• Генеральный директор ВЦИОМ Валерий Фёдоров в «Умные парни». 14.11.2022

    15:00 Ноя. 14, 2022

    В гостях

    Валерий Фёдоров

    Директор ВЦИОМ

    Е.ВОЛГИНА: 15:06 в столице. Радиостанция «Говорит Москва». 94.8. У микрофона Евгения Волгина. Всем здравствуйте. 

    Наш умный парень сегодня — Валерий Фёдоров, генеральный директор ВЦИОМ.

    Валерий Валерьевич здравствуйте.

    В.ФЁДОРОВ: Добрый день.

    Е.ВОЛГИНА: Наши координаты: 73-73-948 — телефон, CMC +7-925-88-88-948. Смотреть нас можно в YouTube-канале «Говорит Москва», стрим там начался, поэтому, пожалуйста, подключайтесь.

    Валерий Валерьевич, вас с Днём социолога я поздравляю.

    В.ФЁДОРОВ: Спасибо.

    Е.ВОЛГИНА: И хотела бы вас спросить о следующем. Как вы сами определяете вызовы для современной социологии? Потому что наука, безусловно, важная и востребованная, но для современной социологии вызовы какие вы определили? 

    В.ФЁДОРОВ: Ой… Я вообще не социолог по профессии, по образованию, точнее. Поэтому мне, конечно, очень не по чину о социологии говорить.

    Е.ВОЛГИНА: Ну как, вы же возглавляете такую структуру. Невольно стали социологом в любом случае, мне кажется. Нет?

    В.ФЁДОРОВ: Давайте тогда займёмся ликбезом, какую социологию я возглавляю. Я возглавляю Всероссийский центр изучения общественного мнения. Назвать ли её социологической структурой? Нет. Это опросная служба. Служба, которая проводит исследования, применяя широкий спектр методов. Самый известный из них — это опрос. И даже конкретнее можем сказать, телефонный опрос. Очень часто под социологией наши сограждане понимают именно это, но это совершенно не так. Это только сбор данных, метод сбора данных. 

    А настоящая социология начинается после того, как данные получены, и нужно их анализировать, интерпретировать, на основании них строить какие-то интересные теории, потом их проверять и так далее, и тому подобное.

    Так что история с социологией безмерно, так сказать, дольше, чем история опросного дела. Собственно говоря, сама галактика, так сказать, социологическая, вот в ней опросы — это такая, может быть, небольшая Солнечная система, которая привлекает внимание. Но на фоне других систем она, можно сказать, блекнет.

    Поэтому за эту идентификацию, то, что с Днём социолога поздравляют в основном тех, кто опросами занимается, это мы в основном должны благодарить вас, дорогие журналисты.

    Е.ВОЛГИНА: Но вы начали со слова «ликбез». Я поняла, что камень ко мне прилетел. Но при этом вы же понимаете, Валерий Валерьевич, что вас, в любом случае, говоришь, ВЦИОМ, подразумеваешь — социолог. Это как-то уже въелось полностью. Потому что вы, как опытный всё-таки человек, сами призываете нас разделять, что есть ВЦИОМ, а что есть социология. 

    Но при этом, хорошо, спрошу тогда по-другому. Что можно ответить тем людям, которые, во-первых, да, ассоциируют ВЦИОМ с социологией, как и других ваших коллег? И плюс говорят, что неважно, как человек ответил, а важно всё-таки, как с выборами, важно, как посчитали в любом случае и важно, что написали, в конце концов. Вот про уровень доверия государственным опросным службам.

    В.ФЁДОРОВ: Давайте о доверии чуть ниже, чуть позже. 

    Е.ВОЛГИНА: Давайте.

    В.ФЁДОРОВ: Сейчас начнём всё-таки роль и место, то есть ВЦИОМ и социология в России. 

    Вообще три больших есть сектора, которые вместе составляют социологическую науку сегодня в России. 

    Первый сектор — это академический. Это некоторое количество академических институтов, они сейчас все объединены в так называемый Федеральный научно-исследовательский социологический центр Российской академии наук, ФНИСЦ РАН, такая непроизносимая аббревиатура. Вот там сидят высоколобые социологи, проводят глубокомысленные исследования и книжки выпускают замечательные, конференции проводят, дискуссии и тому подобное. Вот это классическая такая наука, но о ней никто не знает практически и она очень мало, кому интересна, кроме самих авторов.

    Второй сектор, он более такой популярный, — это наука вузовская. Это Высшая школа экономики, это Новосибирский государственный университет, это Санкт-Петербургский государственный университет. Я сейчас только три вуза назвал, на всех есть социологические факультеты, отделения, но на самом деле в России около ста университетов выпускают социологов. И, конечно, на этих кафедрах, в этих департаментах, на этих факультетах работают социологи, которые не только учат, но и проводят исследования и пишут книжки, иногда просто замечательные. Вот, например, Вадим Радаев в «вышке» работает, замечательный наш экономический социолог. Или Дмитрий Иванов на факультете социологии Санкт-Петербургского университета работа, тоже пишет суперкнижки, очень интересные. Это второй такой сектор.

    Ну, а третий сектор — это самые уж такие практики, знаете, от сохи, с грязью под ногтями, это люди, которые проводят исследования в интересах непосредственных заказчиков. Кого? Это государство, конечно. Это политические партии. Это некоммерческие организации. Это бизнес. Это региональные администрации, мэрии. То есть все, у кого есть задачки, нерешаемые без понимания, что народ об этом думает. И таких организаций в России около шестисот. Шестьсот примерно организаций занимаются у нас изучением общественного мнения и маркетинговыми исследованиями. ВЦИОМ — одна из них. Вот это такой третий сектор.

    Е.ВОЛГИНА: Понятно.

    В.ФЁДОРОВ: У нас три источника, три составные части современной российской социологии. Так что все мы отмечаем праздник. 

    А конкретно ВЦИОМ отмечает его следующим образом: мы проводим Всероссийский социологический диктант. Он проходит сегодня весь день, до 22:00. Кто желает, заходите на сайт dict.wciom.ru, можно зарегистрироваться и у вас будет полчаса для того, чтобы ответить на 26 вопросов очень разных, но все интересные, яркие, захватывающие. По итогам получите объективную оценку ваших социологических знаний по стобалльной шкале и даже сертификат получите, если хотите. 

    Е.ВОЛГИНА: Круто.

    В.ФЁДОРОВ: Да, это уже третий раз, кстати. Но с каждым годом всё больше и больше народу участвует, прежде всего, конечно, студенты, но не только. Тут у нас никаких запретов на возраст нет. Всех призываю присоединиться и тем самым почтить науку социологию.

    Е.ВОЛГИНА: По поводу доверия. Мне понравился термин «заказчик». Вот заказчик всегда открыт результатам? Или так бывает, что, в общем, надо посчитать так, как заказчику хочется?

    В.ФЁДОРОВ: Заказчик всегда закрыт результатам.

    Е.ВОЛГИНА: Закрыт. Так.

    В.ФЁДОРОВ: Слушайте, заказчики бывают разные: жёлтые, белые, красные. Мы больше всего любим тех заказчиков, которые действительно хотят понять, чего происходит. То есть, для кого важно не галочку поставить, а важно разобраться в происходящем. То есть это, как правило, люди, которые рублём или своей репутацией, некоторые своей должностью даже отвечают за успех дела. 

    У меня был такой случай, когда-то давным-давно, лет пятнадцать назад, один бизнесмен открывал в Москве большой центр по торговле подержанными автомобилями. Сейчас ими все торгуют, да и тогда, в общем-то, все, но это был такой первый цивилизованный… первая большая цивилизованная площадка специально для этого. Не под открытым небом, а такое многоэтажное строение, вполне современное по тем годам. И они пригласили нас провести исследование. Я спросил: а зачем вам это надо, вы уже всё построили? Они говорят: ну вот, ты проведи исследование, результаты обнародуй, все про это прочитают, поговорят, и к нам придут покупатели. То есть, так сказать, им было не очень интересны результаты этого исследования, но сам факт того, что оно проводится, и СМИ о нём напишут, по их мнению, должен был сработать на них. Я говорю: ну давайте проведём.

    Провели исследование, показали результаты. Заказчики были сильно удивлены. Они многое в результатах увидели, чего совершенно не ожидали. В результате они отложили открытие своего торгового центра на несколько месяцев, чтобы учесть вот те вещи, которые стали для них понятными только в результате исследования. До этого они просто не задумывались.

    И этот кейс, мне кажется, демонстрирует такую трансформацию человека, который приходит к нам без такого серьёзного исследовательского интереса, без серьёзного запроса, скорее реклама им какая-то нужна, а в процессе понимает, что исследование — это мощнейший инструмент, это просто рычаг, которого не хватало Архимеду для того, чтобы… Чего он там хотел сделать? Земную ось повернуть, да. 

    И вот этот путь мы проходим с очень многими нашими заказчиками, но, увы, не со всеми. Потому что действительно есть заказчики, ну, скажем, приняли какую-нибудь госпрограмму, долгую, обильно финансируемую и так далее. Конечно, хочется понять, насколько эффективно будут деньги потрачены. Но для этого есть, прежде всего, ревизионные всякие органы, аудиторы, инспекторы и так далее, но есть и такой инструмент, как ключевые показатели эффективности, достигаются они или нет, растут или нет от года к году. И вот, в том числе, многие эти показатели задаются тоже социологически. Скажем, процент охвата людей массовым спортом в стране. Это я, кстати, реальный пример рассказываю. Соответственно, их ежегодно надо замерять. Вот тут уже начинается игра амбиций. Понятно, от того, какие будут результаты, зависит, похвалят или не похвалят, может, снимут с должности какого-нибудь чиновника. 

    Е.ВОЛГИНА: Важно, что в отчёте напишут в итоге, да.

    В.ФЁДОРОВ: Да. Да. И вот тут неважно, что происходит, а важно, что напишут в отчёте. Вот начинается боренья такие, борьба бульдогов под ковром. Но тут уже к нам требование держать позицию, держать марку, ни на какие компромиссы не идти. Мы, собственно, и не идём, потому что это себе дороже. Мы считаем, что, как бы ни было сложно и как бы неприятно не звучали те или иные цифры и данные, только относясь к ним, как к действительно серьёзным показателям ситуации, можно её исправить.

    Е.ВОЛГИНА: По поводу последних рейтингов, которые есть на ВЦИОМе. Это динамика рейтингов как раз доверия политикам. Но, конечно, многие обратили внимание, какое место сейчас занял Сергей Кужугетович Шойгу и так далее. 

    Но я обратила внимание на формулировку вопроса, вот это «безусловное доверие», и там далее, кто «безусловно доверяет» и так далее. Вообще формулировка «безусловное доверие» у меня ассоциируется, «безусловное доверие» у младенца к взрослым, к матери, например. А не получается ли так, что фраза «безусловное доверие» — это что-то, подтверждение, помните тезис, народ-ребёнок, который «безусловно доверяет», несмотря на то, что делают власти.

    В.ФЁДОРОВ: Вы, мне кажется, мешаете божий дар с яичницей. 

    Е.ВОЛГИНА: Давайте обратно размешаем.

    В.ФЁДОРОВ: В вопросе про Шойгу нет «безусловного доверия», а «безусловное доверие» есть совершенно в другом вопросе. Мы, повторяюсь, отмечаем День социолога и каждый год, начиная с 2005-го, перед этим днём, перед этим праздником проводим так называемый опрос об опросах. То есть мы просим наших респондентов сказать: как вам кажется, вообще опросы нужны или не нужны? Другой вопрос: вы обычно доверяете результатам соцопросов, которые публикуются, или не доверяете? Вот в этом исследовании действительно шкала так называемая четырёхступенчатая. То есть, есть вариант ответа «безусловно доверяю» или «безусловно нужен», дальше «скорее нужен», «скорее не нужен», «скорее не доверяю» либо «безусловно не доверяю», «безусловно не нужен». Она достаточно чувствительна, хорошо себя показывает и поэтому мы её применяем в данных случаях.

    Если говорить о Сергее Шойгу, как и о других политиках, там вообще вопрос открытый. Там мы просим людей назвать политиков, кому они больше всего доверяют. Причём предупреждаем, что можно называть четыре-пять фамилии. Поэтому там доверие, конечно, нельзя сказать, оно «безусловное» или «не безусловное», там, скорее, речь идёт о смеси доверия с припоминанием. Поэтому, уж когда мы список не предъявляем, то очень многое зависит от того, чего человек помнит. Поэтому в каком-то смысле мы с вами должны здесь разделить лавры, опять-таки, со средствами массовой информации, чем чаще вы о том или другом политике говорите, тем чаще они его припоминают.

    Е.ВОЛГИНА: То есть первый, кто приходит на ум. Понятно.

    В.ФЁДОРОВ: Безусловно, да. Если же задать закрытый вопрос так называемый, и причём в лоб, вот доверяете или вы не доверяете и дальше конкретное имя, тогда результаты будут другими. Сразу скажу, они будут гораздо более высокими, чем в случае с открытым вопросом. Потому что припоминать уже не придётся, а придётся только вторую задачу решить, определиться, да или нет. 

    И с Сергеем Шойгу здесь… ну мы давно таких вопросов не задавали, что называется, в лоб, не закрытых, но я, так сказать, могу предсказать, как Сивилла, что у него баланс доверия будет позитивный. То есть те, кто будет ему доверять, всё-таки количество их будет выше, чем тех, кто будет не доверять. Наверное, так. 

    А почему я это предсказываю? Потому что недавно тоже ваши коллеги из информационного агентства «Панорама»…

    Е.ВОЛГИНА: Но это шуточное агентство, «Панорама». Так.

    В.ФЁДОРОВ: …сообщили, что ВЦИОМ разработал специальную нейросеть под названием «Максим Ковалевский», которая теперь предсказывает результаты социологических опросов.

    Е.ВОЛГИНА: Вам понравилось, я смотрю, да.

    В.ФЁДОРОВ: Мне очень понравилось.

    Е.ВОЛГИНА: Ну видите, как. Правда иногда оказывается, что новости «Панорамы» реально…

    В.ФЁДОРОВ: Если кто не знает, Максим Ковалевский — это один из создателей русской социологии, в том числе ему мы обязаны открытием первого русского социологического факультета, он открылся в начале XX века, в самом начале, в Париже. Русская социологическая школа. Так что вот этот алгоритм, нейросеть «Максим Ковалевский» нам точно очень нужна.

    Е.ВОЛГИНА: Вы знаете, Валерий Валерьевич, я вас, честно говоря, не готова назвать только социологом, только главой ВЦИОМа. Я считаю, что вы ещё всё-таки и политолог. Поэтому спрошу с политологической точки зрения, если позволите. Есть ли прямая корреляция между тем, что люди говорят, что они «безусловно доверяют» или просто «скорее доверяют» каким бы то ни было политикам и понимают логику принятия решения, а, соответственно, политики опираются на результаты опросов по ним, ну и, соответственно, предполагают то решение, которое они примут, будет ли позитивно или, наоборот, негативно. То есть вот эта корреляция между результатами опроса и принятием решения. 

    В.ФЁДОРОВ: Юрий Левада, мой предшественник на посту директора ВЦИОМ, говорил, что нельзя людей, обычных, простых людей, упрекать за то, что вот они неправильно как-то понимают решения власти и вообще её устройства, и процесс принятия решений. Человек видит то, что ему показывают. Если что-то от него скрывают, то он этого и не видит. Поэтому тут не надо рассказывать о том, какие у нас люди неинформированные, неглубокие. Извините. Это одна сторона медали.

    Вторая сторона медали. Знаете, у нас государство, да и не только у нас, вообще современное государство, оно очень обширное, разветвлённое, огромное количество у него всяких ветвей, далеко не три, гораздо больше,полномочий, уровней, они все перекрещиваются между собой, разделяются очень сложно. Поэтому на самом деле человеку даже не надо в большинстве своём знать, кто, чего и как. Ему надо понимать, кто перед ним отвечает за то, что действительно для него важно. 

    Что для человека важно? Цены важны на основные товары, продукты питания. Важно наличие работы и зарплаты. Важна система образования, детей учить, в люди их выводить. Важна, конечно, система здравоохранения. Ну и в такие непростые времена, как сейчас, важно, чтобы безопасность была и внутренняя, и внешняя. Вот ключевые вопросы. Кто за них отвечает? Фигур-то немного.

    Е.ВОЛГИНА: Ну, конечно.

    В.ФЁДОРОВ: Для нас, как показывают наши опросы, это, прежде всего, президент, он в центре всего, так сказать, такое солнце, вокруг которого наша политическая вселенная вращается. И ещё несколько фигур на федеральном уровне, вот Шойгу, вы говорили, Лавров ещё.

    Е.ВОЛГИНА: Мишустин, наверное, ещё.

    В.ФЁДОРОВ: Мишустин, да. Ну, по сути, всё на федеральном уровне. Дальше есть ещё губернатор. Когда-то был ещё мэр, теперь мэра нет, потому что мэры не избираются в основном, а назначаются. Всё. То есть людей, которые могут ответить или которых люди слушают, и к которым обращают свои вопросы, письма пишут, между прочим, обращения граждан, на которые чиновники обязаны отвечать, вот они все здесь перечислены. А дальше, где какой там управдом, ЖЭК или замначальника отдела мэрии за что отвечает, людям абсолютно неважно и неинтересное, и нельзя их за это ругать.

    Е.ВОЛГИНА: Нет, я как раз говорю про несколько человек, которые принимают решения, ответственны за принятые решения и так далее, вот про эту как раз корреляцию я спрашивала. Понятно, что речь не идёт о муниципальном депутате каком-то, а речь идёт непосредственно о верхушке управления.

    В.ФЁДОРОВ: Вот некоторое время назад существовал такой интересный механизм, когда все популярные решения приписывались президенту, а все непопулярные решения приписывались правительству. Это, конечно, позволяло многие проблемки такие решать. Но сегодня, очевидно, у нас правительство никакой, так сказать, как бы автономии, по сути, не имеет, это команда, которая работает под непосредственным управлением президента. Последние решения сентябрьские о создании специального совета по координации, они ещё больше подчеркнули, что теперь это на таких военных, мобилизационных рельсах, работают все вместе, под одним руководством, да. И люди так это всё и воспринимают.

    Е.ВОЛГИНА: Имеет ли смысл, Валерий Валерьевич, в нынешние непростые времена проводить опросы по каким-то травмирующим общество событиям, например, тем, что на фронте происходит и как решения политические принимаются? Как вы считаете?

    В.ФЁДОРОВ: Людей же волнуют эти вопросы. Поэтому, почему не проводить? Когда теракт происходил с мюзиклом «Норд-Ост» на Дубровке, мы проводили опросы. Когда в Беслане террористы школу с детьми захватили, мы проводили опросы. А почему сейчас не проводить опросы? Проводим опросы каждый день — и мы проводим, и коллеги наши проводят, и результаты обнародуем. Конечно, стараемся быть очень осторожными в формулировках. Потому что война идёт, как известно, не только на земле, но и в информационном пространстве, в информационной сфере, и очень легко поддаться на какую-то провокацию, увы. Специально, так сказать, процеживаем через мелкое ситечко, консультируемся, советуемся, стараемся так формулировать наши вопросы, чтобы вот эту нейтральность, объективность по максимуму в эти непростые времена сохранить.

    Е.ВОЛГИНА: Помните, много, в том числе и ваши коллеги, проводили не так давно и на регулярной основе стали проводить исследований по уровню тревожности состояния граждан России. 

    В.ФЁДОРОВ: Наши коллеги из Фонда общественного мнения. На самом деле они всю дорогу их проводят. Это просто сейчас они привлекли только внимание, когда после указа 21 сентября о частичной мобилизации фантастически просто вырос уровень тревожности, там больше 70% опрошенных ФОМом сказали, что люди вокруг них испытывают тревогу. А те, кто испытывает спокойствие, нормальные, позитивные чувства, там их меньше 20%. С тех пор немножко скорректировались цифры, там уже сейчас не 70%, а50% с чем-то тревожность испытывают, 56% что ли. Всё равно высокая цифра, но уже не рекордная. Она показывает, что паника закончилась, но тревожность осталась и эта тревожность теперь явно важный фактор нашей общественной жизни на ближайшие месяцы точно. 

    Мне кажется, что это великолепный совершенно пример, как может помогать наша работа, наша профессия в эти непростые времена. Как реагирует общество на мобилизацию? Как мы узнаем? Во-первых, у нас у каждого есть своя собственная позиция, реакция и так далее. Во-вторых, есть позиция наших знакомых, близких, с кем мы общаемся. В-третьих, есть социальные сети. В-четвёртых, есть средства массовой информации. Но всё это, увы, субъективные истории. А мы даём объективную оценку и показываем, действительно, что массово, что захватывает большие группы людей, а что является эмоциями или декларациями очень и очень небольших групп.

    Е.ВОЛГИНА: 15:36 в столице. Программа «Умные парни». У микрофона Евгения Волгина. Продолжаем с Валерием Фёдоровым, генеральным директором Всероссийского центра изучения общественного мнения. 

    Стрим в YouTube тоже продолжается, канал «Говорит Москва». СМС +7-925-88-88-947. Telegram govoritmskbot.

    Наш слушатель интересуется, Валерий Валерьевич, как раз отталкиваясь от как бы алгоритмов работы ВЦИОМа. Говорит, у вас опросная служба в основном по телефону, но не получается ли, что это уже прошлый век, потому что всё-таки… тем более, звонят на стационарные часто телефоны, а люди все сидят в интернете и с мобильными.

    В.ФЁДОРОВ: На стационарные уже не звонят, это уже в прошлом.

    Е.ВОЛГИНА: Значит, человеку позвонили на стационарный недавно.

    В.ФЁДОРОВ: Значит, это не мы. Значит, это кто-то ещё. 

    Е.ВОЛГИНА: ВЦИОМ не звонит на стационарный.

    В.ФЁДОРОВ: Я уже говорил и сейчас повторю, что, кроме ВЦИОМа, ещё порядка шестисот организаций в России занимаются исследованием.

    Вчерашний это день или позавчерашний? Да нет, это день сегодняшний на самом деле. Телефонные опросы сегодня — это 90% всех опросов, которые в России проводятся. Поэтому это день сегодняшний. Я думаю, мы сейчас на пике, так сказать, популярности именно телефонных опросов в качестве исследовательского инструмента. 

    А вот день завтрашний — это действительно что-то другое. Что? Скорее всего, это будут опросы в интернете. Уже сейчас в интернете огромное количество опросов проводится, но практически все они не носят научного характера, репрезентативность там отсутствует. Так что это, скорее, можно назвать так называемыми соломенными опросами. Почему соломенными? Ну потому что берёте пучок соломы, подбрасываете его в воздух, он падает, но не сразу, сначала его несёт в какую-то сторону. В какую? Вот вы узнаете, в какую дует ветер — в ту и несёт пучок соломы. Вот вам вся эвристическая ценность от такого опроса. Она есть, но, увы, не велика. 

    Научные опросы дают гораздо большую ценность, не только куда ветер дует, но и какой силы он дует и ещё т.д. и т.п. Поэтому действительно завтрашний день — опросы в интернете. Мы их тоже проводим, но пока довольно скромно, у нас только около 5% всех опросов сейчас опросы в интернете занимают, дальше будет, конечно, больше. Но говорить о том, что телефонные опросы уже устарели и можно сбросить их с парохода современности, нет, я думаю, ещё три, пять, а, может быть, и больше лет телефонные опросы будут работать достаточно эффективно.

    Е.ВОЛГИНА: Валерий Валерьевич, отталкиваясь от нашего с вами разговора по поводу уровня тревожности состояния граждан. Там же с этим непосредственно связан ещё уровень общественного пессимизма, оптимизма, апатии и так далее. Потому что после тревожности идёт, соответственно, апатия. Возникает вопрос, как с этим всё-таки работать и что здесь с динамикой?

    В.ФЁДОРОВ: Это не к нам вопрос. Это, наверное, вопрос к психологам и психиатрам, что делать с депрессией, что делать с апатией. Наша задача в данном случае — это, скорее, поставить, так сказать, диагноз, сказать, общество, оно в депрессии или нет. 

    Сейчас сразу скажу, что общество не в депрессии. Наоборот, общество сейчас на качелях эмоциональных находится. Потому что очень много всяких крупных событий происходит разнонаправленных, и просто взирать на них, наблюдать за ними, лёжа на диване, уже не получается, приходиться как-то реагировать. Вот как можно, лёжа на диване, взирать на мобилизацию, если берут в армию твоих близких, знакомых, родных, может быть, членов семьи и так далее? Не получается. Поэтому люди испытывают эмоции, достаточно сильные. 

    Дальше. Идут военные действия. Вот сегодня говорят о том, что великая победа, захватили Павловку. Несколько дней назад была не такая «великая» победа в Херсоне. То есть это, увы, такие, очень сильные раздражители, и реакция тоже очень разная на них. В первом случае восторг, во втором — паника, ужас и так далее. И вот всё это может меняться в течение дня несколько раз. Потому что в таких ситуациях, которые мы сейчас переживаем, люди становятся более чувствительными и более эмоционально подвижными, мобильными. 

    Это, конечно, очень важный элемент, важный фактор, который надо учитывать при принятии любых решений властям — экономических, политических, социальных и так далее, и тому подобное. Надо быть очень осторожным. Общество взбудоражено, общество обеспокоено, общество находится в ненормальном эмоциональном состоянии.

    Е.ВОЛГИНА: С вашей точки зрения, в такие сейчас непростые времена основная задача опросных служб, социологии, вот в текущей общественно-политической обстановке, какая? 

    В.ФЁДОРОВ: Ну она такая же, как и в другие времена. Мы должны честь давать информацию о том, что происходит. Кому её давать? Тем, кто её востребует. 

    Почему мы конкретно, ВЦИОМ, работаем на органы власти? Нам 35 лет в этом году. Собственно говоря, нас и создали специально для того, чтобы мы органам государственной власти, тогда ещё советским, теперь уже российским, давали информацию по интересующим их вопросам. Потому что цена ошибки здесь довольно высокая. Мы работаем, не покладая рук. У нас ежедневно идёт репрезентативный опрос. Ежедневно. Больше никто такое не проводит. Мы в год больше 700 исследовательских проектов реализуем. Почему? Потому что огромное количество важнейших вопросов не могут быть сегодня решены без надёжной и актуальной информации о мнении, ожидании людей, о том, чего они хотят, чего они боятся, чего они требуют, чего они ждут или не ждут. Вот всё это — критически важная информация для принятия решений. Если её не принимать во внимание, а принимать решения без учёта, получаются большие ошибки и проблемы, некоторые из них вот мы сейчас расхлёбываем.

    Е.ВОЛГИНА: В любом случае. Эндрю спрашивает, наш слушатель: «Зачем нужны официальные опросные службы и другие подобные структуры, их много? Да, они работают, например, частным образом. Но, например, мы же знаем, что есть закрытые опросы, которые проводятся по линии Федеральной службы охраны, например». И это что-то другое.

    В.ФЁДОРОВ: Я знаю, что такое закрытый вопрос. А что такое закрытый опрос, я не знаю. Закрытый вопрос — это методика такая, когда предлагается набор вариантов ответа, из них можно выбрать. Вот мы сегодня соцдиктант проводим, там 26 вопросов, все закрытые. В среднем по три-четыре варианта ответа, выбрать можно один. Вот это закрытый вопрос. 

    Что такое закрытый опрос? Мне кажется, тут очень много мифологии, конспирологии и так далее.

    Теперь что касается официальных и неофициальных опросов. Я с вами согласен, что далеко не во всех странах есть так называемые официальные службы изучения общественного мнения, то есть государственные. Действительно, далеко не во всех. И у нас такого не было очень долго, пока, наконец, в 1987 году не решили, что надо, наконец, такое создать. Может быть, и не нужно действительно государственных служб. Может быть, лучше всё отдать в частные руки. Я, кстати, совершенно не против этого. Я считаю, что у нас рынок уже достаточно развит, у нас хорошие кадры, у нас есть много исследовательских структур, центров, служб опытных. Тут, понимаете, от формы собственности мало что зависит. Тут зависит всё от профессионализма.

    Е.ВОЛГИНА: От репутации скорее, да.

    В.ФЁДОРОВ: От репутации в том числе, от того, как коллектив удалось подобрать. Повторюсь, шестьсот организаций. Это свидетельство того, что у нас целый рынок существует. Это, кстати, большое завоевание, большое достоинство нашей страны. На пространстве бывшего СССР только у нас такое есть. В остальных странах по несколько служб и так, с одной ноги на другую переминаются. А у нас это действительно такая рыночная история, это очень хорошо, это замечательно. Это даёт гарантию качества, конкуренция в данном смысле действительно двигатель торговли. 

    Если говорить о Федеральной службе охраны, то её задача — охранять лица государственной власти, президента, правительство и так далее. Если они чем-то кроме этого занимаются, мне кажется, это не вполне по их профилю. Ну вот, значит, были приняты когда-то такие решения. Надолго ли они? Могут ли они быть пересмотрены? Думаю, всё может быть пересмотрено со временем.

    Е.ВОЛГИНА: Пару звонков примем. Сергей Алексеевич, пожалуйста.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Валерий Валерьевич, какие основные темы для проведения опросов вам задавала администрация президента за последние годы? И, исходя из вашего практического опыта, чем сегодня больше всего недовольно российское общество?

    Е.ВОЛГИНА: Спасибо.

    В.ФЁДОРОВ: Я вам не скажу, какие вопросы задавала администрация президента.

    Е.ВОЛГИНА: И это очевидно, кстати.

    В.ФЁДОРОВ: Потому что это наш заказчик, разумеется, существует понятие коммерческой тайны. У нас своей строки в бюджете нет, все деньги, которые мы зарабатываем, мы зарабатываем по прямым заказам, участвуя в тендерах, разных конкурсах и так далее. На каждое исследование заключается специальный договор. Там очень чётко оговаривается, какую информацию мы можем раскрывать, какую нельзя. Поэтому раскрывает вообще информацию такого рода обычно заказчик сам. Вот он посчитал необходимым познакомить общество с результатами опроса, вот он публикует, ну или нас просит. Но такое происходит редко.

    Вообще говоря, у нас на сайте просто море информации опросной, но это меньше 10% того, что у нас есть. То есть, есть у нас, конечно, гораздо больше, но показать вам мы её не можем, потому что это всё загрифовано, всё является собственность заказчиков, причём отнюдь не только государства. Тут частных заказчиков тоже очень много. Это их право.

    Теперь что касается проблем. Проблемы все известны и не меняются. Это, конечно, цены. Это, конечно, состояние здравоохранения. Это вот такой длинный шлейф от пандемии, он никуда не делся. Модная болезнь не ушла, а старые, немодные вернулись. Я вот сейчас, например, лежу, гриппую. Большая радость — к нам вернулись обычные болезни, которых не было. Поэтому, конечно, это беспокоит людей.

    Ну и что касается военных действий на Украине — да, это тоже одна из тем, в первую пятёрку она точно входит по обеспокоенности людей.

    Е.ВОЛГИНА: Есть ещё такая тенденция, Валерий Валерьевич, как раз по поводу того, что резкая любовь ко всему иностранному, нелюбовь проявляется. Это как у Ремарка, по-моему, было…

    В.ФЁДОРОВ: Нелюбовь.

    Е.ВОЛГИНА: Да. Это как у Ремарка было, что по приказу сначала люблю, а потом по приказу ненавижу и наоборот.

    Есть ли, с вашей точки зрения, некая опасность в том, что сначала люди воспринимали свою жизнь, вот она вот такая есть, она такая правильная, а теперь ситуация меняется настолько быстро, что как бы предлагается понять, что та, прошлая жизнь, была неправильная, а нынешняя становится правильной, где не любят иностранцев, где подозревают их, что они угрожают государству и так далее.

    В.ФЁДОРОВ: Знаете, у нас тут двойственная немножко политика идёт. С одной стороны, мы говорим, отменять никого нельзя и не получится отменять Россию. Одной рукой мы боремся с отменой России и сами заявляем, что отменять никого не будем, что, в общем, вся эта борьба за отмены — это неправильно, мракобесие, вот это новые тёмные века и так далее. 

    С другой стороны, мы действительно объявляем большое количество стран недружественными, мы боремся за импортозамещение. Мы всё больше смотрим на мир, как на источник угроз, опасностей, а не возможностей. 

    Вот это две такие тенденции, которые действуют одновременно, я бы сказал так, диалектически друг с другом борются. Да, вот в таком шизофреническом мире мы живём. 

    Тут вопрос, мне кажется, конкретного совершенно решения. Есть то, без чего нам не прожить. Но есть то, что мы можем делать сами и можем отказаться от удовольствия получать всё такое красивое, блестящее, но и дорогое из-за границы в пользу чего-то своего, пусть и не такого великолепного. Ну это путь, который любая страна на определённом этапе своей жизни проходит. Да, видимо, мы к этому подошли. 

    Но это, я думаю, касается всё-таки импортозамещения преимущественно в такой материальной сфере. 

    Что касается духовной сферы, вот эти все поиски своего пути, третьего, десятого, четвёртого, вы знаете, даже при Борисе Николаевиче Ельцине, уж на что он западник был такой, антикоммунист, целовался с Биллом Клинтоном и прочими западными лидерами, но даже он создал группу по поиску национальной идеи, которая долго её искала и не нашла. Это известный факт. 

    Ну давайте опять её искать. Мы вообще этим занимаемся лет пятьсот уже, этим поиском. Я думаю, дальше будем заниматься. Почему? Потому что, очевидно, Россия находится на границе Европы, вот одной ногой в Европе, другой вне. И Европа, конечно, очень сильный такой гравитационный центр — центр, который создаёт идеи, который создаёт технологии, который создаёт продукты и делает это быстро, ярко и динамично, и привлекательно. Он, конечно, очень сильно влияет. И мы не можем игнорировать этот центр, который у нас находится буквально за околицей. Но и сливаться в едином порыве с ним, мы, даже если хотим, у нас не получается. Ну вот многократно пытались — не получается. Поэтому каждое поколение пытается пойти, устроить разрядку, разморозку…

    Е.ВОЛГИНА: Перезагрузку.

    В.ФЁДОРОВ: …перезагрузку и в какой-то момент понимает, что нет, опять не получилось, блин, давай назад. Вот в таких качелях, я думаю, мы все обречены существовать ещё много-много десятилетий. Поэтому, что делать? Ну, расслабиться. Это явно не та проблема, о которой надо кручиниться. Надо решать реальные, практические проблемы, их очень много и у государства, и у каждого из нас.

    Е.ВОЛГИНА: У нас две минуты осталось. Последний тогда вопрос, который, мне кажется, вытекает из вашего тезиса. Есть ли в обществе сейчас запрос всё-таки на идеологию или это всё то, что пытаются как бы преподнести сверху и сказать людям, вам нужна идеология, вам нужны какие-то новые рамки.

    В.ФЁДОРОВ: Слушайте, что такое идеология? Идеология — это способ управления обществом.

    Е.ВОЛГИНА: Да, безусловно.

    В.ФЁДОРОВ: Если говорят о том, что нам нужна идеология, значит, действующие инструменты управления обществом начали давать сбой. Это правда. Потому что они настроены были на мирную, так сказать, ситуацию. Сейчас у нас ситуация немирная, и когда она перейдёт вновь в мирную, никто не знает. Говорят, что у нас есть план и всё движется по плану, но этот план как-то очень глубоко засекречен, его не раскрывают. Поэтому, действительно, вот этот поиск идеологии явно будет продолжаться. Но я сомневаюсь, что его найдут. Потому что идеологии рождаются не таким способом, совершенно не таким. Посмотрите, например, как родилась консервативная идеология, как либеральная, как коммунистическая. Другими путями.

    Е.ВОЛГИНА: Есть у некоторых современных мыслителей, будем говорить так, или политиков, например, которые сидят в Государственной думе, что давайте вспомним старое, давайте вспомним Советский Союз, давайте попробуем натянуть сову на глобус.

    В.ФЁДОРОВ: Да, давайте. Да мы и так его уже вспоминаем лет двадцать и как бы всё больше и больше, но чего-то не получается никакого Советского Союза. Явно Советский Союз вёл бы себя немножко иначе и немножко другие были бы результаты у Советского Союза. КПД был бы повыше. Поэтому, знаете, фарш невозможно провернуть назад. Это, скорее, такая маскировка, давайте ничего не менять, но всё это прикроем ещё красными звёздами и серпом смолотом. Проблема-то в том, что меняться надо, меняться надо реально, выходить из режима имитаций. А добавлять ещё имитаций краснозвёздных, вряд ли нам это сильно поможет. По крайней мере, до последнего момента не помогало. Сомневаюсь, что поможет дальше.

    Е.ВОЛГИНА: Валерий Валерьевич, спасибо большое. Поправляйтесь. Ждём вас снова у нас в эфире.

    В.ФЁДОРОВ: Спасибо.

    Е.ВОЛГИНА: Валерий Фёдоров был с нами, генеральный директор Всероссийского центра изучения общественного мнения.

    Версия для печати

Связь с эфиром


Сообщение отправлено