Е.ВОЛГИНА: 15 часов 6 минут в столице. Радиостанция «Говорит Москва». У микрофона Евгения Волгина. Программа «Умные парни». Нина Останина к нам пришла, председатель комитета Госдумы по защите семьи, вопросам отцовства, материнства и детства.

Нина Александровна, я вас приветствую.

Н.ОСТАНИНА: Добрый день, Евгения. Здравствуйте, уважаемые радиослушатели.

Е.ВОЛГИНА: Наши координаты: 73-73-948 — телефон, СМС +7-925-88-88-948. Трансляция есть в Telegram-канале radiogovoritmsk, в нашей официальной группе «ВКонтакте» и в YouTube-канале «Говорит Москва».

Большое исследование в Высшей школе экономики опубликовали. Там пришли к выводу, что откладывание рождения первого ребёнка на всё более поздний возраст и рост доли женщин, которые решили по тем или иным причинам остаться бездетными, может компенсироваться повышением рождаемости вторых и последующих детей. К такому выводу приходят научные сотрудники Международной лаборатории исследования населения и здоровья. Говорят, что база показателей рождаемости россиянок — новый инструмент изучения когортной рождаемости в России.

То есть вся надежда на тех, кто уже родил первого ребёнка, и нужно их стимулировать, чтобы они рожали вторых, третьих, последующих детей. Таким образом из демографической ямы, видимо, можно выбраться. Это выход, как вы думаете?

Н.ОСТАНИНА: Во-первых, через два месяца заканчивается Год семьи, и правильнее было бы эти исследования провести уже не по завершении Года семьи, подводя эти итоги, а всё-таки сделать это было бы правильнее, когда государство принимало решение объявить 2024 год Годом семьи. А правильнее было бы вообще ещё и десятилетием семьи это объявить. Понятно, что в один год задачи, которые стоят перед государственной политикой демографической, не решить.

Но тем не менее, знаете, какая беда у нашей власти? Это неспособность нашей власти вообще координировать свои действия с академической наукой. Те выводы, к которым пришли сейчас специалисты международной лаборатории по изучению здоровья, они уже сделаны, что называется, от земли, по результатам того, что происходит у нас с демографией, с рождением и так далее. То есть это констатация фактов. А дальше? А дальше должны быть уже действия власти.

Вот констатация факта следующая, Счётная палата нам даже приводила эти цифры, они совпадают с той статистикой, которую сейчас представила Высшая школа экономики. Число первых рождений последние пять лет — минус 1%, число вторых рождений — минус 5%, а вот число третьих и последующих рождений — плюс 8%. Вопрос: значит, опираться надо на те семьи, где уже есть двое, трое и более детей. Им кажется, что они уже прошли какой-то путь. В данном случае здесь ведь не только меры материальные. Потому что меры федеральной поддержки, собственно, на втором ребёнке завершаются. А парадоксально: появляются дети третьи, четвёртые и последующие. А что застопорило тогда рождение второго ребёнка? Почему минус 5%?

Е.ВОЛГИНА: Тяжело с первым, наверное.

Н.ОСТАНИНА: Объясню. Не только потому, что тяжело с первым. Тяжело сегодня и с первым, а уж с тремя как тяжело, спросите у многодетных.

Поэтому в данном случае это непродуманное решение власти, государства, в частности, министерства труда.

Смотрите, у нас с 2008 года вступил в силу закон о маткапитале. Материнский капитал с начала действия этого закона выплачивался на второго ребёнка. У нас 2014 год, я не могу сказать, всплеск рождаемости, но превышение рождаемости над смертностью плюс 30 тысяч. А потом, через пять-шесть лет, с 2020 года пошли минусы. Почему? В 2020 году было принято решение, чтобы стимулировать рождение первого ребёнка (вы говорите, трудно с первым), решили маткапитал распространить на первого ребёнка, а остаток суммы маткапитала на второго, а дальше всё завершается и только меры региональной поддержки. Что вы думаете? Застопорилось рождение как раз у нас второго ребёнка.

Потому что маткапитал в 90% случаев расходуется на приобретение жилья. Вот вложили денежки в жильё, получив сертификат на первого ребёнка, а дальше уже сели и подумали: ипотеку платить надо, можем потянуть второго? И 5% решили, не можем, и сократилось рождение вторых детей.

Поэтому так, чтобы наши радиослушатели не подумали, что я и вы, поддакивая мне, соглашаемся с тем, что надо отменить на первого ребёнка и делить уже, что называется, флажками обставили, а давайте снова на второго, давайте на третьего. Неправильно. На первого ребёнка, дальше прогрессирующий на второго ребёнка, а дальше прогрессия на третьего, на четвёртого прогрессия плюс 25% и на пятого. И вот тогда мы получим этот самый демографический всплеск. Потому что в любом случае понятно, что далеко не главные меры материальной поддержки, но в любом случае для многих семей это определяющий фактор, особенно при рождении первых и вторых детей.

Е.ВОЛГИНА: То есть вы говорите про прогрессию, что за каждого последующего ребёнка…

Н.ОСТАНИНА: Плюс 25%. При этом не кивать на регионы. Эти деньги выделять из федерального бюджета.

Сразу хочу сказать, что отчасти к нам прислушались. Но прислушались уже тоже, как и Высшая школа экономики, по факту. Потому что посмотрели — прослезились. Сокращение численности, рождаемости, минус 650 тысяч до конца этого года уже мы имеем по факту, с точки зрения как раз сокращения численности нашего населения. Минус 500, минус 700, минус миллион. Раньше на COVID можно было списать. Но куда сейчас списывать?

А сейчас, знаете, COVID в головах власти уже, потому что нельзя без опоры, в том числе и на науку академическую, выстраивать политику демографическую. Надо понять, что демографическая политика и социальная — это всё-таки самостоятельные предметы имеет, о чём говорят сейчас специалисты Высшей школы экономики.

Е.ВОЛГИНА: Вы как раз в одном из своих выступлений недавно в Думе говорили, что вопросы поддержки семьи не только материальные, но и идеологические. Правильно ли я понимаю, что есть предел по тому, когда работают материальные меры, а дальше уже включается какая-то идеология, мораль?

Н.ОСТАНИНА: Нет, она включается не дальше, она включается ещё до того. Трудно представить себе, наверное, молодых людей, которые, полюбив друг друга и сделав предложение, сразу молодой человек скажет: давай с тобой поженимся, потому что мы получим столько маткапитала при рождении, потому что, условно говоря, единое пособие будет составлять столько. Нет, конечно. Потому что семья — это показатель, я не знаю, престижа, следования традициям. Семья — это модно. Брак — это модно. Брак — это на всю жизнь. Брак — это то, что транслируется сейчас в нашем общественном пространстве. Особенно семья молодая, студенческая, давай тоже с тобой оформим брак, родим ребёнка, такая возможность у нас есть, будет. Об остальном молодые люди пока не думают.

И вот задачи о том «пока» должно взять на себя государство, обо всём остальном должно государство позаботиться. Если это студенты, дай им комнату в семейном общежитии. А то у нас, вот поехала на Дальневосточный форум экономический, мне рассказывает студентка Дальневосточного университета, они там регистрируют брак, но при этом стипендия у неё три тысячи, а стоимость проживания в общежитии 13 тысяч. Вот и пожалуйста. Спрашивает она, как быть.

У меня тогда вопрос: будет она любить Дальний Восток или она скажет, да пошёл этот Дальний Восток, уеду я, когда получу диплом и всё.

Е.ВОЛГИНА: Тогда, может быть, Нина Александровна, здесь проблема как раз, что государству очень сложно сформулировать некую стратегию демографическую? Говорят, ну давайте мы вам денежек дадим, и вы рожайте. А они не рожают. Ну давайте придумаем, что есть угроза чайлдфри или женщины очень эмансипированные стали. Как бы суета какая-то, а цельности нет.

Н.ОСТАНИНА: Не случайно мы начали свой разговор, два месяца осталось до окончания Года семьи. Вот вы назовёте мне на центральном телевидении сегодня, хоть на одном центральном телеканале какую-либо программу позитивную, которая была бы посвящена семейным ценностям? Назовите мне.

Е.ВОЛГИНА: Я не смотрю телевизор, не могу сказать.

Н.ОСТАНИНА: Только «Мужское/Женское», потом, как определяют ДНК. Слушайте, ну они же отвращают молодёжь: ничего себе, родила детей, у меня ещё отберут этих детей. «Мужское/Женское» — одни маргиналы, родим троих детей, нас тоже запишут в маргиналы. Поэтому у нас нет этого позитивного образа семьи.

Я, когда говорила о вопросах идеологических, я имела в виду, что Россия одна из немногих стран мира, у нас в семейном законодательстве вообще нет определения семьи. Хорошо это или плохо, вот давайте вместе порассуждаем, может, к нам и радиослушатели присоединятся. Но с другой стороны, мы единственная страна в мире, где в основном законе страны, Конституции, дано определение брака. Брак — союз мужчины и женщины. И когда кому-то казалось, ну зачем это, теперь поняли. После парижской Олимпиады у всех просветление в мозгах наступило, зачем нужно это определение.

Но для нас семья — это гораздо шире, чем брак. Более того, семья — это не только папа, мама, ребёнок или мама с ребёнком, или папа с ребёнком. Семья — это ещё дедушки, бабушки, это ещё приёмные дети, дети под опекой. Мы всё это относим к категории семьи. Поэтому в 2001 году Конституционный суд дал определение, которое заключается в том, что у нас понятие семьи в зависимости от нормативного документа. В Административном кодексе одно, в Уголовном — другое, кто там несёт ответственность. Поэтому, может быть, и правильно. Потому что мы не идём за их традициями, они у нас свои. Главное, что у нас, в наших традициях семья — это дети, независимо от того, есть супруг, есть мать или нет, но если это один отец с ребёнком, то это уже семья. Семья — это не только кровные дети, но и дети приёмные. Это тоже у нас семья. Обязательно семья — дедушка и бабушка.

Поэтому мы и не даём у себя определения семьи. Но, когда мы говорим, что детей надо с раннего детства к этому институту семьи приобщать, разъяснять, с этого года у нас в школах даже есть предмет «Семьеведение», а учебника нет, а понятия нет. А как детям мы будем это трактовать? Поэтому у нас отстают, может быть, решения верховной власти от тех исполнителей, которые должны приблизить эти решения к рядовому гражданину.

Вот сейчас мы с вами спросим в эфире, скажите, пожалуйста, через два месяца завершается Год семьи, вот вы конкретно, Пётр Иванович, живущий в деревне такой-то Воронежской области, почувствовали на себе внимание семьи? Я уверена, нам, наверное, половина из позвонивших скажет: нет, мы на себе это не ощутили. А власть наивно думает, что всё это можно завершить только указом президента о Годе семьи, да ещё и тем, что у нас принят ещё один указ о многодетной семье. Я очень рада этому, но тем не менее этих мер недостаточно.

Е.ВОЛГИНА: Тогда, Нина Александровна, возникает другой момент. Мы понимаем, что общество меняется, переосмысление семьи или роли человека в обществе тоже меняется. Одни говорят, слишком много эгоцентриков, надо их как-то вернуть в лоно правильное. Но кто должен рефлексировать, кто должен анализировать, что есть семья в XXI веке? Как это надо сформулировать? Кто должен сформулировать?

Н.ОСТАНИНА: Слушайте, меняется всё, кроме базовых ценностей. Вот у нас был, есть и неизменным останется институт семьи. Вот в советские годы его называли ячейкой общества. Я не знаю, как его назвать сейчас, этот институт, но это та самая ячейка. Президент сказал, что это философия нашей жизни. Поэтому, кто должен? Да сами люди. Конечно, мы меняемся. Сегодня мы уже более свободно относимся, наверное, к процессам развода. Нет того страха, а что скажет профсоюз, вызовут на партийную комиссию. Нет этих общественных институтов.

Е.ВОЛГИНА: Да жизнь иногда налаживается после развода?

Н.ОСТАНИНА: Хорошо это или нет, мне тоже сложно сказать. Но тем не менее мы относимся к этому уже, может быть, менее строго.

Институт гражданского брака. В любом случае он есть и от этого никуда уже не уйти.

Дальше заключение контракта в случае регистрации брака, брачный контракт. Этого тоже не было. Поэтому да, жизнь меняется, но неизменно одно: семья — это, наверное, союз, основанный на браке мужчины и женщины, семья — это дети, семья — это бабушки и дедушки и все ближайшие, двоюродные, троюродные. Всё это большая социальная группа под названием «семья». Вообще вся Россия — это большая семья.

Е.ВОЛГИНА: Нина Александровна, кстати, тут про бабушек и дедушек сказали. Несколько дней назад ВЦИОМ опубликовал опрос, где было сказано, что больше половины граждан России считают, что бабушки и дедушки должны активнее помогать с детьми, а они, в общем, не все готовы, потому что у них своя жизнь, они работают, и у них нет такой возможности. Что происходит с институтом бабушек и дедушек? Есть ли здесь проблема?

Н.ОСТАНИНА: Вы свою жизнь не путайте с работой. Институт бабушек и дедушек у нас планомерно скукожился после 2018 года, когда был принят закон об увеличении пенсионного возраста. И вот эти бабушки и дедушки, которые хотели бы посвятить себя внукам, вынуждены сейчас для того, чтобы заработать себе пенсионные баллы, ещё продолжать свою трудовую деятельность. Ну и согласитесь, 20-летние мамы и папы в сравнении с физическими возможностями 60-летних бабушек и дедушек, конечно, сложно бабушкам и дедушкам оставаться в той социальной роли, к которой мы всегда привыкли.

Поэтому, конечно, трудно. Не надо обижаться на бабушек и дедушек. Надо обижаться на глупую власть, которая увеличила пенсионный возраст, по сути дела нанесла сокрушительный удар по нашим традиционным семейным ценностям. Вроде как говорим, многопоколенная семья, и вот тебе 50% обижаются, бабки и дедки не хотят заниматься. Хотят, но не могут уже. Физически просто не могут. Потому что государство обязывает их зарабатывать себе пенсионные баллы.

Е.ВОЛГИНА: Елена Сергеевна нам пишет: «Сейчас проблема деторождения лежит в плоскости, ребёнок или карьера. Карьера для женщины, самореализация, молодые женщины хотят быть материально независимыми от мужчины. Роли женщины и мужчины в семье стали равными, оба работают, но дети дополнительная нагрузка для женщин. Конец карьеры. Замкнутый круг».

Н.ОСТАНИНА: Ну… Мне думается, что нельзя этим мнением характеризовать всех наших женщин.

Отчитываясь в прошлом году на правительственном часе, министр здравоохранения тоже обвинил в том, что у нас низкая рождаемость только девушек и женщин, которые заняты карьерными устремлениями. Не так это. Просто дело в том, что государство по сути дела устранилось от участия в воспитании у нас сегодня детей. Мы с вами уже проговорили об институте брака, что иногда какие-то решения, которые приняты, супруги оказались неготовыми к тому, чтобы этот брак был длительным и так далее, семья распалась. Как правило, ребёнок остаётся с мамой, особенно если там маленький ребёнок. И вот тут уже задачи по воспитанию и поддержке этой мамы должно взять на себя государство, начиная от бесплатных ясель. Вот бы сейчас сидели здесь, в этой студии, мы с вами сидим, а если бы у вас был, условно, трёхлетний ребёнок, он был бы в соседней комнате, и вы бы в ус не дули и не переживали: господи, что с ним.

Е.ВОЛГИНА: У меня с няней ребёнок был с десяти месяцев.

Н.ОСТАНИНА: Хорошо, что у вас деньги нашлись на няню. Но так правильнее было бы сейчас для студентов, уже согласилось на это правительство, в 41 регион направляют деньги, чтобы были социальные няни в общежитиях, в семейных студенческих общежитиях.

А сейчас это ложится на маму. Поэтому не карьерные устремления, а ответственное отношение в 90% случаев просто заставляет девушек и молодых женщин откладывать материнство. Потому что в случае, если она надёжного плеча рядом не ощущает, не видит, вот рука об руку, и если будет принимать решение о том, чтобы вне брака рожать и воспитывать ребёнка, то, естественно, вопрос номер один нашей радиослушательницы: куда она с этим ребёнком придёт? Поэтому, конечно, ей нужно жильё. А если у неё родители, тоже ещё работающие люди, да бюджетники ещё, не могут помочь с этим жильём, с ипотекой и так далее, то, конечно, она надеется только на себя. Ей нужна работа, которая позволила бы хоть какую-то подушку себе и ребёнку безопасности создать на то, что, находясь в декретном отпуске, она сможет обеспечить ребёнку, в общем-то, достойное воспитание.

Е.ВОЛГИНА: Вы знаете, Нина Александровна, вы первый, пожалуй, за долгое время спикер, который говорит о проблемах откладывания, например, материнства, откладывания рождения детей, который не возлагает вину на женщин, что они сбились с пути, они стали карьеристками, они стали эгоистками. А вы говорите про то, а на кого опереться.

Н.ОСТАНИНА: Хорошо, что у нас теперь этих спикеров, которые занимают государственные должности, нет. Я вспоминаю бывшего депутата Власову, которая говорит, что надо девушкам рожать, при этом не получать высшего образования. Тут ещё один нашёлся в Совете Федерации, очень такой оптимистичный сенатор, который сказал, что хорошо, если бы при зачислении в вузы уже молодая родительница с ребёнком, это был бы дополнительный балл. Только воспитывать кто будет этого ребёнка?

Вот очень хочется обратиться вообще ко всем тем, кто с этими новеллами, вбрасывая в общество, настраивает против молодых девушек и женщин, к авторам этих новелл, ещё раз задаться вопросом, приземлить их. Это хорошо в сенаторском кресле, депутатском тоже сидеть и мечтать о своих детях и рассуждать, только, наверное, основываясь на собственном, личном примере. Но при этом мне очень хочется, чтобы меня услышали, может быть, наверное, те представители во власти, кто с такими экзотическими инициативами вызывает раздражение у нашей молодёжи. Поэтому хватит вбрасывать такие инициативы, типа раннее рождение, едва ли не на школьной скамье, дальше налог на бездетность. Всё. Год семьи заканчивается. Я очень рада. Через два месяца, мне кажется, что этих инициатив поубавится. У нас только сейчас в нашем комитете 35 инициатив законодательных и далеко не все эти инициативы будут на пользу. Если бы они были приняты, мы бы окончательно, как увеличение пенсионного возраста, институт семьи разрушили бы.

Е.ВОЛГИНА: Интересен такой момент. Вводится предмет «Семьеведение», сейчас дискуссии, как это преподавать. Но есть тоже такой спор, всё-таки с кем в большей степени и как работать в плане вкладывания этих правильных ценностей, семейных ценностей. Опять же говорят, надо с девочками плотнее работать, что они должны реализовываться в материнстве обязательно, не бояться. Но в итоге возникает некий перекос. Я сужу по высказываниям других женщин, которые говорят, что от женщины требуется сейчас слишком много. А вот то, что мужчина должен осознать свою роль в семье, в отцовстве, это как бы за скобки выносится. Вот есть он где-то на диване — и хорошо, нет его — ну, понятно.

Н.ОСТАНИНА: Знаете, как я отвечу на этот вопрос, с кого начинать? Первое — начинать надо с родителей, с педагогов, которых надо вначале подготовить к тому, чтобы они могли правильный диалог с детьми вести, а там уже и с девочками, и с мальчиками.

У нас год назад появился план правительства по реализации указа президента о Годе семьи и 105-м пунктом этого плана есть введение как раз в школах предмета «Семьеведение». Уже середина учебного года, учебника нет до сегодняшнего дня этого «Семьеведения».

Понятно, что надо вначале подготовить и педагогов, которые бы вели этот курс «Семьеведение» или «Моя семья», как он сейчас у нас в школах называется.

Вот у нас есть депутат Ларионова из Татарстана. Там уже много лет введён этот курс. Мы бы хотели на примере Татарстана сейчас распространить его на всю территорию нашей страны. Но, повторяю, что хорошо было бы в педагогических вузах подготовить и специалистов, которые бы этот предмет «Семьеведение» могли вести. А я вообще вижу его как межвед, сюда надо приглашать.

Е.ВОЛГИНА: Правоведов.

Н.ОСТАНИНА: Абсолютно верно. Старшеклассников. При этом необязательно обелённого сединами юриста приглашать, пусть это будет аспирант, пусть это будет старшекурсник. Но основы зарубежного семейного права должны знать все. У нас же девочки такие, всю думают, что наши парни хуже, чем там где-то, поэтому очень многие заключают браки с иностранцами, не задумываясь над будущим тех детей, которые в этом браке могут родиться. И вот пошли с начала спецоперации, когда эти антирусские настроения на бытовом уровне стали уже, все русские — враги, и бывшая жена, и мать твои детей тоже стала врагом. И всё. А был заключён брачный договор, а по этому договору дети остаются с отцом. И побежали наши девушки из Италии. А ты не видела этого брачного договора. Ты должна знать о том, что ты можешь остаться без ребёнка, вступая в брак. Поэтому смотри, что в этом брачном контракте у тебя написано. Это надо знать. Поэтому девушек учить надо.

Почему бы в младших классах дети не посмотрели, не знаю, на чьих-то бабушек и дедушек успешных, пригласить их сюда же в класс. То есть это такой интересный, очень гибкий предмет, но надо понимать, кто будет вести, выстраивать стратегию преподавания этого предмета.

Вот в Санкт-Петербурге на базе Университета имени Герцена 7-8 ноября как раз будем говорить с теми, кто готовит педагогов, потому что опираться на эти учебные заведения. И очень надеюсь, что после этого большого мероприятия в Санкт-Петербурге на базе Университета имени Герцена у нас всё-таки появится единый учебник «Семьеведения».

Е.ВОЛГИНА: Как и обещала, несколько вопросов в режиме блиц. Слушатель тут прислал сообщение, Александр: «У меня трое детей в двух браках. Почему я не многодетный отец? Я же беру на выходные детей, провожу с ними время, плачу алименты. Почему я не могу иметь статус многодетного и не иметь льготы на парковку в Москве или проезд?»

Н.ОСТАНИНА: К сожалению, закона о том, чтобы признать термин «отец выходного дня» многодетным, у нас такого закона нет и быть не может. И речь идёт не только о рождении, но и воспитании детей. Поэтому воскресное воспитание — это не есть участие в каждодневном воспитании ребёнка.

Если ваша новая супруга соглашается принять детей от прежнего брака и их усыновить и удочерить, и они все живут вместе с вами в одной семье, тогда и вы, и ваша супруга — вы многодетные родители. Если же дети остались с матерью, у вас есть новые дети в новой семье, если их меньше, чем трое, то вы не являетесь многодетным отцом.

Иными словами, сам факт рождения троих детей ещё не означает, что вы будете иметь статус многодетного отца, если вы их не воспитываете.

Е.ВОЛГИНА: Вопрос вам: «В семье четверо детей. Хорошо учатся, поступили на бюджет. Занимаются спортом. Положена ли маме медаль ордена «Родительская слава»? Куда обращаться?

Н.ОСТАНИНА: Медаль ордена «Родительская слава» при рождении пятого ребёнка. Поэтому, когда в семье появится пятый ребёнок, мама получит медаль Ордена «Родительская слава» и, кажется, разовую выплату в размере 200 тысяч рублей.

Е.ВОЛГИНА: Лимузин, наш слушатель, отвечает на ваш ответ, как раз продолжает по поводу отсутствия статуса многодетного. «Всё как всегда, у отца никаких прав. Алименты давай и иди гуляй». Ну так воспринимают.

Н.ОСТАНИНА: У отца, кроме прав, есть ещё и обязанности отцовские — это воспитание детей. Если отец, ещё раз, создал новую семью, это не возбраняется, но при этом дети остались в прежней семье, то право на воспитание у отца тоже осталось. Но, простите, воскресное воспитание не может заменить ребёнку ежеминутного, ежечасного участия отца в воспитании детей. Поэтому обид здесь быть не должно.

Что касается алиментных обязательств. Если дело дошло до суда, значит, что-то в вашем королевстве не так. И не надо здесь сваливать на ребёнка, потому что вы не смогли решить вопрос, что называется, договориться со своей супругой.

Е.ВОЛГИНА: Как-то так. Вы про иностранцев говорили, что девушкам хорошо бы знать иностранное законодательство, прежде чем за иностранца замуж выходить. В целом, как вы относитесь к тому, что становится модным всё-таки выбирать в мужья иностранцев? И можно ли говорить, что это какие-то волны?

Н.ОСТАНИНА: В отношении моды я не знаю. Но я бы сейчас на эту тему говорила чрезвычайно осторожно.

Вот у нас с 2022 года идёт специальная военная операция. 300 тысяч парней мобилизованы. Столько же у нас контрактников. И вообще, судя по статистике, которую предоставляет министерство обороны, у нас там, наверное, под миллион уже наших парней, которые находятся сейчас в репродуктивном возрасте, они воюют. И все наши разговоры о том, чтобы смотреть туда, где бы в это время, за кого бы выскочить замуж, мне кажется, что это будет предательством по отношению к нашим российским парням. Поэтому да, я так считаю, в этом убеждена. Потому что мы должны учитывать, что и вопросы демографии сегодня…

Вот у нас эксперты как-то не берут во внимание это, во многом очень сегодня вопросы рождения первого ребёнка, второго ребёнка у молодых родителей, они зависят, конечно, от того, что много наших мужчин сейчас лишены возможности исполнить свой отцовский долг. Поэтому это надо учитывать сейчас. И все эти разговоры, призывы о том, что давайте, у нас в Китае низкая рождаемость, китайские учёные говорят и советуют своим мужчинам, ну хорошо бы присмотреться к русским женщинам, они симпатичные, домовитые, хозяйственные. Когда я приехала на Дальний Восток, то я увидела, две трети детей уже в классах, они как раз рождаются от смешанных браков. Очень хочу, чтобы наши девчата, конечно, были счастливы, были счастливы дети. Я за межнациональные браки, это здорово. Но всё равно лучшие мужчины в мире — это наши русские мужчины.

Поэтому хочу призвать всех наших девушек присмотреться, кто сегодня с тобой рядом. А если этот парень ещё и участник спецоперации, мне кажется, что у него втройне увеличиваются шансы стать вашим другом, супругом, отцом вашего будущего ребёнка.

Е.ВОЛГИНА: С чем, как вы думаете, связано, что женщины начинают обращать внимание на иностранцев, каким-то образом разочаровываются в мужчинах в России?

Н.ОСТАНИНА: Евгения, давайте сразу не будем приписывать это разочарование…

Е.ВОЛГИНА: Не все, конечно.

Н.ОСТАНИНА: Это следствие ещё и перекосов в нашей демографической политике. У нас сегодня 54% женщин. Поэтому, когда нам говорят, вот, прекрасная половина, прекрасно, но не половина, нас больше. Нас больше на 11 миллионов. Живём дольше. Конечно, есть ещё у наших мужчин ссылки на русскую традицию: курят, пьют, живут меньше на десять лет. Конечно, нас это удручает, поэтому мы должны бороться за то, чтобы сохранять жизнь наших мужчин и здоровье наших мужчин тоже, мне кажется, более внимательными быть к ним.

Но в данном случае, конечно, я понимаю, о чём и вы говорите. Как-то тридцать лет назад у нас вот эти роли в семье, когда случился большой развал, по сути дела контрреволюция произошла во всём, и в сфере семейной тоже, вот всё, что у нас было, крепкая семья, всё это плохо, должна быть свобода во всём, начиная от экономики и заканчивая свободой в сексе. Всё это ни к чему хорошему не привело.

Кроме того, я помню, в 1990-е годы в Кузбассе, депутат от Кузбасса, 1996 год, закрытые шахты, безработица, парни 35-40 лет, они либо суицид, либо на рельсы, либо повесился, у нас кладбища… они остались безработными. А специфика моногородов шахтёрских, что очень трудно получать другую профессию, да и не было такой возможности, а уехать никуда не могут, нет денег. А дети уже есть в семье. И вот они — большие сумки в клетку, вот они — поездки в Турцию, вот они — бывшие педагоги, которые, пряча глаза, стоят на стадионах, во дворцах спорта и продают, чтобы прокормить своих детей. И вот она, женщина, стала отвечать за всё. А те мужчины, что были лишены работы, они оказались в состоянии растерянности и утратили, наверное, роль авторитета внутри семьи. К сожалению, эта инерция очень долго будет продолжаться. Кроме того, посмотрите, у нас педагоги в школе, сколько процентов женщин?

Е.ВОЛГИНА: Восемьдесят, наверное.

Н.ОСТАНИНА: Отсутствие мужчин в школах у нас — это тоже большая проблема. Вот она, дома мать, в школе это Марьиванна, в детском саде тоже Василиса Петровна. И вот оно, женское воспитание. Поэтому, безусловно, это сказывается и на том, кого воспитали эти женщины. Зачастую инфантилизм, конечно, это есть.

Но, понимаете, всё-таки 2022 год, он такой водораздельный у нас. И с точки зрения воспитания наших парней. Вот мы с вами, когда говорим, что да, есть такое, присутствует, но, когда ты побываешь в зоне спецоперации, когда ты приезжаешь в госпиталь к этим парням, которому только-только протез поставили, а он снова собирается на фронт, я понимаю, что мы не правы сегодня, говоря о нашей молодёжи в целом, в том числе о наших парнях.

Вот мы в Думу пригласили родителей погибших. И родители сказали: а мы сами не ожидали от нашего сына, что он совершит этот подвиг.

Говорю это с дрожью в голосе, потому что мне хочется даже повиниться перед этим поколением молодых парней.

Е.ВОЛГИНА: Которые 30+ сейчас.

Н.ОСТАНИНА: Да, которым 30+.

Е.ВОЛГИНА: «Не пью, не курю, последнее отдаю девушке, спортсмен, выгляжу на 25. Три раза девушки от меня уходили. Непонятно, что им надо», — говорит Никита. Я чувствую, какой-то новый ликбез нужен по поводу постоянных отношений, на государственном уровне при этом. Тянет на нацпроект.

Н.ОСТАНИНА: Никита, я не знаю, где вы знакомитесь с девушками, которые от вас уходят, потому что, судя по образу, который вы описываете… Ведь самое главное… Не пить и не курить — это не главные, наверное, достоинства, хотя чрезвычайно важные, конечно.

Понимаете, у нас важно, чтобы и вас узнали с другой стороны. Вот чем вы интересны для этой девушки? Вы много читаете? Вы интересный собеседник? У вас есть увлечения? Эта девушка чему-то научится у вас? Поэтому, конечно, мне думается, нужна какая-то социальная группа, где бы вы с этой девушкой познакомились и себя раскрыли, кроме того, что вы не курите и не пьёте.

К сожалению, у нас сегодня даже в студенческой среде отсутствуют такие возможности для неформального общения. Я ведь вспоминаю, я окончила Алтайский госуниверситет, и сегодня собираются бывшие стройотрядовцы. Господи, уже прошло, наверное, 40 или 50 лет, а этот дух остался. Чёрт возьми, первые замужества у нас ведь были после стройотряда. Одно дело, когда ты после лекции идёшь в библиотеку и тоже с книжками сидишь и потом, господи, как бы утром не проспать, снова сессии и так далее. А летом мы же все раскрываемся, мы же друг друга видим с другой стороны.

Очень хорошо вернуть не просто стройотряды, как способ заработать деньги летом, но и как романтику вот эту стройотрядовскую, начиная от песен у костра. А вот эти знакомства, которые были в школе, когда мы были в загородных лагерях пионерских, чёрт возьми, ты в пятом классе побыл, а до десятого класса помнишь, что Сергей, скажем, познакомился, такой романтичный парень.

Поэтому, понимаете, тут не надо себя тоже винить, не надо только себя винить. В данном случае государство очень много задолжало, в большом долгу перед нашей молодёжью, перед поколением нашим. Возвращать надо вот эти институты социализации, которые были. Наверное, в другой форме, да, интернет — много, соцсеть — очень хорошо, информация, но быть прикованным только сюда и предлагать себя, потому что ты не пьёшь, не куришь, а потом три девушки тебе отказали, ты впал в ступор, это не повод для депрессии.

Е.ВОЛГИНА: Нина Александровна, тут пишет Анастасия: «Евгения, можно, я пожалуюсь Нине Александровне. Семь лет прожила с молодым человеком. Замуж так и не позвал. Неоднократно намекала. Устала ждать, ушла. Он постоянно говорит, что штамп в паспорте ничего не значит, а мне замуж хотелось. Почему мужчина говорит, что ничего не значит, но при этом обязанности жены требует от меня, когда я с ним просто сожительствовала?»

Н.ОСТАНИНА: Я думаю, что в последнем как раз слове и кроется ответ на тот вопрос, который вы мне задали.

Когда мы начинали наш разговор о ценности семьи, я говорила, что наша семья отличается от тех представлений, которые есть в просвещённой Европе, называющей себя цивилизованным сообществом мировым. Понимаете, семья для нас — это не секс, как для мэра Невинномысска, который тут упрекнул за то, что люди говорят об увеличении социальных пособий, за хороший секс деньги платить. То есть человек не понимает, собственно, о чём он и кому говорит сейчас. Поэтому, конечно, воспитание, мы с вами начали говорить с предмета «Семьеведение», Евгения, вы мне задали вопрос, с кого начинать, я сказала, с родителей, с педагогов. Для того чтобы они могли убедить наших девочек и девушек, что, каким бы ни был молодой человек, казалось бы, современным, демократичным, всё равно главное в женщине — это целомудрие. Мне кажется, что семь лет совместного сожительства, именно что не брака, и не предложили: а зачем тогда, если всё так легко ему, что называется, досталось, если вы и так с ним семь лет были для него женщиной и он удовлетворял свои потребности. Вот и всё.

Мне вас искренне жаль. Может быть, вы сочтёте мой подход консервативным, но думала и думаю, что в любом случае считающееся сейчас моветоном, что девушка-старшеклассница не имела какой-то свой сексуальный дебют, мы от этого должны всё-таки отказаться.

Е.ВОЛГИНА: Но это опять про женщин, что они должны свои установки какие-то менять для того, чтобы не было такого, что семь лет сожительствовали и замуж не звал, потому что это штамп в паспорте.

Н.ОСТАНИНА: Евгения, вот эти установки, они должны быть в общественном пространстве. А у нас сейчас в общественном пространстве такие установки. Вот кто у нас героини, вот кто те самые личности, с кого образ списывают?

Е.ВОЛГИНА: Не знаю.

Н.ОСТАНИНА: Ну как, не знаю. Либо эти большие, дутые губы, либо ты восемь раз была замужем, всякий раз это были папеньки, и ты свободно там жила. Поэтому, конечно, до тех пор, пока мы будем обсуждать разводы кого-то, кто там считает себя великим, публикует свои документы бракоразводные и привлекает внимание едва ли не полстраны, конечно, это другие ценности.

Вот мы с вами говорили о том, что, кроме мер материальной поддержки, должны быть меры идеологические. Я как раз и имела в виду отношение общества к институту семьи и брака.

Е.ВОЛГИНА: Со временем, наверное. Может быть, это какой-то переходный период у нас, со временем всё равно люди наиграются в эгоцентриков, и окажется, что им требуется семья.

Н.ОСТАНИНА: Во-первых, в эгоцентриков люди не только играют. Это была осознанная государственная политика, мы всё брали оттуда. Мы же считали, что русские люди примитивны, консервативны, нам говорили, что самое главное — ты, ты единственный и неповторимый, ты личность. И вот эта атомизация сейчас как раз и привела к тому, что мы пожинаем плоды, в том числе и изменения отношения к институту брака. Сожительство семь лет, пожалуйста, девушка теперь пожинает плоды всего этого.

Е.ВОЛГИНА: Примерно так. Хотя наш другой слушатель говорит, жениться себе во вред, мужчина, кстати, написал. А жить с женщиной не против. Вот тоже интересно, хочется плюшечек, а ответственности не хочется. Примерно так.

Есть ещё такой момент — это инициатива Минюста, которую обсуждали, это плата алиментов до конца периода очного обучения, но не более чем до достижения ими 23-летнего возраста. Сейчас алименты до 18 лет платятся, а теперь предлагается до 23. Почему вы смеётесь?

Н.ОСТАНИНА: Потому что, Евгения, мы сейчас с вами навлечём такой поток должников по алиментным обязательствам или уплачивающих алиментные обязательства, не только мужчин, но и женщин, которые считают, что 23 года, такой лоб, а я должен его содержать.

В данном случае не до 18 предлагается, а до 19 лет, если ребёнок окончил школу, а ему не исполнилось 18 лет, тогда до 19 лет и до окончания, до получения высшего образования в случае, если ребёнок учится по очной форме. Наконец-то мы пришли к пониманию, Минюст пришёл к пониманию того, что образование — это труд. Понимаете, учёба — это труд. Это труд, за который надо платить. Потому что не может получить качественное образование студент, если он не отдаётся учёбе. Нельзя подучиваться и работать. Он не может сам себя обеспечить.

Е.ВОЛГИНА: Так в реальности так люди и живут.

Н.ОСТАНИНА: Эта реальность наступила когда? Вот когда наступила эта реальность?

Е.ВОЛГИНА: Когда?

Н.ОСТАНИНА: Тридцать лет назад. А в чьих руках изменить реальность? В наших с вами, в руках Минюста.

Е.ВОЛГИНА: Подождите. Даже те же студенты-медики, которые в советское время тоже подрабатывали где-то, что-то, это всё равно нужно.

Н.ОСТАНИНА: Евгения, не наступайте на то поле…

Е.ВОЛГИНА: На какое?

Н.ОСТАНИНА: Да потому что я работала в мединституте и прекрасно знаю, что такое подрабатывали медики. Это профессиональная практика у них. Профессиональная практика не всегда оплачивалась, кстати. Кто-то подрабатывал для того, чтобы поднатореть в том предмете, который он знал. На скорой помощи подрабатывали с первого курса. Потому что первый курс я преподавала историю. Я так обижалась, я понимала, что он не готов, и парень-то вроде неплохой, а пришёл на экзамен, не готов. А у них столько предметов, начиная с анатомии, где вот эта зубрёжка. Отец мой преподавал... был завкафедрой иностранных языков отец моего супруга. И, видя вот это моё просто обескураженное настроение, когда я говорила, они не хотят историю учить, он, сходи на кафедру военную, пришла, а там такое: врачом ты можешь и не быть, но офицером быть обязан. Я всё поняла. Поэтому, почему история для них не главной была, почему иностранный был не главным и почему анатомия была главным предметом для медиков. Хорошо, если бы вот эту зубрёжку множества предметов вернуть сейчас в наши медицинские вузы.

Например, я окончила исторический факультет. На четвёртом курсе нас направили на практику, мне опять не повезло. Всем повезло, практику отработали, а у меня не было педагога в школе. И я уже вела предметы каждый день, историю, я ничего за это не получила, но здорово научилась.

Е.ВОЛГИНА: То есть по вашим словам, всё-таки нужно до 23-х дать возможность людям спокойно учиться и не думать о том, где взять деньги на пропитание.

Н.ОСТАНИНА: Не так.

Е.ВОЛГИНА: А как?

Н.ОСТАНИНА: Вчера мне женщина говорит, Нина Александровна, 2200 я получаю алименты на своего ребёнка. Вот скажите, за 2200, да ещё стипендия, как на Дальнем Востоке, три тысячи, можно на пять тысяч спокойно не думать о пропитании вот этому студенту? Конечно, нет. Когда мне говорят, что миллионные суммы алиментов мы платим, вы что, Нина Александровна…

Е.ВОЛГИНА: Кто? Покажите этих людей.

Н.ОСТАНИНА: Я тоже просила показать, мне всё не те попадаются женщины, потому что, как правило, женщины получают алименты. Но, кстати, ещё раз возвращаюсь, есть отдельные регионы, где, напротив, женщины забыли о своих материнских обязанностях. Вот приезжает депутат из Архангельской области. А там специфика такая, очень много моряков, тех, кто работает на рыболовецких судах, ну ушёл на полгода, всё, новый муж, детей забыла, забросила, и алименты платит женщина. Это тоже большая беда и всё это относится к той теме, о которой мы с вами говорим.

Поэтому замечательная инициатива Минюста. Будем поддерживать в Государственной думе. И матери и отцы, кто в одиночку воспитывают своих детей, знайте, что об образовании детей всё-таки родители тоже должны заботиться, даже если они в разводе находятся.

Е.ВОЛГИНА: Пару звонков примем, люди хотят с вами говорить. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Сергей Алексеевич. Нина Александровна, уже в 2000 году президент определил демографическую ситуацию, как тревожную, в 2006 году, как трагическую, а в 2021-м, как чрезвычайную. При этом он же чётко обозначил, что сбережение и преумножение народа — это высший национальный приоритет. В то же время в шести посланиях президента, 2000 год, 2006 год, с 2018-го по 2021-й, в трёх своих указах 2007 год, 2012-й, 2018-й, в национальном проекте «Демография» были установлены конкретные задания по конкретным показателям и срокам их достижения. Например, добиться на уровне 2023-2024 годов возобновления естественного прироста населения. Увеличить коэффициент рождаемости… Всё провалено.

Е.ВОЛГИНА: Всё провалено.

Н.ОСТАНИНА: Сергей Алексеевич, я с вашей оценкой соглашусь. Больше того, вы сейчас мне это говорите, а я это с трибуны Государственной думы сказала, когда подводили итоги реализации нацпроекта «Демография». Я тогда сказала Антону Олеговичу Котякову и Татьяне Алексеевне Голиковой, что нацпроект «Демография» провален. Там были контрольные цифры: рождаемость, смертность. Я понимаю, о чём вы говорите. Ни одна, ни другая цифра не исполнена. Но, что придумала власть сейчас? Вы же согласитесь, что перечисленные вами документы и указы президента, и нацпроекты — хорошее дело. Хорошее дело. Но не может один человек исполнить те документы, которые он подписал. Для этого есть исполнительная власть, есть правительство, есть депутаты, которые должны принимать законы, реализующие эти указы президента. Так вот теперь в нацпроект «Семья» не закладываются показатели. И у вас не будет оснований меня, как депутата, упрекнуть. Вот нацпроект «Семья», я его ещё не видела, кстати. Через два месяца заканчивается Год семьи, а нацпроекта семьи ещё не видела. А там нет показателей. Но я смотрю бюджет на три года, а в бюджете на три года показатели: коэффициент рождаемости, 2025 год, 1,4, кстати, сейчас он 1,3, 2026 год — 1,3 и только 2027 год — 1,5. А президент говорит, к 2030 году показатель 1,6, к 2036 году — 1,8. Но даже амбициозные цели, показатель воспроизводства населения 2,1, никто не ставит. Как же мы тогда выйдем из этой катастрофы демографической?

Поэтому сейчас задача, правильно, народосбережения и народоприумножения, но для этого должны быть меры. Есть такой академик Бахтизин, математик, который даже термин вот этот предложил «специальная демографическая операция». Я согласна с ним. Не обойтись нам сейчас, правильно говорят специалисты из школы экономики, без того, чтобы побуждать к рождению последующих детей. То есть для этого нужны прорывные меры. Вот маткапитал. Давайте мы сделаем дальше на второго, третьего, четвёртого и последующих детей. Ну давайте мы уберём сейчас критерий «один прожиточный минимум» при выплате единого пособия. То есть вот какие прорывные… Жильё. Молодой семье бесплатное социальное жильё. А в бюджет заложили четыре миллиона, а семей стоит на очереди 133 тысячи. А в год получают только 11 тысяч. И не хотят увеличивать вот эту сумму четыре миллиона. Ну и что тогда социальное жильё? Ещё раз: это первая, базовая потребность для молодой семьи. А чего бы ни поощрять нашу многодетную семью при рождении, например, четвёртого ребёнка, сертификат жилищный, как в Бурятии. Всё, бесплатная квартира, расширили возможности жилплощади.

Е.ВОЛГИНА: То есть сделать это возможно всё-таки.

Н.ОСТАНИНА: Конечно, можно и нужно. Вот такие меры прорывные сейчас нужны. Ну и, конечно, почёт и уважение семье. Не ругать мужчин, не ругать женщин, ценить семью и обязательно сделать вот этот престиж семьи. Демонстрировать не только в Кремле, приглашая туда для подведения итогов Года семьи, но в каждодневной жизни, повторяю, что в течение это года каждая семья должна была ощутить на себе внимание государства. Поэтому продлить надо Год семьи на десятилетие.

Е.ВОЛГИНА: Нина Останина была с нами, глава комитета Госдумы по защите семьи, вопросам отцовства, материнства и детства. Нина Александровна, спасибо. Ждём вас снова.

Н.ОСТАНИНА: Спасибо, Евгения.