• 17:05 Дек. 16, 2014

    В гостях

    Павел Медведев

    финансовый омбудсмен Ассоциации российских банков

    Ю. БУДКИН: Сегодня вторник, 16 декабря. 17 часов 6 минут. Радиостанция «Говорит Москва». Меня зовут Юрий Будкин. Всем доброго вечера! Наш гость сегодня – финансовый омбудсмен Российской Федерации Павел Медведев. Павел Алексеевич, добрый вечер.

    П. МЕДВЕДЕВ: Здравствуйте.

    Ю. БУДКИН: Пиджак в пиджак, всё нормально. Так, прямой эфир у нас: 73-73-948. SMS-портал работает: +7 (925) 888-948. Можно через сайт govoritmoskva писать, можно через «Twitter» – govoritmsk.

    Сегодня вечером Правительство обещает обсудить состояние финансового рынка. Если попытаться оценить это состояние, с вашей точки зрения, каково оно сейчас?

    П. МЕДВЕДЕВ: Плохое очень, конечно.

    Ю. БУДКИН: Подождите, «плохое» – это достаточно спокойная такая оценка. Многие говорят «кошмар-кошмар» и «ужас-ужас».

    П. МЕДВЕДЕВ: Эти высказывания зависят от состояния нервной системы высказывающегося. Для меня «плохое состояние» – это уже крайне нехорошая оценка.

    Ю. БУДКИН: То, что происходит сегодня – вот это истерика или нет?

    П. МЕДВЕДЕВ: С чьей стороны? Я стараюсь в истерики не впадать.

    Ю. БУДКИН: Ну, смотрите, что происходит с курсом рубля.

    П. МЕДВЕДЕВ: Некоторые люди впадают в истерику, безусловно.

    Ю. БУДКИН: Биржевые курсы, которые меняются уже на десятки рублей – это как?

    П. МЕДВЕДЕВ: Слава богу, в истерику не впадает руководство Центрального банка, несмотря на то что задача, на них свалившаяся, иррационально трудная.

    Ю. БУДКИН: Что это за свалившаяся задача?

    П. МЕДВЕДЕВ: Это задача волочить огромное и толстое, длинное и толстое бревно экономики за один конец. Пока все претензии за недостатки нашей экономики предъявляются Центральному банку, хотя он в ряду ответственных за состояние экономики далеко не первым стоит. Центральный банк я очень уважаю.

    Ю. БУДКИН: Судя по сегодняшним заявлениям именно от Центробанка ждут решения.

    П. МЕДВЕДЕВ: Именно так, да. Это такой принцип.

    Ю. БУДКИН: Но что может сделать Центробанк?

    П. МЕДВЕДЕВ: Это принцип грузить на того, кто везёт. А Центральный банк – один из немногих, кто везёт, и с очень большой энергией, и принимает решения очень рискованные. Нападки после повышения ставки были очень интенсивными. Говорят, в Думе чуть ли не призывали четвертовать председателя Центрального банка. Ну, им простительно, они финансовых академий не кончали.

    Ю. БУДКИН: Давайте крайние оценки уберём. Всё-таки что реально может сделать Центробанк для того, чтобы остановить? И почему он не останавливает?

    П. МЕДВЕДЕВ: Центральный банк не может улучшить экономический климат в стране. Он может поддерживать хороший экономический климат. Когда экономический климат плохой, Центральный банк должен применять очень жёсткие меры, что он и делает. Лучше бы не повышать ставку, потому что если ставка низкая, то деньги доступны в экономике. А если деньги доступны в экономике, их не крадут и не превращают в доллары, и не увозят в объёме 130 миллиардов долларов в год за границу, тогда это очень хорошо, экономика развивается.

    Ю. БУДКИН: Слушайте, тогда вы объясните, что произошло сегодня. С одной стороны – резкое повышение ключевой ставки Центробанком; с другой стороны – резкое повышение курса доллара.

    П. МЕДВЕДЕВ: Да. Повышение ставки, безусловно, оказало давление и на доллар, и на евро.

    Ю. БУДКИН: Но оно же должно было остановить рост.

    П. МЕДВЕДЕВ: Это откуда же следует? Знаете, есть такая сказка Толстого. Один голодный человек пришёл на рынок, купил большущий каравай хлеба, Съел – не наелся. Купил второй. Съел – не наелся. Купил третий. Съел – не наелся. Купил маленький бублик. Съел – и наелся. И решил: «Что же за дурак такой? Надо было с бублика начинать!»

    Вот первый каравай печёт Центральный банк. Он предпринимает некоторые меры – для того чтобы насытить экономику, для того чтобы остановить рост доллара. Но второй-то, третий должен кто-то другой испечь. Другой – это Правительство. Нужно улучшить…

    Ю. БУДКИН: А что может сделать Правительство, когда такие дорогие деньги?

    П. МЕДВЕДЕВ: Банальность сейчас произнесу, которую уже все произнесли, кому не лень. Улучшить инвестиционный климат.

    Ю. БУДКИН: Но это же трудно сделать за месяц.

    П. МЕДВЕДЕВ: Подождите. Сейчас я скажу нечто, что можно за эту ночь сделать. Нужно послушаться президента, внимательно перечитать его послание парламенту, обратить внимание на то, что президент сказал, что санкции – это ужасные глупости (когда вы их на кого-то накладываете, то вы себя наказываете), и отменить санкции, которые мы наложили сами на себя.

    Ю. БУДКИН: Вы хотите сказать, что Правительство может отменить санкции?

    П. МЕДВЕДЕВ: Оно же наложило их. Оно же может их и отменить. А кто же ещё? Кто наложил, тот и отменит.

    Ю. БУДКИН: Подождите. Тогда поедут продукты.

    П. МЕДВЕДЕВ: Поедут дешёвые продукты из Польши.

    Ю. БУДКИН: Тогда не будет импортозамещения.

    П. МЕДВЕДЕВ: А импортозамещения и так не будет. Это вы теперь должны внимательно перечитать статью другого Медведева, не мою, который сказал, что «импортозамещение, оно будет, конечно, но не скоро». Так вот, я ещё добавлю, потому что я тоже Медведев (раз я Медведев, я имею право добавить). Импортозамещения не будет никогда, если не будет притока капитала и технологий. Тяпкой импортозаместить невозможно.

    Ю. БУДКИН: Павел Алексеевич, смотрите, наш слушатель Степан: «Если мы сначала накладываем санкции, потом доллар валит рубль, потом мы отменяем санкции – над нами же ещё сильнее начнут смеяться», – пишет Степан.

    П. МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, нам Ольга Голодец уже много раз повторила, посчитала и сообщила (хотя мы сами могли бы в статистику заглянуть), что в нашей стране за чертой бедности живёт 16 миллионов человек.

    Ю. БУДКИН: А теперь, сказала, будет больше.

    П. МЕДВЕДЕВ: Сейчас, минуточку. Черта бедности сегодня – это 8 тысяч рублей. Меньше 8 тысяч рублей доход у 16 миллионов. Я от себя добавлю, что меньше 9 тысяч – 25 миллионов. Теперь будет, безусловно, больше. Среди этих 25 миллионов большинство – это маленькие дети, потому что когда второй ребёнок рождается в семье, семья по нашей российской статистике становится очень бедной. Ну, среднестатистическая семья. Давайте спросим у тех детей, которые ещё говорить не умеют: им гордость нужна или полноценное питание, чтобы они выросли здоровыми и умными?

    Ю. БУДКИН: А вы именно так предлагаете ставить вопрос?

    П. МЕДВЕДЕВ: Я так предлагаю.

    Ю. БУДКИН: «Или национальная гордость – или еда?»

    П. МЕДВЕДЕВ: Я предлагаю спрашивать у детей, от питания которых зависит их будущее и физически, и психически.

    Ю. БУДКИН: Пишут: «Вы можете сказать, что делать, если у тебя есть банковский вклад?» Вот сейчас.

    П. МЕДВЕДЕВ: Если вы олигарх, то, скорее всего, вы меня не спрашиваете.

    Ю. БУДКИН: Нет-нет-нет. У 927-го, например, на книжке, как он пишет, 300 тысяч лежит.

    П. МЕДВЕДЕВ: Если вы не олигарх и у вас всего лишь 300 тысяч на книжке лежит, то вам ничего сделать не удастся.

    Ю. БУДКИН: Одно дело – оно лежит на книжке; другое дело – оно лежит под подушкой.

    П. МЕДВЕДЕВ: На книжке, конечно, лучше, чем под подушкой. Хоть 10%, может быть, 11% вы получаете в год.

    Ю. БУДКИН: Хорошо. Если вы говорите о том, что надо отменять санкции…

    П. МЕДВЕДЕВ: Это сказал президент.

    Ю. БУДКИН: Ну, вы-то предлагаете это сделать чуть ли не этой ночью.

    П. МЕДВЕДЕВ: Но президент это сказал уже даже не этой ночью, а много дней тому назад.

    Ю. БУДКИН: Он дату не называл. Так вот, а как же развитие всё-таки внутреннего производства? Получается, мы не можем ничего сделать?

    П. МЕДВЕДЕВ: Без капиталовложений и без технологий не можем, абсолютно твёрдо.

    Ю. БУДКИН: А чтобы были капиталовложения?

    П. МЕДВЕДЕВ: Нужно, чтобы климат улучшился. И первый шаг – это отмена санкций, которые мы на себя наложили. Второй шаг тоже президент довольно прозрачно намекнул: нам надо садиться за стол переговоров вокруг Украины и договариваться в конце концов, и добиваться, чтобы санкции против нас были отменены.

    Ю. БУДКИН: Вы хотите сказать, что в том, что происходит сейчас с долларом, санкции – вот главная проблема?

    П. МЕДВЕДЕВ: Целый ряд факторов. Конечно, общий экономический климат был очень неважный до наложения санкций. Санкции его очень сильно испортили. И добили мы себя своими санкциями. Конечно, тут нефть пошла вниз. Нефть – это нечто, что мы прозевали. Мы прозевали технологическую революцию. В своё время мы не верили американцам, клеветали, говорили, что кибернетика лженаука.

    Ю. БУДКИН: А потом они придумали этот сланцевый газ.

    П. МЕДВЕДЕВ: А они потом компьютеры выпустили. А теперь они выпустили сланцевый газ. Мы им тоже не верили, научные статьи писали с опровержениями. Мы прозевали революцию. И чтобы за хвост эту революцию схватить, нужны капиталовложения и технологии. И мы это можем сделать. Головы на плечах у россиян всё ещё есть.

    Ю. БУДКИН: Смотрите, Виталий пишет: «Хорошо, отменяем мы санкции. Но ведь это ответные санкции. Кто сказал, что исходные санкции отменят?» И дальше пишет…

    П. МЕДВЕДЕВ: Подождите, я такого не говорил, поэтому не надо искать противоречия. Достаточно отменить санкции, которые мы сами на себя наложили, чтобы стало чуть-чуть лучше. Далее – круглый стол. Опять-таки Путин об этом говорит. У меня есть общий знакомый с нашим министром иностранных дел, мой знакомый дипломат, который объездил весь мир. И он говорит, что лучшего дипломата, чем наш министр иностранных дел, он нигде и никогда не видел. Надо дать нашему министру правильные задания – и договориться за круглым столом.

    Ю. БУДКИН: Европа неоднократно говорила, что договориться можно будет только по вопросу Крыма.

    П. МЕДВЕДЕВ: Подождите, давайте сядем за стол и попытаемся договориться. Объясним им, не называя их мерзавцами и фашистами. Давайте попытаемся объяснить, что в Крыму происходит, давайте их туда повезём, давайте их побудим встретиться с гражданами Крыма. Давайте искать какой-то компромисс.

    Ю. БУДКИН: Если вы начинаете искать компромисс – значит, вы показываете свою слабость.

    П. МЕДВЕДЕВ: Давайте упрёмся рогом и не будем кормить своих детей, которых порядка 12 миллионов.

    Ю. БУДКИН: Павел Медведев, финансовый омбудсмен Российской Федерации, сегодня с нами. Мы в прямом эфире. 242-й пишет: «Банки уже начали предлагать накопительные вклады под 17% годовых для частных вкладчиков». Цифра-то немаленькая.

    П. МЕДВЕДЕВ: Немаленькая, да.

    Ю. БУДКИН: Стоит ли делать вклады?

    П. МЕДВЕДЕВ: Эту цифру надо сравнивать с уровнем инфляции. Я боюсь, что годовая инфляция, если год кончится в апреле, будет больше 17%.

    Ю. БУДКИН: «Так отмена санкций ударит по фермерам, которые только воспряли духом», – пишет 692-й. И по поводу проблем 757-й: «Во Второй мировой ведь наши предки не доедали, но на психическом состоянии нации, вроде, ничего не сказалось».

    П. МЕДВЕДЕВ: Это неправда. Здоровье нации не в очень хорошем положении, мягко выражаясь. Если бы здоровье было хорошее, мы бы жили так долго, как японцы.

    Ю. БУДКИН: 73-73-948 – телефон прямого эфира. Вас никогда прежде не называли «экономическим власовцем»?

    П. МЕДВЕДЕВ: Нет. Ко мне вообще люди очень хорошо относятся, несправедливо хорошо, я этого не заслужил.

    Ю. БУДКИН: 73-73-948 – телефон прямого эфира. Один из наших слушателей уже дозвонился. Слушаем вас, здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте. Вообще первое замечание. Очень странно слышать от экономиста рассуждения о внешней политике. Может быть, он расскажет нам, как либеральными методами исправить существующую ситуацию? Второе – инвестиционный климат. За эти слова…

    Ю. БУДКИН: Подождите, секунду! Вы хотите сказать, что экономика не связана с внешней политикой?

    СЛУШАТЕЛЬ: Связана. Но вы пригласили сейчас не дипломата, а представителя нашей либеральной экономической школы, которая занималась нашей экономикой последние 25 лет.

    Ю. БУДКИН: Откуда вы знаете?

    П. МЕДВЕДЕВ: Откуда вы это знаете?

    Ю. БУДКИН: Хорошо.

    П. МЕДВЕДЕВ: Откуда вы знаете, что либеральная? Откуда вы знаете, что занимался экономикой? Я занимался тем, что создавал закон «О страховании вкладов». Как он вам – нравится, нет? Это очень трогательно. Знаете, есть такая детская игра – «Да» и «нет» не говорите, чёрный и белый не берите»?

    Ю. БУДКИН: Конечно.

    П. МЕДВЕДЕВ: Попытаться рассказать нечто, имея ограничения на зону обсуждения – это очень трогательно. Если ваш собеседник так умеет, пусть он это сделает.

    Ю. БУДКИН: Понимаете, ведь есть проблема оценок. 398-й, например, пишет: «Получается, что для спасения страны надо признать, что мы проиграли, и идти на уступки. Кто на такое не пойдёт?»

    П. МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, да, конечно, это нехорошо. Вот надо спросить у тех детей, которые не умеют ещё говорить, идти на уступки или не идти. Вот это очень важно. У этого 398-го есть маленькие дети, с которыми он может посоветоваться? Вот обязательно…

    Ю. БУДКИН: Родители сами не будут доедать, они будут давать детям.

    П. МЕДВЕДЕВ: Конечно, да. Это, конечно, замечательно. Мать, которая кормит молоком своего ребёнка, будет недоедать – и будет полноценным молоком кормить? Вы это предложение сделали по нужному адресу. Я родился в 1940 году, и когда началась война, моя мать недоедала и не могла меня полноценным молоком кормить. Я в детстве очень долго болел. Спасибо маме, она меня выходила, я сейчас здоровый.

    Ю. БУДКИН: Тогда дальше. Павел Алексеевич, смотрите, сегодня мы столкнулись с ситуацией, когда резко выросла ключевая ставка, её изменил Центробанк Российской Федерации. Население закредитовано, об этом тоже неоднократно говорили.

    П. МЕДВЕДЕВ: Да, это очень тяжёлая проблема.

    Ю. БУДКИН: Банки не могут пересмотреть в сторону увеличения уже выданные кредиты, как правило. Это закон.

    П. МЕДВЕДЕВ: Конечно. Да нет, это не правило. «Как правило» говорят в России тогда, когда можно на самом деле пересмотреть. Нельзя пересмотреть. Если ставка прописана…

    Ю. БУДКИН: Ничего банки не могут пересмотреть.

    П. МЕДВЕДЕВ: Если в договоре написана ставка, то она и есть ставка. Более того, в договоре же написано, в какой месяц сколько вы должны платить – вы столько и должны платить. Очень редко, но бывают договоры (ипотечные, я других не видел), где ставки переменные, и человек подписывается под этой переменной ставкой. Вот если ставка переменная, то, к сожалению, сейчас, по-видимому, неприятности грозят.

    Ю. БУДКИН: Так вот, в большинстве случаев, следовательно, удар от этой разницы по ставкам придётся ровно на банки. Не получится ли так, что банки пострадают и полетят снова?

    П. МЕДВЕДЕВ: Банки находятся в трудном положении, это правда. Предполагается, что квалифицированный банкир умеет просчитывать свои риски. Центральный банк, который возглавляется квалифицированными специалистами, ещё в начале этого года так называемые «стресс-тесты» проводил и убедился в том, что банки даже при очень тяжёлых экономических условиях – в основном, не все, к сожалению – выдерживают. Хотя, конечно, прибыль становится маленькая, если вообще существует.

    Ю. БУДКИН: По поводу того, как будут вести себя банки, сегодня уже появились сообщения (насколько я понимаю, до конца ещё они не подтверждённые), что якобы, к примеру, «Сбербанк» отменяет на какое-то время, приостанавливает кредитование населения. «Может так случиться, что банки отменят на какой-то период кредитование людей? – спрашивают и пишут: – Это же будет катастрофой для страны».

    П. МЕДВЕДЕВ: Это действительно не очень приятно, мягко выражаясь. Что касается «Сберегательного банка» – он уже опровергнул это сообщение, он продолжает кредитовать. Это не значит, что кредит легко получить. Дело в том, что всякий ответственный банк присматривается к своему заёмщики, потому что он даёт в долг деньги, имея в виду, что они ему вернутся, да ещё и с процентами. А так как доходы населения падают, и довольно быстро (особенно быстро падают доходы той части населения, которая склонна брать кредиты, которые не миллионы и не миллиардеры), поэтому, несмотря на то что банки не откажутся в принципе выдавать кредиты, получить кредит будет нелегко. Может быть, это и к счастью. Я призываю всех тех людей, которые собираются брать кредит, подумать не 7 раз, а как в Библии написано – 77.

    Ю. БУДКИН: И всё-таки ведь существует закон «О страховании вкладов». Если, к примеру, банков из-за проблем, банков, которые разоряются и лишаются лицензии, будет больше? Пока во всяком случае все говорят, что не должно этого произойти. Но если так будет, хватит денег у Агентства по страхованию вкладов? А если не хватит?

    П. МЕДВЕДЕВ: Закон «О страховании вкладов» с самого начала писался очень осторожными людьми, и они продумали несколько валов защиты для этой системы. Надо сказать, что Путин напутствовал авторов этого закона, просил сделать так, чтобы сама система страхования была гарантирована от развала. А в самое последнее время внесены ещё некоторые новые поправки. Одну только укажу, потому что она важная и решительная. Если, не дай бог (скорее всего, этого не буде), вдруг не хватит денег для того, чтобы произвести очередные выплаты, АСВ может очень быстро, мгновенно получить кредит от Центрального банка. И граждане, которые не следят за тем, кто кому какие кредиты выдаёт, просто не заметят, что собственных средств АСВ не хватило. Но я надеюсь, что собственных средств хватит.

    Ю. БУДКИН: Возвращаясь к текущему курсу доллара, к текущему курсу евро по отношению к рублю, 268-й напоминает: «Совсем недавно, – хотя, с другой стороны, совсем при другом курсе, – сказаны Путиным слова о том, что всем известно, кто занимается валютными спекуляциями. Ведь после этого их не определили, и курс не остановился».

    П. МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, тут какое-то произошло недоразумение. По-видимому, Путин употребил слово «спекулянты», имея в виду, что это слово имеет определённую коннотацию в головах советских людей. А в современных условиях надо было говорить по-другому. Наказывать надо манипуляторов рынка – тех, кто, имея большие ресурсы, обманывает участников рынка, делает вид, что что-то обесценивается, потихонечку продавая это в разных местах с большим шумом, а потом потихонечку это же и скупает. Оно действительно обесценивается.

    Ю. БУДКИН: Те, кто манипулирует – они из-за границы или они наши?

    П. МЕДВЕДЕВ: Нет, вы знаете, во-первых, неочевидно, что кто-то манипулирует, начнём с этого. Пока никто не пойман – не вор. А во-вторых, очень маловероятно, что кто-то из-за границы нашим рынком сейчас интересуется. Он очень сильно просел, он перестал быть интересным.

    Ю. БУДКИН: Тогда чем можно объяснить эту волатильность, как теперь нам говорят, в курсах доллара и евро?

    П. МЕДВЕДЕВ: Наши государственные корпорации должны огромные деньги заплатить за границу, десятки миллиардов.

    Ю. БУДКИН: Но это же государственные корпорации.

    П. МЕДВЕДЕВ: Государственные, да.

    Ю. БУДКИН: Значит, государство может так или иначе ими манипулировать, в свою очередь, приказывать.

    П. МЕДВЕДЕВ: Вот приказывать оно не очень может. Оно должно их поддерживать, потому что, не дай бог, если эти корпорации обанкротятся, будет большая неприятность. Они много должны. Если бы не было санкций, они бы перекредитовались за границей, что они делали много-много лет. А теперь это невозможно – значит, надо доллары и евро искать на внутреннем рынке.

    Ю. БУДКИН: Тогда возвращаемся к этой ситуации. Ведь очень странным кажется, что государственным корпорациям в государстве российском невыгодно кредитоваться.

    П. МЕДВЕДЕВ: Что значит «невыгодно кредитоваться»?

    Ю. БУДКИН: Вы же сказали, что они бы перекредитовались на Западе – значит, там выгоднее.

    П. МЕДВЕДЕВ: А здесь-то где? Наш Центральный банк ещё не научился печатать доллары. А им доллары нужны, чтобы заплатить свои долги. Это значит, что они, кредитуясь или не кредитуясь… Другой вопрос. Вот про «Роснефть» говорят, что она выпустила облигаций на огромную сумму, а продала их неизвестно кому. И те, кто купил облигации, заплатил, естественно, деньги «Роснефти», и эти деньги были размещены в каких-то банках. Дальше… Я предполагаю, я не утверждаю.

    Ю. БУДКИН: Вы не единственный, кто предполагает на этот счёт.

    П. МЕДВЕДЕВ: Я предполагаю следующее. Оказавшись на счетах в банках, эти деньги вполне могли пойти на валютный рынок, потому что банк не может хранить деньги в сейфе, он должен их в какую-то работу направлять.

    Ю. БУДКИН: Но если это так, тогда возникает вопрос «кто виноват?» Это «Роснефть» или банки?

    П. МЕДВЕДЕВ: Подождите. Когда дело зашло в тупик, тогда очень интересно узнать, кто виноват. Что, мы сейчас предлагаем «Роснефти» не платить по долгам и потерять все активы, которые «Роснефть» имеет за границей? Когда ситуация очень плохая, то приходится идти на меры, которые приводят в краткосрочной перспективе к катастрофическим последствиям.

    Ю. БУДКИН: Жираф Мариус через сайт «Говорит Москва» пишет. Ну, мы уже понимаем, что рубль в свободном плавании, это неоднократно заявлялось. Жираф Мариус полагает, что это решение было ошибочным…

    П. МЕДВЕДЕВ: И если он тут же предложит альтернативу – ой, как я ему буду благодарен! Я думаю, он Нобелевскую премию получит. Альтернатива-то какая?

    Ю. БУДКИН: То есть вам кажется, что это правильное как раз решение?

    П. МЕДВЕДЕВ: Я считаю, что это вынужденное решение, альтернативы которому нет. Альтернативу пытались придумать в 1998 году, когда нажим на Центральный банк был очень большой, и нужно было поддерживать рубль. Ну, коридор был, такой наклонный коридор для рубля. Как можно поддерживать рубль? Выбрасывать доллары на рынок, чтобы обесценивать доллары относительно рубля. Выбрасывали, выбрасывали, выбросили последний доллар. И что было потом? Мариус помнит?

    Ю. БУДКИН: Многие помнят.

    П. МЕДВЕДЕВ: Сейчас, минуточку. И они Набиуллиной предлагают такую же судьбу для неё и для России?

    Ю. БУДКИН: Но тогда ведь было что-то подобное: доллары выбрасывали, а курс не останавливался. Сейчас Набиуллина вводит новую ставку…

    П. МЕДВЕДЕВ: Останавливался курс.

    Ю. БУДКИН: Потом остановился.

    П. МЕДВЕДЕВ: Как потом? Пока выбрасывали доллары, злые языки говорили, что спекулянты (те самые спекулянты, которые спекулянты в полном смысле этого слова, манипуляторы) брали в долг рубли, покупали в огромных количествах доллар, понимая, что он скоро обесценится. И потом отдали свои долги и остались в огромном прибытке. Мариус это предлагает сейчас Набиуллиной?

    Ю. БУДКИН: Это Павел Медведев, финансовый омбудсмен Российской Федерации, сегодня в программе «Пиджаки». 17:30. Новости, потом реклама, а потом продолжим.

     

    НОВОСТИ

     

    Ю. БУДКИН: Мы продолжаем. В студии Юрий Будкин. Наш гость сегодня – Павел Медведев, финансовый омбудсмен. Мы говорим, естественно, о курсе доллара, о том, в каком состоянии сейчас российская экономика. Ваши вопросы – по телефону, через SMS, через сайт govoritmoskva.ru и через «Twitter» пользователю govoritmsk.

    Коротко Tolerant пишет (так человек подписывается). Он вспоминает, что в Китае ведь фиксированный курс. «Разве это не может быть альтернативой, к примеру, и для России?»

    П. МЕДВЕДЕВ: Очень часто другие страны приводят нам в пример. Когда случается кризис, в Америке ставку понижают до нуля. В Японии…

    Ю. БУДКИН: В Америке тоже повышали, бывало, ставку.

    П. МЕДВЕДЕВ: Бывало, повышали. Но во время последних кризисов в Японии просто до нуля.

     

    Ю. БУДКИН: При Рейгане было.

    П. МЕДВЕДЕВ: Сейчас, подождите, дайте мне ответить.

    Ю. БУДКИН: Прошу.

    П. МЕДВЕДЕВ: Понижают до нуля. И дальше люди, которые об этом узнают, начинают упрекать: «А чего же вы повышаете вместо того, чтобы до нуля опустить?» Ровно так же хорош пример… Понимаете, почему до нуля снижают? Потому что инфляция очень низкая, даже дефляция, если говорить о Японии. А как устроена экономика Китая? Совсем не так, как у нас. Так, как у нас в начале 30-х годов. Если одного китайца (а их очень много) перевести из деревни в город, его производительность труда повышается в четыре раза. На этом живёт Китай. Он движется к более-менее рыночной экономике. А для постороннего внешнего наблюдателя тенденции важны, а не уровень. Если тенденция положительная, то инвестор готов идти, потому что он думает, что если он сегодня выдержит, то завтра будет лучше. Так вот, действительно, юань ещё очень сильно регулируемый, но явно Китай движется в сторону рыночной экономики. И поэтому он, несмотря на все оговорки, которые…

    Ю. БУДКИН: То есть для нас это был бы шаг назад?

    П. МЕДВЕДЕВ: Это шаг никуда. У нас нет китайцев, которых больше в деревне, чем в городе. Уже Сталин сельское население…

    Ю. БУДКИН: У нас в селе вообще народу нет.

    П. МЕДВЕДЕВ: Уже нет. А пока Сталин переселял человека из города… Когда из колхоза человек бежал в город, его производительность труда росла, может быть, не в четыре раза, но в два-три росла. Вот это был стимул для развития экономики, очень голодной, надо сказать, экономики. Но машиностроение росло.

    Ю. БУДКИН: 237-й спрашивает: «Почему корпорации и банки, которые попали под санкции, теперь не могут занимать деньги не в Европе, а в Азии?»

    П. МЕДВЕДЕВ: Потому что им там не дают.

    Ю. БУДКИН: То есть?

    П. МЕДВЕДЕВ: Вот эта наша переориентация на Восток – это замечательная идея. Хорошо бы ещё сообщить Востоку об этой переориентации – тогда, может быть, мы бы слились в объятиях.

    Ю. БУДКИН: Они не дают, потому что там другие условия, невыгодные для нас?

    П. МЕДВЕДЕВ: Потому что у них своя жизнь, свои цели. Греф недавно объяснил это. Греф уж точно лучше меня знает, потому что он всё время рыщет по всему свету, ищет деньги, ему нужны деньги. А не дают. Не сообщили мы им, что мы их теперь любим.

    Ю. БУДКИН: 73-73-948 – телефон прямого эфира. Слушаем вас. Здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. У меня вопрос такой. Рассуждения на тему отмены санкций наших собственных, насколько это улучшит экономику нашу же собственную. А сколько рабочих мест сейчас получили люди в сельском хозяйстве, как минимум на Дальнем Востоке в рыбном хозяйстве? Что с ними будет, если мы отменим эти санкции, учитывая позицию, которую государство…

    Ю. БУДКИН: Скажите, а сколько человек получили рабочие места?

    СЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, что Дальний Восток, как минимум всё побережье, получил уже тысячу людей.

    Ю. БУДКИН: То есть вы думаете или вы это знаете?

    СЛУШАТЕЛЬ: Я это знаю.

    Ю. БУДКИН: Спасибо.

    П. МЕДВЕДЕВ: А вы знаете, сколько потеряли рабочих мест в Мурманской области из-за санкций? Заводы остановились, которые производили рыбу (производили в том смысле, что обрабатывали и присылали в наши магазины), заводы, которые выращивали рыбу из мальков. Знаете, сколько? Если знаете, то посчитайте плюсы и минусы.

    Ю. БУДКИН: 73-73-948 – телефон прямого эфира, 495-й код. Слушаем вас.

    СЛУШАТЕЛЬ: Алло. Добрый день.

    Ю. БУДКИН: Да. Прошу.

    СЛУШАТЕЛЬ: Я внимательно слушаю всю передачу. Ваш господин Медведев сказал, что Путина нужно слушать, он дал месседж об отмене санкций.

    П. МЕДВЕДЕВ: А вы против того, чтобы слушать Путина?

    СЛУШАТЕЛЬ: Нет-нет-нет.

    П. МЕДВЕДЕВ: Слава богу. А то я уж хотел спросить вашу фамилию.

    СЛУШАТЕЛЬ: Одну секундочку, я вопрос ещё не задал. Вопрос. Санкции ввели, санкции отменили – всё нормально. Теперь вы говорите, что он сказал, что нужно договариваться. А кому он это направление дал? Договариваться должен он, потому что всё это замутил он.

    П. МЕДВЕДЕВ: Ну, может быть, я неправ, тут я очень осторожно должен говорить. Мне кажется, что само послание даёт намёк на то, что смягчается наша позиция, в смысле, готовность к переговорам. Многие так называемые либералы (к которым меня сейчас отнесли незаконно) думали, что выступление Путина будет очень таким напряжённым, с явными признаками конфронтации. Этого не было. Вот я это воспринимаю как готовность договориться. Не сдаться. Не к этому я призываю и не этого я ожидаю. Я ожидаю, что люди могут сесть за стол и договориться.

    Ю. БУДКИН: 102-й пишет: «Почему до сих пор не введут обязательную частичную продажу валютной выручки?»

    П. МЕДВЕДЕВ: Потому что это было бы началом пути к регрессу. Приводят пример, дай бог памяти, 1995 года, когда была частичная, а до этого была полная продажа иностранной валюты. Это сигнал для тех, кто наблюдает за нашим инвестиционным климатом, сообщение: «Климат становится хуже. Не приходите с инвестициями на нашу территорию, потому что…»

    Ю. БУДКИН: Так они всё равно не идут.

    П. МЕДВЕДЕВ: Тогда о чём мы говорим? Если они не идут, то чего ограничивать? Заставить…

    Ю. БУДКИН: Тогда нужно развивать всё своё.

    П. МЕДВЕДЕВ: Это сказка про белого бычка. Давайте мы с вами возьмём тяпку…

    Ю. БУДКИН: Вот, пожалуйста, 483-й: «Мальков будем сами выращивать!»

    П. МЕДВЕДЕВ: Да, давайте. В аквариуме. Но аквариум надо купить.

    Ю. БУДКИН: Сделаем.

    П. МЕДВЕДЕВ: Пусть позвонят люди, у которых есть аквариум…

    Ю. БУДКИН: Послезавтра научимся делать аквариум.

    П. МЕДВЕДЕВ: Да, если соответствующие машины, которые льют стекло…

    Ю. БУДКИН: Ещё через какое-то время и такие машины будем делать.

    П. МЕДВЕДЕВ: Мы будем их делать значительно быстрее, если мы взаймы возьмём иностранные технологии. Если не возьмём, мы безнадёжно отстанем.

    Ю. БУДКИН: То есть разделение труда уже не обойти?

    П. МЕДВЕДЕВ: Абсолютно невозможно. Вы знаете, что относительно недавно на Марсе и на Луне открыли воду. Кто открыл? Открыли наши российские приборы, в Институте космических исследований сделанные. Никто лучший прибор не может сделать! Но прибор этот невозможно сделать, если не купить американскую деталь. И прибор этот бесполезен, если его не поставить на американскую ракету и не отправить на Марс.

    Ю. БУДКИН: 554-й задаёт вопрос: «Смотрите, сейчас 2014 год. В 1998 году ведь примерно так же было: людей убеждали поверить в рубль, в банковские вклады. Люди поверили, люди разместили. И на тебе!»

    П. МЕДВЕДЕВ: И что?

    Ю. БУДКИН: «Снова? Кому теперь верить-то?» – спрашивает 554-й.

    П. МЕДВЕДЕВ: Вот! Спасибо! Вы льёте воду на мою либеральную… Я либерал?

    Ю. БУДКИН: Говорят, да.

    П. МЕДВЕДЕВ: На мою либеральную мельницу льёте воду. Нехорошо, действительно! Лучше бы, чтобы климат инвестиционный был хорошим, чтобы оттока капитала… Напоминаю, в этом году 130 миллиардов. Просто сердце останавливается, когда вспоминаешь об этом. Как бы нам эти 130 миллиардов сейчас пригодились для импортозамещения! Без миллиардов импорта не заместишь.

    Ю. БУДКИН: А почему раньше не заместили?

    П. МЕДВЕДЕВ: Хороший вопрос, но только не мне его надо задавать. Я призывал замещать раньше.

    Ю. БУДКИН: Говорят, это как раз проблема финансов, что это было невыгодно.

    П. МЕДВЕДЕВ: Конечно. Если климат такой, что… Я уж не знаю, я всем надоел или не всем? Я всем рассказываю, что у меня дачу украли вместе с землёй под дачей.

    Ю. БУДКИН: Да, это известная история.

    П. МЕДВЕДЕВ: Если так правоохранительные органы устроены, что дачу у человека можно украсть в Москве… Дача анекдотическим образом находится в Москве, хоть далеко за окружной дорогой.

    Ю. БУДКИН: Да ещё не у самого простого человека.

    П. МЕДВЕДЕВ: И ничего невозможно сделать. Год и девять месяцев не удаётся добиться, чтобы толком допросили человека, про которого можно с большими основаниями думать, что он-то как раз и украл. Как импортозамещать? Надо же, чтобы кто-то пришёл на нашу территорию со своими капиталами и верил, что не украдут, как у Медведева дачу.

    Ю. БУДКИН: А что и кто должен сделать для того, чтобы поверили, что, к примеру, хотя бы у омбудсмена не украдут дачу?

    П. МЕДВЕДЕВ: Если честно сказать, у меня некоторые надежда (правда, не по дачам, а по банкам) появилась. Я познакомился с Колокольцевым, и он на меня произвёл просто прекрасное впечатление. Со многими был полицейскими знаком. Лучший образец, что называется. И он в своё время познакомил меня с Савенковым, это замминистра и руководитель Следственного департамента. Вот мы сейчас пытаемся добиться того, чтобы не грабили банки. После того как отзывается лицензия у банка, за душой у него остаётся в среднем 11% активов, то есть 89% кто-то по карманам рассовывает и убегает. Пока расследование велось вот до самого последнего времени из рук вон плохо, допросить тоже не могли того, кого надо, потому что он уезжал на охоту. Я не шучу. Так писали, прямо не стесняясь, полицейские в ответах в Центральный банк. Сейчас Колокольцев и Савенков это дело постепенно ставят, как мне кажется, на правильные рельсы.

    Ю. БУДКИН: Следующий вопрос. Вот из срочных сообщений, из того, что сейчас на информационных лентах. Заявление Максима Ликсутова. Вы знаете, это заместитель мэра Москвы, имя которого часто возникает в связи с платным въездом, платными парковками; человек, который занимается транспортом. И вот он сегодня дал интервью телеканалу «Москва-24» и сказал буквально следующее, прямая цитата: «Не надо ждать платного въезда в Москву, надо ждать только хорошего: Нового года, Рождества. Вот это надо ждать, верить и рассчитывать». То есть – читай – Ликсутов говорит: «Ну, после Рождества вернёмся к этому вопросу». 2015 год – тяжёлый с точки зрения…

    П. МЕДВЕДЕВ: По-видимому, так, если не будут приняты сначала очевидные и относительно простые, а потом трудные меры для улучшения состояния экономики.

    Ю. БУДКИН: Но ещё раньше были приняты решения об изменении налогового бремени для граждан. К примеру, Ликсутов обсуждает платный въезд в Москву, вводит платные парковки в том числе 25 декабря, которые будут дополнительной нагрузкой для кармана граждан. Это должно быть как-то изменено, учитывая ситуацию?

    П. МЕДВЕДЕВ: Здесь проблема не только экономическая, но и техническая. Несколько десятилетий точечной застройки Москву привели, конечно, в совершенно безобразное состояние: дороги маленькие, парковок нет, люди в огромных зданиях населены, как сельди в бочках. Не позавидуешь ни Ликсутову, ни нашему мэру. Эту проблему надо как-то решать. Если она создавалась безумным образом, то особенно умным образом её не разрешишь.

    Ю. БУДКИН: Но теперь-то получается, что в сложное время, когда граждане остаются с меньшим количеством денег, чем прежде, на них также добавляется новое бремя.

    П. МЕДВЕДЕВ: Мне ужасно не хочется быть Ликсутовым, потому что, по-видимому, он вынужденно некоторые решения принимает, которые никому не нравятся (и мне тоже).

    Ю. БУДКИН: 73-73-948 – телефон прямого эфира, 495-й код. Слушаем вас.

    СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Хотелось бы задать целый ряд вопросов. Тут, конечно, Ликсутов, Москва, точечная застройка. Вот вопрос. Сейчас вовсю педалируется Минтрансом и прочими платный проезд большегрузов. То есть, грубо говоря, 450 лет федеральным правительством было отменено мыто внутреннее, а сейчас пытаются ввести.

    Дальше. Рассказывается всякая беда про то, что нужно импортозамещение, то, сё. Кто-нибудь из тех, кто выступает, когда-нибудь пробовал получить кредит в банке? Когда ты вкладываешь уже 60 миллионов, строишь предприятие, и тебе не хватает 9 миллионов построить морозилку для переработки продукции сельского хозяйства, и пытаешься получить эти 9 миллионов. Тебе первое, что говорят: «Во-первых, покажите ваши обороты». А какие обороты у вновь строящегося предприятия? А во-вторых: «У вас здесь судимость. Как мы вам дадим? Не дадим». У нас сейчас выскочат по этой амнистии несколько десятков тысяч людей, которые могут что-то создать – и все судимые. Они на что будут создавать? У них милиционеры всё отняли, пока сажали.

    Ю. БУДКИН: Как ни крути.

    П. МЕДВЕДЕВ: Как его зовут?

    Ю. БУДКИН: Не смогу вспомнить.

    П. МЕДВЕДЕВ: Не представился, да? Ну, извините, не называя, вам буду отвечать. Вы не очень внимательно меня слушали. Вы пытаетесь получить кредит в стране, где у меня украли дачу. Если у вас украдут ваш бизнес после того, как вы получили кредит, скорее всего, вы его не вернёте. Следовательно, банк должен тысячу раз подумать, прежде чем выдать кредит. А если выдаст, то выдаст под такие высокие проценты, что вы брать не захотите. Проценты должны отбить…

    Ю. БУДКИН: Но ведь все эти проблемы только усугубятся теперь.

    П. МЕДВЕДЕВ: Подождите. Что вы предлагаете банкам? Выдавать Медведеву кредит под залог его дачи, которую украдут?

    Ю. БУДКИН: И не будет расследовано это.

    П. МЕДВЕДЕВ: И не будет расследовано. Это вы предлагаете? Банкам это, наверное…

    Ю. БУДКИН: Ну, тогда тупик.

    П. МЕДВЕДЕВ: Вот я боюсь, что так – до тех пор, пока мы маленькую проблему не решим с Колокольцевым, не расследуем разграбление банков. Следующее… Вот просто кошки скребут по сердцу, сдерживаю себя. Следующее – это будет не моя дача, конечно, а это воровство бизнеса.

    Ю. БУДКИН: Смотрите, вот Ника пишет: «Вы тут упомянули, что вы сделали систему страхования…» Ну, среди прочих и вы тоже.

    П. МЕДВЕДЕВ: Да, конечно.

    Ю. БУДКИН: «А что это даёт населению?» – спрашивает Ника. Ника, видимо, не попадала в такую ситуацию.

    П. МЕДВЕДЕВ: Да, Ника, наверное, в банке «Чара» не держала свои деньги.

    Ю. БУДКИН: Таких банков много теперь.

    П. МЕДВЕДЕВ: А то бы она мне объяснила, для чего нужна система страхования.

    Ю. БУДКИН: 73-73-948 – телефон прямого эфира. Слушаем вас. Здравствуйте.

    СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Хотел задать вот такой вопрос по поводу насыщения бюджета, инвестиций и всего такого. У меня есть предложение. Можно же ввести два 50-процентных налога: первый – на вывоз капитала, в том числе через импорт; а второй – на вывоз ресурсов, на вывоз сырья, в том числе по доли сырья в готовой продукции.

    Ю. БУДКИН: Скажите, а когда вы говорите о вывозе сырья, вы полагаете, что сейчас это не облагается налогом?

    СЛУШАТЕЛЬ: Я полагаю, что, конечно, облагается, но облагается какими-то фиксированными тарифами, насколько я знаю.

    П. МЕДВЕДЕВ: Серыми тарифами?

    Ю. БУДКИН: Фиксированными.

    П. МЕДВЕДЕВ: А, фиксированными. А надо нефиксированными?

    Ю. БУДКИН: Надо налог в 50%.

    П. МЕДВЕДЕВ: А после этого граждане будут говорить: «Как же так? Нефть дешевеет, а бензин дорожает!»

    Ю. БУДКИН: И президент тоже говорит.

    П. МЕДВЕДЕВ: И президент ошибся. Я должен с огромным огорчением сказать, что нефть на самом деле дорожает. Мы бензин-то не за доллары покупаем, а за рубли. Так мы и цену нефти в рублях должны в рублях посчитать. Получается…

    Ю. БУДКИН: Многие теперь считают, что цена в рублях как раз не меняется.

    П. МЕДВЕДЕВ: Вот именно.

    Ю. БУДКИН: Главное – стабильность у нас.

    П. МЕДВЕДЕВ: Но на самом деле в последнее время цена нефти выросла, несмотря на то что в долларах она дешевеет.

    Ю. БУДКИН: 73-73-948. Слушаем вас. Здравствуйте. Алло.

    СЛУШАТЕЛЬ: Алло.

    Ю. БУДКИН: Да, вы в эфире.

    СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Вопрос такой. Смотрите, сейчас у нас, я так понимаю, компаниям, которые экспортные (то есть «Газпром» и так далее), разрешают оставлять у себя валютную выручку. Вопрос: а в каком объёме?

    П. МЕДВЕДЕВ: Принципиально – в любом, в котором они хотят. Считается, что они ведут хозяйственную деятельность, им эта валюта нужна. Она действительно нужна.

    СЛУШАТЕЛЬ: В Советском Союзе была обязаловка – сдавать и оставлять у себя максимум 5-6%.

    П. МЕДВЕДЕВ: Нет, в Советском Союзе такой обязаловки не могло быть, потому что внешняя торговля была монополией государства.

    СЛУШАТЕЛЬ: Министерство внешней торговли было, которое через себя всё это дело пропускало.

    П. МЕДВЕДЕВ: Конечно, да.

    СЛУШАТЕЛЬ: А почему сейчас нельзя так сделать?

    П. МЕДВЕДЕВ: И как хорошо было! Как сейчас помню, в 1968 году 8 марта родилась одна из моих дочерей. На пятый день выпустили из роддома, на шестой была хорошая погода, вышел с ней погулять. Рядом магазинчик. Думаю: сейчас что-нибудь куплю, вечером родственники придут смотреть, кто народился. Шаром покати, нет ничего! Потом – вдруг! – какое-то шевеление. Захожу – сайру в масле продают. Хватаю четыре коробки и иду к кассе. Кассирша кричит: «Две коробки в одни руки!» Я две коробки отодвигаю с тоской, а потом соображаю, что рук-то у нас четыре! Показываю, демонстрирую своего шестидневного ребёнка и говорю: «Нас двое!» Обалделая кассирша говорит: «Да, действительно, вас двое». И забираю четыре коробки сайры в масле. Вы этого хотите?

    Ю. БУДКИН: Многие хотят, чтобы было, как в Советском Союзе.

    П. МЕДВЕДЕВ: Вот!

    Ю. БУДКИН: Там было больше порядка, говорят.

    П. МЕДВЕДЕВ: Порядок был большой. Моя шестидневная дочка до сих пор помнит, что её любимое блюдо – это сайра в масле.

    Ю. БУДКИН: 73-73-948 – телефон прямого эфира. Но теперь-то сайра в масле продаётся.

    П. МЕДВЕДЕВ: Вот именно. Так мы хотим, чтобы она не продавалась.

    Ю. БУДКИН: Слушаем вас. Здравствуйте. Вы в эфире.

    СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Станислав, Москва. Хотелось бы обратиться к опыту, наверное, стран залива. Там 30 лет фиксированный курс. И Саудовская Аравия более 80% доходов от продажи нефти, углеводородов получает. Почему мы не можем по этому пути идти?

    П. МЕДВЕДЕВ: У них очень дешёвые углеводороды по себестоимости, маленькое население, добывают углеводороды гастарбайтеры, которые получают какую-то относительно небольшую зарплату и очень рады, потому что на родине они вообще умерли бы с голоду. И это даёт возможность манипулировать и ценами, и рынками, и всем чем угодно.

    Ю. БУДКИН: Вас такой ответ устраивает?

    СЛУШАТЕЛЬ: Нет, на самом деле не устраивает.

    Ю. БУДКИН: Почему?

    СЛУШАТЕЛЬ: Не согласен.

    Ю. БУДКИН: А в чём вы не согласны? Речь идёт о фактах.

    СЛУШАТЕЛЬ: Нет, факты там, в принципе, достаточно понятные и прозрачные. Ну да, там есть гастарбайтеры, но они получают фиксированную достаточно высокую зарплату на самом деле в нефтяном секторе, менее 1000 долларов там никто не получает.

    Ю. БУДКИН: Зимы там нет, население там, как у нас?

    СЛУШАТЕЛЬ: 28 миллионов, насколько сегодня известно, население Саудовской Аравии. В принципе, сопоставимо.

    Ю. БУДКИН: А у нас 140.

    СЛУШАТЕЛЬ: Нет, у нас 140, но мы же не распределяем среди принцев доходы.

    П. МЕДВЕДЕВ: Там распределяются среди очень небольшой части населения доходы, которые значительно больше, потому что себестоимость нефти в разы ниже, чем у нас.

    Ю. БУДКИН: Павел Медведев, финансовый омбудсмен России, был сегодня в программе «Пиджаки». Я благодарю вас. Спасибо!

    Версия для печати

Связь с эфиром


Сообщение отправлено