• "Антикризис профессора Кричевского" от 01.08.2015

    11:05 Авг. 1, 2015

    В гостях

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Здравствуйте, господа! «Антикризис профессора Кричевского» на радио «Говорит Москва». В студии я — Никита Кричевский.

    И, конечно, начнём с самой актуальной, с главной темы уходящей недели, которая волнует, наверное, абсолютное большинство из нас — естественно, это ситуация на валютном рынке. Что это было на этой неделе? Ведь начинали-то мы при курсе… 58,04 (сегодня уже и не помню), а кто-то ведь неделю назад продавал по 57,10, по 57,50, я даже знаю этих людей. Сегодня мы формально ушли на 60,35, а фактически к концу дня курс был зафиксирован на отметке 61 рубль 77 копеек. За неделю рубль потерял 6% по отношению к доллару. Так вот, что это было? Корректировка в связи с ценами на нефть, что упали за эту неделю? Реакция на слухи об усилении доллара вследствие несостоявшейся ставки ФРС, которая должна была повыситься? Страхи перед Ираном? Очень интересно!

    73-73-948. SMS: +7 (925) 8888-948. И вы знаете, как письма на сайт и на Twitter посылать. Сайт: govoritmoskva.ru. Twitter: govoritmsk.

    Доброе утро, слушаем вас. Алло-алло… 73-73-948, +7 (925) 8888-948 — это наши координаты.

    Я вам могу сказать сразу своё мнение. Мне представляется, что за эту неделю, особенно в первые дни, мы увидели банальную коррекцию — коррекцию курса, коррекцию, можно даже сказать, орбиты: для кого-то — её усиление, для кого-то — её снижение (это с какой точки смотреть). Почему коррекция? Потому что денег в бюджете не хватает, это уже очевидно, и в ближайшее время их будет всё меньше. Достали уже со своими просьбами экспортоориентированные компании, это тоже совершенно очевидно, потому что издержки в рублях, а выручка у них в снижающихся долларах. И, наконец, тощий банковский сектор, как мне представляется, тоже сыграл не последнюю роль. «Ну, хоть на чём-то заработать. Копеечку!» — как модно сейчас становится говорить.

    73-73-948. Доброе утро, слушаем вас, представляйтесь, как обычно. Алло.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Никита. Это Сергей.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Здравствуйте. Да, Сергей?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я так считаю. Проблема в том, что когда решили продавать углеводороды за доллары США, США стали владельцем всех углеводородов мира. Каждая проданная бочка нефти зарубеж делает богаче Америку.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы знаете, нефть за доллары начали продавать задолго до повышения цен на нефть.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, ну оно идёт и идёт.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Просто это валюта расчётов на основные commodity. Ну, так исторически ещё со времён Бреттон-Вудской системы, с 1944 года и вообще послевоенного периода.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Так вот это надо отменить полностью.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Отменяйте! Скажите — как?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Переходить на золото, конвертируемую валюту.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы хотите сказать, что золото будет обмениваться на бочку?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну да.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: То есть кто-то будет нести слитки, кто-то будет их поставлять, возить туда и обратно?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Зачем?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: А как?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сделать конвертируемую валюту во всех странах — и тогда доллар будет стоить 30 копеек, и Америка не сможет свои базы поддерживать и вообще сядет в лужу.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Одной из причин Великой депрессии 1870 года (ведь была и такая) был как раз недостаток денег в мировой экономике. Почему? Потому что тогда главенствовал золотой стандарт и ни одна страна не могла самостоятельно без договорённостей с другими странами выпустить дополнительное количество своих денег. То есть денежная масса росла, скажем, утрирую, на 1%, а экономика росла на 3% — и денежная масса просто не поспевала. В итоге получилось, что экономика скатилась, как это модно сегодня говорить, к рецессии, по всему миру пошла дефляция, то есть снижение цен, связанное с этим банкротство компаний и сокращение рабочих мест, не говоря уже о сокращении собираемости налогов. И всё это привело к тому, что весь мир оказался в ауте, говоря по-современному.

    Вот вы предлагаете сделать то же самое. Но я хочу вам дополнительно сказать: если мы перейдём завтра на золотой стандарт, мало того, что такого количества золота нет и придётся цены пересматривать, причём пересматривать очень серьёзно, так это можно будет проститься с кредитованием — например, с ипотекой, с автокредитованием.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Кредитование? Можно будет нулевую ставку…

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Денег нет! Дело не в ставке. Денег не будет, потому что мы не сможем эмитировать дополнительное количество денег, чтобы выдать вам, предположим, ипотеку.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, надо взяться и сделать, напечатать эти деньги.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: А нельзя! Потому что вы предложили, и мы ввели золотой стандарт.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сейчас весь мир работает на США, вы понимаете?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Так я вам и говорю: мы перешли на золотой стандарт, но у нас не хватает денег, просто физически не хватает.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Надо печатать.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Так нельзя печатать!

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Почему?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Потому что фиксированное количество рублей, предположим, или долларов привязано к фиксированному количеству золота. Больше денег мы напечатать не можем.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я сомневаюсь, что фиксированное количество долларов.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы не сомневайтесь. Это суть золотого стандарта. Вот вы предложили перейти на золотой стандарт. Я вам сказал: мы обменяли фиксированное количество долларов — например, около 12 триллионов долларов — и условились считать, что это энное количество тонн золота. То же самое — Россия 32 триллиона рублей поменяла на фиксированное количество золота. Экономика развивается быстрее, чем производится новое золото.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы думаете, США не печатают новые доллары?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я говорю не о США, я говорю о вашем предложении перейти на золотой стандарт. Вы понимаете, что это контрпродуктивное предложение, что это фикция, что это вчерашний день, и об этом сегодня можно даже не вспоминать?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Просто обидно. Россияне добывают нефть, лес, а США просто печатают доллары.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я задал вам конкретный вопрос: вы понимаете, почему ваше предложение не пройдёт? Вы это поняли?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Тогда надо Россию переводить на доллары…

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Подождите. Вы поняли? Да или нет?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, я всё равно буду бороться с этим.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Боритесь.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Тогда надо Россию переводить на доллары: зарплата в долларах, пенсия в долларах…

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо вам большое. Боритесь, переводите зарплаты и пенсии на доллары. Я как был в рублях, так в рублях и останусь.

    Доброе утро, слушаем вас. Представляйтесь и скажите: что, по вашему мнению, произошло за эту неделю на валютном рынке в нашей стране?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот это поползновение на снижение учётной ставки Центробанком российским — это вообще опасное явление, я считаю, потому что у нас хронически этим пользуются валютные спекулянты, начинается движуха именно в перегретом финансовом секторе, а на промышленность по-прежнему деньги не пойдут. И опять будет вывоз капитала повышенный, все эти банки… Если не ввести валютное регулирование, как не в которых странах, то есть потоки не ограничить… Хотя президент высказался против. Поэтому я какой-то тупик вижу в нашей системе, это спекулятивная финансовая накачка какая-то. Мне кажется, что надо уходить от этой англосаксонской системы и как-то переходить к реальной экономике, к фондовому инвестированию. Я не знаю, к чему. К целевому кредитованию.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Хорошо, хорошо. Смотрите — Китай. Китай — это страна, которая придерживается квази-псевдо-Бреттон-Вудской системы. Этого никто у нас в стране не говорит, никто этого не замечает, и меня это удивляет.

    В чём смысл? Что такое Бреттон-Вудская система? Буквально в два пальца. Основная валюта — доллар, и она привязана к золоту. То есть вы не можете девальвировать свою валюту без согласования с Америкой, потому что вам придётся выравнивать курс в привязке к американскому доллару. С другой стороны, если вы скопили много долларов, вы совершенно спокойно можете (в теории, конечно) предъявить Америке эти доллары и сказать: «Поменяйте нам на золото». Потому что единственная валюта, якорная валюта не золотая, то есть не золото в чистом виде — это был доллар. Эта система закончилась в 1973 году после того, как Никсон сказал: «Америка не в состоянии дальше идти по этим условиям».

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Извините, а демарш с золотом де Голля?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Не было этого, это фейк. Ничего подобного не было. У де Голля были постоянные проблемы с нехваткой франков. Франция постоянно девальвировала свою валюту и была вынуждена договариваться с Германией и с Америкой по поводу того, чтобы девальвировать франк на ту величину, на которую ей это было нужно. Ничего подобного не было. Если какая страна и могла предъявить это, то, наверное, даже и не Германия, наверное, даже и не Япония. Возможно, только Великобритания, но и Великобритания к тому времени сдулась. Не было Pax Britannica, кончилась после Первой мировой войны. Была Pax Americana, то есть Американский мир, американское господство. Вот эта система не работает с сентября 1973 года, когда Никсон сказал: «Всё, хорош». Ничего этого нет и не будет.

    Так вот, сегодня Китай, вы не поверите, придерживается той самой отошедшей в мир иной больше 40 лет назад Бреттон-Вудской системы. О чём я говорю? О том, что резервы у него в долларах. Понимаете?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я понимаю.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: В облигациях, например, в treasuries. А теоретически он может предъявить эти облигации и обменять их на фиксированное количество золота.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но Америка же может объявить скрытый дефолт и печатать доллары?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Нет, не может.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Уже такие слухи, что некоторые номера купюр действительно в Америке, а некоторые — нет.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Это враньё. Не может, потому что это будет подрыв всей американской экономики и всей американской финансовой системы.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Извините, а как Америка…

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Тихо, тихо, тихо! Если вы звоните, так слушайте. Вот смотрите, завтра или в понедельник, предположим, Америка говорит… Или мы узнаём о том, что Америка решила вот такой финт ушами провести: что-то подпечатать, что-то такое сделать, и сделать это скрытно от всего мира. Крупнейший держатель гособлигаций и долларовых активов — это Китай. Китай приходит и говорит: «Вот у меня есть ваших облигаций на 1 триллион 300 миллиардов, — 1 триллион 263 миллиарда долларов, если быть точным. — Пожалуйста, поменяйте мне их на доллары, на наличные, на безналичные доллары по той цене, по которой я у вас это покупал». Всё. Это — крах.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, Америка говорит: «Завтра». Ну, что-нибудь.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Нет, она не может этого сказать, потому что Китай — это рынок, это фондовый рынок, это рынок гособлигаций. Китай выбрасывает эти бумаги на рынок, эти акции моментально…

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Обесцениваются?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Конечно. И Америка, с одной стороны, конечно, получает огромный профит, потому что ей надо будет расплачиваться меньшим количеством напечатанных долларов. Но, с другой стороны, это крах всей американской финансовой системы, фондовой системы, потому что эти прежде бытовавшие иллюзии в то, что Америка играет с другим миром честно, моментально рассеиваются, и Америки больше нет как таковой. Поэтому это всё очень аккуратно, это всё на ниточку.

    И самое главное, что Америка уже больше 100 лет исповедует в своей внешней политике, во внешнеэкономической деятельности, в том числе финансовой, принцип взаимности. Что это значит? Это значит: «Мы делаем подвижку — и вы делаете подвижку».

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хорошо. Извините, а Россия как-то может слезть с этой спекулятивной лихорадки финансовой, хоть как-то ослабить её?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: А никакой лихорадки для России нет. Россия не больна.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А экспорт капитала, вот этот спекулятивный, вывоз?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: А это проблема не Америки и не России, а руководства Центрального банка.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, я об этом и говорю.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: И тех ренегатов, которые засели в Правительстве, в Государственной Думе и в аппарате президента. Это эти люди, это эти… Ой, хочется плохие слова говорить. Не буду. Это эти товарищи говорят: «Не надо нам валютный контроль, не надо нам валютное регулирование».

    Мне вице-премьер Жуков Александр Дмитриевич говорил: «Когда я работал в ЦБ, — а он был мальчишкой, когда он работал в ЦБ, — я приложил массу усилий для того, чтобы ликвидировать валютное регулирование». Греф говорил не так давно: «Ой, мы столько усилий приложили к тому, чтобы ликвидировать валютное регулирование. Мы теперь его вводить не будем». Вот они дуют в уши президенту, и ничего этого не происходит. Ну а президент у нас, знаете, как лопоухий мальчишка: он одну сторону слушает, а другой стороны как будто нет.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Извините, Никита Александрович, тогда я пошёл огород сажать. Спасибо вам.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Давайте, счастливо вам. Спасибо большое.

    73-73-948. Доброе утро, здравствуйте, представляйтесь.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте, Никита.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Да, здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Всё, конечно, хорошо, что вы говорите. Я понимаю, наверное, вы побаиваетесь. Я думаю, наш президент всё отлично понимает и всё знает, и слушает того, кого нужно, кто его кормит, кто им управляет и кто им командует.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Скажите, а чего я побаиваюсь?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Всё это одна банда.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Хороший был звонок. Непонятно, правда, о чём.

    «Им, конечно, не нужно валютное регулирование. Их же семьи благодаря инсайдерской информации бабло делают». Я с вами согласен, Сергей (это сообщение с сайта).

    «Никита, очень много начитались Старикова и наслушались Фёдорова». 859-й, верите, ни одной строчки из Старикова не читал. Вру! Пару-тройку прочитал. После этого закрыл. Больше не открою, честное слово.

    По поводу Фёдорова. В публичных дискуссиях — да. А что касается его дежурных откровений по поводу… Например, крайне свежая, которую он, как говорят, выдал в Ростове, что госпереворот в России запланирован на весну следующего года. Ну, говорит человек, говорит, но не мне же его осаживать-то? Он же всё-таки депутат Госдумы, над ним свои начальники есть.

    135-й: «Россия должна распоряжаться финансами, как послевоенная Япония: валютных спекулянтов в тюрьму на пожизненное. С уважением, Евгений». А ведь не угадаешь, ведь не поймёшь, валютный это спекулянт или кто-то другой. Вот он сегодня приобрёл энное количество долларов или евро, положил их на счёт или каким-то другим образом захеджировал свои рублёвые риски. Ему завтра надо будет, предположим, что-то оплачивать, к примеру, на Западе или Востоке — а у него сделка сорвалась. Вот он спекулянт или нет? Либо же он отложил часть денег для того, чтобы погасить внешний заём. Вот он спекулянт или не спекулянт? А заём у него реструктурировали, отсрочили — в итоге получается, что деньги оказались лишними. И он их пошёл и продал обратно на рубли — получил прибыль, заплатил с неё налог. Никакой не спекулянт.

    «Скрытый дефолт — где это такое написано? Вся экономика Штатов полетит под откос».

    Смотрите, буквально вчера вечером смотрели новости на одном бизнес-канале, и товарищ из Государственной Думы рассказывал нам о том, что… Ну, как всегда, вот эти все догмы, вот эти все призывы, лозунги и прочее: «Мы выстоим! Мы выдержим! Да мы сейчас напряжёмся! Мы сейчас будем много работать!» Такой депутат в бабочке был. Я помню его фамилию, но не буду говорить. Но что покоробило и что задело? Товарищ вдруг ни с того ни с сего начал говорить: «Ну да, нефть, газ. Ну да. Но у нас сильные позиции на рынке вооружений».

    И я на него смотрю — и не могу понять. Родной, ты людей кормить автоматами Калашникова будешь? Людям надо зарабатывать. В Пермской области, в Курганской, в Тюмени — да где угодно — им надо зарабатывать деньги, им надо получать зарплату, чтобы обменивать эту зарплату на хлеб насущный. А ты предлагаешь выдавать им зарплату Калашниковыми, я так понимаю. То есть людям надо на чём-то работать, на что-то существовать, как-то реализовываться. Дело ведь не только в хлебе, в масле, в молоке, в яйцах. Человек живёт не только продовольствием, не только продуктами питания, он живёт ещё и духовной пищей. Что он будет делать?

    И вот когда нам начинают говорить: «А вот Америка… А вот то, а вот сё…» — обычный конёк многих слушателей моей программы. Господа, прошло уже 20 минут после начала этой темы. Почему никто из вас не задался вопросом: на 6% за неделю вырос доллар и ослабел рубль — что будет с ценами? Да, мы сейчас Америку, вот Бреттон-Вудская система, вот золотой стандарт, вот Китай, вот надо сползать, ля-ля-ля. Кстати говоря, по поводу структурной перестройки экономики вопрос остаётся в силе. Кто ответит, что это такое — тому пирожок.

    Так вот, я к чему? Я к тому, что 28 февраля, я специально посмотрел, в нашем эфире… Февраль был первым месяцем, когда начала выходить программа, и поначалу было очень сложно с вами разговаривать. Так вот, 28 февраля я специально вам говорил о том, что та заморозка розничных цен на необъявленный и неопределённый (по крайней мере, публично) список социально значимых продуктов продлится недолго. Да её, собственно, и продуктовые ритейлеры объявляли не более чем на два месяца. Посмотрите, какая история.

    Тогда же масса регионов объявила о том, что она рекомендует, настоятельно советует производителям, ритейлерам и прочим товарищам, которые поставляют продукты питания от производителя к потребителю, осуществлять наценку в пределах 10–15%. Правда, тут же товарищ из Минпромторга заявил о том, что как-то он считает, что это неправильно. Это был замминистра промышленности и торговли господин Евтухов.

    Он напомнил (я вам тогда говорил, это было 28 февраля в эфире), что возможность введения ограничения цен региональными властями, согласно российскому законодательству, существует только в условиях Крайнего Севера или на приравнённых территориях. «Минпромторг, — это цитата, — против подобных инициатив, поскольку в первую очередь это является нарушением закона, а во-вторых, ограничивает, — блин! — конкуренцию». Конкуренцию ограничивает! Вот для них, для этих упырей, самое главное — конкуренция. Так же, как для вас, между прочим, самое главное — это чтобы Америке наступил кирдык. А мы-то чего?

    73-73-948. Доброе утро.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Никита Александрович. А вот такой вопрос: почему мы никак не можем сделать, во-первых, контролируемые цены, чтобы было ограничение торговой наценки? Ведь то, что сети говорят: «Мы ограничиваем, делаем 10%», — это ведь по большому счёту не совсем так. Я работал со многими сетями. Когда начинаешь с ними договариваться, и от некоторых звучит: «Мы работаем от 300%», — на них смотришь и думаешь: ребята, а вы хотите, чтобы у вас деньги из ушей вылезали?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: А они у них и вылезают из ушей.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну а почему? Во всём мире же есть контроль, а у нас почему-то нет.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Мне тоже интересно, почему у нас нет.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И ни в одной стране мира такого нет, чтобы прокуратура официально выступила и сказала: «Средняя торговая наценка по сетям в стране составляет 200%».

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо вам за звонок. Ушли в детали.

    Так мы с вами и не обсудили и не пришли к некоему общему знаменателю: что же это такое было и что нас ждёт в самом ближайшем будущем? Я имею в виду, конечно же, курс национальной валюты. Опять же, то Китай, то Америка, то торговые сети, которые подонки, у них деньги из ушей и прочее. Ну да. Ну, это бизнес. Но они живут в тех условиях, в которых им позволяют жить. И они будут жить. И они будут кормить бабками всех чиновников, они будут их задабривать, умасливать, они будут им оплачивать, я не знаю, отдых, курорты, обучение, проституток — да всё что угодно! Они так и будут жить, пока будет возможность. И тот товарищ, который может ответить на ваш вопрос (я имею в виду президента Российской Федерации Владимира Владимировича), он сегодня, как я всегда говорю, либо на рыбалке, либо, может быть, возможно, в Сочи, потому что вроде какая-то там свадьба намечается. Бог с ним.

    Хотите совет? Если вы считаете, что сейчас время за недельку-другую спекульнуть и срубить миллион на курсе, я вам настоятельно рекомендую этого не делать. Если же вы хотите вложить деньги — точнее, спасти их от обесценивания — на несколько месяцев, скажем, до зимы или на полгода, на год, то валюту покупать самое время. Потому что я думаю, что будет некое успокоение: всё-таки август, время отпускное и прочее-прочее. А вот что будет осенью? Поживём — увидим.

     

    НОВОСТИ

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: И ещё раз здравствуйте, господа! «Антикризис профессора Кричевского» на радио «Говорит Москва». В студии я — Никита Кричевский.

    Закругляю эту тему. Андрей Бобровский: «Осенью курс бакса — 70–75 рублей». Господа, я вас настойчиво призываю: пожалуйста, не реагируйте на пророков. Курс осенью (зимой, через год) не знает никто — ни Путин, ни Медведев, ни Песков, ни Демура, ни Хазин, ни Иноземцев — никто. Помните пророка Хазина, который настоятельно рекомендовал вам покупать золото по цене 1750 долларов за унцию? Он говорил, что 2500 не за горами. Сегодня золото стоит меньше 1100 долларов. Очень многие люди на этом попались.

    То же самое — можно привести в пример (мы очень много раз об этом говорили) прогнозы по курсу на конец прошлого года. Слава Иноземцев говорил — 43; Стёпа Демура — 47–48; правительственные чины — понятно, говорили о 40 максимум, а то и меньше. Да и 35, особенно в первой половине года, ни для кого новостью и откровением не были. Чем кончилось? 56,25.

    Сегодня нам говорят, вот как Слава Иноземцев говорил в нашем эфире в понедельник — от 55 до 65 рублей. Я с помощью нехитрого подсчёта его предыдущей ошибки — 43 рублей за доллар и 55 рублей за доллар (фактический курс) — вывел некую закономерность и понял, что если перевести Иноземцева на русский язык, то он говорил не 55–65, а 75–90. Вот если будет 75–90 — значит, Славик угадал. Хотя на самом деле он говорил — 55–65.

    То же самое говорил Игорь Николаев, опять же в понедельник — 65 рублей за доллар. Или сколько там? 60 рублей за доллар, по-моему. Ну, неважно. Никто не знает. Никто! Потому что так много неизвестных, что вы устанете калькулятор менять и перебивать на нём цифры.

    Я несколько эфиров назад приводил вам несколько факторов, которые играют против рубля, и все эти факторы, к сожалению, не бьются, вот в этом году они не бьются. Это:

    – пролонгирование действия западных финансовых и технологических санкций;

    – низкие перспективы дальнейшего падения цен на основные товары российского экспорта;

    – кризис федеральных, а особенно региональных, финансов;

    – невозможность повышения налоговой нагрузки на бизнес, а в скором времени и на население;

    – скорое исчерпание валютных резервов, прежде всего Фонда национального благосостояния;

    – нарастающие проблемы в банковском секторе;

    – задыхающийся без инвестиций реальный сектор;

    – снижение реальных доходов у нас с вами;

    – и само собой продолжающийся отток капитала.

    Возможно, там есть и дополнительные внутренние (здесь я акцентирую — внутренние) факторы, которые будут играть против рубля.

    Что касается внешних факторов, то вы о них слышите каждый день. И каждый день, посмотрите, нам вбрасывают через ангажированные СМИ, через ангажированных аналитиков объяснения того, что происходит. Китай, ФРС, Иран, чёрт лысый, марсиане, фазы Луны, приливы на Гавайях — чёрт-те что! Всё, понимаете, вот всё, кроме одного — кроме того, что ну нихрена мы не делаем! «Мы» — это не мы с вами, а это те, кто вбрасывает эту инфу специально для вас. Это подкормка, а она уже потом разносится. Вот дерьмо на вентилятор или соплю вбросьте — и включите его. И вы увидите, что на десятках, на сотнях сайтов будет перепечатка, и это станет общим местом.

    «Ну как же, ФРС США собирается на 0,25% увеличить ставку — соответственно, доллар будет укрепляться, а нефть будет снижаться. Вот из-за этого!» Из-за поганых америкосов мы с вами опять попадём. Вот Иран выходит! Вот Китай тормозит! Вот всё! Понимаете, вот всё! Вот все вокруг виноваты, кроме нас. В три года у ребёнка, у кого дети есть, спросите: «Ты об лавку ударился и упал — кто виноват?» Он скажет: «Лавка». А в пять-шесть лет вы зададите этот вопрос — он скажет: «Я виноват, надо было обойти». Ну, не все, конечно, так скажут. Некоторые и в 26, и в 46, и даже в 60 с хвостиком говорят: «Американцы виноваты! Китайцы виноваты! Все вокруг виноваты! А мы ни при чём, мы белые и пушистые».

    И вы тоже белые и пушистые, ребятушки. Вы тоже звоните и говорите: «А давайте вот сейчас то, сё, Америку сейчас подломим — и всё с Америкой». Да Америка даже не чихнёт, если мы будем пыжиться. Ну просто не чихнёт. Другой вопрос, что Америка ввела в четверг вечером санкции — и опять вздрогнули. Ей-то пофигу, она просто уточнила и пошла дальше, а мы целые сутки жевали эту информацию, жевали и пережёвывали: «Вот смотрите, давят». Да, давят! Но здесь есть очень интересный философский аспект, я должен вам об этом сказать, я хочу об этом поговорить. Какой?

    Вспомните конец 80-х, ребята. Вспомните, как мы трепетали перед Америкой. Вспомните, как даже такая прима, ныне от нас ушедшая, как Галина Вишневская, когда у неё был юбилей в Большом театре, стояла с гордо поднятой головой, она гордилась, она дышала прерывисто, её переполняло счастье, когда зачитывали поздравление от президента Соединённых Штатов Америки Джорджа Буша!

    Прошло 25 лет. Мне кажется, общественные настроения изменились кардинально. Я хочу поговорить об этом с человеком, который имеет непосредственное отношение с контактами и с реакцией на американские санкции, с вице-президентом «Роснефти» Михаилом Леонтьевым.

    Михаил Владимирович, доброе утро.

    М. ЛЕОНТЬЕВ: Доброе утро.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Михаил Владимирович, я не могу не спросить вас о санкциях, о реакции «Роснефти» на санкции, но вообще-то я вас прошу учитывать, что у нас разговор приобретает некий философский аспект. Мне представляется, что мы ощущаем себя принципиально иначе, чем в конце 80-х. А мы помним, как это было.

    М. ЛЕОНТЬЕВ: История такая. Если ты загоняешь людей в консервную банку и внутри банки рассказываешь, что за границами банки страшные опасности и ужас, тебе в определённый момент никто не верит. Одним из самых уязвимых мест советского общества было отсутствие иммунитета. Потому что в тот момент, когда официальная пропаганда, вообще идеология (сейчас не будем говорить, хорошая или плохая, какая была) перестала работать, всё перестало работать не только в массах, но и в первую очередь среди её генераторов, носителей и охранителей, создалось впечатление, что всё, что говорила вся эта абсолютная пропаганда, всё это не так, а кругом нас дружественный мир, и достаточно только вскрыть банку — и всё. А мы оказались пингвинами на самом деле, у которых нет никакого иммунитета к окружающей среде. И мы начали просто дохнуть в прямом и переносном смысле: начали дохнуть институты, начали дохнуть люди, начало дохнуть всё.

    Сейчас этот иммунитет есть, и он очень сильный. То есть была опасность, что страна просто не выживет в этой ситуации, грохнется, и всё. Мы её избежали, и это самое главное. А дальше — иммунитет сильный.

    Я всё время привожу в пример (это совсем не касается американцев) Первую и Вторую чеченские войны, чем они отличаются. Первая чеченская война от Второй — с военной точки зрения, с точки зрения управления, с точки зрения даже численности сил и средств — не отличается ничем. Она отличается тем, что в Первую войну общество всеми силами хотело сдаться, а во Вторую — всеми силами общество не хотело сдаваться, а хотело победить. Поэтому любой политик в демократической стране, коей является Россия (потому что власть исходит исключительно от народа и больше ни от кого исходить не может), в Первой чеченской войне любой политик, любой лидер, который бы заставлял бесконечно страну воевать, оказался бы где-то в другом месте. И наоборот — во Вторую войну любой политик, который предложил бы сдаться, аннигилировался бы.

    То же самое касается и американцев, на мой взгляд. То есть очень сильный иммунитет и вполне адекватное понимание того, что ничего хорошего от них ждать… Может быть, есть какие-то перехлёсты иногда, антиамериканизмы, но, в принципе, мы относимся к ним спокойно. Наше же отношение простое: «Ребята, если бы вы к нам не лезли, мы бы вообще про вас забыли». Это не Советский Союз, нам от них ничего не надо на самом деле, кроме остаточных явлений предыдущих периодов. То есть оказалось, что нам от них надо («от них» — в широком смысле, не только от американцев) финансирование, потому что экономика не может рефинансироваться.

    В чём вообще главная проблема санкций, а точнее — главная проблема российской экономики? У нас любят рассказывать, что экономика сидит на нефтяной игле. Это абсолютная чушь! Не сидит она ни на какой нефтяной игле. Нефть просто является основным донором бюджета и экономики.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Ну, не больше 30%.

    М. ЛЕОНТЬЕВ: Но экономика сидит на игле западного рефинансирования.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: И?

    М. ЛЕОНТЬЕВ: Потому что люди, которые управляют нашей экономикой…

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Нет, это мы знаем, это общее место. Михаил Владимирович, это общее место. И? Что делать?

    М. ЛЕОНТЬЕВ: Есть абсолютно нормальные возможности рефинансироваться самим, учитывая, что тот объём средств, который мы занимаем в целом, в том числе корпорации — ну, в первую очередь корпорации, — экономика занимает за рубежом, меньше тех средств, которые мы систематически вывозили туда в разных формах и продолжаем, кстати, это делать сейчас (поменьше, конечно).

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: И обратно загоняем под видом иностранных инвестиций, в том числе и кредитов.

    М. ЛЕОНТЬЕВ: Российская банковская система работает через западную, она является последней прокладкой перед выдачей денег российской экономике. Не всегда, иногда и таковой не является.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Собственно, в этом её и привязка к западной экономике. Вот нам говорят: «Мы — филиал ФРС». Мы не филиал ФРС. Вы абсолютно правильно говорите, что, скажем так, государство у нас — прокладка между иностранными банками и российскими получателями денег. Что надо сделать для того, чтобы изменить ситуацию, на ваш взгляд?

    М. ЛЕОНТЬЕВ: Ой, об этом очень много раз говорилось. Нужно создавать суверенную банковскую и финансовую систему. Суверенную. Она не может быть абсолютно автаркичной, это понятно. Она даже не может быть настолько автаркичной, как советская, но этого и не надо. Просто у нас недомонетизированная экономика, дико недомонетизированная. Сейчас у нас есть в результате санкций и девальвации потрясающие условия для экономического роста. Есть только один маленький момент: в экономике нет воздуха. Всё есть, а нет воздуха, то есть перекрыт кислород, то есть денег нег, потому что у нас отсутствуют кредиты.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Михаил Владимирович, всё понятно. Вот почему этого не происходит? Почему?

    М. ЛЕОНТЬЕВ: Для того чтобы качать деньги в экономику, её надо сделать, к сожалению, достаточно неавтономной (или к счастью), то есть то, что называется «мягкое валютное регулирование».

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Почему мы этого не делаем?

    М. ЛЕОНТЬЕВ: Потому что вы не можете качать в ванную воду…

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Михаил Владимирович, не уходите. Почему этого не происходит? Почему не происходит перестройки?

    М. ЛЕОНТЬЕВ: Это вопрос не ко мне. Я могу и у вас спросить: а почему этого не происходит?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: А я у вас спрашиваю. Я провокационно спрашиваю у вас.

    М. ЛЕОНТЬЕВ: Выбросить вперёд руку и сказать: почему? Ну, давайте поговорим, это отдельный вопрос, почему этого не происходит. Это длинный отдельный разговор, почему этого не происходит. Потому что можно просто сказать, что «все козлы и никто ничего не понимает».

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: «А я улитка». Михаил Владимирович, последний вопрос (ну, на сегодня между нами) — по поводу санкций. Мы не могли его не задать.

    М. ЛЕОНТЬЕВ: По поводу санкций? Мы вообще к санкциям относимся серьёзно. Потому что одно дело — макроэкономика и государственная экономическая политика… Но мы политику не формируем, мы исходим из той политики, которая есть. Вот относительно той политики, относительно тех условий, в которые поставлена компания: ей, конечно, сложно. Не то чтобы у нас страдания какие-то, но понятно, что санкции мешают, безусловно.

    И даже к этим последним санкциям, которые с формальной и юридической точки зрения вообще ничего не означают… Грубо говоря, они даже сами применили термин «уточнение». Те санкции, которые действуют против компании, автоматически распространялись на её более чем 50-процентное дочернее общество. Теперь они их перечислили по пальцам.

    Значит ли это, что это не значит ничего? Не совсем так, не совсем. Всё-таки это усиление давления. Это давление на рынке, это давление на партнёров. Это давление сказывается, поэтому хихикать, показывать пальцем и крутить у виска мы не будем. Товарищи очень серьёзно настроены в том, чтобы делать нам дозированные гадости. Они, безусловно, считают, что они добьются успеха. Мы, безусловно, считаем, что успеха они не добьются…

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Но работать сложнее и сложнее. Вы человек корпоративный, я очень хорошо понимаю, что вам хотелось бы сказать больше, но нельзя.

    М. ЛЕОНТЬЕВ: Работать сложно. Причём надо понять, что в первую очередь все эти санкции — это санкции против наших западных партнёров. Не только против западных, но против западных в первую очередь. Они больше всех являются целью, то есть они являются объектом этих самых санкций.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Михаил Владимирович, спасибо. Эфир не резиновый. Мы продолжим с вами этот разговор, я думаю, в следующих программах, а пока вам огромное спасибо за то, что нашли время и поучаствовали в нашей программе. Михаил Леонтьев, вице-президент «Роснефти», был в эфире программы «Антикризис профессора Кричевского».

    «Леонтьев, как Сечин и Путин, говорит антисоветскую лабуду», — говорит Космополит. 184-й, вы продолжайте, продолжайте этот перечень. Вы говорите: «Леонтьев, Сечин, Путин…» Ну, меня вперёд поставьте: «Кричевский, Леонтьев, Сечин, Путин несут антисоветскую лабуду». Ну, нормально.

    «Когда Америка наложит санкции на нашу нефть, которая заменила иранскую, тогда и посмотрим. Скорее бы. Игорёк». Игорёк, когда Америка наложит санкции на нашу нефть (хотя мы в Америку ничего не поставляем), я посмотрю на вас, сынок вы мой. Я посмотрю на вас. Я посмотрю, как вы запоёте. Потому что я не понимаю, как можно желать усиления санкций со стороны США или Евросоюза и совершенно не задумываться о том, что плохо-то будет вам в первую очередь, Игорёк. Если вы совсем молоденький, то у вас не будет денежек на то, чтобы кушать в университетской столовке или в Макдоналдсе, где вы обитаете. А если вы чуть постарше, вам придётся больше денежек тратить на поддержку родителей. Если вы где-нибудь посерединке стоите, то будете задумываться о том, а стоит ли рожать, ведь денежек нет и в ближайшее время не будет. Дурачок вы. Дурачок.

    73-73-948. Доброе утро, слушаем вас, представляйтесь. Алло. Тише-тише! «Леонтьев экономист?» — Евгений спрашивает. Да, кандидат экономических наук. Игорёк: «Я нормально пою». Да пой.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Извините, ради бога. Да, слушаем.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Здравствуйте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это Никита?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Да.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Скажите, пожалуйста… Вот такой вопрос. У меня зарплата была — 60 тысяч рублей. Сейчас у меня зарплата та же осталась, но она была — 2 тысячи долларов, а стала — 1 тысяча долларов. Как жить? Работодатель зарплату не повышает, не индексирует.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы у меня хотите узнать рецепт, как нам жить?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хотелось бы узнать, почему государство, если оно опускает так сильно рубль, хотя бы пенсионерам…

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: А у вас работодатель — государство или частное лицо?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, частное.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Частное. А что же вы предъявляете претензии государству, когда у вас частник работодатель?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, а государство — то же самое.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: А при чём здесь государство? Вы же в частной конторе работаете.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я пенсионер, у меня пенсия — 22 тысячи. Вот она была примерно 800 долларов, а стала — 400. Вот меня опустили…

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Аккуратнее выражайтесь. Вас никто не опускал.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, вот я потеряю работу. Я пенсионер, 22 тысячи…

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Так вы работаете, ещё 60 тысяч получаете.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да-да.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Что «да-да»? Вы 82 тысячи получаете?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Получается, что так.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: И вы спрашиваете, как жить?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Мне бы ваши проблемы, дорогой вы мой!

    Знаете, что я вам хочу сказать, господа хорошие? Вот вы меня режьте, вы сейчас обзвонитесь и буквально последними словами в отношении меня высказывайтесь, но я вам должен сказать, что то, что происходит сегодня — это должно было произойти ещё, как мне представляется, во второй половине нулевых. Потому что я, например, ещё в 2006 году, максимум в 2007-м, предрекал (я тогда был моложе, неопытнее, можно сказать, не такой умный, как через 10 лет), что цены на нефть рано или поздно упадут. Этому, кстати, есть подтверждения, и подтверждения публичные.

    Я уже говорил о том, что я за три недели до начала падения цен в «Новых известиях» написал статью об этом. Ещё один человек, который так на наших страницах публично высказывался — это был саудовский шейх. Вот мы вдвоём. А все остальные говорили: «250 долларов за баррель, 1000 долларов за 1000 кубометров природного газа. И вообще всё будет зашибись. И самая главная задача сегодня — управлять ростом национального благосостояния», — как это было в конце 70-х в Мексике при Хосе Лопесе Портильо.

    Потом это всё скукожилось (мы уже работали в этой студии), и у всех была надежда на то, что мы сейчас ещё чуть-чуть, ля-ля-ля — и пойдём вперёд, и наконец-то мы произведём структурную перестройку экономики, о которой…

    Может быть, это Вадим звонит? Алло.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, здравствуйте.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вадим, здравствуй, дорогой. Вот я остановился на структурной перестройке. Вы написали, что это такое.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Спасибо. Это вы сами, да? Это не ваши казачки с радио?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы говорите, что такое структурная перестройка, не ломайте эфир.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А, пардон. Структурная перестройка. По моему мнению, нужно просто ввести, внедрить два принципа: первое — верховенство права, rule of law, как во всём цивилизованном мире; и второе — check and balances (в тех же Штатах это закреплено в Конституции), система противовесов и контроля взамен той единоличной власти, которая существует в стране. Собственно, по моему мнению, так.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Собственно, и спасибо вам. Ребята, вот и всё. Вот вся структурная перестройка: верховенство права и система сдержек и противовесов. Вот и всё. Вадим Мраморнов — человек, который нас слушает — позвонил и сказал. Он написал мне — я его вывел в эфир. Вот и вся любовь. И когда вам будут рассказывать: «Вот нам надо слезть с нефтяной иглы»… Правильно вам Леонтьев сказал: мы давно уже на ней не сидим. 30% (излишний оптимизм) всех доходов бюджета — это нефть. На самом деле, вот Ходорковский говорит — 20%. Истина где-то посередине.

    Так я о чём? Я о том, что то, что происходит сейчас — а именно сжатие, именно сдувание нефтяного пузыря — должно было случиться ещё во второй половине нулевых. Не произошло. Все обкакались, все забегали, запрыгали и начали рассказывать нам о модернизации. Потом нефть начала расти снова. И в итоге мы получили то, что получили — ещё несколько лет нефтяного благополучия и безумия, подкормленных пенсионеров, как нам с экранов вещают отъявленные и ярые гайдаровцы. И в итоге мы получили сегодня тот самый спад, о котором говорили. Хотя пенсионер звонит и говорит: «Я получал 82 тысячи, но как жить?! Вот жить как на 82 тысячи? Вот раньше это было 82 тысячи, а сейчас это 82 тысячи». Вся любовь, вся морковь.

    Это должно было случиться. И это наконец произошло. И очень хорошо, что это произошло. Потому что сидели, отжимали, откусывали, отрезали. Окольных бизнесов, окольных путей, эскорт услуг в экономике, особенно в банковской, финансовой сфере, был выше крыши. Сегодня всё это ликвидируется. Надо думать своей башкой. Она отвыкла думать. Тогда вы — потерянное поколение, ребята. Те, кто все последние 10 лет занимался встраиванием в цепочки, а сегодня не знаете, что делать, звоните в эфир и спрашиваете, как жить, вы — потерянное поколение. Вас просто снесут те, кто идут после вас.

    Вот та же Оля Данилевич, которая пришла читать новости — это то поколение, которое идёт после вас. Оно умнее, оно пытливее, оно сообразительнее, оно эрудированнее. И самое главное — оно опытнее, потому что оно видит, как вы теряетесь, оно видит, как вы рассыпаетесь, оно видит, что вы ничего сделать не можете, вы звоните и спрашиваете: «А что же мне делать? Как же мне жить?» Головой работать. Время такое. Вам даже Улюкаев говорит: «В ближайшие десятилетия ничего подобного, что было в нулевых, нас с вами не ожидает». Новости.

     

    НОВОСТИ

     

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Здравствуйте, господа! «Антикризис профессора Кричевского» на радио «Говорит Москва». В студии я — Никита Кричевский. Продолжаем, продолжаем, продолжаем. Слушайте, столько всего прочитать я хотел вам. Интересно, познавательно.

    «Мне 32 года, 28 из них прожил в Узбекистане. Там не задавали бы вопросов, как жить на 80 тысяч рублей, а были бы рады». Ну да.

    «Всё вы правильно говорите. В нашей стране были слишком завышены зарплаты, а сейчас — реальные». Да.

    Вот не поверите, был рост, но не было развития. Разницу мы так и не почувствовали. Нам говорят: «А вот рост ВВП — столько-то, столько-то. А вот инфляция — столько-то, столько. А вот реальные доходы — столько-то, столько-то». А развитие где? А новые рабочие места где? А новая продукция где? А новые основные фонды где? Ничего этого не было, эксплуатировали старое. И сегодня продолжают заниматься тем же самым. Развития-то не было. Вот в количестве всё было хорошо.

    Кто это делал? А вот те, кто в уши нам дули и продолжают дуть всё последнее время. Они нам будут рассказывать, они нас будут учить, как выходить из кризиса и на этот раз. Они нас туда завели — и они будут нам рассказывать. А ещё всяких прихлебателей будут привлекать, которые нихрена не понимают в том, о чём говорят. Набрались штампов, а потом ходят по радиостанциям, не имея за собой абсолютно ни гроша (имеется в виду — интеллектуального гроша), ни одной публикации, ни одной книжки, ни одной монографии, будучи юристами, техниками, социологами, кем угодно, и начинают рассуждать за экономику.

    Вот Сергей пишет нам с сайта: «У кого-то экономика, кому-то надо помирать, а у Шойгу…» Вот это очень важное сообщение, о котором я говорил в прошлой программе. Сергей, дорогой, если бы не было значительных расходов на армию, на оборону, если бы не было в том числе и этих игрищ под названием «танковый биатлон», с нами бы сейчас так не разговаривали. Я это говорил и буду говорить.

    Здесь зависимость ровно наоборот — с нами разговаривают ещё чуть-чуть, но уважительно, только потому, что у нас ядерная бомба и армия. Причём армия, которая, как нам говорят, активно перевооружается, вкладываются огромные деньги в модернизацию оборонных производств, на замену устаревшего вооружения на новое, на современное, на строительство новых радиолокационных станций, кораблей, подводных лодок и прочее. Так вот, только поэтому в нашу сторону и смотрят. Если бы ничего этого не было, давным-давно уже бы не разговаривали.

    Я вам говорил пятьсот раз, повторю ещё раз. Ключевая, кардинальная, фатальная ошибка Запада 25 лет назад состояла в том, что у нас не отняли коды, не отняли кнопку от ядерной бомбы. Не отняли. Вот всё развалили, государство развалили, выиграли; холодная война закончилась, конец истории, как написал Фукуяма — теперь всё будут жить весело и счастливо, и постоянно будет светить солнце. А вот кнопку не взяли. Ну, видимо, руки не дошли. Хотя, как я говорил, ну налей ты ещё полстаканчика — и нормально, и считай, что кнопка твоя. Не взяли.

    Сейчас всё делается для того, чтобы ту оплошность исправить. Это уже другое поколение политиков, но идеология прежняя, и задача прежняя: надо удавить, надо установить Американский мир. Американский мир, который рушится и сыплется уже по деталям, потому что на смену идёт мир Азиатский, мир Восточный. Это тоже все понимают. Ещё несколько лет, десятилетий, и Азиатский мир — и Китай, и Индия, и другие страны Азиатско-Тихоокеанского региона — будет руководить экономическими процессами.

    Но американцы сопротивляются. Да, доля доллара в резервах, в расчётах по основным товарам, по межгосударственным соглашениям стремительно падает. Когда-то была 80–85%, сейчас — чуть больше 60%. А будет ещё меньше. Она уже сейчас была бы меньше, если бы евро не был столь непродуманным и преимущественно политическим проектом. Евро сейчас — чуть больше 20% всех международных резервов. А в долларах — 60%. Максимум резервов в евро был в конце 2008 года, понятно, на фоне каких событий — 28%. Всё.

    Сейчас всё по-другому. Сейчас пока американская гегемония. Они её теряют, и они это видят. Они призывают американскую администрацию, правительство, президента быть более настойчивыми, более последовательными, более жёсткими во взаимоотношениях с остальным миром. И кардинальная ошибка Обамы состоит в том, что он не воспринимал эти советы (и уже не воспримет). И на смену ему идёт кандидат, который в любом случае будет вести принципиально иную и не в пример жёсткую политику по отношению к другим странам, прежде всего в отношении Российской Федерации. И мы это понимаем.

    Потому что Российская Федерация нарушила не международные договорённости и не устав ООН, а она нарушила неписанные правила Pax Americana, Американского мира, американского господства. Вот если бы согласовали с Америкой вхождение Крыма, тогда всё было бы нормально. А Путин, видишь, не согласовал. И вот что получилось.

    То же самое с катастрофой. Трибунал, ещё что-то — ну да, понятно. Но трибунал для того, чтобы наказать, уголовно расследовать и прочее, в любом случае виновник известен. Здесь виновник не известен, до трибунала ещё рано. Там нужно установить детали, а это уголовное расследование должно проводиться и должно быть завершено. Собственно, об этом и говорится.

    То, что из страны делают изгоя — так это вы все видите. Вас не устраивает? Меня тоже не устраивает. Но меня больше не устраивает не то, что из нас делают изгоя, рано или поздно это должно было случиться. Из китайцев тоже пытались в конце 80-х, а особенно после Тяньаньмэнь, сделать изгоя — не получилось, зубы обломали. Теперь устраняют ошибки, недочёты, подрабатывают технологии на нашей стране. Ну, это же очевидно.

    Меня не устраивает и меня возмущает другое. Может быть, я излишне экстремален, не знаю, но я вижу, что наступает время настоящей экономической мобилизации. Об этом мы опять же говорили в прошлый раз. Всё больше и больше факторов говорит о том, что если её сейчас не ввести, то может быть поздно. А что мы слышим вместо того, чтобы концентрировать ресурсы, вместо того, чтобы ограничить финансовые потоки, вместо того, чтобы не заниматься автаркией (то есть ограничением и внутренним экономическим существованием, как говорил Михаил Леонтьев), а опираться на собственные силы и разворачивать внутреннее производство конечной потребительной продукции? Что мы слышим взамен? И что мы видим взамен?

    Смотрите, Санкт-Петербургский экономический форум, Владимир Путин: «На внешние ограничения мы отвечаем не закрытием экономики, а мы отвечаем повышением свободы, открытости России». Здорово! Отвечайте. Сожрут. Ещё больше будут жрать.

    С одной стороны, закрываем ввоз голландских тюльпанов (ну, понятно, там больше политики, чем экономики), а с другой стороны, отменяем эмбарго на поставки птицы из Венгрии. К чему это приведёт? Это приведёт к тому, что Венгрия будет перевалочной базой для всей курятины из ЕС и станет крупнейшим экспортёром курятины в Россию. И это произойдёт уже очень скоро, потому что весь ЕС будет гнать через Венгрию продукцию своего птицеводства. Но фишка-то не в этом. Бог бы с ним, пусть бы гнали. Фишка в том, что это нож в спину отечественным производителям, которые уже в ближайшие год-два могли бы полностью закрыть внутренние потребности в мясе птицы.

    Почему этого не происходит? Почему открывают для Венгрии? Давайте откройте для Греции, например, для овощей и для фруктов. Ну, здорово. Будет ровно то же самое. Но всё это было тысячу раз, наступаем на те же грабли. Либо это по незнанию и некомпетентности, либо это вредительство. Это не коррупция, ребята, это не коррупция, потому что коррупция — это где-то хапнул, где-то там что-то такое умыкнул в норку, перевёл в офшор, в фонд общий. Ну, здорово, молодец. Ну, прикроют, нормально. А вредительство — это когда ты прёшь против собственной страны. Вот кто это сделал (я имею в виду Венгрию), я не знаю.

    С другой стороны, радует, что движется процесс в отношении псевдолибералов — ещё одного бюджетного ворья и ещё одних бюджетных жуликов. На этой неделе… Вы знаете, я просто напомню вам о том, что в начале недели одним из главных медиасообщений было то, что Следственный комитет, во-первых, предъявил обвинения Меламеду и Понурову по поводу их шалостей между «Роснано» и компанией Меламеда «Алемар» и в связи с появлением дополнительной информации и новых свидетелей решил провести дополнительное расследование о выводе средств за рубеж, похищенных бывшими топ-менеджерами госкорпорации.

    Что лично мне в связи с этим сообщением (а это в среду была новость дня) кажется важным, ключевым? Понятно, что Маламед, Понуров, а также господин Малышев, который до недавнего времени руководил группой компаний господина Абызова, министра Открытого правительства, группой компаний «E4» — скажем, это не разменные фигуры, но это проходные товарищи. И понятно, что следствие копает в совершенно другой сфере, в другой области. Оно копает в отношении: а) я предполагаю, Чубайса; и б) конечно, вот здесь я практически уверен, господина Абызова. Почему «а» и «б»? Можно поменять их местами, непринципиально, от этого ничего не изменится.

    Против Чубайса можно копать, копать и копать, можно давить, давить и давить — ради бога. Собственно, клейма негде ставить, и со времён приватизации народ его настолько сильно «обожает», что, мне кажется, ещё какое-то время — и прямо голыми руками разорвёт. Но это моё личное мнение.

    Что касается господина Абызова, то это позорище, позорище для действующей системы исполнительной власти. Это человек, против которого сегодня настроен, пожалуй, весь финансово-экономический истеблишмент. О чём я говорю? О том, что у этого человека уже нет отношений (обычно говорят «напряжённые отношения») с крупнейшими российскими банками, он их покидал. Они, уже отчаявшись получить хоть что-то, подали на него в арбитраж. У этого человека кардинально испорченные отношения с крупнейшими российскими предпринимателями, у которых тоже, конечно, масса прегрешений перед обществом, но тем не менее. И, наконец, в-третьих, это человек, который даже находясь на должности министра и вроде бы понимая (не дурак же), что, наверное, не стоит светиться, тем не менее проталкивает интересы своих компаний, например, в развитии альтернативной энергетики. Это тоже широко известный факт. Нет доказательств, но масса косвенных свидетельств присутствует.

    И что там может быть дальше — я не знаю. Но мне представляется, что если следствие пойдёт по пути новых обстоятельств в отношении, например, расследования «Новосибирскэнерго», тех афер, которые Меламед с Абызовым проворачивали, будучи акционерами этой компании, и прочих их весёлостей, на основании которых Чубайс в конце 90-х их и пригласил порулить «Роснано», я думаю, что будет очень много интересного.

    И если вы мне напишете или позвоните (кстати, 73-73-948) и скажете: «Да ладно! Господи, рука руку моет. Чтобы Чубайса кто-то сдал, Абызова кто-то сдал? Да быть этого не может!» — ребята, сколько верёвочку ни вить, а концу быть. Ситуация меняется, причём меняется очень серьёзно и очень существенно.

    В конце предыдущего часа я вам говорил как минимум о девяти внутренних обстоятельствах, против которых рубль не устоит совершенно точно. А там ещё масса обстоятельств внешних. Я уж не говорю о дополнительных санкциях. И народ-то на фоне того, что начальство бездействует, начинает недовольствовать. А вот здесь и можно будет подбросить какую-то разменную фигуру, а-ля Чубайс (тут, конечно, меньшая вероятность) или Абызов (здесь мне представляется вероятность существенно большей).

    73-73-948. Добрый день.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Никита. По поводу венгерской курятины. Я работаю в ресторане и хочу вам сказать, что наша курица для приготовления качественных блюд из курицы, увы, не подходит, поэтому это неплохой знак. Во-вторых, Венгрия привозит очень качественную крольчатину, Венгрия привозит качественных уток, они привозят качественных гусей, поэтому совсем неплохо. А по поводу Чубайса. Я считаю, что это очень хороший звоночек. Но я думаю, что это нужно было лет пять назад делать, а не сейчас.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Знаете, что я вам скажу? Я вижу ваше сообщение, 949-й: «Наша курица не годится для ресторанных блюд». Так вы пошуруйте по сусекам — может быть, найдёте других поставщиков?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы её просто расширяем, а качество при этом страдает. Это как есть мороженое из молокозаменителя и из натурального молока: вроде и мороженое, а вкус совсем другой.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Не поверю я, что нормальных поставщиков нет. Ну не поверю, что нет нормальных поставщиков, хоть режьте!

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они есть, но их недостаточно для такой большой страны.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я с вами согласен. Но на ваш ресторан, на вашу точку хватит.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они же нас не завалят, мы им не позволим, чтобы они нас завалили курятиной.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Тут проблема не в этом.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Тем более они не настолько идиоты, чтобы всё через себя гнать, потому что если мы им закроем кислород, они вообще никогда больше не смогут поставлять.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Да нет! Что значит «они не идиоты»? Почему? Они резко увеличили производство — и завалили нас курятиной.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Потому что мы строим для них атомную станцию. Тут рука руку моет.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Так мы не только для них атомную станцию строим. Это что, значит, нам надо открывать границы со всеми, кто нам атомные станции строит?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы же должны их тоже чем-то заинтересовать.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: А с греками у нас вера одна.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне очень не нравится, что мы с болгарами не можем никак договориться. Я не могу понять причину этого конфликта, который просто на ровном месте взял и просто разрушил всё.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я не владею вопросом по поводу Болгарии. По поводу атомной станции. Да мы много где строим. И мы много где обжигались. У нас были проблемы с Ираном — не в атомной энергетике, а в нефтегазовой сфере. Были проблемы с Ираком. И что? И что, это значит, что надо: «А давайте мы будем у вас атомную станцию достраивать, а мы вам за это курятину откроем»?

    А Венгрия — член ЕС. ЕС сидит и говорит: «Ну, здорово! Русские — молодцы! Замануха такая: мы им — атомную станцию, а они нам — границу для нашей, — не венгерской, — еэсовской курятины». Ну, потому что звонит слушатель Кричевскому в «Антикризис» и говорит: «Так подходит же хорошо. А здесь не найдёшь». Найдёшь, найдёшь. Ну, я не верю, что не найдёшь, не верю. Потому что разные поставщики, разные производители.

    Я немного связывался с этой сферой и представляю, что выбор-то есть, просто надо чуть-чуть посмотреть, покрутить разные вещи. В конце концов, давайте так: ради вас отменять санкции на курятину с Венгрией, мне кажется, не стоит. Я, в общем-то, против и введения эмбарго на голландские цветы. Я всё понимаю. Ну а что делать? Свои? Да, свои плохие, потому что страна у нас такая, климат у нас такой. Вы сейчас скажете: «Да нет, там технологии, там то, сё». Там культура, там многовековая культура. Сейчас мы в такие дебри с вами залезем, что мы не вылезем оттуда до конца нашей программы. А у нас ещё после получасовых новостей, между прочим, капремонт, ребята.

    Доброе утро… Эх! Добрый день!

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Я хотел бы задать ведущему передачи вопросик.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: А вы представляйтесь и задавайте.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Сергей, я из Серпухова. По вопросу Чубайса. Нанотехнологии, «Роснано» или как там называется: где-то два-три года назад выделялось по 200 миллиардов рублей на эти разработки. Каждый год разворовывалось 26–27 миллиардов рублей, и каждый год возбуждалось уголовное дело. И все эти дела куда-то делись. И за Вексельберга молчат, его не трогают, и Чубайса не трогают. Причина этого?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо за вопрос. Вексельберг вообще-то совместно с «Роснано» построил завод по производству солнечных панелей. С задержкой построил, я не знаю, что по смете у него получилось, но завод-то работает. Да, мне нравится этот завод, мне кажется, что там не всё в порядке, но завод есть. И претензий по поводу Вексельберга ни у кого нет. А вот по поводу сотрудничества «Альфы» с Чубайсом, с «Роснано», претензии есть, потому что завод вроде как построили, а он оказался никому не нужным, потому что у китайцев цены в разы меньше на ту продукцию, на которую этот завод был ориентирован.

    Николай пишет: «Ещё в 90-е Абызов практически купил Новосибирск со всем его руководством». Здрасте, Новый год! Это надо Маркину слушать, а не нам с вами.

    «Вам про качество продуктов — а вы про фигню и понты. То есть лучше пусть россиян кормят отравой, но зато патриотичной? Больниц-то хватает лечить. Танками не вылечишь».

    Вот вы видите, чёрное и белое. Это исконная черта русского человека — максимализм. Вот режьте, но она отмечается очень многими иностранцами, нашими исследователями. Максимализм: либо чёрное, либо белое. Либо нам надо поставлять даже не венгерскую, а французскую — да что там! — вообще самую лучшую жратву; либо мы будем есть сплошную отраву. Ну, есть какие-то нормы, есть регламенты, есть санитарные нормы в конце концов, но вот либо венгерско-французская фуа-гра, либо отрава, и лечить мы будем не больницами, а танками. А посередине у нас даже не гвоздик, а вообще пустота.

    Я могу парировать этот тезис: «Вы размышляете, как женщина». И я ведь окажусь прав, потому что для женщины либо чёрное, либо белое. Либо как телевизор, хорошо, если «женщина» как-то коробит. Вы, как телевизор: только чёрное и белое, у вас два цвета. А мир-то давно уже цветной. Вы задумайтесь о том, что есть какие-то третьи, четвёртые, пятые пути для того, чтобы, например, как-то кормиться.

    «Сказки про плохую курицу. В „Избёнке“ и „Курином царстве“ клёвая курица». Как-то вот так. Знаете, упёрлись мы в курицу, давайте о чём-нибудь другом.

    73-73-948. Добрый день.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Добрый день, Никита. Спасибо за эфир.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Здравствуйте. Спасибо и вам.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я хотел бы вас поддержать и согласиться с тем, что ни в коем случае, если уж мы хотим что-то у себя построить и делать хорошее, нельзя открывать границы для той же венгерской курятину. Что касается меня. Я готов потерпеть, обойтись без качественной, как говорят, курицы, поесть нашу некачественную курицу.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Не надо обходиться! Не надо. Это не патриотично-ватная программа, вы поймите. Не надо обходиться! Надо делать нормальный и достойный продукт внутри.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я с вами согласен. Вот это как раз и путь. Если мы не будем говорить: «Венгерская хорошая, давайте её завозить», — а будем работать над своей продукцией — это как раз подтолкнёт к тому, чтобы сделать качество лучшим, потому что потребность у людей есть.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы знаете, я вам скажу такую вещь. Ну, сейчас это уже можно не считать рекламой, но несколько лет назад, когда Лисовский был владельцем «Моссельпрома», я как-то приобрёл несколько его изделий. И я вам должен сказать, что мы все были в восторге. Вот наша подмосковная курица, отличная! Он эту фабрику продал потом. Сейчас это уже дело прошлое. Была такая история.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У нас то же самое с вином происходит. Сейчас у нас шикарные вина, тоже пусть не будет рекламой. Шикарные вина! Поэтому я думаю, что мы можем сделать всё, что захотим, на собственном рынке, любую качественную продукцию готовить, если захотим.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Да. А особенно, если нам государство будет даже не то чтобы помогать, а просто не мешать, вот тогда сделаем всё, что захотим, и сделаем это критично быстро.

    Грудинин вырастил в июне месяце прекрасную клубнику. Я её пробовал, отвечаю. И во что это всё превратилось? Он её в Москве — даже в своей родной Москве! — продать не мог. Ну, потому что вот так. Собянин в отпуске, заседания Правительства Москвы раз в неделю, решение готовится за две-три недели. Ну, вот не мог. Но потом как-то продавили, пролоббировали — и что-то такое получилось. А сколько таких людей, которые имели и имеют свой маленький бизнес, являются индивидуальными предпринимателями, вроде какую-то копеечку сшибают, у государства не просят. А им сейчас — бабах кредитами! бабах торговыми сборами! бабах новыми налогами и поборами!

    И звонит вчера одна такая, офтальмолог, у неё две точки по реализации очков, и говорит: «Никита Александрович, а как мне подать на банкротство, только так, чтобы бизнес не потерять?» Скоты. Вот другого слова нет. Всё здорово, всё хорошо, а у людей не то чтобы уверенность, а ощущение нормальной жизни уходит. А мы — про мобилизационную экономику.

     

    НОВОСТИ

     

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: «Антикризис профессора Кричевского», радио «Говорит Москва», Никита Кричевский. Продолжаем нашу программу.

    Рой проснулся, ребята! 12:34, сообщение с сайта: «Ой, курс — 60 рублей. 25 мая ещё 49 рублей стоил доллар. Ха-ха». Рой, где ты был раньше, сынок? Мы об этом говорили в самом начале нашей программы, в 11:05 (может быть, чуть попозже). Покрути в Интернете — найдёшь. Там мы весьма и весьма подробно об этом говорили.

    «Подскажите, а зачем нашим улучшать качество продукции, если альтернатив говну нет? Вам и будут толкать сыры и колбасы по цене…» Ну да, конечно! Опять же говорю: чёрное и белое, максимализм. Вот либо так, либо никак. С чего вы взяли, что нам обязательно будут впаривать исключительно дерьмище? Я, например, так не считаю, потому что любой производитель (естественно, в зависимости от цены) заботится о своём потребителе. Ну, знаю я это, убеждался на протяжении очень многих лет своей жизни. У кого подешевле — тут понятно. У кого подороже — тут тоже понятно.

    Какой вариант? Варианта два. Вариант 1 — зарабатывать больше. Он преобладающий лично для меня. Для вас, конечно, нет, потому что вы любитель халявы, судя по всему. И вариант 2 — усиливать государственное регулирование этого сегмента. Третьего нет. По поводу того, что нас кто-то там завалит и мы будем потреблять исключительно говяжьи лепёшки — ну, не надо.

    «Профессор, скажите прямо: покупать или продавать?» Смотря что.

    «У Грудинина продукция в два раза дороже. У кого есть бабло на его продукт, тот и товарится». Родной мой, любимый, ну сходи на рынок, купи турецкую, греческую клубнику, какую хочешь, там она стоит копейки, точнее, раньше стоила 120–130 рублей, а у Грудинина стоила дороже. Так и качество было другое. А я за качество. Я за то, чтобы у меня ребёнок два месяца или месяц в году ел качественный продукт. Ну, нет у меня дачи, а деньги для того, чтобы купить несколько килограмм грудининской клубники, есть. Вот я за это. Греческую покупай сам и кушай её сам, а я грудининскую хочу. Это не так дорого для меня. И для тебя тоже не так дорого, дорогой мой, поверь. Ну, 250 рублей. Сколько ты её съешь, даже если по килограмму в день? 30 дней в месяце — 7500 рублей. Если каждый день по килограмму, я представляю, что с кожей будет, молодой человек.

    Давайте, знаете, о чём? Не будем мы с вами обсуждать «холокост на границе», где будут сжигать продовольствие. Это ещё один, на мой взгляд, сумасшедший, просто безумный ляп со стороны власти. Мне даже комментировать здесь нечего. Как это мог сказать человек, который и произошёл от блокадника? Как он мог подписать этот указ? Я понимаю, что он не может разбираться во всех тонкостях одновременно — и в высоких технологиях, и в экономике, и, например, в уничтожении продукции на границе. И потом, я не уверен, что ему объяснили, что там ребята просто собираются сжигать те продукты, которые якобы подпадают под санкционные списки.

    Я за то, чтобы за счёт конфискации этой продукции приносить экономию бюджету. Потому что существуют детские дома, дома престарелых, существуют подразделения российской армии, существуют учреждения Федеральной службы исполнения наказаний наконец, на которые выделяются дополнительные средства для того же питания находящихся в них граждан, больницы. Господи, да мало ли этих учреждений. Полно. И в каждое выделяются деньги. То есть это же можно было каким-то образом по-другому сделать, сказать: «Тащите к нам всё! Тащите всё! Вот всё тащите! Яблоки польские? Давай! Хамон? Давай! Сыры? Давай! Что там у тебя ещё есть? Всё давай, всё тащи!» Прямо вот конкретно.

    Причём этих пропускных пунктов не так много, это же в основном европейские посты. И на эти европейские посты поставить с автоматами наших господ в сапогах, в погонах: «Привёз?» — «Привёз». — «Молодец. 20 километров, ближайший холодильник. Там разгружайся — и дуй обратно. Всё. Не хочешь? Бензина нет? Давай на 15 суток, не вопрос. Неподчинение представителю органов государственной власти на территории Российской Федерации. Нет? Всё, вперёд!» И всё. И никаких больше проблем, и никакого этого скрытого и открытого уже ропота по поводу уничтожения продуктов в стране, которая за прошедшее столетие пережила как минимум пять голодных эпидемий: это две войны, это голодомор, это послевоенные засухи… Дальше мы перечислять не будем.

    Да даже в 80-е в Сибири и на Урале люди не знали, что такое, например, бананы. То есть они слышали, но они их не видели. И у нас, кстати, работают люди, которые могут это подтвердить. Они их просто не видели. Они первый раз их увидел: «Ах, вот он какой!»

    И нам говорят: «А мы будем уничтожать, мы будем сжигать это в печах». Молодцы! Того, кто предложил — того домой, до свидания. Но не такая у нас пока власть. Причём, как мне представляется, когда у неё где-то под одним местом подзагорится, тогда она уже будет шевелить мозгами чуть побыстрее. А пока вот так.

    И пока о мобилизационной экономике говорю я один, хотя экономическая мобилизация — это ни в коем случае не национализация и прочие тоталитарные ужасы. Сегодня, когда стоит вопрос о сохранении общества как единого целого, само собой возникает необходимость в формировании и проведении антикризисной экономики. Она по факту уже началась, но она идёт просто с теми шараханьями, о которых я говорил. Первый пример — это Венгрия. Второй пример — это уничтожение продовольствия на границе. Ну, это понятно, потому что плана нет, потому что на свой страх и риск, потому что не понятно, что дальше будет.

    В то же время (и опять же мы с вами об этом говорили) есть масса примеров мобилизационной экономики в недавней — да что там! — в новейшей экономической истории совершенно разных государств. И она не предполагала какого-то резкого усиления, не знаю, каких-то посадок, чего-то третьего, о чём вы так любите рассуждать на досуге.

    Тайвань, Формоза, конец 50-х, национальный лидер: все силы были брошены на создание этого ныне монстра. Китай после Тяньаньмэнь. Скажите, что это была не мобилизация. Давайте спорить. Южная Корея, 1997–1998 годы. Я помню, как нам показывали кадры: «Вот видите, в Южной Корее до чего довела в 1997 году жизнь бедняг — они ювелирные украшения сдают в доход государства под телекамеры». Там министры плакали, приносили пакетики и кулёчки. 58 миллиардов долларов у МВФ взяли.

    Кстати говоря, МВФ был создан для того, чтобы проводить в жизнь политику Бреттон-Вудской системы. После того как Бреттон-Вудская система навернулась, необходимость в МВФ отпала, и он долгое время представлял интересы коммерческих банков в третьих странах. Сегодня опять не поймёшь, чем он занимается. То есть атавизм, который всеми силами пыжится и пытается показать свою значимость для мировой экономики и для мировой политики. Когда вы будете смотреть на МВФ и слышать каждый раз о МВФ, вы помните мои слова.

    Это, кстати, не мои слова, а это нарратив, пересказ людей, которые весьма авторитетны в экономическом мире — например, того же Дипака Лала [Deepak Lal]. Вам это ничего не говорит, но, поверьте на слово, это один из очень уважаемых американских экономистов. Человек несколько раз в одной книжке буквально говорит о том, что МВФ надо ликвидировать. Всё, он свои функции выполнил. Сегодня он пытается найти себе новую роль, а у него ничего не получается. Вот он какие-то рекомендации даёт, какие-то деньги аккумулирует, какую-то Украину кредитует и прочее. Но видите, ЕЦБ пришёл — и всё, и МВФ в Европе уже не годится никуда. Другой институт через государственное финансирование, например, мог бы делать ровно то же самое.

    МВФ нашёл себе нишу: он аккумулирует деньги от разных государств и впаривает их под безумные проценты, например, той же Украине. Вот и вся его роль. Ну, он нашёл, молодец, есть какая-то копеечка, крут, зарплату платит Кристин Лагард. Молодцы! Но, по сути, функций у этого института сегодня нет. Точнее, тех функций, которые он должен был выполнять при его создании, нет просто объективно, потому что самой Бреттон-Вудской системы больше не существует.

    И, наконец, если переходить от федеральной мобилизации к мобилизации региональной, у меня, например, оторопь вызывают безумные московские дорожные стройки, как будто денег потратить больше не на что. Да хоть поставить в поликлинике, в больнице новое оборудование, там тоже есть на чём поживиться — нет, на дорогах. Или на капремонте. Вот это вообще шок!

    Я специально на протяжении больше чем месяца эту тему обходил стороной, потому что мне очень хотелось посмотреть на то, что во что это выльется. Сегодня мне уже очень многое понятно, и я по телефону 73-73-948 призываю вас и предупреждаю: я буду нещадно банить всех, кто будет высказывать своё отношение к этой системе, которая начала работать с 1 июля в Москве. Я буду нещадно банить! Я задаю конкретный вопрос: что вы предлагаете для того, чтобы обойти эту систему? Вопрос провокационный, предупреждаю сразу.

    Сегодня ситуация такая, что те 15 рублей, которые за квадратный метр мы должны платить на будущий капремонт — это вообще цифра совершенно непонятная. Я специально поговорил с оценщиками, со сметчиками. Они посмотрели те дома, на которые я им указал.

    Вот по одному дому. Я не буду говорить, кто там живёт. Ремонт внутридомовых инженерных систем (электроснабжения, холодного водоснабжения, теплоснабжения), фасада и крыши намечается на 2042–2044 гг. — тогда, когда этот дом должен быть по сроку службы, по периоду гарантии, которая давалась при его строительстве, снесён, во-первых. А во-вторых, те люди, которые сегодня должны платить эти 15 рублей с квадратного метра, к 2042 году, вполне вероятно, уже просто уйдут в мир иной. И возникает логичный вопрос: а куда пойдут их деньги? Они там жили. Предположим, человек платил не 27 лет, а 20 лет, а через 20 лет ушёл либо — внимание! — переехал. Вот эти взносы, которые он платит на этот дом, они куда пойдут?

    По поводу сметчиков всё очень просто. Власти говорят: «15 рублей с квадрата». Сметчики смотрят на те дома, которые я попросил их посмотреть, и говорят: «Смотрите, Никита Александрович, плюс-минус 20%, 1200 рублей за квадратный метр». В среднем за 27 лет это получается, если брать взносы, порядка 4 рублей за квадратный метр. Не 15, а 4. То есть, исходя из сегодняшних цен, исходя из того, что существует какая-то доходность, существуют какие-то прочие моменты, связанные с сохранением этим денег, с тратой этих денег на капремонт других домов (мы понимаем, что и взносы будут индексироваться, и сами ценники будут увеличиваться), сегодня это 4 рубля за квадрат. С нас берут 15.

    Сразу после появления первых признаков недовольства власть у нас пошла навстречу пожеланиям трудящихся, как раньше говорили — она ввела льготы для отдельных категорий граждан, которые зарабатывают немного.

    И вот здесь очень интересный вопрос, мне его подсказал мой старинный и очень хороший, качественный, просто классный специалист-аудитор. Он настоятельно просил не называть его фамилию. Не буду. Он мне говорит: «Смотри, обычная квартира. Семья — четыре человека: муж, жена, двое детишек. Не богатые», — особенно после: «На что нам жить? Я получаю 60 тысяч, пенсия 22 тысячи. Что мне делать? Государство где? И вообще, что за сволочизм?» — и так далее. Правда, работодатель частный. Ну, не суть. Скажем, жена в вузе преподаёт, а муж на какой-то инженерной должности, много не получает.

    Смысл в чём? Смысл в том, что он говорит: «Смотри, какая ситуация. Если жена и муж разводятся, не имея материальных претензий друг к другу, при этом (муж совершенно не обязан выписываться) они продолжают жить вместе, а квартира остаётся на жену, то получается, что разведённая дама, да ещё с двумя детьми, автоматом подпадает в категорию малоимущих, и ей положена субсидия. Таким образом, экономия совершенно очевидна. А с учётом того, что подобные поборы будут расширяться, пока наконец-то власти не поймут, что не надо гусей дразнить всё новыми и новыми цифрами в платёжках, это будет продолжаться. Субсидия будет положена на ЖКХ, субсидия будет положена на капремонт, да мало ли на что. Чем не выход?»

    Это, конечно, гипотетически, но, с другой стороны, это затравка для ваших звонков. 73-73-948. А давайте потроллим власть? Давайте поговорим о том, как можно обойти эту историю.

    Тем более я даю ещё одну наводку. Есть сайт под названием «Москонтроль», я сегодня с утра смотрел. И там прямо форма заявления по поводу того, что эти новые взносы на капремонт противоречат Гражданскому кодексу, и вы имеете полное право написать заявление, отослать его в фонд капитального ремонта и свой ЕРЦ и поставить вопрос о том, что пока вы не получите все необходимые разъяснения, вы имеете полное право не платить эти взносы. Сайт — «Москонтроль». Посмотрите. Если, конечно, вы захотите поднять пятую точку и хоть что-то сделать, а не будете просто названивать в эфир и рассказывать, как у нас всё плохо и как у нас всё отвратительно.

    73-73-948. Добрый день.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Татьяна, пенсионерка, Москва. Что я хочу сказать? Пятую точку я готова поднять, готова и потроллить, но хотелось бы продуктивно это сделать. Во-первых, для меня сейчас самый главный вопрос состоит в том, а что будет, если взятые на себя обязательства ЖКХ не выполнит. Вот они нам говорят, что, допустим, к 2040 (неважно к какому) году они сделают капитальный ремонт. 2040 год наступит — а они его не сделают. Наши действия?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Как вариант — фонд разорится. А договора-то нет.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Никаких наших действий быть не может, потому что если я приду с какими-то требованиями, основанными, с моей точки зрения, на гражданском законодательстве, то судья мне при приёме искового заявления совершенно обоснованно задаст вопрос: «А вы подписывали какие-то правовые документы, типа договор, который бы предусматривал ответственность сторон за неисполнение договорных обязательств?»

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я же вам сразу сказал: договора-то нет.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А договора нет, я об этом и говорю. Я ничего не подписывала, никакого документа, где было бы чётко сказано: права и обязанности сторон, ответственность за неисполнение — для того, чтобы я могла взыскать выплаченные деньги и, может быть, плюс ещё за моральный вред потребовать. Я ничего этого сделать не могу, потому я оказываюсь в правовом отношении абсолютно бесправной.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо большое, Татьяна! Спасибо. Время не резиновое, не вы одна, вы уж меня простите. Я готов с вами разговаривать бесконечно.

    Добрый день, слушаем вас. Алло.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Это Кричевский?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Да!

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Для того чтобы уйти вообще от платежей по тарифу, нужно просто потребовать счёт-фактуру. Как только вы потребуете счёт-фактуру, они вам его не дадут.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Да.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И на этом основании можете не платить ни за что, вообще ни за что.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо большое за звонок и за совет. Я вам сказал, на сайте «Москонтроль» есть две конкретные формы заявления. Пишете, отправляете по тем инстанциям, куда они говорят вам — и смотрите.

    «У меня капремонт назначен на 2032–2033 гг., — пишет Юрий. — Так вот, я посчитал, что до 2033 года у нашего дома накопится 26 миллионов. Много это или мало для 12-этажного 4-подъездного дома?» Я не знаю, Юрий. Я вам говорил ровно о том же — не вприглядку к тому, сколько мы денег сэкономим, а применительно к тому, что по одному из домов, который я попросил посмотреть сметчиков, получается, что не 15 рублей, а 4 рубля. А много или немного? Много. Хорошо, не в четыре раза, как в моём примере, а в два. Много. И? Вот вы мне пишете. Не знаю, много это или мало. И? Я вам говорю — много. И? А «и?» повисает.

    «Капитальный ремонт всего жилищного фонда РФ стоит 2 триллиона долларов — свыше 120 триллионов рублей», — пишет нам Космополит. Человек мой дорогой, откуда у тебя эти цифры, скажи мне? Кто-то тебе посчитал. В триллионах уже считаем! Раньше в миллионах, потом — в миллиардах, теперь — 2 триллиона. Бред сивой кобылы! Бред, потому что только одних домов в Москве больше 300 тысяч, и все они, естественно, разные.

    Например, я живу в кирпичном доме — зачем мне ремонт фасада? Какой из этого может быть ремонт фасада? Они его утеплять будут? Космополит, так мне не надо утеплять, у меня зимой тепло. Я понимаю — блочные, панельные дома, но это другой разговор. Кирпичный-то зачем? Там тепло. Наоборот, регуляторы ставлю, термостаты, для того чтобы поменьше теплоснабжение шло.

    «Как не платить за капремонт в общей квитанции?» Я говорю: 73-73-948. Слушайте. Может быть, кто-то подскажет.

    Добрый день.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, Никита Александрович, ещё раз. Мне кажется, самый оптимальный вариант по поводу ЖКХ — как существует в бывших ЖСК, которые перешли из советских времён. Когда там отчисления эти были… Я в таком доме живу, это бывший советский ЖСК. У нас отчисления были — меньше 6 рублей. И когда у нас проходит раз в год отчётно-выборное собрание по выбору председателя, который из наших же жильцов, плюс по необходимости, когда проходят какие-то работы, правление отчитывается: «Вот мы собрали столько-то денег. У нас работы есть такие и есть такие. Что будем делать? Вот на это нам не хватает. Вы готовы, допустим, по 200 рублей доплатить? Тогда мы будем менять кабины лифтов, тогда мы их выбираем».

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я бы, кстати, лифты поменял у себя в доме прямо в этом году. И я думаю, что многие бы согласились.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У нас эти отчисления были всю жизнь, ещё начиная с момента постройки.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Это я понял. Я задавал другой вопрос: что делать сейчас? Вы говорите: «А вот у нас ЖСК». Ну, здорово!

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, надо делать по такому же принципу. То есть не плодить эти ТСЖ, управляющие компании, а чтобы сами дома переходили на самоуправление. Если это маленькие дома, то объединять их в несколько домов.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Так это и есть ТСЖ.

    Юрий пишет: «Ну и? Надо требовать перерасчётов, — ну, требуйте, — чтобы кто-то об этом начал говорить на высоком уровне, — на каком? — А так можно и дальше возмущаться. Всё равно полностью плату уже не отменят».

    73-73-948. Добрый день. Тише приёмник!

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте. Василий. Смотрите, что получается. Страну, Россию, превратили Чубайс и наследники «великого барабанщика»…

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Мы согласны. Предположим, мы согласны. И?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, вы согласны. А что делать народу?

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Что делать народу? Так что делать-то нам с вами?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Батьку просить, чтобы подсобил справиться с этой нечистью всенародной! Вот что главное. Батьку просить!

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: То есть Путина просить?

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Какого Путина? Батьку белорусского!

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: А! Лукашенко!

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Батьку!

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Ой, какой хороший дядечка!

    73-73-948. Добрый день. Алло.

    РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Никита, добрый день. Сергей, Москва. Никита, я сейчас сижу, слушаю вас, и в моей чудной голове родилась такая мысль. В моём доме мы сделали свой счёт и будем туда 30 лет класть свои деньги, и они типа наши. А почему не считается, что процент какой-то идёт? Мы же деньги в банк кладём, он же будет ими пользоваться. Почему нет такого расчёта, что мы, например, собрали, скажем, 10 миллионов за два года, но за два там уже накапало процентов 30.

    Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо вам за вопрос. Потому что этот фонд, который сейчас создан для капремонта, декларирует, что он часть денег, которые он собирает, будет пулять туда, где денег не хватает, а капремонт нужно проводить уже в этом году. Не поверите, я по телевизору видел сюжет о высотке на Котельнической. Они говорят: «Там денег не собрали. Там надо очень много всего делать для того, чтобы дом капитально отремонтировать». Прикиньте, высотку на Котельнической за счёт хрущёвок будут ремонтировать, а мы с вами — о мобилизационной экономике. Грустно. Август начался раньше. Но послушаешь, поговоришь с вами — а жить всё равно хочется.

    «Антикризис профессора Кричевского», радио «Говорит Москва». В студии был Никита Кричевский. Берегите друг друга!

    Версия для печати

Связь с эфиром


Сообщение отправлено