• Интервью с руководителем департамента транспорта Москвы Максимом Ликсутовым от 05.08.2015

    09:05 Авг. 5, 2015

    В гостях

    Максим Ликсутов

    Заместитель мэра Москвы, глава департамента транспорта Москвы

    С. ДОРЕНКО: 9 часов 5 минут, среда, 5 августа. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Эльвира Хасаншина — ведущая этой программы. Здравствуйте, Эльвира.

    Э. ХАСАНШИНА: И Сергей Доренко. Доброе утро.

    С. ДОРЕНКО: Я должен сказать, что у нас некоторая перемена по отношению к тому, что мы анонсировали: Максимум Ликсутов, заместитель мэра города Москвы, с нами здесь и сейчас в студии. Я так понимаю, что из-за важного совещания перенесли.

    М. ЛИКСУТОВ: Да, к сожалению. Но я не мог не прийти к вам.

    С. ДОРЕНКО: Да, именно из уважения к слушателям Максим Ликсутов прибыл к нам на час раньше — таким образом, чтобы поспеть и на важное совещание, и к вам.

    Сейчас мы сменим тему, я только завершу голосование. Голосование вот какое: за ювенальную юстицию на фоне нижегородской резни детей и беременной женщины, собственной матери. На этом фоне за ювенальную юстицию 35% наших слушателей. Против ювенальной юстиции — по-прежнему собираются заниматься резнёй детей — 65% наших слушателей. Я вас всех очень поздравляю! Вы — замечательные люди. Я позже завершу эту тему. Я сказал, что русский традиционный устой был порезан в момент отмены рабства, в 1861 году, и с тех пор никогда не был возвращён, поэтому в русских городах, к сожалению, опираться на общество трудно. Я бы хотел опираться на государство. Вы не хотите опираться на государство, всем вам большое спасибо за это. В 10 часов продолжу вас громить, этих противников ювенальной юстиции, продолжу над вами издеваться.

    Итак, мы говорим сейчас о движении в городе Москве. Я обращаюсь к Максиму Ликсутову, заместителю мэра города Москвы и начальнику департамента транспорта. Вы приехали к нам. Заметили, что у нас тут такие необычные всякие… Вы сверху ехали, от «Сокола»?

    М. ЛИКСУТОВ: От «Сокола».

    С. ДОРЕНКО: Вам повезло. Потому что есть люди, которые нарываются на 3-ю Хорошёвскую снизу, оттуда, и потом надо ехать бог весть — через Живописную или через Глаголева всякими кругами. Но мы уже начинаем привыкать, между прочим. Сколько-то я видел людей, ползающих задом по километру, по два. Когда это закончится, интересно?

    М. ЛИКСУТОВ: Задача, которая у нас есть — закончить основной объём ремонтных работ к 1 сентября. Постараемся, чтобы это было к 1 сентября.

    С. ДОРЕНКО: К 1 сентября? То есть вот уже сейчас?

    М. ЛИКСУТОВ: Это уже сейчас, да.

    С. ДОРЕНКО: А нашу улицу сделают снова двусторонней когда-нибудь, лет через десять?

    М. ЛИКСУТОВ: Нет, я думаю, что быстрее. Думаю, что в сентябре постараемся сделать.

    С. ДОРЕНКО: Побыстрее. А в чём цель? Мне интересно — а конечная цель? Что с Народного Ополчения, со всем этим районом?

    М. ЛИКСУТОВ: Цель у нас одна. Во-первых, мы понимаем, как едут машины, понимаем, какому количеству людей нужно проехать в одном или в другом направлении, имеем возможность это анализировать и сделать дорогу, движение оптимальным для большинства. К сожалению, наверное, для кого-то будут какие-то неудобства.

    С. ДОРЕНКО: А там будут поднимать эстакаду?

    М. ЛИКСУТОВ: Да, конечно, там будет эстакада.

    С. ДОРЕНКО: А там же хрущёвки по бокам есть.

    М. ЛИКСУТОВ: Вы знаете, здесь всегда есть, конечно, баланс интересов автомобилистов, которые хотят ехать, и жителей, которые не хотят, чтобы автомобилисты рядом ехали и, например, машины приближались к домам. Этот баланс — это огромная задача. Я скажу, даже огромная проблема — найти этот баланс в городе.

    С. ДОРЕНКО: Вопрос со щитами. Я думал, что, когда у тебя машина совсем рядом и высоко проходит по мосту, неважно, есть два аспекта. Это загрязнение воздуха. На самом деле при загрязнении воздуха мы заинтересованы, чтобы они там не буксовали, а быстрее уезжали. Если они идут 80–90 км/ч, загрязнение минимальное. Но второе — это шум. Потому что когда они наддадут, так это слышно и хорошо, и ночью. В связи с шумом можно же поставить звукоотражающие щиты.

    М. ЛИКСУТОВ: Вы знаете, действительно можно, но здесь начинаются проблемы для жителей первых этажей, когда не попадает достаточно света в квартиры. Эта проблема тоже есть. Я приезжал на многие встречи с жителями в разных префектурах. Когда строились эстакады, жители категорически были против щитов. То есть солнечный свет в квартиры не попадает, всё время темно. А потом, эти экраны не пропускают никакой солнечный свет. И жители крайне категорически к этому относятся. Хотя, конечно, есть те, которые говорят: «Да, поставьте шумовые экраны». Мы их ставим. Здесь нет историй, связанных с тем…

    С. ДОРЕНКО: А знаете, как надо? Надо им сначала не ставить, а спросить через полгода. Вот когда они послушают, как будто бензопилой их мозг распиливает какой-нибудь мотоциклист в 3 часа ночи… Др-р-рынь! — вот этот ужас.

    М. ЛИКСУТОВ: Вы знаете, Сергей, ещё хочу сказать, что когда у нас проходят общественные слушания по таким трасам, обычно справедливое требование жителей — это замена за счёт города окон в ближайших домах. Мы на это идём. И есть поручение мэра на это — делать это в обязательном порядке. То есть, если жители хотят, мы за счёт города идём и на такие решения. И это правильно.

    С. ДОРЕНКО: На самом деле, если сделать окно — три стекла и две камеры… Я понимаю, что здесь за счёт города, но я столкнулся с этим. Я заплатил за хорошие окна: две камеры, три стекла, бог весть сколько стоят, всё прекрасно. А потом оказывается, когда монтировали, что там щели в момент установки стекла, и всё это слышно так, как будто я сижу на лавочке. Это какая-то жесть.

    М. ЛИКСУТОВ: Да, такие проблемы с установкой окон тоже есть действительно. Но есть ещё одно решение, если говорить про движение в городе. Проблема, которая волнует жителей — это грузовой транспорт, который и ночью, и днём. А особенно это большие фуры, 12 тонн и выше.

    С. ДОРЕНКО: Устремляются в город.

    М. ЛИКСУТОВ: Мы проводили почти год эксперимент в Восточном округе, когда сделали так называемый грузовой каркас. То есть мы определили вместе с муниципальными депутатами и ГАИ улицы, по которым разрешили грузовикам ездить (там, где минимальное количество жилых домов) и где запретили им ездить. Только разрешили им тогда, если это какой-то магазин, то есть цель — приехать, непосредственно привезти продукты в магазин, привезти детское питание, привезти в школу, больницу, что-то такое.

    Могу сказать, что количество грузовых автомобилей на тех улицах, которые мы исключили, уменьшилось почти на 20%, и логистика стала более оптимальной. Я вам цифры как-то говорил. К сожалению, у нас грузовой автомобиль, большая фура, её максимальная загрузка в городе — в среднем 25%. То есть огромная фура едет, а на 12-тонную фуру всего лишь 25% грузоподъёмности.

    С. ДОРЕНКО: Тогда надо как-то способствовать. А правильно ли я понимаю, что если мы не хотим больших грузовиков, которые будут разгружаться… Тем более очень часто на первых этажах находятся кафешки какие-то, или в подвалах бывают кафешки, а разгружаются они во дворе, они разгружаются не у фасада. И когда заезжают во двор эти огромные машины, они ещё вдобавок, чтобы работали подъёмники, опускали всё это, не глушат двигатели ночью.

    М. ЛИКСУТОВ: Да, есть такая проблема, это правда.

    С. ДОРЕНКО: И мы с вами хотели бы — я как житель, вы как руководитель, — чтобы туда заезжал какой-нибудь Volkswagen Transporter, какой-нибудь Ford Transit или Tourneo, и чтобы они разгружались тихо и мирно, без крика, без мата, без включённых двигателей. Но не противоречит ли одно решение другому? Вы говорите о том, что эти машины тоже ограничивают и в парковках, и во въездах в центр — крупные, больше 5 метров. Хотя бы Caravella.

    М. ЛИКСУТОВ: Вы знаете, мы на самом деле в центре города (вы даже, наверное, видели) специальные места выделили только для грузовых автомобилей, их специально обозначили: специальные знаки стоят, специальная разметка.

    С. ДОРЕНКО: Понял, понял. Под разгрузку. Да, видел.

    М. ЛИКСУТОВ: И там ограничили время, то есть у нас там тариф «до 30 минут» и «выше 30 минут», и он резко повышается. И эти места могут занимать только грузовые машины. Мы посмотрели, где целесообразно эти места сделать, и ряд таких мест уже сделали, порядка 30. Будем эту программу продолжать. То есть мы разграничим пространство, чтобы в городе жизнь не останавливалась. Всё-таки кафе, рестораны, магазины должны работать.

    С. ДОРЕНКО: А эти «каблучки» — Caravella, Transit?

    М. ЛИКСУТОВ: Они могут заезжать.

    С. ДОРЕНКО: Могут заезжать? И никаких репрессий против них нет, а наоборот?

    М. ЛИКСУТОВ: Слово «репрессия» мне категорически не нравится. Мне нравится слово «регулирующие меры».

    С. ДОРЕНКО: Регулирующие меры. Против них ничего нет?

    М. ЛИКСУТОВ: Нет.

    С. ДОРЕНКО: И они могут ставить тоже на легковые места?

    М. ЛИКСУТОВ: Нет. Если машина больше 2,5 тонн, всё-таки надо ставить на места, где…

    С. ДОРЕНКО: 2,5 тонны — это собственный вес?

    М. ЛИКСУТОВ: Общий вес.

    С. ДОРЕНКО: Общий вес под загрузкой или общий вес сухой машины?

    М. ЛИКСУТОВ: Нет, общий вес под загрузкой. В принципе, надо ставить машину на специальные стоянки. И, конечно, ещё очень важная вещь — у нас, к сожалению, очень кривая логистика. Так сказать, в прошлой жизни до этой работы я достаточно глубоко этим вопросом занимался, даже управлением потоками, логистическими и прочими вещами. Могу сказать, что крайне неэффективная логистика до сих пор. Многие города мира перешли на работу и логистику снабжения в ночное время. Нам ещё эта работа предстоит.

    С. ДОРЕНКО: «У меня разрешённая максимальная масса — 2440 кг, — а, это с пассажирами. — Масса без нагрузки — 1935 кг». Нормально.

    М. ЛИКСУТОВ: Вы легко проходите.

    С. ДОРЕНКО: Мы говорим с заместителем мэра города Москвы Максимом Ликсутовым, который занимается департаментом транспорта. Продолжаем. Я доспрошу свои вопросы, а потом ваши пойдут, ладно, ребята? Я вижу ваши вопросы, спасибо большое.

    «По Ярославскому шоссе пустые пластиковые трубы закапывают. Нанотехнология?» — спрашивает Алекс. Алекс, так они закопают их пустыми, а потом, небось, наполнят. Вас не смущает, что трубы сначала закапывают пустыми? Вы хотели, чтобы они сразу были полными, как тюбики с пастой, что ли? Слушайте, вот это было бы прикольно, если бы полные трубы закапывали.

    М. ЛИКСУТОВ: Даже посмотреть было бы интересно.

    С. ДОРЕНКО: У меня ещё один ненавистный вопрос. «Про пикапы спросите, пожалуйста», — пишет Приветствую. Так я спросил про пикапы.

    М. ЛИКСУТОВ: Пикапы — простой вопрос. Действительно, если у вас пикап и в паспорте транспортного средства написано, что это грузовая машина, то вы, видимо, когда покупали этот пикап, наверное, планировали, что он будет, как грузовик. Или не планировали, не знаю.

    С. ДОРЕНКО: Может, квадроцикл человек хотел возить.

    М. ЛИКСУТОВ: Возможно. Ну, возит. Значит, у вас грузовая машина. Вы заплатили меньшие таможенные платежи и платите меньшие налоги, если это грузовик. У некоторых граждан пикап указан, как легковой автомобиль. Соответственно, он несколько больше заплатил за растаможку и несколько больше платит транспортный налог и некоторые другие вещи.

    С. ДОРЕНКО: И тогда?

    М. ЛИКСУТОВ: Так если у вас в паспорте транспортного средства написано «легковой автомобиль», вам ни пропуска, никакие другие вещи не нужны при заезде в центр города. Если у вас написано «грузовой автомобиль», будьте любезны, соответственно, оформлять пропуск на грузовик.

    С. ДОРЕНКО: А если кричащее противоречие? Я владел автомобилем Dodge Ram 3500: двигатель Magnum, 10 цилиндров по 8 литров. У меня был 8-литровый Magnum.

    М. ЛИКСУТОВ: Хорошая машина.

    С. ДОРЕНКО: И я как-то на нём пытался проехать в Третьяковку, в Третьяковскую галерею поехал. Надо сказать, не получилось, потому что там просто меня плющило всё это. Это кричащее противоречие. А он был растаможен по «B» — просто на таможне дали денег, и всё.

    М. ЛИКСУТОВ: Я не знаю, кто кому деньги давал, не присутствовал. Но могу сказать о том, что мы обратились в МВД с тем, чтобы была легальная возможность, не знаю, доплатить либо ещё что-то сделать, но трансформировать пикап из грузовика в легковую машину. Коллеги в МВД пока ответили отрицательно на это наше предложение, но я надеюсь, что мы всё-таки как-то убедим коллег в том, что это необходимо сделать. Должен быть нормальный законный регламент трансформации этого вида грузовика в легковую машину. Мы понимаем, что такая проблема есть, но есть закон, который чётко говорит: у вас по всем документам, по которым вы владеете транспортным средством, это грузовик. Точка.

    С. ДОРЕНКО: Я хотел ещё задать вопрос. Вероятно, я его уже задавал до известной степени. Меня раздражают люди, которые при возможности двигаться быстрее, двигаются медленно. Я очень хорошо помню, давненько в Волгограде (Волгоград — длинный город, 90 километров вдоль Волги) были такие переезды между районами длинные, где было запрещено, допустим, ниже 80 км/ч, условно, по левым рядам; и там разрешённые скорости были высокие. Подобную же вещь я видел в Киеве давненько. Наверное, тоже лет 20 назад в Киеве так было: запрещено двигаться ниже чем…

    В Москве… Вы извините, я не пытаюсь грубить, это у нас персонаж эфира такой есть — старик Пропердыкин, он всегда в ушанке. Старик Пропердыкин выезжает на трассу, где бы ехать 110 км/ч, и идёт 82 км/ч во втором ряду. Этим он создаёт проблемы для фур и для больших грузовиков. Они выезжают в третий, а то и в четвёртый ряд, потому что стариков Пропердыкиных иногда несколько. Я бы им запретил двигаться ниже 110 км/ч. Это возможно сделать?

    М. ЛИКСУТОВ: Вообще есть, по-моему, даже в КоАП ответственность за создание помех движению транспорта. Думаю, что как раз этот случай, про который вы говорите, попадает под эту статью. Действительно для тысяч человек создаются проблемы в движении транспорта. Мало того, это небезопасно.

    С. ДОРЕНКО: Мы можем знак повесить?

    М. ЛИКСУТОВ: Вы знаете, я не готов вам ответить прямо сейчас, сидя перед микрофоном в вашей студии, но я обязательно подумаю и посоветуюсь с коллегами на этот счёт.

    С. ДОРЕНКО: Подумайте об этом, потому что есть проблема мечущегося слаломиста.

    М. ЛИКСУТОВ: Это агрессивное вождение. Мы считаем, что за это тоже должно быть достаточно суровое наказание.

    С. ДОРЕНКО: В Штатах есть.

    М. ЛИКСУТОВ: Мало того, мы научились и настроили наши комплексы фото- и видеофиксации вместе с полицией, чтобы в автоматическом режиме вылавливать этих товарищей. И в Ситуационном центре ГАИ, который находится на Садовой-Самотёчной улице, ГИБДД, выявляя такого водителя, даёт команду своим патрульным машинам на то, чтобы проверить этого человека. Во-первых, может быть, он просто неадекватен — не знаю, может быть, выпил, может быть, он ещё в каком-то состоянии находится неправильном с точки зрения вождения. И этого коллегу, этого автомобилиста (не коллега он нам, наверное) задерживают и проверяют по всем статьям: пил не пил, курил не курил, в каком состоянии находится, что с документами и прочее. То есть такой очень тщательный контроль.

    С. ДОРЕНКО: Химически он всё равно неправильный. Потому что если даже мы с вами, совершенно спокойно позавтракав яичницей и не употребляя никаких веществ, ведущих к изменённым состояниям сознания, поедем 220 км/ч, то выброс адреналина будет такой, что у нас будут просто реально дрожать мышцы.

    М. ЛИКСУТОВ: Для этого есть простые анализы крови и прочее.

    С. ДОРЕНКО: Но за адреналин не посадят.

    М. ЛИКСУТОВ: Конечно. Но нормальный человек 220 км/ч днём не поедет, который будет обгонять, подрезать и создавать кучу проблем.

    С. ДОРЕНКО: Я просто, завершая эту фразу, хотел сказать, что такой слаломист создаёт нам проблемы. Но мы, окстившись, думаем… Простите, я некрещёный, а то все сейчас скажут: «окстившись» сказал. Мы, окстившись, думаем, что он быстро перестанет быть проблемой, потому что он унесётся — и все. Но именно медленно едущие реально создают большую пробку, за ними выстраиваются подобные им.

    М. ЛИКСУТОВ: Сергей, я с вами согласен, такая проблема есть. Вы помните, несколько месяцев назад были случаи, связаны со смертельными случаями на дорогах, когда человек гнал на своей машине… Причём водитель ещё как-то, может быть, был пристегнут. Всё-таки водитель концентрируется, он более готов к каким-то вещам.

    С. ДОРЕНКО: Он держится за руль ещё.

    М. ЛИКСУТОВ: Было несколько случаев, когда при такой высокой скорости, при агрессивном вождении водитель не справлялся с управлением — и машины врезались.

    С. ДОРЕНКО: Хлопчики на Якиманке.

    М. ЛИКСУТОВ: Мало того, водитель оказывался жив, пассажиры остались в машине, сгорели — куча жертв и погибших людей. Поэтому, конечно, с точки зрения травматизма и смертности агрессивное вождение с более высокой скоростью более опасно, чем медленная езда. С этим мы сталкиваемся: не знаю, у вас сломалась машина, вас кто-то тянет на прицепе и прочее. Такие случаи бывают, и мы, конечно, с пониманием к этому относимся. Что делать? Так может произойти. Но всё-таки агрессивное вождение на высокой скорости — это более страшно.

    С. ДОРЕНКО: Вы сказали «сгорели в машине», и сейчас десятки людей подумали: «Вот если бы они не были пристёгнуты, они бы убежали».

    М. ЛИКСУТОВ: Не могу сказать, были ли они вообще пристёгнуты или нет.

    С. ДОРЕНКО: Просто клинит двери.

    М. ЛИКСУТОВ: Клинит двери. И потому что удар. Там скорость более 150 км/ч — это уже двигатель в салон въезжает гарантированно.

    С. ДОРЕНКО: На самом деле пристёгиваться надо.

    М. ЛИКСУТОВ: Я как раз приготовил к нашей встрече некоторую статистику по дорожно-транспортным происшествиям в городе. Если удобно, могу сейчас её озвучить.

    С. ДОРЕНКО: Да, интересно.

    М. ЛИКСУТОВ: У нас на самом деле есть показатели всей нашей работы. В городе ощутимо улучшилась скорость движения. Это, наверное, отмечают даже самые наши ярые критики и противники.

    С. ДОРЕНКО: А кто ваш самый ярый критик? Шкуматов, что ли? Шкуматов, по-моему, союзник.

    М. ЛИКСУТОВ: Да нет. Пётр имеет свою точку зрения. Какая она есть — такая она есть. Она может быть у любого человека, поэтому здесь мне сложно говорить. Но есть люди, которым просто всё не нравится. Есть такие люди. Вышел, плохое настроение, солнце не так тепло светит, ветра нет или, наоборот, ветер сильный. Есть такие люди. Я тоже к этому отношусь с пониманием. И, наверное, наша задача — со всеми найти диалог. Это очень тяжело, но это наша задача. Я думаю, что мы стараемся максимально с ней справиться.

    Так вот, мы посмотрели количество ДТП за полгода. У нас в городе количество ДТП с пострадавшими снизилось на 10% по сравнению с аналогичным периодом 2014 года: в прошлом году у нас было 5295 ДТП с пострадавшими, в этом году — 4765. На 20% снизилось количество погибших: в прошлом году это 388 человек, а в этом году — 312. И это самый низкий показатель количества погибших в ДТП за последние четыре года.

    С. ДОРЕНКО: Имеются в виду ДТП с пешеходами или бьющиеся машина о машину?

    М. ЛИКСУТОВ: Неважно. Это где участником ДТП был автомобиль. И ещё хочу сказать, что на 10% снизилось количество раненых. Может быть, кто-то считает, что мы устанавливаем комплексы фото- и видеофиксации скоростного режима там, где нам придётся. Могу вам сказать ответственно, так как я персонально за это отвечаю: комплексы, которые измеряют скорость, мы ставим только там, где нам говорит ГАИ, и это на 90% очаги аварийности. И могу сказать, что как только комплекс поставили и он начал фиксировать скорость, на 25% в этом месте снижается количество ДТП. Это сохранённые жизни в итоге.

    С. ДОРЕНКО: С нами Максим Ликсутов, мы продолжаем говорить о транспорте в городе Москве. Я хотел сказать, что мотоциклисты, по крайней мере… Эля, скажи, ведь это было недели две назад, да? Каждый день — три. Но там не только Москва. Вот мы начинаем утро: на Дмитровке убит мотоциклист, где-то в Текстильщиках ещё один. И три трупа в день было нормой в июле, какая-то волна была. А что с этим?

    М. ЛИКСУТОВ: На самом деле есть несколько вещей. Мы глубоко разбирали этот вопрос на Городской комиссии по безопасности дорожного движения. Есть такая комиссия, которая всеми такими вещами занимается. У нас есть несколько исторических проблем.

    Во-первых, так как у нас достаточно длинный зимний период, где мотоциклистов практически нет, единицы, у нас водители отвыкают от того, что на дорогах есть ещё мотоциклы. Это первое. То есть мы физически не замечаем их в силу особенности того, что отвыкаем от них. Мы их не замечаем в зеркалах.

    С. ДОРЕНКО: И они возникают внезапно.

    М. ЛИКСУТОВ: Я разговаривал со всеми так или иначе большими мотоциклетными клубами Москвы на предмет: «Давайте что-то вместе делать». Пропаганду «Заметь мотоциклиста!» на наших городских экранах вы видели, наверное. Стоят и «Ночные волки», и «Motocitizen», и другие клубы, с которыми мы активно работаем. Мы отвыкаем от мотоциклистов — это раз.

    Второе. Со стороны мотоциклистов также бывают вещи, когда гоняют со скоростью просто недопустимой, и можно сказать, что не сильно умеют управлять транспортным средством — это два.

    Третье. У нас всё-таки культура вождения со стороны даже автомобилистов, могу сказать, не очень приветствует мотоциклистов на дорогах города, то есть у нас не очень принято их пропускать, не очень принято давать им какой-то приоритет. Конечно, мотоциклист менее защищён на дороге, чем автомобилист. Даже при скорости 50 км/ч, если куда-то врезается мотоциклист, то ущерб, травмы крайне большие относительно машины.

    Поэтому, в отличие от Европы, ещё раз повторюсь, мы не очень видим мотоциклистов, особенно в первые месяцы — май, июнь, июль. В августе, по статистике, количество ДТП с участием мотоциклистов меньше всего. Это значит, что мы уже к ним привыкаем, мотоциклисты уже сами привыкают ездить часто и интенсивно. И ещё раз повторю: по тем данным, которые есть у нас, причина больше половины ДТП с участием мотоциклистов — это превышение мотоциклистом скорости движения.

    Э. ХАСАНШИНА: Предлагалось разрешить мотоциклистам ездить между рядами.

    С. ДОРЕНКО: И официально разрешить.

    Э. ХАСАНШИНА: То есть они гоняют, а им ещё и разрешить ездить между рядами?

    С. ДОРЕНКО: А ведь там эта резиновая разметка, на которой их тащит!

    М. ЛИКСУТОВ: Пластиковая. Вы знаете, вообще мотоциклистам можно разрешить делать что угодно. Вопрос сразу же: как вы себя чувствуете и контролируете свой мотоциклист, какая у вас резина, какой скоростной режим, мокро или сухо? Есть масса вещей, которые каждый человек должен анализировать, и принимать решение для себя.

    С. ДОРЕНКО: Я предлагаю обзор печати не делать. Сейчас будут новости. Не делаем обзор печати. Сразу после новостей и, может быть, рекламы переходим опять на обсуждение. Договорились? И начнём опять с мотоциклистов. Поехали, новости!

     

    НОВОСТИ

     

    С. ДОРЕНКО: Мы продолжаем. С нами заместитель мэра города Москвы и начальник департамента транспорта Максим Ликсутов. «12 человек погибли при столкновении двух автобусов в Хабаровском крае», — это сейчас прозвучало в новостях.

    Э. ХАСАНШИНА: Про автобусы много спрашивают, гоняют ли маршрутчики, и вообще как реагировать.

    М. ЛИКСУТОВ: Вы знаете, у нас был такой вопиющий случай буквально в этом месяце, когда около одной автобусной остановки три маршрутки, причём одного перевозчика, столкнулись в одном месте. Представляете, три. Почему? Водители маршруток соревновались между собой за то, кто первый приедет к остановке. Соответственно, кто первый приедет…

    С. ДОРЕНКО: Джихад-автобусы такие, да?

    М. ЛИКСУТОВ: Да. Случай вопиющий. Причём у этой компании с начала года порядка 500 дорожно-транспортных происшествий с участием их водителей. Компания одна из больших в Москве по перевозке пассажиров в маршрутках. Могу сказать, что в соответствии с решением Городской комиссии по безопасности движения первый раз, по-моему, за шесть или семь лет мы обратились в прокуратуру города с тем, чтобы запретить этой компании вообще работать на территории города Москвы.

    С. ДОРЕНКО: Ну, это для острастки.

    М. ЛИКСУТОВ: Это будет наша системная работа. Мы её решили так — будем составлять рейтинг по аварийности. И самые последние компании в этом рейтинге или первые по аварийности… Мы будем выходить в прокуратуру, в контролирующие органы, Ространснадзор, чтобы запретить этим компаниям работать в Москве.

    С. ДОРЕНКО: И новые пустить. Это же идеальная тема.

    М. ЛИКСУТОВ: Конечно, так и будет. Мало того, могу вам сказать, есть у нас городской перевозчик «Мосгортранс», и примерно 30% рынка этого — это частные перевозчики, легальные. Сейчас о нелегальном сегменте не говорю. Их не так много, но они есть по-прежнему. У «Мосгортранса» количество ДТП на автобус почти на 25% меньше, чем у частных компаний.

    С. ДОРЕНКО: Чёрт, это правильная тема. Когда я занимался здесь кадровой политикой, каждые три месяца просил подать мне список по каждой профессии: двое лучших и двое худших. Двое лучших и двое худших с горизонтом 3–6 месяцев — двое худших уходят. И на их место приходят ещё два, чтобы было движение какое-то. Может быть, так? Это было бы классно.

    М. ЛИКСУТОВ: Самым аварийным компаниям не место в Москве. Вы знаете, что мы серьёзно меняем систему управления наземным транспортом. Это, наверное, тема отдельного разговора. Сейчас мы можем через запрет действовать, но когда у нас будет госконтракт, то есть мы будем нанимать эти частные компании на работу в Москве, то два больших ДТП с пострадавшими — автоматическое прекращение госконтракта и выход этой компании из Москвы, из сегмента перевозок.

    С. ДОРЕНКО: Можно за вас отвечу? Меня десятый раз спрашивают: «Почему поливают в дождь?» Ребята, в дождь отдирается корка. Вы не понимаете, что в дождь самое время мыть? Я, например, в свой двор выскакиваю во время дождя со шлангом, с Kärcher — и мою, потому что без дождя мне нужно будет воды раз в сто больше. Когда она размякнет — я её сбиваю Kärcher мгновенно. Для этого и моют в дождь. Я бы только в дождь мыл вообще. Люди удивляются.

    М. ЛИКСУТОВ: Было бы неплохо, если бы сегодня дождь был.

    Э. ХАСАНШИНА: Слушатели жалуются на организованный практически нелегально автовокзал у рынка «Москва».

    М. ЛИКСУТОВ: Действительно там есть проблемы, связанные с нелегальными перевозчиками. Могу сказать, что в день мы эвакуируем около 10 автобусов, ставим их на спецстоянки, отбираем эти автобусы у нелегалов и, соответственно, обращаемся в правоохранительные органы, чтобы они просто как-то пресекали.

    С. ДОРЕНКО: Ниже болевого порога.

    Э. ХАСАНШИНА: А вы их передавайте в «Мосгортранс».

    М. ЛИКСУТОВ: Передавать их в «Мосгортранс» мы не можем, они не наша собственность. Во-вторых, многие из этих маршруток находятся в таком состоянии, что до спецстоянки еле доезжают. Поэтому передавать нечего.

    С. ДОРЕНКО: Был конкурс на право задать вопрос Ликсутову, серьёзно. В программе «Моторы» до нашего «Подъёма» был конкурс, и победили три человека. Давайте раздадим победу эту, призы.

    Николай, занявший первое место: «Ремонт Нагатинского моста длится годы, при этом по виду заметных изменений не происходит. Когда ждать завершения работ? И что в итоге мы получим?»

    М. ЛИКСУТОВ: Я про Нагатинский мост… Вообще, чтобы вы понимали мою сферу ответственности перед автомобилистами и перед москвичами: я ремонты не курирую, это не моя сфера ответственности. Обязательно узнаю точные сроки у коллег. Обязательно в следующий раз приду и вам скажу. Либо раньше это сделаю. Всё-таки ремонт и стройка — не моя зона ответственности, я не могу вам ответить.

    С. ДОРЕНКО: Алексей: «Зачем в центре города на проезжей части велодорожки? Это очень опасно, для велосипедистов в первую очередь. В Европе велодорожки, как правило, проходят по тротуарам. Будет ли развиваться сеть велодорожек в спальных районах? Огромные районы города не имеют пешеходного велосипедного сообщения».

    М. ЛИКСУТОВ: Вы знаете, у нас в силу того, что на тротуарах физически нельзя ничего организовать, просто в центре города…

    С. ДОРЕНКО: Слишком маленькие?

    М. ЛИКСУТОВ: Слишком узкие, да. У нас есть две вещи. Первое. Мы сейчас делаем программу, называется «Моя улица». Когда мэр был у вас, рассказывал об этом. Могу один пример показать. У нас уже, к счастью, есть примеры, которые были реализованы, например, в прошлом и позапрошлом году, когда мы расширили тротуары, сделали более разумным движение автомобилей. И количество пешеходов, например, на Дмитровке после того, как мы провели мероприятия, увеличилось — в 8 раз стало больше людей. В 8 раз количество пешеходов увеличилось сразу, как только мы привели в порядок тротуары, когда можно хотя бы вдвоём пройти. Не гуськом друг за другом, а два человека спокойно проходят и получают от ходьбы удовольствие.

    С. ДОРЕНКО: Вы же уроженец северного города? Я так понимаю, вы из Таллина, правда же?

    М. ЛИКСУТОВ: Да, я родился в Таллине.

    С. ДОРЕНКО: Вы уроженец северного города. Я был в Таллине, заезжал к друзьям когда-то давно. Мы живём всё равно на 56-й широте сейчас. У меня вопрос: мы не имитируем Средиземное море, мы не имитируем Барселону, мы не имитируем какой-нибудь Рим? Хорошо, все эти тротуары — всё это шикарно, красиво, вся эта фигня. А потом всё это с ледяной коркой. Скоро зима. «Зима близится», — как сказал бы Старк.

    М. ЛИКСУТОВ: Во-первых, если вы помните зиму, которая была, например, в этом году, снега было не очень много на самом-то деле — раз. Во-вторых, количество людей, которые используют наши тротуары, всё равно не уменьшается, а только увеличивается. У города и у тех людей, которые занимаются малым бизнесом, появляется большей возможностей делать какие-то дополнительные мероприятия на этих территориях.

    Мало того, многие говорят, часто от автомобилистов я слышу вопрос: «Вот вы сокращаете количество полос, уменьшаете парковочное пространство и создаёте кучу проблем». Поверьте, мы, прежде чем такие решения принимаем, внимательно анализируем и делаем моделирование. У нас есть технические возможности это делать. Мы понимаем, какое количество машин есть сейчас и какое количество машин будет. Иногда мы понимаем, что, расширяя тротуар, убирается парковка.

    Выход? Есть несколько вариантов, как это сделать. Первое: мы меняем схему организации движения. Например, по Бронной улице. Там действительно нужны парковочные места: масса маленький заведений, кафе, масса маленьких дворов, где жители не могут поставить машину. Мы меняем там движение — оно будет односторонним. Это позволяет сохранить парковочные места и в принципе не уменьшить пропускную способность этой улицы. И такими точечными решениями…

    С. ДОРЕНКО: Например, на Пятницкой, грубо говоря, я проезжаю сейчас быстрее. И я вам скажу, почему. Потому раньше начиналась канитель. Пятницкая: все парковались с двух сторон, причём под знаками, неважно, и они постоянно выезжали; кто-то дежурил, свободное место ждал. В результате я по Пятницкой с двумя рядами (там их было на самом деле больше, но остальные были заняты) проезжал хуже, чем сейчас с одним. Ну, сейчас там как бы полтора ряда.

    М. ЛИКСУТОВ: Но ещё вам могу сказать одну вещь. Когда мы принимаем решение про тротуары — расширить или убрать, — мы стараемся парковочные места сохранить либо в ближайшей доступности где-то создать дополнительную альтернативу. Это первое.

    Второе. Пропускная способность улиц не уменьшается, это сто процентов. Мало того, когда мы говорим, например, про Дмитровку, нам вначале даже владельцы магазинов, ресторанов говорили: «Всё, у нас бизнес закроется». Я им говорил: «Вы знаете, сколько легальных парковочных мест вообще на Дмитровке?» Кто-то говорил, что 50–60. На самом деле их было, по-моему, 17 или 18. Во-вторых, они говорили: «Наши посетители не смогут прийти. И, соответственно, даже эти 17 или 18 мест крайне важны для нас».

    Мы специально в течение месяца отслеживали каждое это место, кем оно занимается. Оказалось, что магазин открывается, скажем, в 10, работники магазина приходят к 9 и все эти места занимают с 9 утра до 6–7 вечера. И для посетителей никогда и не было в обороте этих мест. Поэтому формально 19 мест, но в 8 раз увеличилось количество людей, которые там ходят. И компенсировалось теми людьми, которые не хотят приехать на своей машине или не могут, или по каким-то причинам им это неудобно. Количество пешеходов и посетителей магазинов и ресторанов увеличилось в 8 раз. Поэтому сейчас все эти решения, связанные с расширением тротуаров, приведением хотя бы в норму, к нормативам безопасного пешеходного движения, на мой взгляд, уже не вызывают таких больших вопросов.

    С. ДОРЕНКО: В программе «Моторы» был ещё один человек, третий, потому что мы разыграли три права на вопрос. Второй был про велосипедные дорожки. Евгений: «Планируется ли расширение зоны платной парковки до метро „Измайловская“ и „Партизанская“?»

    М. ЛИКСУТОВ: Давайте отвечу. Часто задают этот вопрос, иногда без привязки к метро: докуда она дойдёт, не дойдёт, до МКАД она дойдёт или куда-то ещё? Могу вам сказать.

    Первое. Парковка будет расширяться, но она будет расширяться точечно. Что это значит? В каждом районе есть проблемные места: первое — станции метро, второе — бизнес-центры и торговые центры. Это когда у этих небольших каких-то объектов концентрируется огромная проблема, связанная с движением транспорта. Этот десяток нарушителей у каждого торгового центра создаёт огромные проблемы для тысяч автомобилистов. Поэтому мы себе поставили задачу такую: в кооперации с муниципальными депутатами, с жителями, с водителями общественного транспорта выявить эти точки, около них ещё раз внимательно проанализировать схему организации дорожного движения, и если там есть парковочные места, на этих местах точечно ввести платную парковку. Вот такая наша задача.

    С. ДОРЕНКО: Здорово. Было обвинение здесь, оно уже уползло вниз: «У вас модные эвакуаторы, а автобусы — рухлядь. Купите нам такие же автобусы».

    М. ЛИКСУТОВ: Это неправда. Парк у «Мосгортранса», нашего городского перевозчика, один из самых молодых в Европе. Средний возраст — 4,7 года. Это отличный возраст, это молодой парк. Мало того, когда Сергей Семёнович начал работать в Правительстве Москвы, первая задача, которую он поставил — серьёзное обновление парка. Мы приобрели за 2010–2015 годы почти 7500 единиц транспортных средств для нашего городского перевозчика. Мало того, в рамках нашей новой модели, когда мы меняем эту маршрутки на нормальные автобусы, частный перевозчик может прийти к нам на конкурс с автобусом не старше двух лет. Причём это будет сделано за счёт города.

    С. ДОРЕНКО: «Спросите, пожалуйста, Сергей, — спрашивает Отец Фёдор, — что будут делать с Ленинградкой. После ремонтов всегда пробка».

    М. ЛИКСУТОВ: Мы доделываем Ленинградку, там будет выделенная полоса, отремонтируем путепровод, который серьёзно ограничивает движение — и движение там будет намного лучше.

    С. ДОРЕНКО: «Вы знаете, что из-за реагентов увеличивается количество ДТП зимой?» — говорит Роман.

    М. ЛИКСУТОВ: Это неправда. Таких данных нет.

    С. ДОРЕНКО: Я тоже так считаю.

    М. ЛИКСУТОВ: И ни одного случая ДТП из-за реагентов нет.

    С. ДОРЕНКО: Мы за неделю привыкаем ездить на этих реагентах. Просто где вы проходили поворот на второй — проходите на третьей. Больше ничего не надо делать. Помягче акселератором работайте. Ну, я так думаю, мне так кажется.

    «Что вы скажете о противостоянии простых таксистов и сетевых? Сетевики удобные, — спрашивает нас Александр. — Почему мы должны страдать в угоду барыгам?»

    М. ЛИКСУТОВ: Вопрос такси вообще очень интересный. Могу сказать, что динамика, которая в Москве с легализацией рынка такси, в историю, может быть, когда-нибудь войдёт с точки зрения того, как город смог… Не то чтобы я себя расхваливаю и на какие-то комплименты нарываюсь. Нет, конечно. В 2010 году у нас было 7,5 тысячи легальных таксистов. В ближайшие пару недель у нас уже будет выдано 55-тысячное разрешение на таксомоторную перевозку. В Москве скорость подъезда машины, если вы её заказали, в среднем — от 7 до 10 минут. Это один из лучших показателей любых европейских, американских, азиатских городов. Это первое.

    Второе. По нашей статистике, если взять эти 55 тысяч таксистов… Понятно, что они не все работают 24 часа и 7 дней в неделю. В активной фазе примерно 35 тысяч, максимум 40 тысяч. Мы понимаем, что остальные люди работают при необходимости, при возможности. Так вот, эти 55 тысяч легальных таксистов сняли (именно сняли) с дорог Москвы около 100–150 тысяч личных автомобилей. Это огромная помощь и поддержка для нас с вами, автомобилистов и пассажиров наземного транспорта. Они очень серьёзно разгрузили улицы. По статистике, одно такси, которое работает в таком жёстком режиме — 24 часа, 7 дней в неделю, сменяются водители, а машина остаётся, — снимает от четырёх до пяти личных автомобилей. Поэтому это полноценный вид городского транспорта. У нас отличный диалог со всеми таксомоторными компаниями Москвы.

    С точки зрения агрегаторов, как их называют, интернет-агрегаторов — мы с ними тоже в постоянном контакте, в постоянной работе. У нас есть чёткое понимание между нами, что они работают только с легальными таксистами. Это основное требование Правительства Москвы. И мы жёстко следим за тем, чтобы так и было.

    С. ДОРЕНКО: Нам это удобно. Понимаете, мы переходим на жизнь со смартфоном. Мы и парковки оплачиваем через смартфон, мы всё делаем через смартфон. Честно говоря, уже и лэптоп не нужен. Всё здесь. И поэтому такси… Тоже не хочется куда-то звонить, с какой-то клавой разговаривать. Тык! — и всё.

    М. ЛИКСУТОВ: Во-вторых, вы получаете массу информации: можете выбрать машину, можете выбрать водителя и, мало того, оставить своё сообщение, реакцию на то, понравилась вам поездка или нет, и, соответственно, помочь другим.

    С. ДОРЕНКО: Конечно. В общем, это передовая вещь.

    М. ЛИКСУТОВ: Я считаю, она будет очень серьёзно развиваться и дальше.

    С. ДОРЕНКО: Но вы хотите, чтобы только легальные.

    М. ЛИКСУТОВ: Для нас это принципиальная позиция. Мы хотим, во-первых, защитить этот рынок от нелегалов, которые не платят налоги. Во-вторых, мы не понимаем, кто эти люди, какая у них подготовка, какая у них машина, и вообще могут ли они работать и возить людей. Это первое.

    Второе. У нас этим бизнесом занимается около 15 тысяч частных предпринимателей — огромный сегмент. И эти люди нам крайне важны. Они вложили деньги, купили новую машину, покрасили её в жёлтый цвет или наклеили плёнку, они выходят на работу, они платят налоги. И мы обязаны этот сегмент защитить от различных товарищей, которые наплевательски относятся ко всему.

    Э. ХАСАНШИНА: Можно такой любительский вопрос?

    С. ДОРЕНКО: Давай. Я пока почитаю.

    Э. ХАСАНШИНА: Кто следит за тем, сколько таксист спит? Он через агрегатор работает, зарегистрировался. Например, я ехала с водителем, у него суточная смена.

    М. ЛИКСУТОВ: Такие вещи, конечно, недопустимы. Есть Ространснадзор — специальная федеральная организация, она даже у нас федерального подчинения, которая следит за временем работы, контролирует и имеет полномочия на проверку регламентов, связанных с медкомиссией, с медосмотром. Это обязаны делать таксомоторные компании обязательно.

    С. ДОРЕНКО: «Задайте вопрос про Волгоградку», — говорит 62-й, который несколько раз написал нам. Ребята, с нами Максим Ликсутов, и мы уже получили ответ, что господин Ликсутов не занимается строительством. Здесь 50 тысяч вопросов: «Когда же Волгоградку закончат?» Может, вы знаете?

    М. ЛИКСУТОВ: Волгоградка — одна из наших проблемных магистралей. Насколько я помню, у нас план — закончить в этом году. К сожалению, подрядные организации, которые работали, ведут себя крайне некорректно, нарушают наши договорённости. Надеемся, в этом году Волгоградка будет доделана.

    С. ДОРЕНКО: Народ бесится из-за того (это действительно бесит), что постоянно, непрерывно раз в год меняются бордюры. И все мы думаем, что это воровство и так далее. Хорошо, мы все думаем — и что теперь?

    М. ЛИКСУТОВ: Но это не так, поверьте. Никто на бордюрах деньги не ворует.

    С. ДОРЕНКО: «По Новопесчаной по ночам ездят танки, что ли? У нас дом трясётся так, что звенят бокалы в шкафах, дома в трещинах», — говорит Ева.

    М. ЛИКСУТОВ: Можно в окно выглянуть и посмотреть, действительно танк или нет. Сомневаюсь, что это танк.

    С. ДОРЕНКО: Посмотрите, что у вас там ездит. «Как защитить таксиста от агрессивных пассажиров?» Мне кажется, этим полиция занимается. Нет?

    М. ЛИКСУТОВ: Это обязанность полиции.

    С. ДОРЕНКО: Электрошокером бейте каждого пассажира, прежде чем он сядет!

    Э. ХАСАНШИНА: Клофелинчика.

    М. ЛИКСУТОВ: Нет, не надо никого бить. Но я думаю, что таксисты знают, как в таких случаях поступать.

    Э. ХАСАНШИНА: Про автобусы ещё можно спросить, про равномерность их прибытия на станции? Говорили, что маршрутчики гоняют, соревнуются друг с другом. Автобусы могут быть новые, с кондиционером, с табличками электронными, но приезжают они вместе, то есть у них примерно схожий маршрут. Они вдвоём приезжают на эту остановку, вдвоём уезжают — и потом полчаса ждёшь следующую партию.

    М. ЛИКСУТОВ: Действительно бывает так. Бывают какие-то ДТП, бывают проблемы с движением. И задача диспетчера, если мы говорим про «Мосгортранс» — всё-таки сделать так, чтобы эти автобусы не приходили одновременно, а интервал соблюдался. Могу сказать, что у нас серьёзно выросло качество соблюдения графика именно нашего городского перевозчика, оно достигает уже около 95%. Это очень высокий показатель. Но действительно такие случаи происходят. Задача диспетчерской службы, в частности «Мосгортранса» — сделать так, чтобы всё-таки автобусы не приходили друг за другом и чтобы интервал движения был, он очень важен.

    С. ДОРЕНКО: «Скажите, пожалуйста, а почему в Таллине бесплатный городской транспорт, а у нас хотя бы в пределах Бульварного кольца такого нет?»

    М. ЛИКСУТОВ: Насколько я помню, в Таллине это было не так давно введено. Во-первых, бесплатно только для жителей города — это раз. Только для жителей. Там специальная карточка, не помню, по-моему, ID-карта называется, когда чётко идентифицируют, что вы есть житель города. Во-вторых, на мой взгляд, это достаточно популистская мера, которая ни к чему хорошему не приведёт. Мало того, количество пассажиров в транспорте не очень увеличилось после того, как он стал бесплатным для жителей.

    С. ДОРЕНКО: Не пошли люди.

    М. ЛИКСУТОВ: Взрывного роста — там, в два раза, на 30% — не произошло.

    С. ДОРЕНКО: «Пожалуйста, спросите про Балашиху, — несколько раз написал Виктор. — Одна дорога в Нижний и Казань, вечные пробки. Можно сделать объездную?» Так это же область. Сначала надо поглотить область.

    М. ЛИКСУТОВ: Поглощать никого не будем. Я думаю, что коллеги из Московской области знают эту проблему, и уверен, что ею занимаются.

    С. ДОРЕНКО: «Зато в Таллине, — вас продолжают доставать с Таллином, — можно оплатить проезд даже кредитной картой. Почему у нас так нельзя?»

    М. ЛИКСУТОВ: Во-первых, у нас есть замечательные карты «Тройка», которых эмитировано почти 4 миллиона, и количество этих карт постоянно увеличивается. Мы в метро начнём тестировать возможность оплаты кредитной картой. Но, поверьте мне, уверен, большого спроса в этом не будет. Проблем несколько здесь.

    Первая — есть скорость ответа любого устройства на открытие. В метро это доли секунды, когда чип, который стоит в карте «Тройка», взаимодействует с валидатором на турникете, и он быстро открывается. Так вот, в банковских кредитных картах скорость протокола передачи данных намного медленнее. И получится, если мы это сделаем, что проходить через турникеты в метро будет намного дольше, чем сейчас. То есть вы положите карту, должны будете подождать — и потом турникет откроется. Сейчас это доли секунды, вы этого практически не замечаете. В этом есть проблема.

    Мы всё равно эту технологию начнём тестировать. Для этого видимо (такая наша идея) пока выделим пару турникетов, и у кого есть кредитная карта, он будет знать: вот этот турникет, проходите туда.

    С. ДОРЕНКО: «Скажите, пожалуйста, почему нельзя обжаловать штраф за парковку в ГКУ „АМПП“ через Интернет?»

    М. ЛИКСУТОВ: Во-первых, у нас есть так или иначе законодательство, которое предписывает определённым образом оформить документы, связанные с обжалованием штрафа. У нас есть открытый сервисный центр на улице Старая Басманая, можно туда прийти и очень быстро… Максимальное время ожидания — 15 минут. Мы сделали сервисный центр, там все городские службы транспортного комплекса присутствуют, начиная от ГКУ «АМПП», которое занимается парковкой: эвакуация, метрополитен, «Мосгортранс», железнодорожный транспорт, регулирование светофорного движения, когда что откроется. Можно туда прийти и на все вопросы получить ответы.

    Мало того, можно там и обжаловать штрафы. Вам помогут правильным и корректным образом заполнить заявление на обжалование штрафа, зарегистрировать его сразу же. И вы сможете в электронном виде отслеживать прохождение этого вашего заявления. Поэтому приходите.

    С. ДОРЕНКО: Константин спрашивает: «Сколько денег вы собрали за парковки и куда их потратили?»

    М. ЛИКСУТОВ: В этом году мы соберём порядка 4 миллиардов рублей за платную парковку. Все эти деньги… Есть специальное постановление правительства. Это не какой-то скрытый приказ, про который никто не знает, а это было жёсткое поручение мэра города.

    Например, мы собрали с платной парковки в Таганском районе. Все деньги, которые получены за платную парковку в Таганском районе, отправляются в Таганский район дополнительными деньгами для того, чтобы муниципальные депутаты вместе с жителями приняли решение о том, как их потратить. Мы даже ставим специальные таблички: «Двор отремонтирован на деньги за платную парковку».

    Во-вторых, жители и муниципальные депутаты, особенно в Центральном округе, увидели, что эти деньги действительно возвращаются. И у нас сейчас достаточно много предложений о дополнительном введении платной парковки, исходя из того, что жители понимают: «Мы сейчас здесь сделаем, — возле какого-нибудь торгового центра или бизнес-центра, — денежки к нам придут, и мы сможем отремонтировать себе тротуары и прочее».

    С. ДОРЕНКО: Видно. Я был пару дней назад у метро «Щука» и увидел там какие-то совсем… Как в прежнее время, в старое время в Ялте или в Керчи на бульварах стояли такие лавки, лавочки уличные, огромные, знаете, большой стиль — деревянные, покрашенные.

    М. ЛИКСУТОВ: Помпезные.

    С. ДОРЕНКО: Красивые. На «Щуке» поставили, клянусь. Я так обрадовался! Думаю: «Господи, вот где можно культурно распить бутылочку». Как хорошо! И с детьми можно посидеть, и всё это прекрасно. Это за счёт парковок в том числе?

    М. ЛИКСУТОВ: Да, в том числе и за счёт парковок.

    С. ДОРЕНКО: Хорошо. А за штрафы? Я два раза проехал… Слушайте, так больно мне! 102 км/ч — пришло мне. Глаз-алмаз.

    М. ЛИКСУТОВ: 2 км/ч? Приборы работают качественно.

    С. ДОРЕНКО: Куда идут эти деньги?

    М. ЛИКСУТОВ: Все деньги идут в бюджет города, используются на разные цели. Здесь нет какой-то статьи, на которую это конкретно уходит. Но у нас есть внутреннее решение мэра города, которое говорит о том, что эти деньги в основном тратятся на развитие общественного транспорта — покупка новых автобусов, трамваев, троллейбусов и вагонов метро.

    С. ДОРЕНКО: «Куда делись обещанные низкопольные трамваи?» — спрашивает Ирина.

    М. ЛИКСУТОВ: У нас было 120 трамваем. 60 трамваев уже пришло, оставшиеся 60 должны быть в этом году. Мало того, наш поставщик, «Уралвагонзавод», гарантировал нам, что все эти трамваи придут в этом году. Очень рассчитываем на это и верим, что «Уралвагонзавод» справится с этим.

    С. ДОРЕНКО: Может быть, я не до конца понимаю вопрос, но я его прочту: «Пожалуйста, спросите про дискриминационную интеграцию „Тройки“ в Подмосковье. Почему навязывают покупку абонемента, а просто пополнить кошелёк через терминал нельзя?»

    М. ЛИКСУТОВ: Уверен, что вам никто и ничего не навязывает — это раз. Наверное, путают. У коллег из Московской области своя карта транспортная. Мы никому ничего не навязываем. Если у вас есть «Тройка», вы сможете её эффективно использовать.

    С. ДОРЕНКО: 95-й: «Вы обещали не выходить за пределы Садового кольца с платными парковками».

    М. ЛИКСУТОВ: Ещё раз. Мы не обещали никогда не выходить никуда. Наша стратегия с точки зрения парковочного пространства — это точечное расширение в самых проблемных местах, которые определяют сами жители, муниципальные депутаты и водители общественного транспорта.

    С. ДОРЕНКО: Спасибо большое.

    Э. ХАСАНШИНА: Спасибо.

    С. ДОРЕНКО: С нами был заместитель мэра Москвы Максим Ликсутов. Спасибо вам огромное. Я знаю, что у вас совещание, поэтому мы сменили сроки. После 10 мы продолжим обсуждение этих зарезанных детей в Нижегородской области.

    М. ЛИКСУТОВ: Спасибо большое. Обязательно к вам приду в следующий раз.

    С. ДОРЕНКО: Приходите. Спасибо.

    Версия для печати

Связь с эфиром


Сообщение отправлено