С.ДОРЕНКО: 8 часов 38 минут. Среда, 7 декабря. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Анастасия Оношко — ведущая этой программы. Здравствуйте, Настя.

А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Прекрасный человек Олег, с которым я подружился…

А.ОНОШКО: Что значит «подружились», кнопочку нажали специальную?

С.ДОРЕНКО: Да, в Facebook. Мне кажется, а может он просто мне пишет, фиг знает, у меня сумасшедших полно. Он пишет: «Приветствую вас. Я живу сейчас с женой на балконах в Болгарии, иногда в Стамбуле. Предлагаю вам сделать Skype-интервью со мной».

А.ОНОШКО: Может, он на Балканах имел в виду, запятая, в Болгарии, иногда в Стамбуле. Предлагает сделать с ним интервью?

С.ДОРЕНКО: «Предлагаю вам сделать Skype-интервью со мной в декабре: три вопроса и три ответа. Что такое современная Европа? Что такое европейские, евросоюзные, российские, христианские, либеральные ценности? И поздравление с Новым, 2017 годом, для народа».

А.ОНОШКО: Наболело у человека.

С.ДОРЕНКО: «А также мой прогноз (он даст прогноз с балкона) до 2020 года: возможный раздел Сирии и Турции, отпочкование от Евросоюза» и так далее.

А.ОНОШКО: Надо Маше Фроловой нашей передать его контакты.

С.ДОРЕНКО: Совсем серьезно. Я продолжаю: кабинету министров Российской Федерации предложено создать «Единый реестр по учету лиц, страдающих психическими расстройствами». Такое предложение поступило от имени компании «Национальный фармацевтический центр», ее учредил Артем Оболенский, глава совета директоров «СМП Банка», принадлежащего Ротенбергам. Дело в том, что у нас чеканашки в стране, как сейчас делают. Стоит им перепрописаться в другом месте, то никто ничего не знает.

А.ОНОШКО: А так ты включаешь компьютер, а тебе перед видео — «тебе холодно?» «за тобой следят?» «купи таблетки».

С.ДОРЕНКО: По месту постоянного проживания гражданина ставится галочка, что он чеканашка. Дальше, на фоне смены… затруднение в передаче сведений на новую территорию. Никто не может передать сведения на новую территорию. То есть российское государство не способно справиться с ситуацией, когда человек поменял место жительства. Человек поменял место жительства — всё, кранты. Больше не получается ничего. Вопрос: кого поставить первого на учет? Мне кажется, что нужно поставить на учет учетчиков! Они только что написали следующее, читай по тексту, буквами написано: российское государство учитывает психов таким образом, что если псих законно переехал (а псих может законно переезжать), то его никто больше никогда не может учесть. Всё, точка. Теперь вопрос к психам или вопрос к государству. Можно я спрошу: кто здесь виноват психи или государство?

А.ОНОШКО: Надо запретить им переезжать, мне кажется.

С.ДОРЕНКО: Привязать за руку к батарее.

А.ОНОШКО: Их жизнь уже всё равно кошмар сплошной, а нам легче будет их учитывать.

С.ДОРЕНКО: Я хотел вам сообщить следующее: как мне представляется, последние данные, что Максим Ликсутов, заместитель мэра города Москвы будет в нашем эфире через очень короткое время; не в десять, а прежде десяти. Это связано с важнейшим совещанием, которое немножко перекроило график заместителя мэра, и он, по нашим последним расчетам, которые может быть тоже опять изменились, будет в 09:10, 09:15. И будет с нами до десяти, после чего должен убыть на важнейшее совещание. Не забудь мне напомнить про Большой Каменный мост. В прошлый раз, когда был, намекнул нам, что Большой Каменный мост ждет интересное решение.

А.ОНОШКО: Он сказал про Болотную площадь, и я даже поняла, что он имеет в виду. Они стоянку ликвидируют, там будет сквозной проезд.

С.ДОРЕНКО: Сквозной проезд куда, дорогая?

А.ОНОШКО: На Большой Каменный мост.

С.ДОРЕНКО: Все поедут на Большой Каменный мост.

А.ОНОШКО: Конечно. Надо у него уточнить.

С.ДОРЕНКО: Да нет! Его надо сделать односторонним! Мы не можешь понять!

А.ОНОШКО: А в другую стороны мы где будем ехать? Через Садовое?

С.ДОРЕНКО: Никак не ехать! Нам наплевать, куда вы будете ехать.

А.ОНОШКО: А в какую сторону? Все в Кремль или наоборот?

С.ДОРЕНКО: Да, именно, все должны ехать в Кремль! Точка. Пока Ликсутова нет, я сделаю предложение, я могу быть голословен. Мое предложение — Большой Каменный мост сделать односторонним. Якиманка течет вся, как есть, в Кремль. Потрудись однажды встать у окна, где видно Большой Каменный мост, и постоять там в течение разных дней по часу. Ты поймешь, что пробка всегда от Якиманки.

А.ОНОШКО: Расширение полос не решает проблему пробок.

С.ДОРЕНКО: Знаменку тоже сделать односторонней в ту сторону.  

А.ОНОШКО: Надо отвратить их от этого места. Совершенно другие способы используются нашим министерством.

С.ДОРЕНКО: Как это?

А.ОНОШКО: Они говорили много раз, что увеличение количества полос не решает проблему пробок, надо уменьшить количество машин, желающих туда ехать.

С.ДОРЕНКО: Большой Каменный мост нужно сделать односторонним, всё равно в какую сторону. Но лучше от Якиманки, мне кажется.

А.ОНОШКО: Садовое кольцо тоже одно время хотели сделать односторонним. Все будут ехать в одну сторону.

С.ДОРЕНКО: Давай вернемся к психам. «У нас и фамилию, и имя можно поменять — и нет психа. Сбежали и до свидания». «А можно опросик замутить: чеканашек большинство или меньшинство». Настя, придумай опрос, какой мы опрос задаем по поводу психов. Сделать единый реестр психов легкодоступным. Внимание! Любой человек должен получить туда доступ. Дайте дочитаю: единая база, содержащая полную историю болезни психов, должна сделать эту систему быстрой и доступной.

А.ОНОШКО: Кому доступной-то?!

С.ДОРЕНКО: Я знаю как — психам делать татуировку. Татуировку во весь лоб — псих.

А.ОНОШКО: На руке с номером, мне кажется.

С.ДОРЕНКО: На руке не надо, дорогая, ведь он будет рукавами закрывать. Пусть он прямо заходит — псих.

А.ОНОШКО: А там диагноз «Ф-54» или как они шизофрению обозначают.

С.ДОРЕНКО: Вялотекущую. Диагноз на щеках!

А.ОНОШКО: Вы имеете в виду выписка из карты, история болезни?

С.ДОРЕНКО: Легкодоступной, чтобы каждый человек про психа всё узнать. «Нам, психам, и горя нет от ваших реестров», — пишет Михаил. «Вы псих? Да, нет». Ты хочешь такой опрос?

А.ОНОШКО: Давайте, чтобы честно написали, вы состоит не учете?

С.ДОРЕНКО: Нет, они не ответят.

А.ОНОШКО: А почему? Это же слепое голосование. Или вы боитесь сокрушительных результатов?

С.ДОРЕНКО: Надо сделать два опроса. Первый: вы псих? Второй опрос очень простой: рядом с вами все психи. Ребята, два опроса по минуте. Вы псих: да — 134-21-35; нет — 134-21-36. Через минуту я выключу, моментальный опрос. Главное, этот реестр будет легкодоступный.

А.ОНОШКО: Кому?

С.ДОРЕНКО: Всюду, рядом с меню будет лежать в любом ресторане. Заходишь в «Ростикс», там лежит реестр психов сразу.

А.ОНОШКО: И ты себя ищешь первым делом.

С.ДОРЕНКО: В интернете, на госуслугах, везде будет реестр психов. Или звонишь по справочному телефону «Билайн», «Мегафон», МТС и спрашиваешь: такой-то псих? Тебе отвечают. Всё должно быть механизировано. Я остановил голосование. 77% на 23%. И еще минута, очень важное голосование об окружающих. Вот окружающие еще важнее. Не важно, кто мы, главное — кто окружающие. Вот я, например, «того», но все окружающие меня здоровы.

А.ОНОШКО: Такое бывает?

С.ДОРЕНКО: Да! Все, кто меня окружает, здоровые люди. Благодаря этому, это как подушки безопасности, я об них бьюсь, и всё хорошо получается. Вокруг вас психи: да, все сплошь психи, все сплошь нездоровы — 134-21-35; нет — 134-21-36. Меня окружают полностью здоровые люди, по моим наблюдениям.

А.ОНОШКО: Я и сама здоровая, и меня тоже окружают здоровые.

С.ДОРЕНКО: Я про вас и говорю, дорогая моя. Можно я скажу: сегодня хлюпающим голоском, тоненьким «Сергей». Скажи так.

А.ОНОШКО: Я не умею. Это вам показалось.

С.ДОРЕНКО: Ну, скажи.

А.ОНОШКО: И что вы хотите рассказать?

С.ДОРЕНКО: В 6:24: «Сергей, я весь дом перерыла, опять забыла пропуск». Опять забыла пропуск, как обычно.

А.ОНОШКО: Всего лишь второй раз.

С.ДОРЕНКО: Как обычно, потому что на прошлой неделе предыдущий раз был. Дальше: «Вы не согласитесь договориться с охраной?» Скажи, кто псих из нас? Я хоть один раз за восемь лет забыл пропуск?

А.ОНОШКО: Не знаю.

С.ДОРЕНКО: Ответ — нет.

А.ОНОШКО: Не могу знать, вы же мне не звонили.

С.ДОРЕНКО: Я знаю! Вас окружают сплошь психи — 72 процента; 28 процентов — нет. 73-73-948. Пожалуйста, у меня свидетельство одного из нас. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Одну секундочку, отключу радио.

С.ДОРЕНКО: Отключите что угодно, мы вас поймем.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я вам из своей жизни расскажу историю. Я свою дочку, когда она молодая была, по любовным делам…

С.ДОРЕНКО: Она ведь по-прежнему молода, насколько я наслышан?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, как, двое детей уже, извините меня. Я ее два раза в психушку оформлял.

С.ДОРЕНКО: Для?..

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Любовь, самоубийством жизнь хотела закончить.

А.ОНОШКО: Расстраивалась очень сильно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Расстраивалась. Сейчас она служит в Национальной гвардии, получила офицера.

А.ОНОШКО: А она больше так не расстраивается уже? Прошел у нее этот период?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Уже не расстраивается. Зарегистрирована она конечно, регистрация проходила.

С.ДОРЕНКО: То есть она в Нацгвардии и одновременно в психушке состоит?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: По секрету, да.

С.ДОРЕНКО: Что значит «по секрету»? Но ведь кадровики знают?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я с ней разговаривал, она говорит: не знают.

С.ДОРЕНКО: Значит, она меняла место прописки. Спасибо. Как же ее взяли?

А.ОНОШКО: Я не согласна! А что, если ты попал с сильным расстройством по обстоятельствам, тебе помогли выбраться. Ты попал на учет, это не значит, что ты навсегда с диагнозом. Это не должно мешать потом служить где угодно. Я категорически против.

С.ДОРЕНКО: Тем более такой случай, уважительный.

А.ОНОШКО: Это распространенная проблема.

С.ДОРЕНКО: У девочек из-за любви бывают отклонения.

А.ОНОШКО: У мальчиков тоже бывают.

С.ДОРЕНКО: У мальчиков не бывают!

А.ОНОШКО: О! Я вам расскажу сейчас истории безумных мальчиков, которые ходят под дождем, без куртки, с пустым взглядом.

С.ДОРЕНКО: Ребята, я сейчас объясню одну вещь философскую. Все поймут сразу, почему девочки и мальчики в асинхроне по любви. Ты знаешь, почему?

А.ОНОШКО: Нет. Расскажите, пожалуйста.

С.ДОРЕНКО: Мальчик влюблен до, а девочка влюблена после.

А.ОНОШКО: Да нет никаких «до» и «после» в этом возрасте еще.

С.ДОРЕНКО: Ты не понимаешь. В каком возрасте?! Ты мне про детей рассказываешь?!

А.ОНОШКО: Про юный возраст, когда люди расстраиваются.

С.ДОРЕНКО: Я первый раз влюбился в восемь лет по-настоящему, фундаментально! Это вообще не парит! Я тебе говорю про зрелый возраст, после восемнадцати.

А.ОНОШКО: А после восемнадцати никто так сильно не расстраивается.

С.ДОРЕНКО: Очень сильно расстраиваются! Я тебе объясню: сущностно любовь мальчика и девочки различается. Внимание! Мальчик влюблен до того, как он штурмует крепость. Он ее штурмует-штурмует, потом ба-бах, тада-та-там — крепость взята. Всё, готово, уложил. Всё, мальчик разлюбил. Ну фигли дальше любить-то? Он же добился того, чего хотел. Самым парадоксальным образом женщина в этот-то момент и влюбляется! Ровно в этот момент влюбляется женщина!

А.ОНОШКО: И потом старухой, костлявыми руками пытается догнать.

С.ДОРЕНКО: Правда, это парадокс. Я не понимаю, как придумала природа всё это. Потому что мальчик влюбляется до…

А.ОНОШКО: Так не всегда бывает.

С.ДОРЕНКО: Почти всегда! Потом паба-бам, паба-бам — случилось! Мальчик разлюбляет, естественно.

А.ОНОШКО: Не всегда так происходит.

С.ДОРЕНКО: Фигли дальше любить-то? Добился — добился, своё получил — получил!

А.ОНОШКО: Дальше получай!

С.ДОРЕНКО: Завтра к его огромному удивлению хнычущий голос говорит «ты мне не позвонил». Он говорит «а с чего бы стал тебе звонить? Ну, всё же». А она в этот момент влюбляется. Понятно? И дальше кранты — она ходит, постоянно хочет записаться в психушку, на обследование, собирается порезаться и так далее. Почему природа не могла позаботиться, чтобы они одновременно влюблялись?

А.ОНОШКО: Ой, разные бывают ситуации. Некоторые даже вешаться начинают в прямом эфире.

С.ДОРЕНКО: Мальчики?

А.ОНОШКО: Да. У нас тут пример был.

С.ДОРЕНКО: До!

А.ОНОШКО: После! Жена от него уйти собралась, а он пошел вешаться.

С.ДОРЕНКО: «Серхио прав», — говорит Золотой-Золотой. Я прав! Конечно! Мальчик любит девочку до, а девочка любит мальчика после — вот же в чем дело, но никто не хочет понять этого. Неужели с нами уже Ликсутов? Мигните мне глазом, если да.

А.ОНОШКО: Да, да, я его вижу.

С.ДОРЕНКО: Из этого следует, что мы начнем не в 9:15, а сразу после новостей.

А.ОНОШКО: А сейчас как раз про движение начнем говорить.

С.ДОРЕНКО: Движение отвратительное.

А.ОНОШКО: Где сейчас тяжело? На каком транспорте вы едете, куда?

С.ДОРЕНКО: Когда придет Ликсутов (а он меня уже слышит, он находится в техническом помещении), я хочу сказать: ну снега в этом году.

А.ОНОШКО: Красота!

С.ДОРЕНКО: Ну это ад какой-то. Это нравится тебе и Женечке Альбац! Два человека, которым нравится этот чертов снег!

А.ОНОШКО: Я тут ехала на коньках прямо по дорожке к ребенку, с катка вылезла, лопатку подать.

С.ДОРЕНКО: Ты помнишь, осенью шла техника — эти экскаваторы, ужасные машины, эвакуаторы шли.

А.ОНОШКО: Они и сейчас ходят.

С.ДОРЕНКО: Я их сейчас вижу каждую ночь! Что творится, как они работают!

А.ОНОШКО: Никогда не завидовали? Не хотелось вам сесть в экскаватор маленький и на нём туда-сюда развернуться?

С.ДОРЕНКО: Оно мне надо? Я вижу, что они тяжело работают. Ребята, у нас с вами тем очень много, в том числе судебная система и выступление президента перед судебной системой; старший следователь по особо важным поручениям ГСУ арестован при попытке получить взятку в 50 тысяч долларов; в Госдуме хотят запретить оспаривать результаты революции 1917 года, защитить революцию законодательно; как эффективно вести переговоры с японскими партнерами; как нанимать пенсионеров, и лучше пенсы или молодые и так далее. По экономике очень много. О росте России. Видеологеры мира и самые богатые видеоблогеры мира. Всё это сегодня чуть позже. Сейчас у нас будет «В движении», а после заместитель мэра города Москвы Максим Ликсутов. А после десяти и наобсуждаем всё, что у нас осталось.

В ДВИЖЕНИИ

С.ДОРЕНКО: Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Олег. Хотел бы вопрос Ликсутову по парковкам, задайте по повышению.

С.ДОРЕНКО: Во-первых, мы будем об этом, безусловно, говорить. А, во-вторых, с тех пор как начнет выступать Ликсутов, вы прямо начинайте писать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я буду вам писать. Просто логику понять. Пусть сделают тысячу рублей за час, и места будут свободные.

С.ДОРЕНКО: А я не первый раз тоже за это ходатайствую. Я считаю, что нам надо, черт бы побрал, оставить машину на полчаса, нам не надо там нога на ногу сидеть. Правильно?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Правильно.

С.ДОРЕНКО: Разберемся. Когда он придет, спросим.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 9 часов 5 минут. Максим Ликсутов, заместитель мэра города Москвы и руководитель транспорта нашего города с нами прежде, на час, это связано с важнейшими совещаниями, которые наступят чуть позже. Максим, здравствуйте.

М.ЛИКСУТОВ: Доброе утро.

С.ДОРЕНКО: Во-первых, пять лет. Я хотел вас поздравить и всех нас поздравить.

М.ЛИКСУТОВ: Спасибо.

С.ДОРЕНКО: Здесь пишет человек: «Это Чубайс города Москвы».

М.ЛИКСУТОВ: Не хотелось быть Чубайсом города Москвы.

С.ДОРЕНКО: Можно тезисно сказать, за пять лет, что? Пять лет вы руководили. Во-первых, они быстро пробежали.

М.ЛИКСУТОВ: Очень быстро, как один день.

С.ДОРЕНКО: Во-вторых, вы, так сказать, все равно, внутренним взором оглядываясь, вы видите что за пять лет?

М.ЛИКСУТОВ: Конечно, я вижу то, что удалось за пять лет сделать. Больше всего, конечно, смущает то, что не удалось сделать за пять лет.

С.ДОРЕНКО: А что удалось, что не удалось?

М.ЛИКСУТОВ: Из того, что удалось, во-первых, у нас введена в городе, так или иначе, новая система парковочного пространства. Кому-то нравится, кому-то не нравится, но то, что она дает результат, - это факт. Результат положительный, в первую очередь для самих автомобилистов. Тенденция количество заторов в городе стала снижаться. Это плюс. Вторая большая вещь – это совместная наша программа с комплексом градостроительной политики, у нас строится метро, очень амбициозные планы, в основном они выполняются. Поэтому это очень тоже хорошая, приятная вещь. Запустили МЦК в этом году – тоже огромная победа.

С.ДОРЕНКО: Говорят, будет до четырех минут теперь.

М.ЛИКСУТОВ: В следующем году. Это еще много, чего нужно сделать для этого, но да, такой план есть, в пик ездить четыре минуты. Огромная программа в метро реализовывается, связанная с модернизацией и ремонтом инфраструктуры. Первый раз в этом году по решению мэра города метро в Новый год будет работать круглые сутки. Это первый раз за всю историю московского метрополитена. Будем ездить с интервалом где-то, наверное, 10-15 минут, но это все равно здорово.

С.ДОРЕНКО: Метро будет.

М.ЛИКСУТОВ: Метро будет работать. Мы провели реформу наземного транспорта. Есть вещи, которые нужно доделать, еще успеть за развитием города, когда строятся новые районы, новые открываются социальные объекты, больницы, школы. Надо, чтобы туда транспорт приходил быстрее. Это наша задача, которую мы должны решить. Я думаю, что за ближайшие полгода эта задача будет полностью решена.

С.ДОРЕНКО: Сегодня в 5 часов 38 минут утра я шел пешочком по тротуару, и у меня остановился такой синий, красивый, новый автобус, в котором было ноль пассажиров. Водитель, вероятно, думал, что я иду к остановке, и он меня ждал, вот любезно ждал. Потом только, убедившись, что я пропылил мимо, он тронулся. Он полностью пустой.

М.ЛИКСУТОВ: Во-первых, все равно есть люди, которые в 5:30… Вообще, система начинает работать в 5:30.

С.ДОРЕНКО: В 5:38 уже.

М.ЛИКСУТОВ: В активной фазе. Почему? Потому что много людей все равно перемещаются. То, что автобус свободный, это очень хорошо. Потому что для вас, как для автомобилиста, человека, все равно больше пользующегося собственной машиной, это, по крайней мере, повод задуматься: автобус пустой, может быть, когда-нибудь сяду, попробую и, может быть, не поеду на своей машине. Если бы этот автобус был полный, у вас бы даже мысли о том, что когда-то попробовать пересесть, вообще не было бы. Поэтому выделенные полосы – это новый подвижной состав…

С.ДОРЕНКО: Он меня удивил, простите, любезностью. Я ему показал палец, что молодец. Он меня удивил любезностью. Потому что я шел довольно медленно, а он стоял и ждал, захочу ли я сесть.

М.ЛИКСУТОВ: Притом, я могу сказать, что у нас зарплата водителя, если говорить про городской перевозчик (сейчас объясню, почему про зарплату говорю), примерно более 60 тысяч рублей на руки получает водитель городского автобуса. При этом у нас в Мосгортрансе около 14 тысяч водителей, не считая частных перевозчиков. Дефицит водителей примерно 2800 человек. У нас их не хватает. То есть мы бы с удовольствием взяли еще больше водителей, потому что за последние пять лет, это возвращаясь к итогам работы, количество такси в разы увеличилось легального. Причем таксисты перешли на патентную систему налогообложения, это для города тоже важно. То есть легальных таксистов стало в десятки раз больше. Если раньше было, например, 50 тысяч нелегальных и примерно 10 тысяч легальных, то сейчас совершенно картина наоборот. Сейчас примерно, может быть, 3-5 тысяч перманентно нелегальных таксистов, остальные все легальные, Москвы и Московской области.

С.ДОРЕНКО: А вы пользуетесь такси?

М.ЛИКСУТОВ: Нет, практически нет. Совсем разовые случаи, может быть, один-два раза в год.

С.ДОРЕНКО: Я стал пользоваться. Буквально в двух словах. Uber. Я понимаю, что и Gett такой же, и «Яндекс» такой же. У нее муж в «Яндексе» работает, если я про «Яндекс» не скажу, он мне просверлит башку. Хороший, я не знаю, не пользовался. Я хочу другое сказать. Когда садишься к таксисту просто, начинается цыганщина и совершеннейший Каир. Ну, Каир, честное слово. То ли 100, то ли 350. Вот эта начинается цыганщина: ты понимаешь, у меня кредит и всякое такое. Как же хорошо с сетевыми, которые по приложению. Милое дело. Просто карточку привязал, все, забыли разговор про деньги. Ни он не знает про деньги, ни я не знаю про деньги. Какие деньги? И все. Правильно? Это шикарная история. Но мешает то, что я все время во Внукове. Я же из центра города все время во Внукове. Я должен долго копаться в навигаторе, выставляя флажок, где я нахожусь, вместо того, чтобы он определял это механически.

М.ЛИКСУТОВ: Года три назад, может, три с половиной, вообще каких-то приложений, связанных с заказом такси, толком и не было. То есть они были в нулевом, зачаточном состоянии. Насколько быстро цифровые технологии меняют наш образ жизни…

С.ДОРЕНКО: Я во Внукове, видите.

М.ЛИКСУТОВ: Да.

С.ДОРЕНКО: Я все время во Внукове.

М.ЛИКСУТОВ: Система геолокации пока не очень качественно работает, но я думаю, что это все в ближайшее время решится.

С.ДОРЕНКО: Единственный, кто работает, это Tom-Tom. Tom-Tom, который платный, 5 тысяч стоит приложение. Он, мне кажется, по сотам определяет еще плюс. То есть кроме GPS он берет соты, мобильные соты, и он между ними позиционирует себя. Tom-Tom, который прошит по умолчанию в BMW.

М.ЛИКСУТОВ: По-моему, еще в ряде машин, по-моему, японских, тоже. Но Tom-Tom, если возвращаться к нему, он один из самых авторитетных в мире экспертов с точки зрения контроля и анализа загруженности дорог. Когда мы говорим, вот у нас цифра выросла на 10 процентов или на 7, на 8, не все нам верят, говорят, «вы сами меряете, сами публикуете, в общем, чего вы тут цифры предъявляете». Tom-Tom делает анализ, рейтинг городов, исходя из своих приложений мобильных, автомобилей, которые пользуются их навигационной системой, и он делает международный рейтинг городов, которому, в общем, доверяют все в мире. Все эксперты транспортные смотрят в первую очередь, а что говорит Tom-Tom. Так вот если говорит Tom-Tom, у нас примерно 25 процентов за все эти годы ситуация с движением улучшилась. Я, конечно, понимаю, что для всех… я не стал ездить на 25 процентов быстрее, конкретно я, например, или вы, но, в общем по городу с какой-то точки стало быстрее. Где-то ремонт дороги, вы действительно не едете так быстро, но в общем если брать, то данные очень хорошие. В Москве этот тренд на то, чтобы ехать все хуже, хуже, хуже, этот примерно тренд продолжался до 2011 года.

С.ДОРЕНКО: Был Double Parking на каждой улице.

М.ЛИКСУТОВ: Мало того, дорог не хватало, уличная дорожная сеть использовалась просто для отстоя транспорта. И сами автомобилисты, в первую очередь, страдали. Поэтому платная парковка, кто бы что ни говорил, точно уверен, на 100 процентов, что она действительно помогла городу поехать, помогла городу как-то задышать.

А.ОНОШКО: Можно вопрос? Почему в субботу парковка платная, а в воскресенье бесплатная? Это так?

С.ДОРЕНКО: Хорошо бы или так, или так.

М.ЛИКСУТОВ: Почему? Потому что субботний день в Москве, это особенность города, по количеству автомобилей это фактически рабочий день. Поэтому, не вводя платную парковку, мы видим, что просто в городе становится совсем тяжело проехать. То есть в Москве суббота - это фактически рабочий день.

С.ДОРЕНКО: Я невероятно заинтригован был вашей фразой в прошлый раз, когда вы были с нашими слушателями, с нами, вы сказали, у вас есть интересное решение по Большому Каменному мосту и Болотной площади. Я каждый день об этом думаю. Серьезно. Потому что я отсюда уезжаю, я ухожу на Болотную площадь, вижу, что там непролазная пробка навсегда, тем более сузили выезды еще на Большой Каменный, сделали там в два ряда всего, я иду к «Роснефти», сюда и там только направо, только к «Балчугу». Притурнусь где-то слева, стою, стою, стою, смотрю, как сокол, где-то дырочка, и я поворачиваю влево на Софийскую. Это запрещено, я знаю, но так вроде чуть-чуть больше, больше ползет. И еще есть возможность уйти под Большой Каменный и пойти на Якиманку и там по Третьему транспортному, по Косыгина и все. Потому мне надо на запад, а пути нет. Вы не хотите его односторонним сделать?

М.ЛИКСУТОВ: Нет, не получится это сделать.

С.ДОРЕНКО: Почему?

М.ЛИКСУТОВ: Потому что не даст, во-первых, никакого эффекта. Потому что есть люди, которым нужно поехать в сторону области.

С.ДОРЕНКО: Их меньше.

М.ЛИКСУТОВ: Да. Но есть те, которые едут в центр. Поэтому мы считали и разные варианты смотрели, односторонним его сделать нельзя.

С.ДОРЕНКО: То есть Большой Каменный всегда будет стоять и все.

М.ЛИКСУТОВ: Он будет стоять, пока то количество автомобилей туда пытается заехать. Мы имеем уличную дорожную сеть, какую имеем. Построить еще один каменный мост невозможно, да и бессмысленно, потому что пробка просто переместится на набережную, вот и все.

С.ДОРЕНКО: То есть какого-то ключевого решения нет.

М.ЛИКСУТОВ: Еще раз. Мы исследовали опыт всех крупнейших мегаполисов мира. Нет ни одного города крупного, который мы не анализировали, не смотрели, не приглашали экспертов оттуда, да и наши специалисты не ездили, такого нет. Поэтому могу вам четко сказать, что для того, чтобы улучшить движение в городе, помимо того, что действительно есть узкие места, которые светофорами, знаками, введением парковки или, наоборот, запретом парковки, можно какие-то локальные вещи решать, но глобальное решение – в количестве автомобилей, которые выезжают на улицу. В этом глобальное решение. Поэтому, что бы мы ни говорили, вопрос и решение все-таки ближе в сторону увеличения доли пользования городским транспортом, я имею в виду метро, пригородная железная дорога, МЦК, наземный транспорт, такси и все-таки уменьшение использования личной машины. Если мы хотим быстрее добираться, другого варианта никто не придумал. Возьмите Пекин, возьмите Шанхай, возьмите Сингапур, ну, он поменьше, возьмите Нью-Йорк, Лондон, Париж, большой Париж, то есть любой крупный мегаполис с этими же проблемами, что и Москва, сталкивается.

А.ОНОШКО: Можно вопрос, тут слушатели тоже пишут в прямой эфир. Если где-то перестает хватать транспорта, они пишут, кто-то жалуется на сайт, приходит ответ, что все в порядке у вас с транспортом. То есть люди чувствуют затруднения, жалуются.

М.ЛИКСУТОВ: Вы говорите сейчас про автобусы, наверное, городского транспорта количество.

А.ОНОШКО: Да. Маршруток же больше нет. Вопрос в том, по какому алгоритму вы принимаете решение об увеличении транспорта?

М.ЛИКСУТОВ: У нас очень простой алгоритм. В каждом автобусе, неважно, это городской автобус либо автобус частного перевозчика, это синий автобус, если мы говорим про внутригородские маршруты, потому что есть еще межсубъектные маршруты, те, которые между Москвой и областью, у нас в каждом автобусе есть достаточно большое количество видеокамер, которые используются при транспортной безопасности, которые используются при каких-то конфликтных ситуациях. Мы берем время. Человек пишет: я в 8:15 вижу, что не хватает транспорта. Действительно некоторые из обращений мы рассматриваем, принимаем решение об увеличении. Срок примерный рассмотрения 3-5 дней. Быстро достаточно. Но если мы видим по камерам, что автобус не загружен, то есть это факт, с которым мы работаем. У нас достаточный объем информации, чтобы принять решение. Но еще раз скажу, это не значит, что мы довольны тем, как по всем маршрутам ездят автобусы, и не значит, что мы не должны увеличивать работу по некоторым маршрутам. Мы это будем делать и обязательно в ежедневном режиме этим занимаемся.

С.ДОРЕНКО: Я хотел сказать, что Тема Лебедев, человек, к мнению которого прислушиваются, написал недавно у себя в блоге: а почему я в Париже и в Лондоне езжу на метро, а почему я в Москве не должен делать того же. Я думаю, этой записи уже недели три. Тема сказал: ну, все, я перехожу в Москве в режим Лондона и Парижа, я здесь начинаю ездить на метро. Если честно, я практически уже тоже это сделал, когда я в городе. Я живу на Новой Риге, но бывает, что остаюсь в городе, на метро и пешком. И довольны все: мой шагомер доволен, калория довольна, что я ее сжигаю, все довольны.

М.ЛИКСУТОВ: У нас на прошлой неделе в Москве был президиум Международного союза общественного транспорта. Есть такая огромная международная организация, наиболее авторитетная, по моему мнению, с точки зрения представления интересов транспортных предприятий, институтов различных, связанных с транспортом. У них был президиум здесь, они его проводят в разных городах мира, приехал здесь. Были все начальники транспортных комплексов либо крупнейших мегаполисов, либо транспортных федеральных структур и крупнейших частных компаний. Туда входят, например, департамент транспорта Лондона, туда входит пекинское транспортное предприятие, туда входит, например, Японские железные дороги в полном объеме. То есть огромная организация, представляющая интересы разных… В том числе и союзы есть, которые занимаются «зеленым» транспортом, экологическим транспортом, маломобильных пассажиров, представляют все организации, которые как-то взаимодействуют с транспортом. На мой вопрос: «Хорошо, коллеги, у нас есть некий стереотип, что в метро в час пик невозможно поехать, метро московское этим отличается как-то необычно от других метрополитенов мира». Они были здесь, и мы им специально в час пик организовали ряд экскурсий, вот самые загруженные станции. Мы не выбирали какие-то…

С.ДОРЕНКО: У нас здесь очередь на улице, чтобы войти в метро.

М.ЛИКСУТОВ: И поток пассажиров, не то, что мы их из центра везли в область, нет. Мы их немножко как раз отвезли и попытались в центр вместе заехать. Да, действительно, людей на каких-то направлениях было много, но все они сказали: послушайте, московский метрополитен, первое, ничем не отличается в час пик от лондонского, парижского или другого европейского метрополитена.

С.ДОРЕНКО: Это правда.

М.ЛИКСУТОВ: Второе – он менее загружен, чем токийский и пекинский метрополитен. И третье – метрополитен с вашей интенсивностью движения быстро вывозит всех, даже тех людей, кто, может быть, в первом вагоне хотел поехать, следующий поезд дождался и прочее. Интервалы движения в московском метрополитене самые лучшие относительно других метрополитенов мира. Сингапур, Токио, Пекин приезжают к нам посмотреть, каким образом нам удается 90 секунд в час пик держать.

С.ДОРЕНКО: Я теперь стал ездить на метро. Я вижу, у всех открыты смартфоны и все в вашем Wi-Fi. Я прописался в mosmetro. Должен сказать, либо не цепляет, но я жду до станции, когда у меня подцепит 3G LTE, либо не цепляет, либо не таскает, медленно. Это просто пожелание. Потому что мы, как Настя говорит справедливо, «если мы меня посадили лет на 10 в тюрьму и там был бы хороший интернет, я бы посидела».

А.ОНОШКО: Это вы мне предложили, а я согласилась.

С.ДОРЕНКО: Эта фраза была сказана давно. Она сказала: мне бы хорошую выделенку, я бы посидела.

А.ОНОШКО: Какая разница, где сидеть, мы с вами говорили, у себя дома или еще где-то, если ты с телефоном.

М.ЛИКСУТОВ: Эмоциональный ответ был.

С.ДОРЕНКО: С хорошей выделенкой везде. Если у вас есть пять минут, я хочу провести эксперимент. Посчитать по деньгам. Ребят, просто я пытаюсь доказать людям. Я для себя выработал правило: до 30 минут, менее или равно 30 минутам – пешком.

А.ОНОШКО: Это что такое?

С.ДОРЕНКО: Я хожу пешком по городу. Я смотрю в Google, назло твоему «Яндексу», если мне идти меньше 30 минут, я иду пешком, потому что мой шагомер так хочет. Дальше. Уши в трубочку сегодня, я шел 28 минут. Вот сегодня уже утром, в 5:38. А если более 30 минут, я беру такси. Такси, которое мне стоит примерно 150 рублей, ни больше, 130. Причем это точно, все это к карточке привязано, я его и не вижу. Я думаю, что если я покупаю машину за 2 миллиона, а продаю ее через три года за 1 миллион, значит, я имею расхода 1 миллион рублей, то есть 333 тысячи в год. Правильно? В год, на амортизации.

М.ЛИКСУТОВ: Вы не считаете еще расходы на содержание вашей машины, которые равны примерно в такую же цифру.

С.ДОРЕНКО: Я имею 8 тысяч в месяц, 100 тысяч в год я имею на бензин. 333 в год – это амортизация, это бензин. Ремонты я делаю, если я пробегаю на ней…

М.ЛИКСУТОВ: 20 тысяч ремонт.

А.ОНОШКО: Замена резины – 20 тысяч.

С.ДОРЕНКО: Извини, сейчас на BMW заехал, 34 тысячи у жены на X3. X3, маленькая козявочка, 34 тысячи. Значит, я имею здесь же в год, ну, пусть она два раза делает, 50 пусть тысяч на ремонт, на ТО. Дальше. Резина, иди сюда, это все, иди сюда, иди сюда. Ребят, давайте так, я вот это в год получаю 433, я имею полмиллиона в год примерно, я сейчас округляю, я не писал сейчас штрафы, я не писал стоянки платные, будь они неладны. Я имею полмиллиона в год расходов. Теперь подели-ка мне это на такси, мать. Ты имеешь 5 тысяч поездок по 100 рублей. 5 тысяч поездок. Да я не знаю, куда ездить столько раз. Столько раз мне не надо, оно мне надо специально, посидеть, попить чайку дома и потом куда-то прокатиться и назад. Иначе я не истрачу эти деньги. Значит, это просто дешевле.

А.ОНОШКО: А с детьми – нет.

М.ЛИКСУТОВ: Если вы хотите поводить машину, у вас есть еще каршеринг, который развивается. А с точки зрения детей…

А.ОНОШКО: Трое детей. Куда ты с ними без машины пойдешь? Никуда.

С.ДОРЕНКО: Зачем рожала?

А.ОНОШКО: Это другой вопрос.

М.ЛИКСУТОВ: Нет, рожать надо, это очень правильно и чем больше детей, тем лучше, это сто процентов. Вопрос в том, что действительно мы не говорим о том, что машина не должна быть вообще. Но ежедневное использование автомобиля, если вы приехали на радио, поработали здесь, не знаю, 3-5 часов, и домой едете сразу же, обратно, наверное, так многие уже, так сказать, в других мегаполисах мира так и делают, все-таки используют либо городской транспорт, либо такси. А машина, если вы берете детей, везете их на занятия, везете их в субботу куда-то еще, на каток, в парк, наверное, машиной действительно можно пользоваться и, может быть, комфортно. Но для ежедневных поездок в рабочий день, когда у вас точка назначения одна, и вы 3-5 часов или 6 часов, или 8 часов проводите на работе и возвращаетесь назад, это не совсем, наверное, разумное использование личного транспорта.

С.ДОРЕНКО: Есть проблема безопасности на остановках. Несколько случаев страшных, начиная с Шевкуновой в Иркутске безумной, которая не на остановке, на тротуаре. Мы начинаем бояться. Почему нельзя поставить отбойники на остановках, такие, чтобы мы точно были железом защищены от идиотов?

М.ЛИКСУТОВ: Сергей, вопрос в чем? Действительно, этот вопрос постоянно изучается и сотрудниками полиции, и институтами, которые каждый случай такой анализируют. Могу сказать, что количество, ни в коем случае не убирая проблему в сторону, но наездов на остановки, это носит единичный характер. В основном проблема, если говорить про дорожно-транспортные происшествия, в частности, в Москве, это все-таки когда случается ДТП в первую очередь за превышение скорости водителями. И второе – на остановку вылетают не потому, что человек как-то маневрировал, его кто-то подрезал, хотя начинается разговор всегда в основном с этого, почему так случилось, вот меня кто-то подрезал, уехал. Но у нас в городе практически вся уличная дорожная сеть покрыта системой видеокамер. На сегодняшний день мгновенно получаем видеоролик, видно, что, кто был, не был. В 90 процентах случаев, в общем-то, никто не подрезал, человек либо отвлекся, либо уставший. Конечно, самый негативный сценарий, что человек за рулем выпивал, такие случаи тоже были, и врезался в остановку, слава богу, не в Москве это было. Могу сказать, что такой защиты железобетонными конструкциями не сделаешь.

С.ДОРЕНКО: Дуги сделать и все.

А.ОНОШКО: А почему?

М.ЛИКСУТОВ: Потому что, не дай бог, более тяжелая машина влетит на скорости в остановку, как это было несколько раз…

А.ОНОШКО: И что?

М.ЛИКСУТОВ: Дуги не выдерживают. Надо делать огромные бетонные, как вы видели вокруг американского посольства, такие бетонные здоровенные, но это город весь будет в таких огромных, здоровенных бетонных блоках, что многим не понравится.

С.ДОРЕНКО: Мы вернемся после новостей. С нами заместитель мэра города Москвы Максим Ликсутов.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: Мы возвращаемся. С нами мэр… Господи, простите.

М.ЛИКСУТОВ: Сергей Семенович тоже к вам ходит.

С.ДОРЕНКО: Я знаю. С нами заместитель мэра города Москвы Максим Ликсутов. И вопросы транспорта. Как вы знаете, Максим Ликсутов пять лет в должности, которые как будто бы пролетели как один день, и для нас тоже.

М.ЛИКСУТОВ: В комментариях для некоторых не один день.

С.ДОРЕНКО: Чертовски молодой парень! Я представляю, пять лет назад какой вы были. Пять лет назад вообще ребенком пришли, дитя.

М.ЛИКСУТОВ: Нет. Мне выло 35 лет.

С.ДОРЕНКО: Сергей Черемных пишет нам в Twitter govoritmsk: «Почему нельзя остановки повернуть задом наперед, как в Лондоне? И от грязи защита, и стальная дуга от дебилов».

М.ЛИКСУТОВ: Во-первых, там не все остановки повернуты, это раз. Только на узких участках, и далеко не везде. Во-вторых, защиты там никакой нет, там стеклянная стенка. Во-первых, это крайне плохо, если кто-то врезается в остановку, но это не защита. Это защита может быть от ветра. Еще раз, это не системное решение в Лондоне, я эту вещь изучал.

С.ДОРЕНКО: «Когда уберут рельсы с Трифоновской улицы и Гиляровского? Трамвай не ходит по ним более 20 лет».

М.ЛИКСУТОВ: Мы рассчитываем, что трамвай этот поедет там обязательно. Мы уже делаем проект, делаем экспертизу и очень хотим, чтобы трамвай там вернулся, потому что для многих это будет замечательная история выезда на проспект Мира и возможность восстановления трамвайных путей и там. Но это всего лишь проект.

С.ДОРЕНКО: В чем логика расширения платной парковки на спальные районы, находящиеся вдалеке от метро и торговых центров?

М.ЛИКСУТОВ: Во-первых, торговые центры там где-то есть или точки притяжения есть — это бизнес-центры, торговые центры, какие-то места, куда приезжают не местные жители и занимают места, которых мало для местных жителей. Соответственно, например я или вы, проживающие в этом районе, при введении там платной парковки получаю либо возможность бесплатно стоять определенное время, либо за 3 тысячи рублей в год. Цена эта не меняется уже с начала введения платной парковки. И я получаю преимущество. Наша задача в этих районах сделать именно преимущество для местных жителей, чтобы житель местный, получая фактически за формальные деньги резидентное разрешение, имел приоритет над теми, кто приезжает и паркуется на улично-дорожной сети вблизи моего дома, где я проживаю или где мой ребенок идет в школу, или где тот магазин, в котором я покупаю продукты.

С.ДОРЕНКО: Вопрос, который задал слушатель, прежде чем вы пришли, который Настя считает ироничным и даже саркастичным. А я не уловил сарказма. Нам часто нужно забежать куда-то, отдать паспорт на визу, еще что-то, есть дела на 10-20 минут, дела небольшие, и мы хотим просто чертову парковку найти, а не носиться, как ишаки, по два-три квартала. Это ужас какой-то! Либо кружить. Вот я кружу-кружу-кружу. А потом я звоню в офис, чтобы выслали мальчонку-казачка, чтобы он отловил меня, как я кружу, и выхватил у меня эти документы. Это как будто неправильно.  

М.ЛИКСУТОВ: Вы совершенно правы. В городе всегда должны быть свободные парковочные места. Многие говорят «стройте больше мест». Я неоднократно об этом говорил, еще раз скажу, прошу меня услышать. Нам говорят «стройте подземные парковки огромные» и прочее. Но у нас улично-дорожная сеть, для того чтобы к этой парковке подъехать, надо к ней подъехать, во-первых. Если мы, например, на Тверской или на Манежной площади придумаем такой проект — построить подземную парковку огромную — надо будет туда банально подъехать. Как туда подъехать? По Тверской, по Моховой, не так много вариантов. Если там будет количество парковочных мест две тысячи, и две тысячи дополнительно машин к сегодняшнему трафику туда добавятся, что будет от Тверской, от Моховой — мы не проедем. Потому что машина начинает движение для того чтобы доехать до парковки будущей на Манежной площади, со стороны Ленинского проспекта, со стороны метро «Динамо», с Новорижского шоссе, с Минского шоссе, от разных мест. Поэтому строительство дополнительных парковочных мест, исходя из того, что в городе у нас дорог не хватает даже на сегодняшнее количество машин, создание дополнительного парковочного пространства к тому что есть, привлечет еще больше автомобилей, и ситуация еще усугубится. Поэтому мы делали неоднократные моделирования, математические прогнозы, привлекали лучших специалистов из Плехановской академии, из Бауманки, из МГУ, из МАДИ (Московский автомобильно-дорожный институт), то есть лучших специалистов, кто занимается математическим моделированием организации дорожного движения. Общее мнение всех коллег примерно такое: чтобы решить вопрос с заторами в Москве, надо снижать количество выезжающих автомобилей в утренний и вечерний час пик. Другого решения нет. Это честная позиция, которую я, как руководитель департамента транспорта Москвы, говорю. К сожалению, решение вопроса — это либо строительство в два-три ряда дополнительной улично-дорожной сети, с чем жители не соглашаются категорически. Вы живете, например, на Ленинском проспекте. Была идея, чтобы несколько расширить Ленинский проспект.

С.ДОРЕНКО: А там есть место.

М.ЛИКСУТОВ: Там есть место. Но для этого тротуар в некоторых местах на 30 см, где-то на 40 см, надо убрать. Это даст возможность дополнительно почти две полосы сделать. Жители категорически против, категорически против. То же самое возьмем Садовое кольцо. Не хватает пропускной способности, потому что многие Садовое кольцо используют для транзита передвижения по городу. Приезжают в центр, чтобы проехать транзитом, не выезжают на ТТК, считая его перегруженным, МКАД и прочее. Приходили люди, писали нам обращение: сделайте вторым ярусом Садовое кольцо. Так что вы думаете ответят на это жители, которые проживают вблизи Садового кольца?

С.ДОРЕНКО: Будут против.

М.ЛИКСУТОВ: Они будут категорически против.

С.ДОРЕНКО: Они и сейчас в аду. А зачем им второй ярус?

М.ЛИКСУТОВ: Поэтому будем честные, расширение в городе Москве улично-дорожной сети в разы невозможно в силу того, что жители сами категорически против этого. Любого москвича спросите: вы за то, чтобы количество дорог в городе расширялось? Да, согласны — скажут 80 процентов людей.

А.ОНОШКО: А у вас под окном?

М.ЛИКСУТОВ: А если эта дорога пройдет, где вы живете, Ленинский проспект? Если мы там это расширим?

С.ДОРЕНКО: Ни в коем случае.

М.ЛИКСУТОВ: Нет, у меня не надо. Там где-то, но не у меня. Поэтому будем честными, если себя спрашивать, расширить уличную сеть крайне тяжело и практически невозможно. Если 5-10 метров, мы не про это сейчас говорим. Мы говорим о расширении на 20-30-40 процентов. В Москве это невозможно ни под каким углом. Какие-то попытки наши разгрузить Садовое кольцо, построить дублеры, хорды для того, чтобы люди не заезжали в центр города, что мы стараемся делать в Москве, реализуя ряд проектов — дублер Кутузовского проспекта, северо-западная, северо-восточная хорды — они позволят, по крайней мере, убрать из центра транзитный трафик.

С.ДОРЕНКО: Я сколько живу, столько и слышу про дублер Кутузовского.

М.ЛИКСУТОВ: Он будет обязательно.

С.ДОРЕНКО: Там, где железная дорога и гаражи.

М.ЛИКСУТОВ: Да, в том числе. Это примерно в этой стороне, о которой вы говорите.

С.ДОРЕНКО: Когда говоришь с детьми, а они же не понимают, что они повзрослеют; 13-летний мальчик не понимает, что через пять лет совершеннолетие, а через пять лет — это завтра, и подростки ругаются с родителями. Дураки просто. А у вас есть этого же подростка образ будущего. Я так чувствую, когда вы говорите с нами, с обычными людьми в городе, что у вас есть некий образ будущего, у вас как бы два слоя в разговоре. Первый — это нас утихомирить; второй — нам сказать, что через пять лет мы повзрослеем. Можно спросить вас про город через 50 лет? Нет, не так. 25-50 лет. Сейчас даже не про Москву. Мехико, Шанхай, Лондон, Москва — 25-50 лет.

М.ЛИКСУТОВ: Мой прогноз, исходя из того, что я занимаюсь этим пять лет в ежедневном режиме именно городским транспортом и прочим. В моем понимании и о чем говорят специалисты, я со многими согласен, развитие информационных технологий позволит создать систему, которая позволит моей машине, мотоциклу, велосипеду общаться с вашей машиной, и этим нашим двум машинам общаться с городской интеллектуальной транспортной системой в режиме реального времени. Это даст возможность и мы, конечно, уйдем от системы прямого управления транспортным средством.

С.ДОРЕНКО: Понятно, то есть робот.

М.ЛИКСУТОВ: Это будет автоматизированная система, и это позволит нам на участке существующей улично-дорожной сети увеличить серьезно интенсивность движения и сократить количество дорожно-транспортных происшествий. То есть когда машины, светофор и дорожные знаки будут в режиме онлайн общаться между собой. И, конечно, появится автоматизированная система управления транспортным средством.

С.ДОРЕНКО: Но личный транспорт всё еще есть.

М.ЛИКСУТОВ: Личный транспорт обязательно будет.

А.ОНОШКО: Но в меньшем проценте наверно.

М.ЛИКСУТОВ: Да, но городской транспорт будет работать совершенно по другим принципам. Каким принципам? Сейчас есть по возможности приоритет городского транспорта над личным: где-то выделенная полоса, где-то съезд, выезд. С учетом того, что теперь это будет управляться в автоматическом режиме в основном, то, конечно, приоритет будет просто однозначно отдан городскому транспорту. И, конечно, с учетом информационных систем, чего мы не всегда успеваем успеть… И, честно говоря, во многом это еще из-за нерадивых подрядчиков, которые строят какой-то жилой комплекс: построили дом, продали квартиры, но про дороги забыли, которые обещали сделать.

С.ДОРЕНКО: Безумное Павшино.

А.ОНОШКО: Трёхгорка.

М.ЛИКСУТОВ: И потом люди резонно нам говорят: вы же за то, чтобы мы ездили на городском транспорте? — Да. — Давайте автобусы. А радиусы поворота там… это просто обычная строительная дорога. Радиусы поворота не позволяют мало-мальски большому автобусу или автобусу средней вместимости туда приехать, то есть это просто невозможно сделать. Он своими габаритами выезжает на встречное движение. И правительство Москвы в ускоренном темпе начинает строить туда дорогу для того, чтобы осуществить транспортное обслуживание москвичей. Есть такие примеры. Так вот, в городе будущего, конечно, все эти вещи будут заранее понятны и спрогнозированы, мы сможем обеспечить более четкий, равномерный и комфортный городской транспорт.

С.ДОРЕНКО: Люди будут больше двигаться или меньше? Вопрос не праздный, потому что многие люди сейчас работают дома, удаленно, и им не нужно никуда ехать.

М.ЛИКСУТОВ: Я слышал целые теории, которые говорят о домашней работе, как некой панацеи. Но есть достаточно авторитетные специалисты, которые говорят о том, что люди вместе, сидя в одном кабинете, в одном здании…

С.ДОРЕНКО: Генерят другую вещь.

М.ЛИКСУТОВ: Они генерят по-другому. Коллективный разум работает намного лучше.

С.ДОРЕНКО: Это правда.

М.ЛИКСУТОВ: Есть специальности творческие в первую очередь, где и тишина, и покой.

С.ДОРЕНКО: Всё равно безумие нужно, нужны искры из глаз.

М.ЛИКСУТОВ: Есть люди в каждом коллективе, которые такой фонтан идей и знаний, даже может быть пусть КПД низкий, но это повод о чем-то подумать и отвлечься. Такие люди нужны.

С.ДОРЕНКО: Я тоже об этом думаю. Потому что если бы вы сидели в Переделкине, а я сидел на Новой Риге, а Настя бы у себя на Косыгина, и мы бы проводили сейчас эту передачу, то значимыми факторами был бы какой-нибудь ваш кот. Он был бы реальным значимым фактором, существенно большим, чем передача. Поэтому все-таки люди будут собираться вместе, а значит двигаться, двигаться как безумные.  

М.ЛИКСУТОВ: Я думаю, что расстояния поездок будут увеличиваться.

С.ДОРЕНКО: Увеличиваться даже?

М.ЛИКСУТОВ: Мое мнение, что будут увеличиваться, конечно, потому что будут зоны в центре города, как исторические.

С.ДОРЕНКО: Вам понадобятся вертолеты.

М.ЛИКСУТОВ: Вертолеты либо какие-то возможности добраться — это всегда будет вопрос…

С.ДОРЕНКО: Воздушный транспорт потребуется, конечно.

М.ЛИКСУТОВ: Воздушного транспорта, конечно, будет больше, я уверен в этом. Но уверен, что взаимный информационный обмен между транспортным средством, средствами организации дорожного движения — светофорами, знаками, камерами и прочим — позволит интенсивность движения увеличить.

А.ОНОШКО: А платный въезд в центр?

М.ЛИКСУТОВ: Через 25 лет, может быть, и не потребуется уже.

А.ОНОШКО: А сейчас не планируем?

М.ЛИКСУТОВ: Нет, мы не планируем.

С.ДОРЕНКО: Хитрая! Она хочет новость. Дайте нам бешеную новость. Платный взъезд не планируется!

М.ЛИКСУТОВ: Мы не так давно увеличили стоимость…

С.ДОРЕНКО: Извините, я вас перебью, отбейте бульвары. Ребята, я ненавижу все эти потоки, когда господин Пропердыкин из Наро-Фоминска едет в Мытищи обязательно через Якиманку. Чтоб ты сдох! Ну зачем это нужно мне?! Вот мне зачем это нужно?! Может он как-то… или не ехать вообще! Я предлагаю — бульвары хотя бы отбейте.

М.ЛИКСУТОВ: Я не думаю, честно говоря, что это решение, Сергей, в силу массы вещей. У нас в основном рабочие места где-то в районе Садового кольца, и Садовое кольцо больше используется для транзитного движения. В части новости — мы не так давно увеличили стоимость платной парковки в ряде районов. Мы сравнили дни этого года, с момента введения платной парковки, с тем, что было в прошлом году, даже исходя из того, что сейчас дорожное движение в городе более сложное: сейчас снега больше, чем в прошлом году.

С.ДОРЕНКО: Это правда, намного больше.  

М.ЛИКСУТОВ: Но скорость движения при этом примерно на 6-7 процентов уже лучше, чем аналогичная неделя прошлого года.

С.ДОРЕНКО: Про снег скажите, пожалуйста. Я ехидный, я хохол, я с ехидством начал вспоминать, как бы я сейчас сделал фотомонтаж с вашим парадом. По Садовому кольцу был парад техники.

М.ЛИКСУТОВ: Всё правительство Москвы его организовывало.

С.ДОРЕНКО: Это было горделиво. Я думаю, сейчас как они обделаются, я смонтирую парад с нынешним состоянием. Не знаю, как вам нравится их успех, я вижу работу. Я еду обычно в 5:30, я вижу, что в 5:30, по крайней мере, пахота стоит и все мокрые от пота. Реально! Я вижу Пятницкую, я вижу Садовое. Больше того, я вижу контраст между Новой Ригой, когда въезжаю, и Москвой. Я иду по Новой Риге — целина. Я сейчас не ругаю Воробьева. Я иду по целине, я въезжаю на Живописный мост — уже я в другой географии, там уже асфальт.

М.ЛИКСУТОВ: Качество уборки в Москве, я думаю, один из самых высочайших стандартов, с точки зрения качества, относительно других городов мира.

С.ДОРЕНКО: Но стоит это запредельно!

М.ЛИКСУТОВ: Если это не делать, то город начнет просто останавливаться. Это, к сожалению, так. Если кто смотрит не только московские или областные новости, а международные новости, любой снегопад в какой-нибудь столице мира, возьмем те же скандинавские страны…

С.ДОРЕНКО: Нью-Йорк, пожалуйста.

М.ЛИКСУТОВ: Как только какой-то снегопад — всё останавливается.

С.ДОРЕНКО: Абсолютно. Но они все на летней резине.

М.ЛИКСУТОВ: Нью-Йорк, да. Но если брать Скандинавия, снегопад там больше двух-трех часов — город просто останавливается; люди выходят из машин, оставляют машины, идут пешком, идут в метро и прочее.

С.ДОРЕНКО: Это неразумно дорого! Давайте про экономику!

А.ОНОШКО: Надо, чтобы нас приводили в пример! Чтобы сидели и говорили: а вы знаете, что в России всё время снег, и у них никто не стоит.

С.ДОРЕНКО: Россию они приводят в пример, что здесь вообще люди жить не могут!

М.ЛИКСУТОВ: Мы можем себе позволить это делать, то есть мы действительно научились убирать.

С.ДОРЕНКО: Это дорого.

М.ЛИКСУТОВ: Если вы не вовремя доедете на работу, если не откроются вовремя школы, не откроются больницы, то отрицательный экономический эффект будет намного больший, чем просто убирать улицы.

С.ДОРЕНКО: У меня маленькая радиостанция. Если мне вдруг скажут, что выпал прямой эфир, как снег, я скажу «у меня есть запасец». У меня, может быть, четыре человека на сайте сидят. Я скажу «с сайта снимай нафиг, ставь в эфир». Но если я их, дармоедов, буду все время держать на зарплате на случай, если вдруг выпадет эфир, то мне это не по карману. Нет столько денег, нема грошей. Так как вы держите, я не понимаю, куда вы этих людей деваете? Вот если не выпал снег.  

М.ЛИКСУТОВ: Во-первых, машины, которые убирают снег, комбинированные, универсальные, то зимой убирает снег, летом поливает и чистит. Туда ставится новое оборудование. Машина та же самая, водитель тот же самый.

С.ДОРЕНКО: То есть запасной армии, просто сидящей и смотрящей в небо, нет.

М.ЛИКСУТОВ: Конечно, нет. Во-первых, мы не можем себе это позволить; во-вторых, это очень дорого. Эта универсальность, с точки зрения городского транспорта и с точки зрения уборочного транспорта, в городе есть, это серьезно продуманный механизм, который работает достаточно четко. Мало того, мы за последние несколько лет (было поручение мэра города) сделали полную автоматизированную систему контроля за работой уборочных машин. В каждом стоит ГЛОНАСС-датчик, сколько раз он проехал, было поднято или опущено у него дополнительное оборудование, связанное с уборкой. Всё это в нашей автоматизированной системе есть. Можно посмотреть и сказать: должны были по стандарту с учетом таких-то осадков проехать пять раз по какой-то улице, проехали три раза или проехали пять раз, то есть это всё видно в онлайн-режиме, в автоматическом режиме.

С.ДОРЕНКО: «Снег возят частники». Вы подключаете каких-то частников на самосвалах?

М.ЛИКСУТОВ: Наверное, при экстремальных осадках какие-то компании, возможно, нанимаются, но в основном, 90 с лишним процентов, делают структуры города Москвы.

С.ДОРЕНКО: Я должен обязательно сказать об этом: несколько господ говорят «не тошнит ли меня от моего лизоблюдства?» Ребята, послушайте меня: если бы меня поставили на место Ликсутова, вот вы бы у меня кровью харкали. У меня бы на Якиманке девочки с бантиками играли в «классики»! Ясно, что бы я сделал. И у меня бы господин Пропердыкин из Наро-Фоминска в Мытищи не ехал бы через Якиманку! Вы бы у меня кровью харкали. То, что люди на выборных должностях, на чиновных должностях, как Собянин, как Ликсутов, перед вами постоянно в пояс поклоны бьют, мне лично понятно, но не нравится. В моем лице вы бы получили Ивана Грозного только от движения. Успокойтесь, пожалуйста. Если позволите, я почитаю вопросы: «Некоторое время назад Ликсутов говорил, что расширения платных парковок не будет. Мы часто слышим утверждение, что не будет. А потом снова будет».

М.ЛИКСУТОВ: Если кто-то приведет мою прямую речь и скажет, где и когда я говорил, я еще раз повторю, даже сейчас вам скажу, не знаю, новость это будет или не новость, но я об этом говорю постоянно — точечное расширение платной парковки в Москве будет продолжаться. Это не какие-то районы, это какие-то участки улично-дорожной сети: одно, два, три, пять мест; кусочек улицы. Эта тенденция будет постоянно. У многих есть такой стереотип, что мы сидим и сами придумываем, где эту парковку ввести. На каждое место, которое было введено последнее платной парковки, у нас есть решение муниципальных депутатов, которое мы постарались объяснить, почему мы это делаем, и люди поняли. Все эти протоколы решений муниципальных собраний можно посмотреть на нашем сайте. Возьмите и посмотрите. Если кто-то считает, что это какие-то волюнтаристские решения людей, которые там не живут, не знают, все эти вопросы были обсуждены. Каждое парковочное место было исследовано.

С.ДОРЕНКО: Господин Кирилл: «Платная парковка метро “Волгоградский проспект”, нет разметки. Каждый день паркуюсь, каждый раз приходит штраф 2,5 тысячи, каждый день обжалую». «Что же мне делать?» — говорит Кирилл.

М.ЛИКСУТОВ: Если такая проблема есть, я проверю обязательно Волгоградский проспект около станции метро. Надо посмотреть, где вы ставите машину. Когда зима, в первую очередь надо смотреть на знаки, все-таки разметка вторична по правилам дорожного движения. Поэтому просто посмотрите, может быть, вы немного не там стоите, в этом есть проблема.

С.ДОРЕНКО: Юра: «Уберите, пожалуйста, снегоуборщиков, которые постоянно занимают весь правый ряд на Новинском бульваре. Из-за них трудно проехать».

М.ЛИКСУТОВ: Честно говоря, там действительно стоят, на островке, иногда снегоуборочные машины для того, чтобы подготовиться колонне или переждать час пик. Но будет намного хуже, если эти машины будут куда-то выезжать и заезжать, создавая кучу проблем. Зато они убирают, и вы можете просто банально проехать по Садовому кольцу.  

С.ДОРЕНКО: «Когда вы разберетесь с кругом на Фестивальной?» и еще считают, что реверс на Ярославке работает всегда только в область, а назад никогда не включают.

М.ЛИКСУТОВ: Наоборот, в Москву не включают?

С.ДОРЕНКО: В Москву не включают, а в область включают.

М.ЛИКСУТОВ: Потому что не даст никакого эффекта, если его включать в центр города. Потому что куча узких мест на Ярославке, и оно эффекта просто не даст. Это бутылочное горло мы только усугубим. А когда вы выезжаете за город, в час пик вечерний, он более растянут, чем утренний, который сконцентрирован 2-2,5 часами. Мы считали, моделировали, смотрели — это правильное решение.

С.ДОРЕНКО: Сотрудник ваш пишет. «В “Мосгортрансе” вводят ужасные графики работы: один через один вместо два через два. Можно на это как-то повлиять?» — Олег пишет.

М.ЛИКСУТОВ: Это всегда вопрос тонкой настройки. Мы специально спрашивали водителей, какой график им нравится больше. Во-вторых, система работы чередуется, есть «один плюс один» и есть «два плюс два». Но есть еще трудовое законодательство, которое жестко регламентирует, сколько водитель автобуса должен работать, сколько отдыхать. В этом тоже есть закон, во-первых, за которым мы следим и который мы ни в коем случае нарушать не будем, потому что это вопрос безопасности движения.

С.ДОРЕНКО: Павлуха на «Весте»: «Когда закончится кошмар на Щёлковском шоссе в Москве и области?»

М.ЛИКСУТОВ: К сожалению, действительно проблема эта есть, подрядчик нас здорово подвел, который там работал. Была одна из крупнейших строительных компаний в России, которая там работала. Не выполнила свои обязательства перед нами.

С.ДОРЕНКО: Аминьевка тоже, это что-то нереальное.

М.ЛИКСУТОВ: Здесь есть проблемы, но надеюсь, что в ближайшие два-три месяца проблема уйдет.

С.ДОРЕНКО: И Аминьевка тоже?

М.ЛИКСУТОВ: Аминьевка несколько побольше. Но по Щёлковке, я думаю, два-три месяца хватит на то, чтобы устранить проблемы.

С.ДОРЕНКО: Спасибо большое, что пришли к нам. С нами был заместитель мэра города Москвы Максим Ликсутов.

М.ЛИКСУТОВ: Спасибо большое. Хорошего всем дня.  

С.ДОРЕНКО: А мы продолжаем эфир. У нас еще целый час, товарищи, этой шизофрении. Погнали!

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: 10 часов 6 минут.  

А.ОНОШКО: Сергей, пока шел Ликсутов, смотрела ленту новостей.

С.ДОРЕНКО: И что там?

А.ОНОШКО: Например, четверть студентов в медицинских, по статистике, испытывают депрессию и даже хотят в течение десяти лет обучения суицидом иногда всё дело кончить.

С.ДОРЕНКО: Медики?

А.ОНОШКО: Именно студенты-медики.

С.ДОРЕНКО: А почему медики?

А.ОНОШКО: А потому что они всё это видят-видят-видят.

С.ДОРЕНКО: Они видят постоянную смерть.

А.ОНОШКО: Да, и им плохо ставится.

С.ДОРЕНКО: Джон Гудман говорит: «Красивая спутница у Ликсутова». Это верно. «Каждый день в тоннеле на Новой Риге авария. Это ужасно», — Дэн-Дэн. Это правда. «Зачем звали Ликсутова? Что он сказал нового?» Ребята, вы бы посмотрели в свою ленту, и интерес к тому, что говорит Ликсутов, абсолютно запредельный. «Живу в Москве 20 лет, за рулем с 2006 года. На Тверской на машине был два-три раза, но МКАД это просто какой-то ад с 2011 года. При Лужкове хоть как-то ехали». В 1962 году МКАД построили, если не ошибаюсь. Я еще в 1985 году ездил по МКАД, офигенские ехалось! У меня тогда теща была (в другом браке) в Ясеневе, и я по МКАД носился в 1985 году — просто обалденно, особенно в десять часов вечера. Два ряда было, никакой разметки, ни черта! И нормально мы ездили, хорошо всё было. А когда построили Кутузовский проспект, я на него выезжал, Настенька, я думал: зафига построили взлетно-посадочную полосу, зачем построили такой проспект? Потому что там едут три машины и пять рядов. Я выезжал на Кутузу со словами «ум есть у людей или просто пыль в глаза пускают, это вечный советский выпендрёж». Ну куда такой ширины проспект построили — вот была моя мысль первая. Мы едем, три машины, по ни хрена себе пять рядов. Так было. А сейчас мне съемки из Чили прислали (чилиец знакомый), мы с ним вместе в 1986 году снимали Кремлевскую набережную с трехрублевого плана. Знаешь, трехрублевый план?

А.ОНОШКО: Да, знаю.

С.ДОРЕНКО: С Большого Каменного. И я смотрю долго в три часа дня Кремлевскую набережную — жжж машина и рядом с ней жжж еще одна, идут 80 км/ч, за ними никого; потом через 50 метров еще кто-то жжж проехал. Любо-дорого посмотреть на это движение, товарищи. Всё меняется. «Пусть Максим скажет мне спасибо за то, что я всё лето езжу на мотоцикле», — говорит Александр. «А я ему говорю “спасибо” за бесплатную парковку», — говорит Александр. Отлично. Ко мне претензии — почему я не задал вопрос, не задал вопрос. Ребята, чтобы вы понимали, у меня здесь «вытанцовывает» лента, она несется с бешеной скоростью. Когда здесь Ликсутов, у меня лента несется с бешеной скоростью. Опять напоминаю. Я вам военную хитрость сообщил, всем пофиг. Военная хитрость заключается в том, что все ленты несутся, как бешеные, и govoritmskbot в Telegram, и SMS +7-925-88-88-948. Уследить, прочитать трудно. А в Twitter пишет очень мало людей. У меня еще Twitter перед глазами govoritmsk. Пишите просто mention (указание) govoritmsk. Всё это висит прекрасно. «Перекресток Волгоградки и Ташкентской, уберите стрелку, там есть дублер», — пишет 200-й, Пони в Twitter и эта фигня висит. Знаете, когда он написал, в 9:59. Нет, он раньше написал, наверно здесь часы сбиты. Когда он написал, не знаю, но висит долго. Вы пишете в Twitter, говорю же вам: Twitter ползет медленно, а всё остальное ползет очень быстро. «Это потому, что Twitter пользуются только старички». Не такие уж старички, Twitter пользуются люди, которым было двадцать пять лет назад, то есть им 25 уже. Ну, старички может быть, с точки зрения 13-летних. А вы что хотите, Snapchat что ли? «В Москве в КБ стоят авто, работающие в воздухе…» «Сделали эстакаду в районе Сокола…» Вы хотите, чтобы я вам рассказывал про эстакаду? «Всё равно Twitter не читаете». Twitter читаю. Елена из Кунцева сейчас пишет: «Сергей, ну зачем вы всем сказали про Twitter». Елена, всем говорю про Twitter постоянно, и никто не пишет. «Мне Twitter нельзя, — говорит Джеймс Борщ, — я женат». И чё?

А.ОНОШКО: Это же для знакомств придумано.

С.ДОРЕНКО: Twitter для знакомств?

А.ОНОШКО: Наверно.

С.ДОРЕНКО: Не знаю, я так не думаю. «Я ненавижу Twitter», — говорит 999-й. Так вы ненавидьте и пользуйтесь с ненавистью. Я хотел выслушать ваши звонки. Просто буквально секунду после того, что вы услышали от Ликсутова. 73-73-948. Что вы услышали, какой вывод вы сделали? Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Виктор, 26-й. Благодарю за эфир.

С.ДОРЕНКО: Спасибо.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не буду размазывать манную кашу по тарелке. Товарищи депутаты, доценты с кандидатами, зачем терроризируете автомобилистов, это бандитизм. Сколько можно драть? Правильно, попробовал крови — падалью никто питаться не будет. Это кинофильм «Капитанская дочка». Сергей, прошу прощение за грубое общение.

С.ДОРЕНКО: Виктор, не уходите!

А.ОНОШКО: Он вас продолжает слушать через динамик радиоприемника.

С.ДОРЕНКО: Дорогой Виктор, всё понятно, мы отъездили. Вспомнила баба деверя, что хороший был. Не надо вспоминать, как мы ездили, езда закончилась. Ребята, закончилась езда, нет больше езды и не будет больше езды. Человечество перешагнуло это, понятно. А есть люди, которые стонут, что конский навоз им нравится, как пахнет, и заходить в денник нравится, почесать между передними ногами лошадь приятно, и ей приятно тоже, а глаза посмотреть, морду поцеловать. Это всё приятно, ребята, это всё закончилось! С машинами закончилась тема! Ее нет больше! Надо уметь перестраиваться вместе с миром! Перестраивайтесь вместе с миром или умрете, как динозавры чертовы! Ну вы же динозавры! Нет больше езды, не будет ее! Не бу-дет! Надо поездить — взял тачку, поехал в Волоколамск, нанял трассу за деньги, поездил. Назад в электричку и всё. Не будет больше езды. Никакого замена не будет. Замен понятен — мотоцикл, другой климат. Переезжайте в другой климат, переезжайте в Феодосию, переезжайте в Керчь. Не нравится вам в Керчи? Я сейчас посмотрю Керчь, климат. Где можно ездить на мотоцикле, туда переезжайте. Здесь нет езды, в электричке ездите. Здесь сейчас +13, ешьте полной ложкой. Довольны? Довольны. В Керчи 0 градусов, завтра +1. Еще можно на мотоцикле, потому что там земля непромерзлая. В пятницу +5; +8 в следующий понедельник в Керчи. А в Севастополе еще лучше, там же лучше климат; в Барселоне +12. Вам нужны города, где можно ездить на мотоцикле? Машины закончились, нет больше такой цивилизации — езды на машинах. Езда на машинах есть на собственной ферме в Намибии, на собственной ферме в Австралии и на собственной ферме в Монголии! Во всех остальных местах забудьте эту хрень, нет больше езды на машине! Всё, проехали! Или в четыре утра! В четыре утра, пожалуйста, очень хорошо ездится. В Барселоне, где можно ездить на мотоцикле, +15, а в пятницу +16, а в субботу +16 и всё время солнечно, а в воскресенье +16. Понятно? В Буэнос-Айресе, где можно ездить на мотоцикле, сегодня +30, а завтра +25, а в пятницу +27 и всё время солнечно. Ну закончилась езда на машине! Идите к черту! Ее больше нет, ребята! Не надо всё время вспоминать какие-то древности! Дикие люди! «В Калифорнии тоже нет», — Олег пишет из Калифорнии. Видели мы пробки в Калифорнии! В Лос-Анджелесе пробку видели с вертолета снятую недавно, неделю назад. Ребята, врагу не пожелаешь. Не надо ерунды! На мотоцикле — другое дело. «У нас в Черногории, — пишет Зеленоградец, — +18». «В Монголии лучше лошадку», — Александр Фельдман. Нет, лучше Land Cruiser. «Чё орешь, как дебил», — говорит Антон. Антон, я пытаюсь быть понятным. «Машина есть, а езда закончилась», — говорит господин Викинг. Да. «Начни с себя — ходи пешком из Нахабина», — говорит 68-й. 68-й, я начал с себя. 68-й, я выезжаю без двадцати пяти шесть, а я себе поставил выезжать без пятнадцати. А без пятнадцати я не выезжаю, а всегда чуть-чуть пораньше. Мне без пятнадцати нормально, да и в шесть нормально, а я выезжают без двадцати пяти шесть. Иду я из Нахабина 128 км по круиз-контролю, я еду всю дорогу на круиз-контроле, 128 км. Въезжаю в город — выставляю 78 км, въезжаю в зону 80 — выставляю 98 км. Всю дорогу иду на круиз-контроле. Пою песню, как узбек на ишаке! В гробу видал ваше движение! У меня все ряды свободные! Я на работе бываю в 6 часов 10 минут. За 35 минут я проезжаю 41 километр, всегда по правилам, всегда аккуратно, без никакого движения, никого нет. Понятно. Вам не нравится? Что за проблема? Выезжайте в 5:35 со мной, я вам буду рукой махать в окно. Вы едете — я вам рукой машу «привет, ребята». Вы хотите выезжать в полвосьмого—в восемь — обломались! Не надо плакать! «Уберите на Ленинском бессмысленную зеленую полосу». Сейчас уберу! Про доллар скажу и уберу. А обратно, Алекс Палыч, я поеду в час. Я же с шести на работе, что мне ломаться? Семь часов отработал, 2,5 часа в эфире, в час поеду домой. Аккуратненько, тихонечко полвторого поеду домой. В три буду дома смотреть «Молодого папу» с женой. Понятно?! А дети в детском саду. Ясно?! Вот как я устроился! Не нравится? Пожалуйста, так делайте. «Ликсутов, я тебя люблю», — пишет Рамулия. Спасибо, Рамулия. Александр Конышев (теперь в Twitter начали писать): «Нужно брать по 200 рублей за выезд со двора и въезд во двор». Нужно молотком бить по рукам всем, кто в час пик становится и портит всем кровь. Молотком по рукам бить, по пальцам. Как к ключу потянулась рука — хвать его! И будет хорошо.

Настя, какой был вчера доллар?

А.ОНОШКО: Не знаю.

С.ДОРЕНКО: Какой был позавчера доллар? Сегодня среда.

А.ОНОШКО: Хороший, всё время был хороший. Евро снижался.

С.ДОРЕНКО: 63,99 был, сейчас 63,96, я тебе объясняю, такой же как в понедельник. 68,54 по евро; нефть хуже намного, была 54 с копейками. 53,63, нефть упала. 1,0717 мы видим евро. Евро отскочил от минимумов. На 1,0504 мы его видели вечером в понедельник. Мы ни фига время не теряем, а смотрим вечером тоже — 1,0504. А сейчас он отскочил на 1,0716, но это хуже, чем вчера, когда он был на 1,0754. Думай об этом постоянно.

А.ОНОШКО: Я всё время думаю об этом.

С.ДОРЕНКО: «Надеюсь, у вас и у Оношко эвакуируют машины от поликлиники или еще откуда». Ну, вы оставляйте в машине дежурного какого-то.

А.ОНОШКО: Я на парковке всегда ставлю рядом с поликлиникой.

С.ДОРЕНКО: Надо оставлять дежурного. Возьмите тещу и оставьте ее дежурной. Мой отец всегда так делал: брал тещу, она дежурила в машине.

А.ОНОШКО: Увезут вместе с тещей.

С.ДОРЕНКО: Теща выйдет, она и там увезет!

А.ОНОШКО: На парковку надо ставить. Пройти пять минут это не страшно.  

С.ДОРЕНКО: «Серый, ну убери зеленую полосу на Ленинском, ну будь человеком», — это 71-й. Спасибо большое. Я обязательно это сделаю. Мы про доллар сказали вам? Какой доллар я только что сказал?!

А.ОНОШКО: Я забыла.

С.ДОРЕНКО: 63,93. С кем я имею дело, боже милостивый.

В Москве арестован старший следователь по особо важным делам ГСУ. Это же забавно. Арестован старший следователь по особо важным делам ГСУ СК России за взятку в 50 тысяч долларов. Мне становится страшно, и вот почему.

А.ОНОШКО: Почему?

С.ДОРЕНКО: Мне становится страшно, потому что они как бы довольны жизнью были, вся эта силовая братия. Я примерно их видел, я примерно понимаю, кто эти люди. Эти люди живут в Тарасовке, на хороших дачах, генералы.

А.ОНОШКО: С гаражами, банями, всё богато, хорошо.

С.ДОРЕНКО: По Дмитровке тоже они живут. Вот у нас какой-то большой генерал на Toyota Land Cruiser 200, в нашем поселке есть большой милицейский генерал, всего один. Ему скучно среди нас, скучновато. А на Дмитровке, на Ярославке роятся-роятся генералы. И вот сейчас им станет бедно, мать, они не смогут проводить время как прежде.

А.ОНОШКО: Выставят на продажу все свои дворцы. А их никто покупать не будет.

С.ДОРЕНКО: Уже цена упадет, уже беспонтово.

А.ОНОШКО: Они будут стоять долго-долго, по 20 миллионов.

С.ДОРЕНКО: Какие 20 миллионов?

А.ОНОШКО: Я, условно говоря.

С.ДОРЕНКО: 20 миллионов рублей, ты имеешь в виду?

А.ОНОШКО: Рублей, конечно.  

С.ДОРЕНКО: Мамочка, дома там по 2 миллиона долларов. Умножь-ка, пожалуйста, это 140 миллионов рублей.

А.ОНОШКО: Да не будет никто покупать. Их за 20 не будут покупать.  

С.ДОРЕНКО: А что будет с людьми, что будет с нами?

А.ОНОШКО: Человеку главное 2 тысячи калорий в день потреблять, чтобы было где спать и что попить, поэтому ничего страшного не будет.

С.ДОРЕНКО: Две мало, захотят 2400. А генералу нужно 3500 килокалорий.

А.ОНОШКО: Вы видели болванку в интернете для пошива формы для генерала?

С.ДОРЕНКО: Нет.

А.ОНОШКО: Два манекена на предприятии: там есть для рядового и для генерала…

С.ДОРЕНКО: Меня интересует два вопроса в этой связи. Заметелили подполковника юстиции по подозрению в получении взятки: 50 тысяч долларов ему принес адвокат. У меня два вопроса сразу. Первый, гэбушка продолжает чистить их, а второе предположение, что же будет с нами, когда они обеднеют? Я боюсь бедных силовиков. Я их боюсь физически! Не хочу! Они же будут идиотничать! Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, Настя, здравствуйте. Полковник. Да не надо бояться бедных силовиков, надо бояться жадных силовиков, Сергей. Я говорил уже, я ушел в запас, когда тренд на заработки еще не был таким, поэтому я с большим удивлением смотрю на такие вещи. Жена говорит «чёй-то ты такой бедный». Если ты такой честный, почему ты такой бедный? Безусловно, ФСБ продолжает чистить. Вот вы пошли после грибного дождя в лес — и грибы, грибы, грибы, грибы — бери что хочешь.

С.ДОРЕНКО: Полковник, но ведь иногда не надо чистить, нужно чтобы грязь была чуть-чуть.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Э, нет, минуточку. А демонстрация?

С.ДОРЕНКО: У меня работает прекрасная сотрудница…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Настя?

А.ОНОШКО: Я?

С.ДОРЕНКО: Нет, Настя, бог с ней. В доме, уроженка молдаванских мест. Она берет чугунные сковородки и чистит их до белого вида.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Какая прелесть!

С.ДОРЕНКО: Они бе-лые.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Уважаю!

С.ДОРЕНКО: Она берет металлические щетки и чистит чугунные сковородки до белого цвета. Я ей говорю: милая, дорогая, ты понимаешь, что они теперь будут опять пригорать, что на них должно быть обязательно сколько-то грязи, оксида.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Правильно, Сергей, вы правы абсолютно. Но когда этой грязи больше, чем чугуна…

С.ДОРЕНКО: Нет.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну как «нет», когда да.

С.ДОРЕНКО: Мне не чистота нужна, а мне нужно жарить.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Простите, я вернусь опять к нашим баранам, в хорошем смысле, к правоохранительным органам. То есть они либо не работают… Вы попробуйте ради интереса написать заявление о возбуждении чего-нибудь, и вас двадцать раз будут посылать, несмотря на то что вы Доренко и известнейшая личность. Либо они не работают, либо они смотрят, где бы «заработать», как они говорят. И на выходе получается, что этого нагара уже чуть-чуть, который создает возможность для хорошей готовки, а этого нагара уже больше, чем чугуна. Грубо говоря, почему так легко принимают одного-другого-третьего, да потому что каждого одного-другого-третьего можно брать, ну через одного.

С.ДОРЕНКО: Спасибо вам большое. Настя, я пытаюсь тебе объяснить саму технику. Нам нужна система, которая будет работать. Ты согласна?

А.ОНОШКО: Да. Наша старая как-то работала.

С.ДОРЕНКО: Старая работала. Мужики-силовики, подполковники, полковники в субботу собирались, шли в сауну друг к другу в Тарасовке и в других местах.

А.ОНОШКО: И решали вопросы.

С.ДОРЕНКО: Не решали вопросы. Они там грелись, парились, потом коптили рыбу на маленькой коптильне, и нормально себя чувствовали. Сейчас всё это прекратится. И когда прекратится, я не уверен, что будет хорошо. У меня работница, повторяю, чистит до белого цвета чугунные сковородки, отчего на них всё начинает пригорать. Я ей объясняю: сковородки должны быть немножко грязные, они должны быть каленые, потемневшие и чтобы в них немножко въелся жир. Я говорю: чуть-чуть стирай, а старая грязь должна остаться. Почему? Тогда чугунная сковородка хорошо жарит, на старой грязи. Она ее всё равно опять в белую чистит, порошком и железной щеткой. Опять она пригорает. Я ей опять говорю: ну не делай этого, пожалуйста. Она любит чистоту, молдаванка. Молдаванки любят чистоту. Ничего не поделаешь, с ними невозможно бороться. Надо нанять русскую. То же самое с системой правоохранительной: она должна быть немножко грязная, потому что нужно какое-то послабление человеку. Он идет к следователю через адвоката, заносит денежку; тот решает вопрос. Ну разве нет? Вам нужна грязная хоть чуть-чуть система правоохранительная или чистая? Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Сергей, вы спрашивали, что будет, если силовики обеднеют?

С.ДОРЕНКО: Они пойдут бандитами работать. Я считаю, что они будут, к сожалению, работать бандитами. 73-73-948. Здравствуйте, слушаю вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Я вспоминаю 1994, 1995, 1996 год, имел дело с МВД, правда, с внутренними войсками. Это были совершенно другие люди, и ничего плохого в них не было. Они были пустые, нищие, и у них не было денег платить за поставки.

С.ДОРЕНКО: И до этого не было.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Согласен. Они еще были не затуманены всем этим. Я имел дело с генералами, с полковниками, занимались поставками в группировку, в Ханкалу. Там просто бунты начинались, группировке нечего было жрать. У них не было денег платить.

С.ДОРЕНКО: Одно дело человек беднеющий, а другое дело человек исконно бедный. Человек беднеющий опасен.

НОВОСТИ

С.ДОРЕНКО: Я не очень понимаю, почему мне пишут: «Никто не знает Петренко». Все знают Петренко. У нее абсолютно удивительная прическа, как будто она из «Симпсонов». И это всем очень нравится, ее обожают.

А.ОНОШКО: И никто не знает, как она это делает.

С.ДОРЕНКО: Я хотел людям сказать, доложиться: товарищи, вчера состоялась историческая передача масла. Я два месяца возил у себя в BMW 30 литров масла, 30 бутылок (он литровые или полуторалитровые). Я возил 30 бутылок масла, и вчера, наконец, соизволила наша… можно тебя откритикую чуть-чуть? Настя, которая всё время печется о бедных, о птичках, покинувших гнездо, об алкоголиках, наркоманах и прочих низах общества, вчера соизволила перегрузить к себе в «Ситроён» свой знамениты эти два ящика масла и отвезти Доктору Лизе. Правильно я рассуждаю?

А.ОНОШКО: Правильно.  

С.ДОРЕНКО: Я боюсь туда приближаться, потому что там бомжей полно и какие-то наркоши. Я боюсь, отдаю всё Насте, Настя везет туда.

А.ОНОШКО: А я не боюсь ничего. Они стоят там на подходе, кстати.

С.ДОРЕНКО: Она никого не боится. Как ты отдала масло? Бомжи избили тебя или что?

А.ОНОШКО: Очень хорошо, чувствуешь себя небожителем рядом с такими людьми.

С.ДОРЕНКО: За мой счет. Видишь, как приятно. Я даю масло, а она чувствует себя небожителем. Теперь объясни мне, куда денется это масло?

А.ОНОШКО: Оно в двух направлениях потечет. Там дело не в бомбаж, там малообеспеченные люди, с ментальными отклонениями — это одна категория, которым помогает Доктор Лиза. И вторая — в дом милосердия, у нее же дети из Донбасса, ЛНР, ДНР; и раненые, и просто больные, которым помощь не оказывается. 35 человек всего по Москве сейчас у нее находятся. Если кто-то из слушателей вдруг хочет поучаствовать…

С.ДОРЕНКО: Если еще кто-то хочет масло…

А.ОНОШКО: Во-первых, там всегда требуется молоко, которое долго хранится, потому что детей много.

С.ДОРЕНКО: Стерилизованное.

А.ОНОШКО: Да. И к Новому году сладкие подарки. Если есть желание, можете приехать, килограмм конфет передать Доктору Лизе на Пятницкой, 17.

С.ДОРЕНКО: Там идешь в подворотню…

А.ОНОШКО: Фонд «Справедливая помощь» набираете и смотрите, в любое время там кто-то дежурит.

С.ДОРЕНКО: Всё туда тащите, ребята!

А.ОНОШКО: И пожилым людям обездоленным тоже приятно что-нибудь сладкое на Новый год съесть. Если есть желание, пожалуйста, участвуйте.

С.ДОРЕНКО: Теперь, когда ты наладилась туда таскать от меня масло, я могу снова купить масло.

А.ОНОШКО: Можно молока.

С.ДОРЕНКО: Давай я буду по маслу, давай Доренко будет по маслу.

А.ОНОШКО: Что-то многовато будет масла.

С.ДОРЕНКО: А кто-то будет по молоку.

А.ОНОШКО: Нет, давайте чередовать: масло, сахар, сухари…

С.ДОРЕНКО: Я по маслу, а кто-то по молоку, а кто-то по сахару и так далее.

А.ОНОШКО: Вы на постоянно основе, это прекрасно.

С.ДОРЕНКО: Я буду специалист по маслу.

А.ОНОШКО: Давайте. А каждый раз разное будете покупать или одинаковое?

С.ДОРЕНКО: Нет, всё время «Олейна» подсолнечное. «Одежду берут?» — Дезтур.  

А.ОНОШКО: Одежду берут для детей от четырех лет до восемнадцати. Женскую и мужскую одежду можно приносить. И для обездоленных людей, конечно, одежда тоже нужна.

С.ДОРЕНКО: «Кошки там не требуются?» — спрашивает 45-й, который готов сдать своих.

А.ОНОШКО: Зачем кошки?

С.ДОРЕНКО: Готов сдать кошек.

А.ОНОШКО: Кошек сдают в другие места.

С.ДОРЕНКО: «Берите “Первым делом”». Я не беру «Первым делом», я покупаю в МЕТRО. Товарищи, ну что вы говорите? Мне по пути просто. По пу-ти! Я же не могу специально куда-то ездить за вашим «Первым делом».

Мне все пишут, что украинская армия берет на вооружение пулемет «Максим». Это же поразительная история.

А.ОНОШКО: Это что значит?

С.ДОРЕНКО: Ты не помнишь пулемет «Максим»? Она не помнит пулемет «Максим», дикая женщина.

ПЕСНЯ «АГАТЫ КРИСТИ» — «ПУЛЕМЕТ МАКСИМ»

С.ДОРЕНКО: Знаешь?

А.ОНОШКО: Всё равно не знаю. То, что очень сильно старый? В чем прикол-то? Что смешного, я не пойму?

С.ДОРЕНКО: Пулемет «Максим» 1910 года. Украинцы берут из музеев пулемет «Максим» и на этом музейном агрегате, на тачанках будут создавать… Порошенко уже сказал, что они самые сильные.

А.ОНОШКО: Против ватников будут биться?

С.ДОРЕНКО: Конечно, на музейных тачанках.

А.ОНОШКО: Музейщики против музейщиков.

С.ДОРЕНКО: Ты знаешь песню «Кинулась тачанка полем на Воронеж»?

А.ОНОШКО: Не знаю такую песню.

С.ДОРЕНКО: Я могу ее рассказать. Можно я расскажу тебе песню.

А.ОНОШКО: Давайте.

С.ДОРЕНКО: Кинулась тачанка полем на Воронеж, падали под пулями как спелая рожь; сзади у тачанки надпись «Хрен догонишь», спереди тачанки надпись «Живым не уйдешь!»

А.ОНОШКО: Не в рифму. А сегодня мы, ребята, сочиняем «нескладушки», не хорошо.

С.ДОРЕНКО: Ну как? Это же, дорогая моя, Махно написал сам, Нестор. «Любо, братцы, любо…»

А.ОНОШКО: Я вообще против войны. Вы знаете, я пацифист и всё такое. Я вообще считаю, что это безумие надо закончить.

С.ДОРЕНКО: «Включите песню “Два Максима”». Вы думаете, что это про пулемет «Максим»? «Два Максима» это, по-вашему, про пулемет «Максим»? Не знаю.

ПЕСНЯ «ДВА МАКСИМА»

С.ДОРЕНКО: Это про пулемет, который сейчас встал на вооружение украинской армии. Украинская армия взяла на вооружение пулемет «Максим». «Главным преимуществом пулемета становится то, что он не требует замены ствола после интенсивной стрельбы», — говорит Александр Фельдман. Тогда трехлинейку надо времен Англо-бурской войны. Надо с Англо-бурской войны взять трехлинейку тогда какую-нибудь английскую. Правильно? Просто какая-то шутка, мне кажется. Нет?

Настенька, ты мне рассказывала про пенсионеров. Вот еще про японцев. Можно я про японцев расскажу, потом ты снова про пенсионеров расскажешь.

А.ОНОШКО: Давайте.

С.ДОРЕНКО: Оказывается, сейчас модно нанимать пенсионеров на работу. Российско-японские отношения недавно получили серьезный импульс. Мы читаем в «Ведомостях». Идет активное развитие Дальнего Востока. Как разговаривать с японцами, потому что они всех нас держат за шизанутых. Как разговаривать с японцами, чтобы быть понятым, если вы ведете дела с японцами. Вы определенно завоюете, если будете пунктуальным, как японцы, а именно, всюду приходить за полчаса. Знаешь, так японцы делают — ровно за полчаса. Причем, если ты за 29 минут — это вызов. За 30 минут! «Застрял в пробке» не существует. Вообще ничего не существует! Вы должны явиться на встречу ровно за 30 минут! «Тридцать одна». Тридцать одна, лучше постойте у порога, и за 30 минут. Если ты приходишь вовремя, на тебя смотрят как на подонка.

А.ОНОШКО: Теряют ли они пропуски по дороге?

С.ДОРЕНКО: Никогда.

А.ОНОШКО: А дома? Нет.

С.ДОРЕНКО: Я же тебе рассказывал, как я мучил японцев, когда я работал с группой в Благовещенске.

А.ОНОШКО: Нет.

С.ДОРЕНКО: Мой номер на втором этаже выходил на балюстраду. Я говорил им «выезжаем в три». Значит, ровно в 14:29-14:30 все японцы садились на стулья в фойе, ровно за полчаса. А я выходил на балюстраду и тихонечко из-за столба подглядывал. Без двадцати, а я подглядываю. А я такой же, как японец, я тоже люблю заранее, но я их специально третировал. Без двух минут три я начинаю движение по лестнице. За 30 секунд до назначенного времени (в три выезд) я появляюсь в фойе. А я мучился до этого полчаса, и их мучил. И я такой «три часа, мы должны ехать». По мне можно было проверять часы. Но они меня считали главным подонком, абсолютно безнравственным, как если бы я пьяным валялся в канаве. Почему? Потому что я не приходил за полчаса. Я должен был приходить за полчаса.

А.ОНОШКО: Еще что?

С.ДОРЕНКО: Не старайтесь потрясти японцев обилием вариантов. Российские топ-менеджеры говорят: можно так, а можно так, а можно вот так, а вот есть такие варианты. Если ты так говоришь с японцем — означает, что у тебя нет оптимального решения, что ты безвольный человек и что ты не думал над вариантом, и что тебе плевать на это дело. Никогда не говори с японцем «можно так, а можно эдак, а можно как захотите, а можно завернуть». С японцем надо говорить конкретно «мы хотим вот так, это будет лучше для вас и для нас», точка. Никаких вариантов. Понятно?

А.ОНОШКО: Да.

С.ДОРЕНКО: Дальше, про вежливость. Ты знаешь, да, поклон не той глубины и так далее.

А.ОНОШКО: Я думаю, это они прощают иностранцам.

С.ДОРЕНКО: Это они прощают. Но если японец кивает, когда ты ему всё рассказываешь, это ничего не значит вообще, кроме того что он показывает, что тебя слушает. Это не значит согласие. Когда японец кивает, кланяется в пояс, жмет руку — это не значит, что он согласен.

А.ОНОШКО: Еще что?

С.ДОРЕНКО: Цифры важнее текста. Мы пишем тексты, а им пофиг, что там написано. Им нужны цифры. Только цифры и устное сопровождение. Вот вы видите перед собой цифру — это такая цифра. Если будут там надписи какие-то — это они вообще не понимают. Точны в сроках. Нельзя говорить «в середине декабря» или «в середине марта», или «к началу марта», нужно говорить конкретное число — 2 марта. «Приблизительно 15 декабря» — до свидания.

А.ОНОШКО: Поэтому открытие завода в таком-то году не правильно, потому что надо сказать точную дату.

С.ДОРЕНКО: Они вообще не понимают.

А.ОНОШКО: 23 марта 2018 года.

С.ДОРЕНКО: «Строительство завода будет завершено в конце 2017 года», — например ты говоришь японцу. Он вообще не понимает, что ты сказала. Идиот, с ними нельзя контачить. Ты должна сказать: «29 декабря будет завершено строительство завода 2017 года». «29 декабря в 13:00», точка, тогда японец тебя понимает. Ты говоришь «к концу 2017 года» — не понимает, что ты сказала; думает, что ты какой-то лошара, которого надо прогнать немедленно, просто некомпетентный человек. Дальше, нельзя выходить на главного менеджера. Это, кстати, ошибка не только русских, но и американцев.

А.ОНОШКО: В смысле, искать с ним встречи нельзя?

С.ДОРЕНКО: Да, не ищи.

А.ОНОШКО: Почему?

С.ДОРЕНКО: Тебе присылают человека уполномоченного, говори с ним. Ты говоришь «я хочу говорить с главным». Американец тоже так, американец никогда не будет с клерками.  

А.ОНОШКО: А почему?

С.ДОРЕНКО: У них нельзя.

А.ОНОШКО: А нам зачем с главным?

С.ДОРЕНКО: Нам надо с главным, потому что он принимает решение. Ты должен говорить с тем, кого прислали. Если ты хочешь с главным — до свидания. Потому что ты хочешь нарушить уровень…

А.ОНОШКО: А, гордыня.

С.ДОРЕНКО: Американец тоже никогда не будет говорить со вторым, только главный. Почему во всех американских банках, инвестиционных компаниях по 50 вице-президентов, потому что меньше чем с вице-президентом американец говорить не будет. А у японцев ровно наоборот! Тебе присылают клерка, ты должен говорить с ним. Хочешь выше уровень, они сами тебя поднимут, если сочтут нужным. Или не поднимут, но прыгать нельзя. Действуйте открыто. Мы стремимся разделить с партнером общий опыт и настроиться с ним на одну волну, потому что мы хотим дружить. Японцы делятся только необходимым опытом, но этим опытом делятся абсолютно открыто. То есть они не лезут к тебе в друзья, нет, ни в коем случае. Вообще неприлично спрашивать всё, что вне дела. Однако всё, что внутри дела, полностью открыто.

А.ОНОШКО: Мне всё нравится. Я японка, на самом деле, внутренне.

С.ДОРЕНКО: Автор этой статьи — генеральный директор «Тошиба Рус», то есть написал человек, который знает, о чем говорит.

Давай про стариков говорить. Старики пытаются устроиться на работу. Сегодня в «Российской газете». Пенсионеры пытаются сохранить активность, здоровье и работоспособность. Вчера правительство РФ утвердило план реализации первого этапа стратегии действий в интересах граждан старшего поколения.

А.ОНОШКО: Там посыл такой, что кормить не кому их, и они должны сами кормиться.

С.ДОРЕНКО: Настя считает очень важную вещь, которую она сказала мне на летучке. Она сказала: если брать молодую девочку, то она захочет родить.

А.ОНОШКО: Там много минусов.

С.ДОРЕНКО: Перечисли.

А.ОНОШКО: Кроме природной, еще глупость и по малолетству. Пример из жизни. Кириченко нанимает на растущий проект много народу и пишет: «Постоянно каждый день лузлы у меня на Facebook на должность личного помощника». Ей нужен быстрый, четкий человек, девочка. Пришла кандидатка. — Как вас зовут? Она говорит: меня? Дальше можно уже не продолжать интервью, потому что это бессмысленно. Всё, до свидания. И каждый день всякие такие штуки. Ей посоветовали посмотреть людей 50+. Она какое-то время ничего не писала, потом говорит: писать нечего, идеальные люди 50+; в телефон не косят, разговаривают нормально.

С.ДОРЕНКО: «В телефон не косят», в смысле не смотрят во время разговора в смартфон.

А.ОНОШКО: Да, не проверяют, постоянно ерзая на попе.

С.ДОРЕНКО: Сколько лайков на Instagram.

А.ОНОШКО: Идеальные люди, без завышенных ожиданий, без понтов, вообще без ничего, нормальные спокойные люди с огромным опытом, со спокойствием в глазах. Вы представляете, что такое женщина или мужчина 50+, там большая часть вопросов жизненных решена, которые могут помешать рабочему процессу. Никаких маленьких детей, которые болеют, не ваша забота. Надо их брать и работать. Тем более, что пенсии не хватает и так далее. Это мы уже к правительственным проблемам переходим, потому что денег в пенсионном фонде нет.

С.ДОРЕНКО: У меня был один парень-охранник с пистолетом, он мне говорил: мы пытаемся людей нанять помоложе, чтобы они бегали, отжимались, и сталкиваемся с непунктуальностью и тем, что они не понимают ничего; с ними разговариваешь, они не понимают, что ты им говоришь. И говорит: берем людей за сорок в охрану, которые всё понимают, но не могут столько отжиматься; всё понимают и всегда точные. Еще говорит: современной молодежи пофиг во сколько. Ты говоришь например: в десять часов быть. В «десять часов» — значит, без десяти десять, полдесятого, то есть десять — это не 10:15. Молодые приходят в 10:15.

А.ОНОШКО: Это ваша боль тоже.

С.ДОРЕНКО: Они говорят: мы задержались, пока покурили. То есть им в общем пофиг. Этот парень-охранник, его звали Антон, он говорит: мы молодых нанимаем, изъянов два абсолютно существенных; первое — они вообще не понимают человеческой речи, вообще не понимаю, о чем ты им говоришь, идиоты просто; и второе — они приходят во сколько хотят. Они приходят примерно. Постарше приходят вовремя, всё понимают, но физическая выкладка другая. Там бегать надо, бороться, еще что-то. У вас есть опыт найма стариков. 73-73-948. «Это мне напомнило фильм с Де Ниро “Стажер”», — спрашивает Харьковчанин, смотрел ли я? Мне кажется, что да, сейчас позабыл чуть-чуть. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Капитан Юхман. По поводу найма стариков я с вами абсолютно согласен, что надо нанимать людей свободных от детей и еще в силе. Мне 56 лет, я работаю директором коммерческой компании, хочу найти себе работу в более крупной компании. Я не могу найти эту работу. Я разослал все резюме, я готов пойти на замдиректора, на более низкую должность. Меня не берут из-за возраста, мне даже не звонят.

С.ДОРЕНКО: Сказать, в чем проблема людей старшего возраста для меня, например, я не могу с ними работать, потому что у них коммуникативный уровень другой, уровень коммуникации плохой. У меня есть хороший друг, живет рядом. Если мне нужно что-то сообщить ему, я пишу его дочери, которой 18 лет, в Facebook в надежде, что она передаст.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У меня нет этих проблем, я продвинутый в этом деле. У меня профессия компьютерщик первая.

С.ДОРЕНКО: Почему нельзя брать людей старше 50, я тебе объясню просто. Настя считает, что надо брать людей старше 50. Я считаю, что нет, потому что я с ними не могу коммуницировать, я вообще не понимаю, как с ними коммуницировать. Они звонят всем по телефону просто. Звонить по телефону сейчас не очень прилично. Сейчас люди не звонят по телефону. Звонить по телефону не очень прилично. Старики этого не понимают. Они не понимают, что нельзя звонить по телефону. Они звонят реально по телефону! Это очень нагло, это развязно, это немножко нарушает прайвеси, это вторжение в личное пространство. Откуда они знают, что я делаю в момент, когда они звонят? Вот когда они звонят, может я целуюсь, может я смотрю сериал любимый, может я стою на кассе, собирая вещи в сумку! Старики звонят, это отвратительное качество, это отвратительная черта характера. Нормальные люди пишут. Большие начальники, big boss, наговаривают на микрофон, но тоже в мессенджере. Это мерзкое качество тоже больших начальников. Но уж звонить никому, кроме стариков, в голову не придет. Big boss наговорит на микрофон.

А.ОНОШКО: Это понятно всё. Плюсы всё равно перевешивают минусы. Это не проблема человека — начать писать телеграммы.  

С.ДОРЕНКО: 2-й говорит: «У меня жена этого не понимает». «В моем отделе за три года две беременности. Наняли в итоге тётечку 45 лет и всё нормально». Да, но коммуницировать с ней трудно, 45 лет тётечка. Тётечка в 45 лет не понимает, как можно коммуницировать.

А.ОНОШКО: Почему?

С.ДОРЕНКО: Невозможно. В 45 лет? Это всё. В сорок — на выход! Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Мне 30, свой бизнес. Стариков не нанимаю. У нас производство, люстры, хрусталь делаем. Причин на самом деле две: первый момент — они живут в СССР. По крайней мере, в нашем сегменте — «а вот там было так». Ты ему говоришь: смотри, чехи сделали, итальянцы сделали, надо вот так. Начинается — «а вот так будет лучше». Это проблема. Вторая проблема: люди вообще не дружат с компьютером, люди не дружат со сроками, люди не дружат с клиентоориентированностью.

С.ДОРЕНКО: Последнее абсолютно точно! Они вообще не понимают, как можно вообще любить людей! Ребята, вернемся к этой теме. Да, полностью лишены способности коммуницировать люди за сорок и полностью не способны быть приветливыми с другими людьми. Мы пойдем и проживем ее, эту среду, 7 декабря.