Ю. БУДКИН: Это программа «Пиджаки». Сегодня с нами финансовый омбудсмен России Павел Медведев. Павел Алексеевич, здравствуйте.

П. МЕДВЕДЕВ: Здравствуйте.

Ю. БУДКИН: Смотрите, сентябрь, осень началась. И вот уже второй день подряд пиджак в пиджаке. Прямой эфир. 7373948. Код города – 495. СМС-портал +79258888948. Можно через сайт, можно через твиттер писать. Смотрите, Павел Алексеевич, сегодня я какую-то из статей беру, такие злободневные просто. С чего она начинается? Обычно ведь в начале какие-то такие общие, всем очевидные вещи. И вот начинается статья. «Акулы с Уолл-стрит рекомендуют выводить капитал с развивающихся рынков, в том числе из России». Дальше, в той же статье: Сегодня все рынки валятся, фондовый рынок валится, деньги вкладывать некуда. Насколько правда сейчас в мире есть такая тенденция – выводить капитал с развивающихся рынков, а мы таким явно считаемся в мире.

П. МЕДВЕДЕВ: Такая тенденция есть всегда, когда наступает кризис. Потому что все деятели финансового рынка знают, в учебниках читали, бабушек-дедушек спрашивали, потому что какой бы кризис ни произошёл, Соединённые Штаты свои обязательства выполняют. Ко мне лет 10-15 тому назад на приём, я был депутатом тогда, пришла пожилая дама и принесла несколько долларовых купюр, одна из которых была выпущена в XIX веке, мелкие купюры, 10 долларов, 5 долларов, 1 доллар даже, по-моему, были такие купюры. Это купюры, которые оказались в портфеле её отца, которого расстреляли в 1937 году. А портфель сохранился. И вот ей через много-много лет его вернули вместе с этими долларами. Дама пришла консультироваться со мной по поводу того, сможет ли она обменять эти доллары в сберегательном банке по курсу.

И я уговариваю её по курсу не менять, потому что это нумизматическая ценность, и там в десятки раз можно дороже эти деньги продать собирателям. Потом мне мои помощники сказали, что она на меня очень обиделась, потому что она решила, что я её призываю обмануть кого-то и спекулировать этими деньгами. Она их обменяла в сберегательном банке. Я представляю себе несчастных девочек в окошечек, которые принимали эти деньги дрожащими руками.

Ю. БУДКИН: Удивительно, если они это приняли.

П. МЕДВЕДЕВ: Приняли, потому что все доллары, выпущенные когда бы то ни было, когда-то же доллары выпускались частными банками, и не было этой Федеральной резервной системы. И те доллары, 200 лет тому назад выпущенные, тоже действительны. Давайте-ка вспомним, сколько времени существуют те рубли, которые действительны. Очень легко вспомнить. Совсем недавно выпустили. На вашей памяти сколько раз рубли переставали быть действительными? Соединённые Штаты зарабатывают на том, что никогда никого не обманули.

Ю. БУДКИН: А теперь дальше, возвращаясь к той же фразе, которая уже выглядит как общая фраза, но хотелось бы понять. Сегодня все рынки валятся, фондовый рынок валится, деньги вкладывать некуда. Но если придумаешь хороший проект, точно на него найдёшь деньги. Вот эта история: на развивающемся как раз рынке всегда есть больше возможностей. А как же тогда?

П. МЕДВЕДЕВ: Это хочется себя в этом убедить. Откуда следует, что на развивающемся больше возможностей?

Ю. БУДКИН: На развивающемся рынке больше свободного места, кажется.

П. МЕДВЕДЕВ: Да, это свободное место, на котором можно что-то сделать, а потом продашь или не продашь? Скорее всего, не продашь. Потому что во время кризиса у людей нет денег на то, что вы ему предлагаете. На хлеб бы хватило. Так что это не очевидно.

Ю. БУДКИН: Тут конкретный вопрос. Александр пишет через сайт govoritmoskva.ru: «Как быть юридическим лицам, счета которых заморожены в банках, когда у банки лицензию отзывают? Деньги, - говорит, - застряли. А мне отгружают товар, платить зарплату. Это полный крах».

П. МЕДВЕДЕВ: Это соль на мои раны. Вы знаете, имею некоторое отношение к закону о страхованиях вкладов граждан. Закон, который работает, как часы, и многие радуются, потому что физические лица до 1 400 000 не теряют, что бы ни произошло в банке. Не только свои депозиты не теряют, но и проценты, накопленные к тому моменту, когда обанкротился банк, не теряют. Замечательно, что физические лица деньги свои получают назад. А давайте чуть-чуть дальше подумаем. Ужасно несправедливый закон. Физическим лицам никто не велел свои накопления держать в банке. Хочешь держать в стеклянной дома – ты в своём праве. Юридическим-то велено держать в банках. Физическим, которым можно не держать, мы страхуем то, что они приносят, а юридическим – нет.

Жалко или не жалко юридическое лицо? Предположим, что нам не жалко юридическое лицо. Но в юридическом-то лице работают физические, которым надо платить зарплату. Если банк обанкротился, юридическое лицо деньги на зарплату не получит.

Ю. БУДКИН: Но юридические лица, с другой стороны, я слышал уже возражения на этот счёт, юридические лица имели возможность выбирать из разных банков.

П. МЕДВЕДЕВ: Да, и на основании каких правил, на основании каких критериев? Каких-нибудь таких, которые не знает Центральный банк, они должны были выбрать?

Ю. БУДКИН: Они должны были пойти в крупные государственный банк, который точно не обанкротится.

П. МЕДВЕДЕВ: Дай Бог, конечно, им не обанкротиться. Но очень часто так бывает, что под боком как раз негосударственный и под боком тот банк, который понимает, что данное юридическое лицо делает нечто такое, что можно продать. А большому банку не до того. Он не может понять, что то, что делает это мелкое юридическое лицо, можно продать. И не даёт кредитов. И приходится идти в маленький банк. А маленький банк говорит: я тебе дам кредит, но уж ты, пожалуйста, через меня тогда веди свою деятельность, чтобы я понимал, что ты вернёшь эти деньги. Справедливое требование. Так что маленькие банки должны существовать. Они нужны. И, слава Богу, всё-таки не все маленькие банки банкротятся. Так что нужно добиться такого положения, чтоб на русский язык была буквально переведена американская присказка. Лет 20 тому назад, может быть, больше, мне американцы рассказали, что у них есть такая присказка: вам очень сильно не повезло, если ваш банк обанкротился в пятницу. Вам придётся ваших денег ждать до понедельника. Почему верна эта присказка? Потому что банкротства в таком чистом виде американцы уже много лет не допускают. Они отзывают лицензию, присоединяют банк к другому банку, продают банк к какому-нибудь другому банку тогда, когда ещё не проеден капитал банка. Капитал – это такая подушка безопасности, которая принадлежит собственникам банка. Эта подушка безопасности может очень сильно похудеть, и от этого пострадают только собственники. А ни один кредитор банка, ни одно юридическое лицо, которое один доллар доверил этому банку, не пострадает, потому что этот один доллар ещё сохранен тогда, когда с банком уже что-то сделали. Именно поэтому до понедельника придётся подождать, а потом прийти за своим долларом, может быть, в другое место. Но доллар тот же.

Ю. БУДКИН: Александр, который как раз пострадавший, продолжает писать, пишет: «Ведь государство выдавало каждому банку лицензию. Я пришёл туда как юридическое лицо и ни в чём не виновен». Тем более, что Александр уточняет, что он от Пробизнесбанка пострадал и пишет: этот банк был в топ-50.

П. МЕДВЕДЕВ: Мне, к сожалению, Александру возразить и сказать нечего. Александр прав. К сожалению, после того, как банк банкротится, оказывается, что у него в балансе заметная дыра. Это среднестатистический. Про конкретный банк я ничего сказать не могу, да и не имею права, даже если бы знал, что-нибудь сказать. Я очень надеюсь, что в ближайшее время всё-таки у нас до какой-то степени американская присказка начнёт работать. То есть окажется, что Центральный банк вовремя отозвал лицензию. Если не дай бог какие-то жулики, либо заёмщики этого банка, либо менеджмент банка, либо собственники банка, запустили руку в кассу этого банка, то правоохранительные органы мгновенно прореагируют. Надо отдать должное, они реагируют всё лучше и лучше. Но пока не очень хорошо. И тогда проблем для юридических лиц и вообще ни для каких кредиторов банка не будет.

Ю. БУДКИН: Роман пишет: «Тут на днях товарищ рассказывал. У него была целая группа банков, - мы начинаем подозревать, о ком идёт речь, - активы были в два раза меньше, чем долги. Вы о каком капитале говорите?». А чем компенсировать там, когда долги у группы банков в два раза больше, чем активы?

П. МЕДВЕДЕВ: Это тот самый случай, с которого соль на мои раны и сыплется. Это ситуация, при которой кто-то запустил руку в кассу этого банка. Почему? Потому что такой дисбаланс наблюдается. Либо с самого начала воровали, когда выдавали кредиты, выдавали своим людям кредиты и подмигивали, говорили: да ты возьми, половину мне, а возвращать тебе не придётся.

Ю. БУДКИН: 7373948 – телефон прямого эфира. СМС-портал работает: +79258888948. Можно писать через сайт govoritmoskva.ru. Там можно написать сообщение в эфир. А можно просто в Twitter’е написать пользователю govoirit.msk. Сегодня с нами финансовый омбудсмен России Павел Медведев. Это программа «Пиджаки». Сейчас 15:30, пройдут новости, потом будет реклама, а потом мы продолжим разговор.

Ю. БУДКИН: Мы продолжаем. Радиостанция «Говорит Москва». Сегодня среда, 2 сентября. Меня зовут Юрий Будкин. Наш гость – финансовый омбудсмен России Павел Медведев. Это прямой эфир. Поэтому вопросы приходят на сайт через СМС-портал. Можно звонить. 520-й просто рассказывает: «Два года боролся с крупным банком насчёт реструктуризации долга. На прошлой неделе наконец одобрили. Снизили ставку с 27% до 18% сроком на 10 лет с отсрочкой на 6 месяцев по выплате основного долга». То есть можно долго бороться, но главное – можно добиться, получается по 520-му.

692-му ответьте. Вы говорили о том, что да, есть проблемы у предприятий, у юридических лиц, когда банкротят банк. А 692-й пишет: «А где страховые компании? Разве не они должны всё это застраховать?».

П. МЕДВЕДЕВ: Страховые компании в принципе могут это застраховать. Но страховые компании не могут застраховать риски банков просто потому, что банк – это слон, а все банки вместе – это огромный слон, или даже кит. А все страховые компании вместе – это маленькая собачонка. Мощность банковской российской системы раз в 10 превосходит все остальные финансовые организации, вместе взятые. Поэтому тем более страховые компании не поднимут такие риски.

Ю. БУДКИН: Ele (так человек подписывается) пишет как раз про банковскую систему: «Когда мы избавимся от этой банковской кабалы? – пишет Ele. – Мусульмане живут без процентов, в Европе 2%, а у нас они сели на голову народу».

П. МЕДВЕДЕВ: В Европе 2% при практически нулевой инфляции. Поэтому с Европой сравнивать трудно. А вот по поводу мусульманских банков я такую маленькую притчу расскажу. Моя бабушка жила в Беларуси в маленьком городке. Как она говорила, в такой литовско-польско-еврейско-русской среде. И наблюдала, в частности, как евреи празднуют субботу, как исполняют правила субботы. В субботу нельзя еврею покидать свой дом и идти к соседу или к какому-то родственнику. А еврейская община была очень бедная. Поэтому останавливать работу невозможно было, хлеба не будет. Тысячу раз суббота, а есть хочется. Для того чтобы можно было из одного дома пройти в другой законно, не нарушая правил субботы, дома связывались веревочками. И предполагалось, что господь смотрит и думает: веревочкой соединены два дома – значит, это один дом. Поэтому можно переходить из дома в дом. Приблизительно так же мусульманские банки устроены. Если вы хотите за кредитные деньги купить автомобиль и идёте в мусульманский банк, банк вам говорит: да, пожалуйста, я вам куплю автомобиль и идёт, покупает автомобиль. А потом его вам продаёт, но только дороже, чем он купил, и никаких процентов, вы просто выплачиваете ему большую сумму, только и всего.

Ю. БУДКИН: То есть они живут без процентов, просто это чуть иначе…

П. МЕДВЕДЕВ: Просто верёвочками заменяют эти проценты.

Ю. БУДКИН: А теперь Роман пишет: «Хорошо, в Европе 2% без инфляции. То есть у нас 14% плюс 2% - должно быть 16% в банках и точка».

П. МЕДВЕДЕВ: Вот это правильно заданный вопрос. Постараюсь на него правильно ответить. Проценты не только инфляцию должны превосходить. Они должны учитывать риски. Не все кредиты возвращаются назад. В Европе практически все возвращаются, потому что там экономическая среда значительно более спокойная. У нас разоряются не только юридические лица простые, но и банки разоряются. Это значит, надо в процентах учитывать, что часть долгов не будет возвращена никогда.

Ю. БУДКИН: Роман пишет: «Это не вопрос, это крик души у него был про 16%». Но Александру тогда скажите, что делать. Действительно, проблема. Он пишет. Вы помните, у него юридическое лицо, банк лишили лицензии. Он пишет: «У меня деньги в банке, у которого государство отзывает лицензию. Налоговая присылает штраф за просрочку платежа. Чтобы заплатить платёж, я должен прийти в банк, у которого нет лицензии».

П. МЕДВЕДЕВ: Александр прав. Мне ответить ему нечего, и мне это очень горько. Сейчас я пытаюсь добиться того, чтобы после отзыва лицензии у банка в процедуре банкротства было найдено больше денег. Тогда, хоть и не сразу, но человек, похожий на Александра, всё-таки свои деньги назад получит. В идеале 100%. Но идеал, по-видимому, нескоро наступит. Но хотя бы какую-то часть. Сейчас юридические лица, как правило, не получают ничего.

Ю. БУДКИН: Но каким-то образом можно изменить ситуацию, при которой хотя бы, я не знаю, часть денег человек мог получить. Потому что операционная деятельность невозможна.

П. МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, ещё в прошлом году, когда возникал вопрос о том, где деньги, Зин, куда делись деньги из банка, который обанкротился. Хотя, казалось бы, Центральный банк ругают за то, что он слишком быстро отзывает лицензии. А получается, что слишком медленно. Отозвал лицензию, а там в прошлом году в среднем 11% только активов оставалось. А пассивов-то 100% надо возвращать. Так вот, не сочиняю, читал ответы правоохранительных органов на требование Центрального банка возбудить уголовное дело в связи с тем, что есть подозрение, что такой-то заёмщик денежки спрятал и не возвращает. Ответ такой, что для того чтобы возбудить уголовное дело, этого заёмщика надо допросить. А допросить его нельзя, потому что он уехал на охоту. Вот ничего не сочиняю. Вернулся он с охоты, не вернулся с охоты. Это неизвестно. А вот то, что он уезжал на охоту, и из-за этого невозможно решить проблему чужих денег, хотя в Конституции написано, что если у вас украли деньги, то вы имеете право их восстановить, идти в суд и добиваться их возвращения. Нет, невозможно, оказывается. Конституция Конституцией, а охота – охотой.

Ю. БУДКИН: Тогда получается, что единственное правило должно быть… не в одном банке человек должен держать свои деньги.

П. МЕДВЕДЕВ: Это, конечно, да. К сожалению, такое положение приводит к тому, что значительная часть денег становится серой.

Ю. БУДКИН: Тогда дальше. Следующая тема. Прямо сейчас валятся одно за другим сообщения по поводу Трансаэро. Ольга Плешакова, вы уже слышали, ушла с поста руководителя Трансаэро. Член правления Ерзакович, один из руководителей Трансаэро, будет теперь генеральным директором. А Плешакова, которая была генеральным директором, теперь председатель совета директоров Трансаэро. А Александр Плешаков свои полномочия председателя сложил. В общем, там идут кадровые перестановки. Павел Алексеевич, как вы на это смотрите. Ведь по сути получается: две крупные компании на рынке объединяются. Конкуренция-то будет лучше.

П. МЕДВЕДЕВ: Это, конечно, беда. Но это позволяет избежать большей беды. Представьте себе на минуточку, что речь бы шла не о Трансаэро, а о банке, в котором держит деньги Александр. И кто-нибудь бы сказал: я этот банк за рубль покупаю, но зато все долги его заплачу, в частности, Александру. Это же было совершенно идеально. Это был бы тот самый случай, когда в пятницу обанкротился банк, а в понедельник вам выплатили деньги.

Ю. БУДКИН: Говорят, у Аэрофлота у самого долгов.

П. МЕДВЕДЕВ: Если Аэрофлот справится со своими долгами и с долгами Трансаэро, то это решение абсолютно идеальное, потому что все, кто ждёт от Трансаэро чего-нибудь, например, купил билет и должен куда-нибудь лететь, он улетит. Уж не говорю о том, что кто-то Трансаэро керосин отдавал в долг. И он получит свои деньги назад и заплатит зарплату своим рабочим, и заплатит по цепочкам добытчикам нефти и так далее. При прочих равных условиях это идеальное решение.

Ю. БУДКИН: Степан из Вайтрана пишет: «Да просто правительство Аэрофлота в очередной раз выделит деньги, и уплата долгов будет отложена до очередного судного дня». Ведь тоже многие говорят: почему-то одним помогает государство, а другим не помогает.

П. МЕДВЕДЕВ: Есть такое. По моим представлениям, уж прав я или нет, это проверить довольно трудно, тем не менее, такие представления у меня и у целого ряда экономистов есть: у нас слишком много государственной собственности, и она не очень эффективна.

Ю. БУДКИН: Ну тогда в истории с Трансаэро, а вы её приветствуете, государственной собственности становится ещё больше.

П. МЕДВЕДЕВ: Это правильно. Но я при этом сказал, что при прочих равных условиях покупка за рубль предприятия вместе с его долгами – это лучшее решение. Если бы ещё компания, которая покупала, была бы частной, было бы ещё лучше. Но это прочие равные условия.

Ю. БУДКИН: При прочих равных условиях помните, вы говорили про большие компании – мол, беда. Влад Волошин пишет нам через Twitter: «Почему вы про Аэрофлот так говорите. А Air France, а Lufthansa – не беда, получается?».

П. МЕДВЕДЕВ: У вас очень хорошие слушатели, я вам скажу. Правильно ставится проблема. Действительно, в некоторых странах есть государственные предприятия разного типа. В одном государственном предприятии, я как-то был гостем во Франции, так начальник этого предприятия свою речь, направленную ко мне, начал с того, что мы, конечно, государственное предприятие, но мы управляемся точно так же, как частные. И это была правда. Тем не менее, вопрос ставится правильно. И баланс между государственным и частным должен соблюдаться, когда почти всё частное, государственные вынуждены подстраиваться под правила игры.

Ю. БУДКИН: Возвращаясь к этому конкретному варианту про Аэрофлот и Трансаэро, вот вы говорите: зато теперь Трансаэро будет существовать и дальше. Все, кто хотел полететь, полетят и так далее. У нас же есть антимонопольная служба. Для того чтобы государственного не было слишком много, она должна как раз вроде как не разрешить.

П. МЕДВЕДЕВ: Но не в этом месте. Не во время катастрофы, не во время болезни человека, когда у него температура 40, не тогда ему надо говорить «Что ж ты, милый, физкультуру-то не делаешь? Ну-ка вставай и беги». Вот выздоровеет – тогда пусть бегает.

Ю. БУДКИН: Господин Артемьев говорит, что антимонопольная служба скорее всего одобрит эту сделку, но отберёт какие-то маршруты у Аэрофлота.

П. МЕДВЕДЕВ: Скорее всего, отберёт. Я скорее всего одобрю того типа решение, но только скажу, что оно недостаточное. Вот когда выздоровеет Трансаэро. И хорошо было бы этому объединению всё-таки намекнуть, что хорошо бы приватизироваться.

Ю. БУДКИН: Хорошо. Теперь дальше. Мы до новостей говорили, не называя фамилию человека. Фамилия Анатолий Мотылёв, у которого целая группа банков, который теперь публикует детали финансового состояния банков группы Мотылёва. Это банк «Российский кредит», «Тульский промышленник», «М-банк», «АМБ банк» - лицензию у них отзывали в июле 2015 года. Но вот когда описывают ситуацию теперь уже, после того как лицензию отозвали, вы понимаете, в первых же сообщениях говорят, что, мол, дескать, банковские структуры Мотылёва и не занимались банковской деятельностью, а выводили деньги. Или как-то так. То есть в какой момент Центробанк вообще контролирует банки?

П. МЕДВЕДЕВ: Центробанк не является правоохранительным органом. Центробанк, насколько мне известно, когда я рассказывал про человека, который уехал на охоту, я кое-что прочитал. Я прочитал письма, которые писали руководители Центрального банка в правоохранительные органы с доказательствами того, что тот, который уехал на охоту, очень возможно, украл деньги. Так вот, по моим представлениям, не Центральный банк сейчас, во всяком случае, многие последние годы отстаёт, а правоохранительные органы.

Ю. БУДКИН: Смотрите, когда Центробанк говорит задним числом, что традиционный банковский бизнес в группе Мотылёва фактически отсутствовал. То есть и это должны были увидеть правоохранительные органы?

П. МЕДВЕДЕВ: Нет, правоохранительные органы должны были не увидеть, а услышать то, что говорит Центральный банк. Я про конкретный банк, ещё раз повторяю, не имею права ничего говорить. Но про такой среднестатистический банк разграбленный я могу сказать, что Центральный банк, как правило, хорошо понимает, что неблагополучно. Но он же Конституцию читал и законы. Он не может своими руками надеть наручники. Он должен попросить это сделать МВД. МВД до последнего времени это делало плохо. В последнее время, приблизительно год, как ситуация улучшается очень заметно. Но так как старт очень низкий, то уровень сейчас ещё плохой, хотя улучшающийся.

Ю. БУДКИН: Ещё раз, технологию просто попытались понять мы. Центробанк теперь, вот, уже по поводу того, что происходит с группой банков Мотылёва, говорит: «Привлечённые банками денежные средства размещались в средствах собственников группы банков и связанных с ними компаний. Теперь половина кредитного портфеля в настоящее время сомнительна к взысканию». То есть читай: они привлекали у людей деньги и отдавали в качестве кредитов сами себе. Надо так понимать.

П. МЕДВЕДЕВ: Да, именно так.

Ю. БУДКИН: Центробанк в какой момент должен это понять и обратиться в правоохранительные органы?

П. МЕДВЕДЕВ: Он это замечает ещё до отзыва лицензии. Но Центральный банк имеет право отозвать лицензию, только если происходят некоторые события. А отозвать лицензию потому, что он подозревает, что что-то не так – это дело очень сомнительное, потому что банк может подать в суд, и суд будет судить по закону, а не по ощущениям.

Тем не менее, по моим представлениям, Центральный банк всё раньше и раньше замечает неполадки, и правоохранительные органы всё более остро и умело реагируют. Но из-за того, что исходная позиция очень низкая, 11% всего было активов, которые удавалось найти, пока ещё Александру не дождаться своих денег.

Ю. БУДКИН: 901-й пишет: «Но ведь все же знали, что банк жгли. Это всегда в таких случаях».

П. МЕДВЕДЕВ: Это, понимаете, все знали по глазам, а надо было ещё по фактам. И в тот момент, когда появляется первый факт, надо, чтобы в МВД был специалист, который очень быстро бы прореагировал. Я тысячу раз рассказывал свою личную историю, надоел вашим квалифицированным слушателям. Вот, украли у меня дачу – и возбудить уголовное дело невозможно, потому что нет квалифицированных…

Ю. БУДКИН: Так она так и не закончилась…

П. МЕДВЕДЕВ: По знакомству всё можно. «Россея» же через «е» пишется.

Ю. БУДКИН: Всё хорошо. Да. 7373948 – телефон прямого эфира. Я попрошу вас надеть наушники. Наши слушатели к нам присоединяются. 7373948. Здравствуйте. Алло. Нет, не получается. Степану из Вайтрана тогда ответьте, он пишет: «Теперь государственному пенсионному фонду, получается, хорошо. Ведь у Мотылёва там были какие-то некоммерческие пенсионные фонды, а выплачивать средства туда не нужно. В одном 36 млрд рублей. Или всё-таки здесь не так?».

П. МЕДВЕДЕВ: Здесь палка о двух концах. Один конец направлен в сторону граждан. И по нашему закону Центральный банк компенсирует, во всяком случае, те накопления, которые есть у граждан, к сожалению, выигрыш, на который люди рассчитывали.

Ю. БУДКИН: Проценты.

П. МЕДВЕДЕВ: Проценты, так сказать, не компенсируются, но тело будет сохранено.

Ю. БУДКИН: То есть средства выплачивать всё равно будет государство.

П. МЕДВЕДЕВ: А что касается тех, кто украл, это, опять-таки, моё обращение к Колокольцеву, условно говоря, с которым я познакомился как раз в связи с этими проблемами и который на меня произвёл очень положительное впечатление, это к нему вопросу, чтобы он ещё более интенсивно побуждал своих подчинённых искать украденные деньги.

Ю. БУДКИН: 7373948. Слушаем вас, здравствуйте. Да что такое? Давайте ещё одну попытку сделаем. Слушаем вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Наконец-то дозвонился в прямой эфир.

Ю. БУДКИН: Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Кирилл. Такой вопрос. Моё видение напрямую по банкам, как я считаю. Выгоднее всего России иметь банк. Что бы ты ни делал, как бы ты ни потерял свои средства, где бы ты их ни промотал – всегда компенсирует государство. А государство – это мы.

Ю. БУДКИН: Это очень широко распространённая история.

П. МЕДВЕДЕВ: Кирилл, вы хотите, чтоб так было?

Ю. БУДКИН: Нет, Кирилл и многие уверены, что что бы ни происходило, помощь банкам – это всегда помощь конкретным владельцам банков.

П. МЕДВЕДЕВ: Но Александр эту помощь не достанет.

Ю. БУДКИН: А Александр – не владелец.

П. МЕДВЕДЕВ: Какая помощь оказывается банкам? С какой целью? С тем, чтобы банк остался на плаву, или просто позволяет украсть? В последнее время стали сажать.

Ю. БУДКИН: Слушаем вас, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день.

Ю. БУДКИН: Прошу.

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Степан. У меня есть такой вопрос и просьба к вашему человеку, который у вас сидит. Я просто растерялся, дозвонился наконец-то. Вконтакте существует группа… как раз отозвали лицензию и всё такое. Алло, меня слышно?

Ю. БУДКИН: Вы говорите. Итак, ваш вопрос формулируйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Можно с вами как-нибудь объединиться? Посмотрите просто эту группу и помогите людям. Там люди, из-за того, что… свой бизнес банкам, пулю в голову пускают все в прямом смысле слова.

Ю. БУДКИН: Давайте так. Иначе. Каким образом к вам напрямую как-то можно обратиться?

П. МЕДВЕДЕВ: Да, на сайте Ассоциации российских банков есть кнопочка, которую надо нажать, и можно будет либо по электронной почте, либо по телефону, либо по физической почте со мной связаться.

Ю. БУДКИН: Объясните 490-му: «Почему при вступлении в ВТО к нам не пустили банки и страховые компании?».

П. МЕДВЕДЕВ: Нет, впустили теоретически. Но переходный период некоторый назначен.

Ю. БУДКИН: То есть всё равно они придут?

П. МЕДВЕДЕВ: Да, они уже сейчас могут прийти. Не очень хотят. Скорее, уходят, чем приходят.

Ю. БУДКИН: А почему?

П. МЕДВЕДЕВ: А потому что климат экономический неудовлетворительный. Потому что риски большие.

Ю. БУДКИН: Да. 7373948. Слушаем вас, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, здравствуйте.

Ю. БУДКИН: Прошу.

СЛУШАТЕЛЬ: У нас такая совершенно свежая история. Мы 20 лет пользовались услугами Мосстройэкономбанка. Сейчас в последнее время он назывался М-банк. Месяц назад отобрали у него лицензию. Мы, в общем, общественная некоммерческая организация, бывший… То есть денег мы с неба не хватаем, живём практически без взноса, никто нам особо не помогает, государство нам не помогает, хотя мы, в общем-то, продолжаем консолидировать вокруг себя общественность и так далее.

Ю. БУДКИН: Вопрос в чём?

СЛУШАТЕЛЬ: Вопрос ни в чём. Просто взяли у банка, отобрали лицензию. Мы…

П. МЕДВЕДЕВ: Давайте поймём, в чём беда. Беда не в том, что отозвали у банка лицензию, а в том, что отозвали лицензию тогда, когда банк уже оказался разграбленным. Не тогда, когда проели только какую-то часть капитала, то есть пострадали только собственники банка, а тогда, когда уже пострадали кредиторы банка. Это беда и безобразие. И с этим-то пытается Колокольцев и Центральный банк9. бороться. Пока, к сожалению, не очень успешно.

Ю. БУДКИН: Финансовый омбудсмен России Павел Медведев был в программе «Пиджаки». Я благодарю вас. Спасибо.

П. МЕДВЕДЕВ: Спасибо вам.