Н. КРИЧЕВСКИЙ: Здравствуйте, господа! «Антикризис профессора Кричевского» на радио «Говорит Москва». В студии я — Никита Кричевский. С погожим осенним бабьелетовским вас деньком, господа мои хорошие! Как всегда, телефоны для связи: 73-73-948. SMS-портал: +7 (925) 8888-948.Электронные средства коммуникации вы точно так же наверняка знаете и давно знаете наизусть: govoritmoskva.ru — сайт; Twitter — govoritmsk. На всякий случай напомнить вам средства связи со студией — моя святая обязанность, господа. Не обессудьте.

С чего я вам предлагаю начать? В последние дни, может быть даже в последние сутки, в некоторых социальных сетях, прежде всего в Facebook, развернулся активный фотофлешмоб под названием (как я для себя это понимаю) «Вспомним лихие девяностые», где пользователи социальных сетей с огромным удовольствием вспоминают, как им весело, беззаботно и хорошо жилось лет так 15–20 назад, и, естественно, подкрепляют свои впечатления очень весёлыми фотографиями. Действительно, все были моложе, трава была зеленее, деревья были выше, да и старики, как говорят, на завалинках сидели поосанистее. Вот такой флешмоб.

Я поначалу не придал этому значения, но подумал: кто-то инициировал очень хорошую волну моей памяти, по воспоминаниям прошлись — здорово! Каково же было моё удивление, когда я узнал, что этот флешмоб организовал некий Фонд Бориса Николаевича Ельцина, господа. И цель у этого вроде бы безобидного флешмоба — не просто вспомнить, может быть напомнить, посмеяться, поогорчаться над фотографиями и воспоминаниями давно минувших дней, сколько вбить в голову прежде всего молодому поколению, что девяностые — это лихая, интересная и беззаботная эпоха, где была свобода слова, где была свобода личности, где присутствовал здоровый цинизм, — в общем и целом это как раз был тот период, когда формировались основы нынешнего социально-экономического благополучия, дорогие мои. Вот такая была история.

Я в этой связи, предварительно повесив одну из фотографий… Я просто не придал тогда значения этому флешмобу, я не знал о том, что существует глубинная подоплёка всего этого действия. Я повесил фотографию, а после того, как узнал, я её, естественно, снял и написал с извинениями: «Господа хорошие, простите, но в обелении того ада, в котором пребывала моя страна почти десятилетие, я участвовать не буду». Хотя, выражаясь словами Чубайса, ваш покорный слуга в рынок в девяностые годы встроился, и встроился достаточно успешно. Да что там в рынок? Я воспользовался (как опять же модно в их среде говорить, в среде этих либеральных… гм, простите, не буду говорить плохие слова) окном возможностей: защитил кандидатскую, начал публиковаться, совмещал параллельно бизнес и научную работу. В общем и целом всё было очень даже неплохо. Но общие впечатления для меня — как для экономиста, как для человека, который понимает несколько больше, нежели чем, скажем, уважаемые биологи, врачи или технологи в любой профессии, — остались, конечно, жуткие с той поры.

И сегодня утром, поняв, что я не могу не начать с этой темы, я посмотрел на некоторые источники и обнаружил очень интересный дневничок — дневничок простой женщины с Урала, дневничок, который она вела на протяжении 15 лет, если не больше. Дневничок этот  HYPERLINK "http://moya-semya.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=925:2012-02-08-13-38-15&catid=100:2011-08-09-13-34-00&Itemid=177" опубликован на сайте общероссийской газеты «Моя Семья». Помните такую? Даже программа была на Первом канале. Сайт до сих пор жив, и любой из вас может с ней ознакомиться.

Мы сейчас не будем говорить о зелёной травке и высоких деревцах, мы не будем говорить об осанистых наших пожилых согражданах, а мы будем говорить о социально-экономической обстановке тех времён. Это очень важно — хотя бы потому, что нас слушают молодые люди, которые, смотря на наши фотографии и понимая (а может быть, и не понимая, не отдавая себе отчёт, что свойство человеческой памяти — со временем истреблять всё негативное), думают, что всё было хорошо. «И чего, собственно переживать, нервничать по поводу того, что там якобы были какие-то проблемы? Да нет! Да ничего такого не было!». Больше того, по уверениям таких господ, как Мао, Ясина, Аузана и прочих товарищей, именно то, что они сделали в девяностые, и послужило основной жирного и тучного десятилетия в нулевые, и им надо за это говорить огромное спасибо. А мы их, иногда бывает, поругиваем.

Так вот, смотрите:

«Здравствуйте, „Моя Семья“! С 1991 года я веду семейный дневник. Недавно перечитала, как жили — кто-то хуже, кто-то лучше — миллионы обычных семей в 90-е годы. Сами мы с Урала». Поехали!

«13 января 1992 года. Со 2 января все цены отпущены, свободные. С продуктами плохо. Хлеб — от 1 рубля 80 копеек до 3 рублей 60 копеек. Никто не берёт. Зарплату не повысили. Сын и дочка закончили полугодие на „4“ и „5“. Мы работаем.

20 июня 1992 года. Денег нет, зарплату не дают с апреля. Мы почти голодаем, едим только хлеб и картошку. Цены растут. Хлеб — 11 рублей. Дочь сдала экзамены: на „5“ — историю, диктант на „4“.

13 ноября 1992 года. Получили ваучеры на семью. Всё дорожает. Хлеб — 19–20 рублей. Одежда — десятки тысяч. Моя зарплата — 5 тысяч, муж принёс за октябрь 15 тысяч».

На этом 1992 год закончился. Мы с вами начали с цены на хлеб — 1 рубль 80 копеек. На конец 1992 года хлеб стоил уже 19–20 рублей. Всего ничего, согласитесь.

«11 июня 1993 года. Дети успешно закончили учебный год. Муж работает на заводе, зарплата — 16 тысяч, у меня — 6 тысяч. В магазине цены: хлеб — 24 рубля буханка.

20 января 1994 года. До сих пор мужу не дали зарплату за декабрь, мне не дали аванс. В ноябре у него было 80 тысяч, у меня — 130, а теперь мы уже 50 тысяч заняли. Хорошо, что есть картошка и другие огородные продукты, ими и живём. Хлеб — 280–300 рублей буханка.

7 июля 1994 года. Получила отпускные 362 тысячи, — а теперь внимание! — Дочери срочно надо зимнее пальто — 200 тысяч, мне плащ — 140 тысяч, сыну сапоги — 65–70 тысяч. Муж ещё не получил зарплату за июнь. Как жить? Хлеб белый — 420 рублей.

6 февраля 1995 года. Муж устроился на работу в другой город, так как на нашем заводе не платили 5 месяцев. Живём впроголодь на одну мою зарплату. Хлеб — 1 тысяча буханка.

26 мая 1995 года. До 20 мая посадили картошку и овощи, так как май был тёплый. Вечно сидим без денег, мужу ещё не заплатили за апрель. Хлеб — 1400 рублей. Дети учатся хорошо. <…>

7 августа 1997 года. Мужу денег не дают уже год. Ему должны 12 миллионов. Уже объявили реформу, нули будут убирать. Сын окончил первый курс на одни пятёрки, дочь — на „4“ и „5“. <…>

6 февраля 2000 года. Всё повторяется — денег нет, еле выкручиваемся, занимаем. Разве это жизнь? Нет, люди не должны терпеть над собой такое издевательство!»

И последняя запись:

«11 января 2004 года. Хочу продолжить записи. За эти годы дети поступили в институт, дочь вышла замуж и уже родила нам внучку, а сын женился. Зарплату дают без задержек, в магазинах есть всё, ни в чём себе не отказываем.

С этого года жизнь стала налаживаться. Всё пережили. Надо бы внучку к морю свозить».

«Жили на пенсии родителей, — это сообщение с сайта, Леонид пишет. — Индексация каждый месяц до 1995 года». Владимир: «А вы за Ельцина голосовали?». Нет, не то. Тут летит просто всё. Давайте примем звонки. 73-73-948. Доброе утро. Слушаем вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Никита Александрович, здравствуйте. Это Историк из Подмосковья говорит. Об этом времени говорят просто-напросто цифры. Перед тем как выдать ваучеры, вспомните, нам каждый день по телевизору говорили: «Население России — 160 миллионов человек», — и там шли цифры, сколько на каждого человека приходится по ваучеру. Вы, наверное, это помните.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Конечно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И давайте возьмём население России, например, на 2000 год. Приблизительно умирало при Ельцине… Не умирало, извините, а сокращалось население при Ельцине в год на 800 тысяч человек. Знаете, это война в мирное время. Больше говорить не о чем. Надо только на эти цифры обратить внимание — и всё.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо вам большое за звонок. Господа хорошие, ещё раз акцентирую ваше внимание. Помните, как мы звонили в эфир и говорили о том, что мы не дадим переписать историю. Вот то, что касается последних десятилетий нашей жизни, та история, которую мы все видели каждый день, переписывается у нас на глазах, в том числе и через социальные сети. И первые полчаса моей программы посвящены тому, чтобы постараться хоть чуть-чуть, но рассказать, донести до людей, до молодёжи, как всё было.

Мой давнишний приятель Саша Гришин, например (это не относится к экономике, друзья мои), как-то мне рассказывал: «Чтобы на „Павелецкой“ через трубу не бежать к электричке, — к маме ехал, — решил через Садовое кольцо перемахнуть — благо выходной день, полседьмого утра, машин очень и очень немного. Перепрыгиваю через ограждение, а рядом, буквально в полуметре, чуть ногой не наступил — труп». Это была середина девяностых. Это не относится к экономике, ещё раз повторяю. А почему я взял эту тему, помимо флешмоба, я вам расскажу за пару минут до окончания этого получаса. А пока — звонки.

Доброе утро.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Доброе утро. Рада вас слышать. Я хочу сказать, что это сейчас идёт наступление «пятой колонны». Вот сейчас музыкальный фестиваль, какие хорошие песни были в девяностых годах. Как вы считаете, что делать нам?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я считаю, что нам надо говорить молодёжи, рассказывать молодёжи, как это было. И люди должны знать. Молодые люди, те, кто придут и останутся после нас, они должны знать, что девяностые годы — это жутко, это страшно. Конечно, на мой взгляд. Историк нам некоторые цифры привёл. Я вам могу привести их и больше. Но программа не о цифрах и не о статистике, которая, конечно, удручающая (если не сказать хуже, более жёстко), а программа о наших личных ощущениях с тех времён — ощущениях через 20–25 лет после того, как это всё случилось.

Доброе утро.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте, Никита. Вы знаете, моя матушка и её сестра, тётя моя, три года пробыли в оккупации под немцами. И они вспоминают, что девяностые годы — это было хуже, чем в войну. Вот такие у них ассоциации. И я это понимаю сам. Люди перед тем, как ехать на работу, вставали в очередь, брали пакет молока, потому что вечером уже ничего не будет, и с этим пакетом ехали на работу. Вот такие ассоциации. И потом, ведь государства не было, милиция находилась под бандитами. Время было ужасное, я согласен с вами.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо вам огромное за звонок. Может быть, что-то было хорошее? Слушайте, сплошной негатив. Суббота, утро, прекрасная погода, плюс 20. И пусть нам наши новостники обещают плюс 15 — мы им не верим. Мне кажется, они в заговоре с метеорологами.

Доброе утро. Алло.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Контраргумент один вам приведу, если вы позволите.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Давайте, конечно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей Маратович Гуриев (я не знаю, насколько вы уважаете его как экономиста) говорил, что высокая смертность в девяностые годы могла быть связана с тем, что реализовывалась так называемая отложенная смертность из-за того, что был введён «сухой закон» при Горбачёве, и люди, которые не умерли при Горбачёве, умерли при Ельцине. Что вы скажете?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Что я могу сказать? Вот точка зрения Сергея Маратовича Гуриева — человека, который был героем нескольких наших программ, человека, который убежал, и убежал, как я предполагаю, не просто так, а потому, что к нему были вопросы у правоохранительных органов (причём вопросы эти он категорически отрицает, судя по нашей с ним личной переписке). Я не удивляюсь. А есть ещё более интересная и человеколюбивая ссылочка на господина Чубайса с Гайдаром, которые сказали: «12 миллионов человек просто не вписались в рынок». Ну, это нормально, это «трансформация нашего общества».

Доброе утро.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: День добрый. Меня зовут Алексей. Вы знаете, если не брать экономические вещи, то я думаю (вот этот сайт, где фотографии люди выкладывают), что была же просто жизнь ещё. Я как раз был подростком, достаточно молодым человеком, в 1994 году в армию пошёл. Для меня это была юность, для меня это было весело и интересно. И мамины экономические проблемы, скажем так, я не так воспринимал, как сейчас воспринимаю.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Понимаете, какая история? Ведь через ваши личные позитивные воспоминания о вашей жизни, о вашей молодости обеляется, переписывается история страны, то есть окончательно вымарываются все негативные, страшные, адские черты того, что происходило в девяностые годы (от чего мы, кстати говоря, до сих пор не избавились).

Вот смотрите. Говорят, что Набиуллина уничтожает банковскую систему, она ликвидирует мелкие и средние банки пачками, да? Так ведь она на самом деле (и я здесь её абсолютно поддерживаю) вычищает банковую сферу от тех «финансовых помоек» девяностых, которые тогда плодились чуть ли не в каждой помойке. И занимались они, во-первых, тем, что получали, как сейчас модно говорить, высокую маржу от кредитования, а самое главное — они занимались обналом. Но шли годы, как говорится, смеркалось, им уже по 15–20 лет, и они этим гордятся. А зарабатывать-то не на чем — обнала нет, маржи нет, с кредитованием проблемы, клиентов не вырастили. И сегодня пытаются каким-то образом то ли активы вывести, то ли ещё как-то схимичить. И Набиуллина просто бьёт им по голове.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы экономическую составляющую всё-таки ставите вперёд. Я, например, ужасов не отрицаю, я их помню. И те же трупы помню на улицах, людей при мне убивали. Я всё это помню. Но хочется-то вспоминать хорошее. И я думаю…

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вот это как раз та самая подмена личного общественным, то есть вам через личное говорят: «Да в стране всё было нормально».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Возможно. А касаемо банковской системы. Может быть, лет через десять будут вспоминать, как Набиуллина нарушила банковскую систему. Кто-нибудь будет говорить: «В эти года убрали очень много банков, и поэтому у нас вот так вот».

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Мы поздравлять госпожу Набиуллину будем вместе с Михаилом Делягиным после 12. Спасибо за звоночек.

Доброе утро. Алло.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Андрей, Москва. У меня вопрос по лихим девяностым, которые мы сейчас обсуждаем. В 1994 году я на ваучер получил пять акций «Норильского никеля» по 250 рублей, а потом ещё ваучер купил и вложил в Московский вертолётный завод. Так вот, к сожалению, я сразу не обратил внимание, что в сопроводительной было указано общее количество акций, проданных на этом аукционе, и уставный капитал «Норильского никеля»… Когда я перемножил, оказалось, что под ваучерную приватизацию подпало не 100% «Норильского никеля», а порядка 15% — то есть в 6,6 меньше, чем должно было бы быть, когда нам вешали лапшу на уши и говорили, что всё совокупное… Так вот, трёхгодичный срок я прозевал, когда можно было бучу поднимать. Я смотрю, что сейчас акционеры «ЮКОСа» что-то зашевелились. В принципе, можно по этому поводу в суд подать? Почему такая малая долька этого «Норильского никеля» подпала под ваучер? Кстати, по вертолётному получилось примерно 30%, то есть тоже не 100%.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо вам за звонок и за вопрос. Я не юрист, я не знаю, можно ли это сделать. Скорее всего, нет, потому что срок давности — он же у нас даже не десять лет нынче, а три.

«Пускай молодёжь проведут по кладбищу какого-нибудь индустриального города — пусть посмотрят количество обелисков молодых людей и даты». Ну да.

Доброе утро. Слушаем, представляйтесь. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Никита. Меня Лариса зовут. Я не могу согласиться.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Не соглашайтесь.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В девяностые я закончила университет. По образованию я физик. С физикой не сложилось, потому что в девяностые годы не поддерживали физику совсем. Я начала работать, начала заниматься недвижимостью — тем, где была возможность заниматься. И я помню, как я могла попасть куда угодно. Я со своей бизнес-идеей легко попала на приём к Панфиловой. Я просто попала, потому что у меня была затея. Я была умной, я была физиком, и мне было интересно.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: А почему «была»?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А сейчас я не могу нигде попасть. Понимаете, я везде захожу — и у меня остановка при регистрации. Я нигде не могу дозвониться, я ни с кем не могу поговорить. Нет юристов, нет никого. Одна охрана, совершенно тупые лица. Никто ничего не хочет, никто не хочет ни во что погружаться. Большая разница. Для меня это более существенно.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Понял. Я же не навязываю вам свою точку зрения. Ну что вы? Я начал нашу программу с того, что я-то как раз встроился в новую жизнь, я-то как раз в ней, можно даже сказать, преуспел. Если у вас тогда тоже получалось лучше, чем сейчас, почему нужно переиначивать свою точку зрения?

Доброе утро. Представляйтесь, пожалуйста.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Нина. Вы знаете, вспоминаю девяностые годы как кошмар. У меня сын заканчивал школу, и на выпускной нам негде было купить ему костюм. Мы поехали в секонд-хенд и подобрали там брюки одного цвета, а пиджак — другого. Рубашку мы ему не нашли. Я работала в школе, и администрация Центрального района предложила нам (мне и моей коллеге) заняться секонд-хендом. Они находили нам вещи, склады, давали машину, и мы по школам разъезжали и предлагали. Вы знаете, как нас встречали? Как Деда Мороза на Новый год. И два-три года мы помогали учителям приобретать вещи. В общем, и сами себя поддерживали, и школу. Спасибо.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо вам большое. К вопросу о выпускных. Один из моих подписчиков в Facebook (или из друзей, я уже сейчас не вспомню) написал, что он просто не пошёл на выпускной вечер в начале девяностых, потому что его отец — кадровый офицер Вооружённых сил, поражённый безденежьем, совершенно жуткой депрессией и брошенностью в тех условиях, — по пьяни избил его. Просто избил, выместил на нём злобу по какому-то совершенно пустяковому поводу. То есть доведённый до отчаяния мужик. И он просто не пошёл. Хотя у него, наверное, и костюм… Он говорит: «Мы, трое детей, сидели без денег, без зарплаты, без ничего. Кое-как наскребли на выпускной — не получилось».

Я, собственно, к чему? Времени до получаса не так много осталось. Знаете, вчера было одно очень интересное событие, очередная годовщина… Вы сейчас, наверное, даже и не вспомните, но я вам напомню, я вам зачитаю отрывок. Одно с другим очень хорошо сочетается. 18 сентября 1990 года — ровно 25 лет назад — в «Литературке» и «Комсомольской правде» было опубликовано эссе Александра Исаевича Солженицына, господа, «Как нам обустроить Россию». Послушайте перед новостями:

«Семьдесят лет влачась за слепородной и злокачественной марксо-ленинской утопией, мы положили на плахи или спустили под откос бездарно проведённой, даже самоистребительной, „Отечественной“ войны треть своего населения. Мы лишились своего былого изобилия, уничтожили класс крестьянства, мы отшибли самый смысл выращивать хлеб, а землю отучили давать урожаи, да ещё заливали её морями и болотами. Отходами первобытной промышленности мы испакостили окружности городов, отравили реки, озёра, рыбу, сегодня уже доконечно губим последнюю воду, воздух и землю. Разоряя себя для будущих великих захватов под обезумелым руководством, мы вырубили свои богатые леса, выграбили свои несравненные недра, невосполнимое достояние наших правнуков, безжалостно распродали их за границу. Изнурили наших женщин на ломовых неподымных работах, оторвали их от детей, самих детей пустили в болезни, в дикость и в подделку образования. В полной запущи у нас здоровье, и нет лекарств, да даже еду здоровую мы уже забыли, и миллионы без жилья, и беспомощное личное бесправие разлито по всем глубинам страны, — а мы за одно только держимся: чтобы не лишили нас безуёмного пьянства».

1995 год — ровно 25 лет назад. «Как нам обустроить Россию», Александр Солженицын. С этого всё и началось, господа.

НОВОСТИ

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Здравствуйте, господа! «Антикризис профессора Кричевского» на радио «Говорит Москва». В студии я — Никита Кричевский. Телефоны прямого эфира: 73-73-948. SMS-сообщения: +7 (925) 8888-948. Средства электронной коммуникации также вам известны: сайт —govoritmoskva.ru; Twitter — govoritmsk.

О Глазьеве, господа хорошие.  HYPERLINK "http://govoritmoskva.ru/interviews/857/" Неделю назад мы с вами отказались обсуждать господина Глазьева в связи с тем, что пришли к выводу о том, что те высказывания, которые были  HYPERLINK "http://www.kommersant.ru/doc/2805251" опубликованы в «Коммерсанте» в целом уважаемым мною Дмитрием Бутриным, — это были фразы, вырванные из контекста. Мы не видели, что называется, сам доклад. Мы не могли с полной уверенностью принимать на веру то, что «Коммерсант» опубликовал. Мы понимаем, что это не дешёвая газетёнка и просто так они, конечно, тоже ничего публиковать не будут. Тем не менее, дождались.

15 сентября господин Глазьев представил  HYPERLINK "http://www.business-gazeta.ru/article/140998/" доклад, полное название которого: «О неотложных мерах по укреплению экономической безопасности России и выводу российской экономики на траекторию опережающего развития». Представил этот доклад перед соответствующей комиссией Совета Безопасности. В эту комиссию входят чиновники в ранге замминистра. То есть вы понимаете уровень этой комиссии. Естественно, чиновники выслушали, поцокали языками, покрутили, возможно, даже после заседания пальцем у виска и поехали по своим делам, как бы не впечатлившись очередной пугалкой от господина Глазьева. А может и наоборот, не знаю.

Я внимательно прочитал этот доклад — и в силу профессионального интереса, и в связи с тем, что хотелось посмотреть, что же Глазьев и его команда наработали. И, в конце концов, мы же с вами договорились, что через неделю вернёмся к этому вопросу. Так вот, дорогие мои, прежде всего я вам должен сказать, что и «глазьевцев», и «кудринцев» роднит одна общая черта: говоря о внешних причинах бедственного положения российской экономики, как они считают, они винят во всём ФРС, Китай и, естественно, нефть. У Глазьева ещё проще — там строго одна Америка, причём это не ФРС, а конкретно прямо вся Америка.

Глазьев в докладе пишет (дословно): «Эскалация международной военно-политической напряжённости обусловлена сменой технологических укладов и вековых циклов накопления», — что в дальнейшем (я уже здесь вольно пересказываю) приводит к борьбе с новыми центрами силы за мировое господство и пр. То есть налицо мировой заговор, который обусловлен, естественно, как я уже сказал, «сменой технологической укладов и вековых циклов накопления».

Что я вам должен сказать, господа хорошие? Я вам должен сказать, что гипотеза, концепция технологических укладов в России имеет наиболее ярких и известных сторонников в лице двух человек: покойного академика Дмитрия Львова и его бывшего зятя Сергея Глазьева. Это их, что называется, мулька, фишка (особенно Глазьева), они с ней носились и носятся весьма и весьма активно. Более того, концепция технологических укладов — это всего лишь гипотеза, причём гипотеза, которая лично мне представляется продолжением известной теории кондратьевских волн — теории, не получившей сколь-нибудь существенной известности и одобрения на Западе. Мы, конечно, можем игнорировать Запад, но там люди по большей части в экономической науке беспристрастны.

Так вот, гораздо большее распространение и одобрение, если уж говорить о периодичности экономических циклов, имеет теория трёх промышленных революций. Первая — та самая промышленная революция в Англии, когда использовали силу воды и пара. Вторая — схематично, когда Форд ввёл конвейер и появился двигатель внутреннего сгорания. И, наконец, третья — когда мы сталкиваемся с компьютеризацией, информатизацией и с ростом коммуникационной активности в экономике. Вот три промышленные революции. У Глазьева и у Кондратьева это всё несколько по-другому. У Глазьева этих технологических укладов то ли шесть, то ли семь. У Кондратьева их было несколько меньше.

Фишка в чём? Фишка в том, что и та, и другая концепции (ещё раз повторяю: это всего лишь гипотезы, то есть недоказанные утверждения — даже не теоремы, а просто гипотезы) стартовали буквально за сотню-другую лет до сегодняшнего дня. И под ту или концепцию или гипотезу подгоняются очень часто — буквально за уши — различные исторические, политические и экономические события. В этом, собственно говоря, и сермяга этих гипотез. Я неоднократно видел множество продолжений, множество развивающих концепций длинных и коротких кондратьевских волн, концепций, которые уходили корнями вообще в далёкое прошлое. Но всё это исходит из того, что кто-то сверху (видимо, на небе) изначально и в последние столетия задал нам периодичность наших трансформаций, то есть изменений в экономике. Вот кто-то сверху. Собственно, Маркса за это тоже, мягко скажем, критиковали — именно за то, что он начал говорить о том, что у нас есть кризисы перепроизводства, которые случаются с периодичностью, ну, 7, 9, 11 лет (в данном случае непринципиально). Кондратьевская теория (а его в открытую называли марксистом при жизни), в общем-то, является творческим развитием и продолжением. И вот Глазьев.

Я к чему? Я к тому, что ну нельзя ставить собственную гипотезу во главе, в начале большого материала, который являет собой целый арсенал методов, инструментов, способов по улучшению нашей экономической жизни. Ну просто нельзя. Ну да, я вот являюсь сторонником этой концепции. Не об этом речь. То же самое относится к тому, что в докладе написано, что капитализм у нас развивается, оказывается, 500 лет. То есть как Колумб Америку открыл, грубо говоря, вот с тех пор капитализм и развивается. До сих пор мы не можем понять, что же есть капитализм, а нам уже говорят, что 500 лет — и точка.

Ну да ладно. Давайте перейдём к деталям этого доклада. Я вам должен сказать, что детали, конечно, удручающие. И очень многие люди, искренне переживающие за судьбу страны, были откровенно огорчены.

«В целях обеспечения устойчивости обменного курса рубля расширить инструменты регулирования спроса и предложения иностранной валюты». Вроде бы хороший и грамотный посыл. Правда, мы с вами понимаем, что велика, если не абсолютна на современных рынках — особенно финансовых рынках — роль спекулянта. Вот Глазьев говорит, что надо регулировать спрос и предложение валюты. Хорошо.

Буквально дальше: «Для прекращения спекулятивного ажиотажа на валютном рынке зафиксировать обменный курс рубля на уровне ниже рыночного с последующей его корректировкой». У вас сознание не расщепилось ещё, нет? Вот у меня расщепилось, потому что в предыдущем разделе было написано «регулировать соотношение спроса и предложения», а буквально в следующей строчке — «зафиксировать обменный курс рубля». Так что делать-то?

Наконец — о спекулянтах, очень интересный момент: «Пресечь деятельность организованных групп трейдеров, должностных лиц госбанков, чиновников ЦБ и Минфина, управляющих движением создаваемых государством кредитных ресурсов». Что значит «пресечь»? Пресечь — это уволить? Пресечь — это посадить? Пресечь — это расстрелять? Я не знаю. Глазьев не уточняет. Но у меня возникает логичный вопрос: с чего начинать? С регулирования спроса и предложения валюты? С фиксации обменного курса? Или, скажем, с ареста Набиуллиной с Грефом?

Почему я говорю об аресте именно Набиуллиной и Грефа? Потому что у меня, например (и я об этом неоднократно говорил), до сих пор нет чёткого понимания, что же у нас было весной-то. Друзья мои хорошие, мы начинали с вами курса почти 70 рублей за доллар. Потом нам говорят, что для стабилизации валютного рынка ЦБ предлагает валютную ликвидность, то есть он предлагает валюту банкам. Естественно, кто-то на это клюнул, взял эти средства (давайте так говорить, не будем специальными терминами), поменял их в рубли по курсу 70 руб./долл. Скажем, 100 тысяч долларов по этому курсу — это 7 миллионов рублей (ну, к примеру). А через три месяца он вернул эти 100 тысяч долларов ЦБ, но по курсу 50 руб./долл. То есть 2 миллиона рублей — 40% за три месяца — вдруг остались у человека в кармане (или у финансовой организации).

Вот мне не понятно, что тогда произошло. Может быть, просто совпало, может быть, ещё что-то, но факт есть факт. Как-то подозрительно коррелировали эти два события — начало укрепления рубля в конце зимы и в начале весны и предоставление валютного РЕПО российским финансовым организациям.

Ещё более интересно, когда Глазьев пишет об ограничениях наличной валюты: «Вывоз денег в наличной иностранной валюте в эквиваленте более 1 миллиона рублей также облагать налогом на утечку капитала». Налог на утечку капитала — по Глазьеву, это налог по ставке НДС. Я не говорю здесь и не спрашиваю, по какой ставке — 18 или 10% (у нас несколько ставок НДС в экономике). Я говорю о том, что у кабинетных учёных, видимо, до сих пор ещё с тех самых девяностых, о которых мы только что говорили, сложилось стойкое ощущение (и его уже не выбьешь ничем из их умнейших, без сомнения, голов), что деньги из России вывозятся исключительно наличными и чемоданами. Вот 1 миллион рублей. Ни о банковских картах, ни о дорожных чеках, ни о переводах в безналичной форме мы в данном случае не упоминаем. Мы говорим о том, что вот 1 миллион рублей. 15 тысяч долларов, ребята! Вы едете с женой и везёте не 15, а 20. Причём вы идёте по зелёному коридору — вас никто не спрашивает, сколько у вас с собой денег. Да хоть 30! Тем более если вы едете с ребёнком. До десятки можно вывозить без декларации. А нам говорят — 15. При том, что у каждого выезжающего как минимум по одной, по две банковских карты с собой есть.

Больше того, этим летом я взял с собой наличную валюту, когда уезжал в отпуск, и я значительную её часть привёз обратно. Почему? Потому что я расплачивался банковской картой. Ну, хорошо, такси, 1–2 евро на чай где-то, может быть мороженое купить, тоже копейки. А основные траты-то все были через карту, и деньги наличные не понадобились. А нам говорят… Ну, видимо, я не про то говорю.

Дальше: «Запретить открытие депозитных счетов в иностранной валюте, — это тоже вас касается, — а также накопление денег на ранее открытых счетах. Ограничить действие системы гарантирования банковских вкладов граждан только вкладами в рублях». И дальше: «В целях дедолларизации экономики <…> ввести 5%-й налог на приобретение валюты». Это всё точные цитаты, я ничего не придумываю, вы можете их найти в Интернете.

У меня вопрос: а почему 5%, почему не сразу 30%, как это было сделано в Белоруссии? И ещё. В тех самых лихих девяностых налог на приобретение валюты в размере 1% существовал, но платили его единицы, — и платили его только для того, чтобы получить справку для выезда за рубеж, для вывоза валюты за рубеж. Представляете? Это уже всё было! У нас что, действительно лбы твердокаменные и мы можем позволить себе регулярно стучать по ним граблями?

«Для снижения оттока капитала <…> стимулировать импорт и экспорт за рубли, создавать условия для признания рубля резервной валютой денежными властями других стран». Очень интересно. Когда у вас курс в день колбасит на 5–10%, какой центробанк, находясь в трезвом уме и здравой памяти, захочет иметь дело с российским рублём как с резервной валютой?

«Организовать биржевую торговлю нефтью, нефтепродуктами, лесом, минеральными удобрениями, металлами, другими сырьевыми товарами в рублях». Да хоть завтра, Сергей! Да хоть завтра. В Иране в 2007 году организовали биржу, которая должна была торговать нефтью не за доллары, а за евро. Ну, у нас уж так повелось: 80% биржевой торговли основными товарами ведётся в долларах. Хорошо это или плохо — отдельный разговор. Конечно, это плохо, непорядок, и от этого надо срочно избавляться. Вот Иран в 2007 году решил пойти практически по этому пути — организовал биржу. Она провалилась, потому что никто не захотел работать, пересчитывать конвертацию из евро в доллары и обратно.

Кстати говоря, по поводу продажи за рубли. Это тоже, так сказать, одна из мулек Глазьева и компании: «А давайте будем всё продавать за рубли». Мы об этом говорили много раз. Я вам приведу только две статьи затрат, на которые попадает продавец, то есть мы.

Статья первая — это конвертация, потому что все торгуют в долларах, а вам нужны рубли. «Ну, хорошо, мы вам заплатим рубли, не проблема, но конвертация на ком будет?». Вы скажете: «На вас». Тогда нам скажут: «Ребята, так у вас баррель стоит дороже, чем у других», — и уйдут.

И второй момент: надо загнать доллары, отправить их на конвертацию, отконвертировать, следующим днём получить эти деньги на счёт и следующим днём отправить их собственно продавцу (скажем, какой-либо российской нефтяной компании). Вот эти два-три-четыре дня отвлечения и замораживания денег кто будет оплачивать? Это копейки, но в масштабах сотен миллиардов долларов ежегодных экспортных доходов это очень много. По сумме это где-то от 2 до 3 миллиардов долларов в год. Кто будет возмещать в бюджет эти потерянные деньги? Глазьев? Или мы с вами? Почему по чьей-то прихоти страна должна садиться, падать, брать на себя дополнительные расходы в несколько миллиардов долларов, объясните? Вот поэтому ничего этого и не происходит. Я уже не говорю о том, что нефтяникам нужна валюта просто для того, чтобы покупать запчасти, оборудование и технологии на Западе. Да, сегодня этот рынок существенно ограничен, но это факт. И совершенно необязательно покупать это в Европе или в США.

Не будем продолжать избиение, товарищи. У меня возникает несколько вопросов перед тем, как мы с вами коротенечко поговорим.

Вопрос номер один: тот самый технологический уклад будет способствовать созданию новых рабочих мест? Мы понимаем — биотехнологии, медицина и прочее. У нас президент Медведев, помните, в 2009–2010 годах говорил о модернизации? Сколько-либо новых высокопроизводительных и технологичных рабочих мест было создано? Нет. Может быть, и создано, а мы просто об этом не знаем. В любом случае это не кормит страну и бюджет.

Ещё один момент. «Надо направить все силы на подготовку новых высококвалифицированных специалистов». А где гарантия, что они, выучившись на наши последние ресурсы, после этого не помашут нам ручкой? Или подписывать с ними договора? Или отбирать паспорта? Или сажать их в шарашки?

Глазьев говорит о том, что его меры приведут к экономическому оживлению и в ближайшие два года позволят выйти на темпы прироста ВВП — 6–8% в год, инвестиций — 15%, вложений в НИОКР — 20%. Где ознакомиться с этими расчётами? На слово, вы знаете, на слух кое-кто ещё не верит. Вот я — один из них. 6 или 8% — вот такой разрыв. В Америке 3,7% — и они счастливы. 3,6% — они тоже счастливы. 2 или 2,1% — это целое толковище экспертов и аналитиков. А у нас разрыв — 6 или 8%. Ну подумаешь, ерунда!

И наконец, ребята, у нас либералы со следующего года собираются повышать пенсионный возраст и замораживать индексацию. Мы, конечно, всё понимаем. Мы готовы потерпеть. В «городе Солнца» все будут сыты, здоровы и никто не будет болеть. Но что делать с ближайшими перспективами? Об этом Глазьев, как вы видите, молчит.

В итоге что получается? Да, наверное, это всё здорово. И пока либералы бодаются с государственниками, третья сторона, как я вам говорил на той неделе, тихо и спокойно ведёт страну к катастрофе. Это будет через несколько лет, если ничего не изменится. А пока «глазьевцы» за борьбу нанайских мальчиков заслужили как минимум медаль, в том числе за наукообразный популизм.

У меня вопрос: зачем они подставляются? 73-73-948. Скажите мне, ну ведь это же очевидно. Я же вам цитаты дал, я ничего не придумал. Зачем подставляются люди? Может быть, это какой-то хитромудрый план, что есть два полюса? А может быть, ещё что-то?

Доброе утро. Слушаем вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте. Я, наоборот, хотел бы вам вопрос задать. Мне как-то попалась статья интересная о том, что существует интересная программа в правительстве по обнищанию населения. То есть когда поднимается на какой-то пик, всё хорошо, они начинают специально что-то делать и специально опускают опять население вниз. Как вы к этому относитесь? Может быть такое или нет?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Конечно, целая программа существует, и её Шувалов, Дворкович и иже с ними регулярно обновляют и внедряют! Спасибо вам за звонок. Ну, слушайте, это бред на уровне демонической роли в мировой экономике и политике Рокфеллеров с Ротшильдами. Я спрашивал у американцев: «Ребята, о них вообще помнят?» Они говорят: «Да, помнят». Но демонизируют их и ставят по главе угла всей военно-политической и экономической глобальной жизни только в России, больше нигде. В Америке, конечно, помнят. «Но у вас же тоже многих помнят и купцов, и промышленников. И у нас так же». Вандербильты, Рокфеллеры, Ротшильды, Джей-Пи-Морганы, Говарды Хьюзы и прочие — это те люди, которые были совсем недавно. Если отвечать на ваш вопрос, это из того же цикла: «Вот есть программа по обнищанию России, исполнительным директором которой является, предположим, Аркадий Дворкович».

Доброе утро.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Никита, доброе утро. Меня больше всего поражает цинизм в конце восьмидесятых. У меня был случай такой, я в совхозе работал…

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Подождите секундочку. Мы про Глазьева говорим. Извините ради бога, мы же про Глазьева, а не про конец восьмидесятых.

Доброе утро. Алло.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, Никита. Я бы хотел высказать такую тенденцию, при которой в России не было бы кризиса. Взять такие наши крупные компании, как «РЖД», «ЛУКОЙЛ», «Газпром» и так далее. У них же есть план по развитию бизнеса, правильно?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Если можно, коротко.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хорошо. Значит, денег, которые пускаются на развитие бизнеса, должно быть достаточно, чтобы не занимать кредиты. А вот поназанимали и бизнес не развивают, а тратят всё на бонусы топ-менеджерам. Вот и всё.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Понял, спасибо вам большое. Ну да, наверное. Давайте ещё один звоночек, а то нас Антон Кравченко выгонит из студии.

Доброе утро.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Юрий Николаевич. У меня ответ на ваш вопрос такой. Я предполагаю, что государственники и либералы — одна компания. Более того, Кремль и Вашингтон — одна компания.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Ну что ж, хороший тезис: «Кремль и Вашингтон — одна компания». И вообще, вы знаете, мы все — одна компания. Сирийские беженцы, африканские голодающие, жители российского Крайнего Севера — мы все живём на одной планете. Ребята, мы действительно одна компания!

Вы знаете, что меня ещё поразило в этом докладе? Я уж не стал вам забивать голову дополнительными цитатами, но вот некоторые предложения по поводу расширения денежного предложения за счёт эмиссии ЦБ через проектное финансирование, выпуск гособлигаций и прочее, вы не поверите, почти слово в слово совпадают с моими абзацами из книги «Россия: сквозь санкции — к процветанию». Иные могут воскликнуть: «Спёрли!», я же скажу: «Пустячок, а приятно». Но уж как-то всё это подозрительно. Конечно, это всё другими словами. Ну, надо быть полным идиотом, чтобы дословно всё это копировать. Я полагаю, что либералы в этой ситуации облегчённо вздохнули, государственники, наоборот, огорчились, а мы — всё оставшееся общество — продолжим обречённо погружаться. Новости.

НОВОСТИ

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Здравствуйте, господа! «Антикризис профессора Кричевского» на радио «Говорит Москва». В студии я — Никита Кричевский. Продолжаем нашу программу. Переходим к новой теме, хотя к старым, конечно же, мы будем возвращаться с вами снова и снова, дорогие мои.

На этой неделе журнал Euromoney (дальше вы поняли) признал лучшим управляющим центробанка в мире в 2015 году Эльвиру Сахипзадовну Набиуллину.

«Набиуллина, — как  HYPERLINK "http://top.rbc.ru/finances/16/09/2015/55f96f0b9a79474920daa407" сказано в пресс-релизе, — столкнувшись с санкциями и колебаниями нефтяных цен, предприняла резкое повышение ключевой ставки в конце 2014 года, а также меры по укреплению курса рубля и предоставления ликвидности финансовым институтам. Эти меры, вместе с завершением перехода к плавающему курсу рубля и инфляционному таргетированию, по мнению Euromoney, стабилизировали финансовую систему и укрепили доверие иностранных инвесторов. Были отмечены также усилия Набиуллиной по очистке российского банковского сектора от неблагонадёжных игроков. Журнал охарактеризовал политику ЦБ в условиях кризиса как „шоковую терапию“ и пришёл к выводу, что эта политика „сработала“».

Читая отзывы о признании госпожи Набиуллиной лучшим банкиром центробанка в мире по итогам ещё не закончившегося 2015 года, я вспомнил о том, что в 1997 году — накануне дефолта — лучшим министром финансов Euromoney признал Анатолия Чубайса, а в 2010 году аналогичная участь постигла Алексея Леонидовича Кудрина.

И в этой связи колумнист «Известий» Максим Соколов — тот самый Максим Соколов, которым мы зачитывались ещё в 1990-м в «Коммерсанте» (который выходил тогда не каждый день, а раз в неделю), —  HYPERLINK "http://izvestia.ru/news/591730" задаётся резонным вопросом: «При раздаче этих почётных званий что имеется в виду под словом „лучший“? Если „лучший“ — это для всех лучший, то это неверно. От промышленников трудно ожидать солидарности с оценкой „лучший“ для финансовых чародеев по квалификации Euromoney. Если „лучший“ — это лучший для международных финансистов, — может быть, это и так, но зачем же палить своих людей в российском руководстве? Такое простодушие отдаёт даже некоторым цинизмом. Наконец, „лучший“ может иметь значение „лучший с точки зрения науки экономикс“. Работающий ныне в Чикаго проректор Высшей школы экономики К.И. Сонин разразился самыми горячими похвалами и Euromoney, и Набиуллиной. Чем, несомненно, доставил удовольствие как любителям экономикс, так и попутно ректору ВШЭ».

Ну, Максим Соколов, вы знаете, с возрастом становится такой язвой, такой брюзгой: вот ему и то не нравится, и это не нравится! Причём как-то пишет он, знаете, с подвывертом определённым. Мы же, как мне представляется, должны порадоваться за нашего главного центробанковского банкира, поскольку не кто-либо в подворотне, а сам Euromoney, выходящий с 1969 года, признал её лучшим руководителем центрального банка.

Я с огромным удовольствием представляю вам директора Института проблем глобализации Михаила Делягина — человека, который, как мне кажется, присоединится к нашим поздравлениям и скажет несколько хвалебных слов в адрес Эльвиры Сахипзадовны. Михаил Геннадьевич, добрый день!

М. ДЕЛЯГИН: Добрый день! Безусловно, Euromoney абсолютно прав, потому что Euromoney выражает точку зрения глобального бизнеса.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Михаил Геннадьевич, я сказал, что вы поддержите наши поздравления — и вы не подвели меня. Спасибо.

М. ДЕЛЯГИН: Я стараюсь вообще не подводить людей. Дело в том, что здесь, даже если бы я хотел соврать, не получилось бы, потому что всё правда. Госпожа Набиуллина — это, наверное, лучший за всю историю России руководитель государственного банка (он сейчас называется Банк России), но лучший не для страны, а для глобальных спекулянтов.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Михаил Геннадьевич, она не червонец, чтобы всем нравиться! Тут надо выбирать.

М. ДЕЛЯГИН: Вот именно. Что сделала госпожа Набиуллина? Я напомню, что в конце уже позапрошлого, 2013 года госпожа Набиуллина официально провозгласила, что Банк России не отвечает за стабильность рубля. После этих замечательных заявлений, подкреплённых некоторыми действиями, началось паническое бегство капитала из России и обвал рубля, напоминаю, в январе 2014 года — до всякого Крыма, до санкций, при цене нефти в 105 долларов за баррель. Просто своими заявлениями, насколько я могу судить, госпожа Набиуллина погрузила нас в экономический кризис.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Михаил Геннадьевич, перебью. Год начинали по 32,66 руб./долл., а в конце февраля было 35,60 руб./долл. — то есть 10% меньше чем за два месяца.

М. ДЕЛЯГИН: Во-первых, эти 10% сейчас смотрятся как что-то небольшое, после почти двукратной девальвации. Во-вторых, там был скачок всё-таки в январе, а потом курс, если я правильно помню, упал. А самое главное —  что были заявления, которые показывали, что Банк России отказывается от исполнения своих обязанностей, и реагировали именно на это. В результате спекулянты заработали очень хорошо, западная финансовая система получила вливание российских капиталов. Как сказал Дворкович в своё время: «Россия должна платить за финансовую стабильность США». Это делается на уровне бюджета, когда мы свои деньги не даём нашим детям, пусть они умирают с голоду, а мы даём эти Соединённым Штатам и еврозоне. Это всё делалось и на уровне Банка России при помощи курсовой политики.

В течение 2014 года госпожа Набиуллина ввела правила прозрачности, транспарентности, толерантности и прочих либеральных благ, по которым финансовые спекулянты заранее абсолютно точно знали все действия Банка России. Они ввели беспроигрышную игру. В результате за 2014 год они заработали огромные деньги, перекачав значительную часть российских международных резервов. И в конце госпожа Набиуллина всплеснула руками и сказала: «Ой, всё не так!».

И в результате совершенно безумных действий Банка России, который сначала спровоцировал спекулятивную атаку, резко задрав процентную ставку (а перед этим он уже убеждался, что такие действия ведут к спекулятивным атакам), уменьшил свои валютные интервенции на рынке. Как раз в тот момент, когда госкомпании вроде бы должны были на него выходить, чтобы заплатить долги, был устроен «чёрный вторник» в середине декабря, за который её потом похвалили, сказали, что она молодец. То есть госпожа Набиуллина устроила валютную катастрофу на ровном месте.

Вы знаете, есть научный критерий, какие должны быть международные резервы, чтобы государство гарантированно могло обеспечивать международную стабильность. Для сегодняшней России это 190 миллиардов долларов.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Так они есть.

М. ДЕЛЯГИН: Так всё дело в том, что валютная катастрофа была устроена тогда, когда международные резервы были абсолютно достаточными для обеспечения валютной стабильности в неопределённой перспективе. Девальвация, обвал курса, резкий скачок цен, резкое падение уровня жизни — мы за это должны благодарить в первую очередь Эльвиру Сахипзадовну Набиуллину. И я думаю, что мы все её благодарим вместе с журналом Euromoney.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Михаил Геннадьевич, а вот 159-й говорит: «Скорее всего, это ирония европейцев. Они смеются и смотрят, как умирает экономика России».

М. ДЕЛЯГИН: Да нет, европейцы — они более прямые люди, они не иронизируют в форме раздачи наград. Они действительно фиксируют, что экономика России умирает, и это хорошо для глобальных спекулянтов. При этом экономика России умирает не абы как, а умирает с наибольшей выгодой для глобальных спекулянтов, и каждая судорога приносит огромные деньги.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы знаете, физически умереть мы никак не сможем, как бы это кому-то ни хотелось. Мы всё равно что-то будем потреблять, мы всё равно как-то будем жить, что-то покупать, что-то продавать.

М. ДЕЛЯГИН: Как Сомали или Сирия.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Смотрите, Сергей пишет нам с сайта: «Вообще-то и Путин её недавно сердечно хвалил».

М. ДЕЛЯГИН: Слушайте, президент необязательно должен разбираться в экономике (хотя неплохо было бы). Вот у него как раз ирония некоторая присутствует. Я хорошо помню, как он к себе однажды вызвал Кудрина, когда Кудрин тоже получил подобную награду журнала Euromoney как лучший министр финансов, и уличил его в том (правда, это было очень корректно и мягко сделано, так что незнающие люди и не заметили), что господин Кудрин не знает величины дефицита федерального бюджета.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Ну ладно! Ну что вы, Михаил Геннадьевич? Чтобы Кудрин и не знал?

М. ДЕЛЯГИН: Он его спросил: «Какой будет дефицит бюджета в этом году?» — и спросил в середине декабря. Товарищ Кудрин назвал величину, из которой следовало, что он не знает величины дефицита бюджета на 1 декабря, которая была уже опубликована.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы к чему клоните, Михаил Геннадьевич?

М. ДЕЛЯГИН: После чего Путин деликатно поинтересовался: «Говорят, вас называют „лучший министр финансов года“», — и специалисты по бюджету чуть не умерли, мы вместе смотрели телевизор. Для обычного человека, да, это была похвала, это было всё по-честному и всё всерьёз.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Так вы к чему клоните, скажите?

М. ДЕЛЯГИН: Может быть, как раз это была ирония. А может быть, товарищ Путин действительно не очень разбирается в экономике. Это действительно дело не президента.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я сейчас отключу вас от эфира.

М. ДЕЛЯГИН: Почему?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Ну, он не может не очень разбираться. Он разбирается очень.

М. ДЕЛЯГИН: Президент Рузвельт — величайший президент Штатов, который сделал Америку Америкой — говорил: «У президента есть три задачи: определять стратегию, подбирать людей и воодушевлять нацию». Про экономику господин Рузвельт ничего не помянул, хотя на самом деле осуществил величайшую в истории Соединённых Штатов Америки экономическую трансформацию.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Михаил Геннадьевич, я с вами прощаюсь. Вы не отключайтесь, потому что сейчас пойдёт ваша реклама.

Михаил Делягин, директор Института проблем глобализации, был в нашем эфире. Я вам должен сказать, господа (вот та самая реклама), что я с огромным удовольствием читаю биографические очерки Михаила Делягина о «созвездии» наших либералов у него  HYPERLINK "http://delyagin.ru/" на сайте. Я вам настоятельно рекомендую. Он их публикует не только на сайте, но и в различных изданиях (сейчас не буду перечислять, в каких). Очень интересно! В том числе про председателя ЦБ, про министра экономического развития, про наших не отягощённых чиновничьим статусом так называемых «либералов». При этом там масса информации. Я даже не знаю, откуда Делягин её берёт. Ну очень интересная информация!

И после того как я  HYPERLINK "http://delyagin.ru/articles/88740-bezgramotnyj-rifmoplyot-o-g-ne-ulyukaeve-prognozy-kotorogo-nikogda-ne-sbyvayutsya.html" прочитал у Михаила Геннадьевича на сайте, что дедушка Алексея Валентиновича Улюкаева был в Москве дворником, естественно, татарского происхождения (потому что дворники исторически в Москве были татарами), вы знаете, мне как-то многое стало более или менее понятнее — и по поводу самого Алексея Валентиновича, и по поводу его, как мне кажется, весьма тёплых отношений с нынешним руководителем российского ЦБ. Ну, может быть, я как-то националист, может быть, ещё что-то. Ну да, ну да. Я же не всю жизнь работал на «Говорит Москва», я ещё и в армии служил, знаете ли, и в советском вузе поучился, и немало по стране поездил, поэтому я представляю себе, что у каждой нации, у каждой национальности могут быть какие-то свои характерные особенности, и они как-то инстинктивно тяготеют друг к другу, особенно когда оказываются во враждебной внешней социальной среде, господа. Ну, не буду дальше углубляться в детали. На сайте Делягина почитайте — и получите удовольствие и много новой дополнительной информации.

73-73-948. Дорогие мои, хорошие! Мы сегодня поздравляем Эльвиру Сахипзадовну с присвоением ей почётного звания «Лучший руководитель центробанка 2015 года» — и не более чем.

Добрый день. Слушаем вас, представляйтесь.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня Георгий зовут. Я хотел добавить, что вся либеральная политика девяностых продолжается. Просто у нас некоторые замаскировались (но открыто не говорят) под патриотов. Ну, политика, которая встроена в этот, как говорится, международный конгломерат вот этого всего, то есть Америки. Я считаю, что Глазьев один хочет немножко отделиться от этой системы, а его критикуют, я считаю. То есть ничего не изменилось.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: А вы давно включили радио?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Все либералы — они остались у власти…

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я понял. Всё, спасибо вам большое. Да не надо вам в очередной раз вляпываться в эту ложную парадигму: «Вот там либералы, вот там государственники, а вот там Глазьев». Да он такую дурь написал! Вы просто включились недавно. Вы перекрутите или потом прочитайте расшифровку. А лучше доклад почитайте. Такую дурь написал в своём докладе, что волосы дыбом встают! Академик! Академик! Сначала он говорит: «Надо регулировать спрос и предложение валюты», — а потом он говорит, буквально что ли не в следующем пункте: «Надо зафиксировать этот курс». Вот скажите мне, что мы сначала должны делать — регулировать спрос и предложение (хотя понятно, что там сплошь спекулянты, и только что Делягин вам об этом говорил) либо же фиксировать курс (кстати говоря, ниже рыночного)? Вот что делать? Либо же уходить сразу на третий пункт, который я вам перечитал, — сажать к чёртовой матери госчиновников и госбанкиров, а также всех тех, кто получал сверхприбыли в спекулятивном использовании эмитируемых государством кредитных ресурсов? О, как сказал!

73-73-948. Добрый день. Слушаем вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, профессор. Павел, Москва. Хотел бы поздравить Эльвиру Сахипзадовну и поблагодарить от всей души! Вследствие политики Эльвиры Сахипзадовны в прошлом году у меня стало гораздо больше свободного времени — я одну из своих работ потерял. Предприятие не смогло выбить кредиты, торговое предприятие. Собственно, вот как-то так.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: И теперь вы наслаждаетесь жизнью!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, гораздо больше времени провожу с семьёй. Это восхитительно!

Н. КРИЧЕВСКИЙ: И голова не болит уже по поводу того, какой сегодня курс.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. И главное, что я это всё наблюдал от первой стойки. Я бухгалтер и участвовал в выбивании необходимых кредитов. Замечательно провожу время сейчас.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я надеюсь, вы не будете впадать в прострацию «либералы, государственники и какой хороший Глазьев».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Безусловно нет. Я всех люблю, всех обожаю. Опять же, говорю, нужно во всём находить позитивные нотки. Опять же, журнал хороший.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Euromoney! Вот мы с вами — две родственные души. Спасибо вам огромное, что вы наконец-то нашлись! Спасибо ещё раз. Но, может быть, ещё кто-то к нам присоединится?

Добрый день. Слушаем вас, представляйтесь.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте. Меня зовут Павел. Эльвиру Набиуллину можно, конечно, с одной стороны, поздравить, но только иронично.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Можно, поздравляйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: На самом деле звонки по поводу либеральной политики и тому подобного — это всё бред.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Ну смешно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Беда вообще всей нашей экономики (как и в том, что руководит нашим Центробанком такой чиновник) исходит из кадровой политики, которая началась с начала 2000-х годов.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Кстати, очень интересная мысль.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: К сожалению, у нас, если мягко сказать, не хотят, не могут и не умеют — вот и всё. На самом деле, когда только нефть стала дорожать (это не только моё мнение), необходимо было переходить на укрепление рубля — так как у нас не было больше ничего, экономика была разрушена, ресурсы продавать за рубли, а далее эти рубли уже вваливать в нашу экономику.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Подождите. Я же только что объяснял, почему это сделать невозможно. Это можно хоть завтра сделать, но вы понесёте издержки — где-то 2–3 миллиарда долларов за год.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сейчас или завтра это сделать уже невозможно, однозначно.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Да хоть с понедельника!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, это надо было делать 15 лет назад.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Подождите, что значит «нет»? Да хоть с понедельника. Ещё раз. Вот с понедельника заявляете: «Мы нашу нефть продаём только за рубли. Всё!».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не получится.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Да получится! Не буду с вами спорить. Спасибо вам огромное.

Ещё раз объясняю. Издаётся распоряжение Правительства — только в национальной валюте. Всё! Дальше приходит поганый супостат со своими вонючими зелёными бумажками, как их нынче называют (и пусть только расскажут, куда она их выбрасывают за ненадобностью — с удовольствием буду подбирать), и говорят: «Мы хотим поменять». — «Меняйте, ради бога. За конвертацию платите. Ну, копейки какие-то, но платите». — «На следующий день мы вам на ваш расчётный счёт эти деньги перечислим». Так вот, после этого на следующий день вы кладёте платёжку и говорите: «А мне надо заплатить», — неважно какой нефтегазовой компании за определённый объём нефти. Всё! Проценты за конвертацию, дополнительные расходы и на несколько дней фактически замораживание тех долларов, которые мы получаем на Западе день в день. Всё!

Плюс ко всему мы торгуем нефтью (так уж повелось) не только за доллары, но и через иностранные нефтетрейдинговые компании. Почему через иностранные трейдинговые компании? Потому что это признанные авторитеты. Это, что называется, одни из главных действующих лиц. Ведь вы же не покупаете компьютерное программное обеспечение у непонятной компании из подворотни — вы покупаете, например, у Microsoft или у Apple. Ну, в данном случае не принципиально, как они называются, но вы ориентируетесь на признанных лидеров. Так почему мы должны нести отсебятину? Почему вы должны выходить и говорить: «А мы за рубли будем торговать»? «Будешь за рубли торговать? Вот тебе бочки 200-литровые — давай вози их на лошадях. Не проблема».

73-73-948. Набиуллину поздравляем!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Хотя вы не любите этих вопросов, но я попробую всё-таки.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы про Набиуллину или про кого?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы, наверное, знаете всё-таки. Где хранит свои деньги Путин? В Америке? Вот такой вопрос.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Путин хранит свои деньги в тумбочке у Набиуллиной, которую мы сегодня поздравляем.

Добрый день. Слушаем вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Добрый день. Я по поводу Набиуллиной. Я на вашей радиостанции буквально на днях у Соловьёва слышал, что у Набиуллиной в Центральном банке 75 тысяч сотрудников. А в Китае при 1,5 миллиарда населения — 2,5 тысячи сотрудников. Почему порядок не наведут у нас в этом банке?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Знаете, я от вас первый раз слышу, что в Китае 2,5 тысячи, а у нас 75 тысяч.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У Соловьёва была передача три дня назад…

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Да Соловьёв не авторитет, ребята! Завтра он скажет, что день — это ночь. И вы будете мне звонить и говорить: «А вот Соловьёв сказал, что день — это ночь»? Документы покажите.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хорошо. Звонили люди и говорили, как там принимают в этот центральный банк.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Господи боже мой! Господа, давайте уж как-то от земли, а не от того, что одна бабка сказала.

Добрый день. Слушаем вас. Представляйтесь, пожалуйста.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Вы же говорили, что Набиуллина борется с теми бандитскими банками, которые в девяностые… Ну, наверное, плюс ей.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: В этой части — да. Я согласен с вами.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну а так, в принципе, люди как бы занимаются… Они живут в другом мире, а мы — в своём мире. Поэтому, собственно говоря, мы сторонние наблюдатели и активно на них действовать не можем.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо вам большое.

23-й: «Никита, пригласите Глазьева в студию и задайте ему вопросы». 23-й, есть сайт «Свободная Пресса». Вчера был вывешен мой  HYPERLINK "http://svpressa.ru/blogs/article/132115/" текст. Он большой, я вам сразу говорю. По поводу моих вопросов Глазьеву. Вот эти разговоры на уровне «Поединка» у Соловьёва, или «в студию пригласить», или ещё что-то — это всё в пользу лысого, ребята. Потому что нормальный учёный, нормальный исследователь обращается не на уровне риторики, а на уровне письма, когда он выверяет, выбирает, вставляет определённые слова, определённые выражения, когда он использует всю силу слова, всю силу в данном случае печати для того, чтобы донести свою позицию.

Ведь Глазьев же положил это не на стол Путину, а он это сделал достоянием общественности. Так вот, я как часть этой самой общественности выхожу и говорю: «Сергей Юрьевич, а вот что-то у меня не бьётся!» — но опять же в письменном виде. Если он сочтёт нужным (или те люди, которые ему помогали, сочтут нужным) ответить на мои, скажем так, филиппики, то будет очень хорошо. Но я больше чем уверен, что они этого не сделают, потому что ну не такие они люди. Где они, а где я? Я много раз вам говорил, кто я есть — второй экономист России. Понятно? Кричевский — второй экономист России. «А кто первый?» — скажете вы. «А первых, — отвечу я вам, — до хрена».

73-73-948. Добрый день. Алло.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Доброе утро. Я вас очень уважаю…

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я услышала сейчас в вашей передаче фразу, что будут прекращать индексацию пенсий со следующего года, что-то такое. Может быть, я не так поняла? Или что идёт тенденция, разговоры об этом?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: И?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А как же мы жить-то будем, господи? А что нам делать-то тогда, если даже эти наши копейки не будут индексировать? Как же жить-то?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Подождите, сами-то копейки выплачивать будут. Индексировать не будут, но копейки-то будут выплачивать.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Так я уже пенсионерка.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Причём выплачивать будут не только копейки, а и индексацию, но не ту, что положена даже по 400-ФЗ (не говоря уже о предыдущем), а тупо на 4%, предположим, или 4,5%. Спасибо партии за это! Где Глазьев, красавец наш?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Что вы говорите?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я говорю о том, что у нас новости. Огромное вам спасибо.

Риторически спрашиваю: где наш красавец Глазьев? Почему он ни разу не отреагировал на то, что каждый день происходит в нашей экономике, в нашей системе государственного управления, и каждый день вгоняет людей в ещё больший негативный и депрессивный ступор? Конечно, очень интересно и правильно рассуждать о том, что нам надо срочно вернуть все деньги из-за границы и разместить их в падающую экономику, например, Бразилии или в замедляющуюся экономику Китая. Кстати, иностранных владельцев гособлигаций в Китае менее 2% — нас туда просто не пустят. Есть вещи, которые волнуют людей здесь и сейчас, они живут этими проблемами. Об этом — ни слова. Так вот, по каким направлениям мы пойдём для того, чтобы ещё больше «облегчить» нашу жизнь в предстоящие годы, мы поговорим сразу после новостей.

НОВОСТИ

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Здравствуйте, господа! «Антикризис профессора Кричевского» на радио «Говорит Москва». В студии я — Никита Кричевский. Заключительная часть нашей программы.

Мы тут с ребятами сидим, и у нас настроение повышается после вопроса: «А где, собственно, Путин хранит свои деньги?» (Это к разговору о поздравлении главы Центробанка.) Где он деньги хранит? Ну, в тумбочке у Набиуллиной. Где же ему ещё хранить? Либо же где-то в другом месте. Не знаю. Тут можно, конечно, поставить даже на голосование. Тут нам пишут и про матрас, и многие другие варианты. Сейчас, я чувствую, просто завалят своими версиями! Но давайте отойдём от этой темы и перейдём к заключительной.

«А не тряхануть ли нам олигархов, Никита?» — спрашивает 07-й. Кстати говоря, вот это в той самой книге, о которой я вам говорил («Россия: сквозь санкции — к процветанию»), как раз и было. Это был радикальный метод, радикальный рецепт. Я сказал очень уклончиво, аккуратно. Я сказал: давайте развивать потребительское производство на площадях российских моногородов. Моногорода принадлежат как госкомпаниям, так и частным олигархическим группировкам. Они выкачали оттуда миллиарды, сотни миллиардов долларов. И понятно, что сегодня в связи с падением конъюнктуры и с обветшанием основных фондов стоит вопрос: а чем дальше заниматься? Понятно, что значительная часть этих площадей физически непригодна для того, чтобы на них что-то продолжать делать. Хотя бы просто потому, что для того, чтобы их отапливать зимой, нужно столько тепловой энергии, что мама дорогая! — там никаких затрат, никаких издержек не хватит для того, чтобы содержать это удовольствие. Но ведь модули же можно поставить. Тем более люди есть, логистика и инфраструктура — всё есть.

Вопрос: кто, за счёт кого и чего будет делать? Когда мы говорим о госкомпаниях — это отдельный разговор. А когда мы говорим об олигархах… Я сказал сразу: а почему бы им не напомнить, как они нажили свои состояния, особенно в нашем государстве, исторически дирижистском? Почему бы мягко не намекнуть?

Ведь сегодня какая ситуация? Бабок в стране нет, ребята. Ну нет! Знаете, смотришь телевизионные эфиры — очень хорошие и уважаемые передачи и ведущие, некоторых я просто люблю (в хорошем смысле), и они говорят: «Вот надо деньги туда вложить, инвестиции!» — ля-ля-ля. Ребята, нет денег. Деньги вывели. Денег, принадлежащих российским компаниям, олигархам и просто крутым бизнесам, полно, но они все там — здесь нет. Здесь не то что не могут начинать новые проекты — старые еле-еле, скрипя, но доделывают, достраивают, а новые не начинают. Вкладываться никто не хочет. А на этом фоне наше руководство занимается спортом в Сочи, разговаривает по поводу сухого молока, думает о судьбах мира. Ну здорово!

Я же не говорю, что надо завтра арестовать, скажем, поголовно всех российских олигархов и их прихвостней. Нет. Я говорю о том, что можно спросить у нескольких человек: «Ребята, а что у вас там в моногородах?». Ведь там же полыхнёт так, что мало не покажется. И сказать конкретно: «Давайте постройте то-то, то-то и то-то. Денег у вас нет? Это у вас денег нет?!». И руководителя ФСБ попросить: «Иван Иванович, зайди на секундочку. Только с бумагами». И там и по счетам, и по недвижимости, и по прочим активам всё давным-давно известно, причём изменения происходят в режиме реального времени.

Где это у Глазьева? Нет! Ну не та у него роль в борьбе нанайских мальчиков — «кудринцев» и «глазьевцев». У него другая роль — он пугает. Радикализм должен идти от таких товарищей, например, как Кричевский, да? А мы будем говорить: «Нам надо зафиксировать. Нам надо отрегулировать спрос и предложение. Нам надо пресечь деятельность спекулянтов, госчиновников», — хотя это чистая коррупция. Ну вот так.

Кстати говоря, последняя тема: а что ещё нас ждёт в самой ближайшей перспективе? Я хотел бы, чтобы вы подключили своё воображение и свои таланты, господа хорошие! Например, тот же Сергей Юрьевич Глазьев. Ну сколько можно? Вы вот его облизываете, а я сейчас в очередной раз буду вам зачитывать то, что он написал. Не сказал где-то по ошибке (может, настроение плохое у человека было, мало ли, голова болела, хвост отламывался — бывает), а это он написал. Он это перечитывал и подписался.

О снижении налогового бремени на бизнес, дорогие мои. Так вот, снижение налогового бремени на бизнес «глазьевцам» видится во введении (дальше цитата) «прогрессивного подоходного налога на физические лица, который стал органичной составляющей жизни большинства развитых государств». Ещё раз повторяю: не для пополнения бюджета или частичного восстановления социальной справедливости, а для компенсации (снова цитата) «снижения налогообложения предпринимательской деятельности». О том, чтобы большинство моих малоимущих слушателей освободить от подоходного налога или сделать его минимальным, как это действительно в большинстве развитых государств, речи не идёт. Речь идёт о том, чтобы ввести прогрессивный подоходный налог для того, чтобы компенсировать снижение налоговой нагрузки на бизнес — ни больше ни меньше. Здорово, да?

Вот у вас народный заступник такой. А с них всё это дело снять и понизить — и пусть ребята забавляются. Потому что с очень большой долей вероятности те предложения, о которых я сегодня говорил, а именно: введение дополнительного налогообложения на покупку наличной валюты, отказ от покрытия системы страхования вкладов и валютных депозитов, введение прогрессивного подоходного налога — это всё будет сделано. А вот усиления государственного регулирования экономики сделано не будет. Ну не будет.

Миллион рублей, больше вы не имеете права вывозить без специального налога, аналогичного НДС, — это будет сделано, потому что это просто, это элегантно и легко. «Опять же, вы просили. Ведь вы же просили навести порядок? Вот мы его и наводим». «А сделать так, чтобы тырили не миллиарды, а хотя бы миллионы?» — «Ну, это очень сложный вопрос, но мы работаем в этом направлении. Никита Александрович, дорогой, не гоните волну в своих программах. Не гоните! Всё будет, не волнуйтесь. 15 лет? Ну это не срок! 15 лет — не срок». О прогрессивном налоге для того, чтобы компенсировать потери бюджета от снижения налогообложения предпринимателей, я уже сказал.

Ещё один эпизод, помимо социалки, где урезают компенсации и индексации, — кадастр. Что такое кадастр? «В Госдуме и Правительстве готовятся пересмотреть принятый в 2014 году закон о налогообложении недвижимости на основе её кадастровой стоимости». Вы поняли, о чём разговор, да? Если раньше вы платили по стоимости БТИ (и это были сущие копейки — несколько сотен рублей, неважно), то нынче вы должны платить по кадастровой стоимости, которая выстраивается на основе рыночной стоимости. Но этого мало, господа! В настоящее время поступления от налогообложения недвижимости на основе кадастра не превышают 0,4% от объёма региональных бюджетов. Мало!

Фишка в чём? Фишка в том, что сегодня оценку для кадастра проводят частные оценщики, а надо сделать единый государственный орган по оценке недвижимости. И вот тот единый государственный орган и будет выставлять нам реальную стоимость наших хрущёвок либо квартир чуть более высокого класса. Вот по государственной оценке мы и будем платить налог на наше имущество — в данном случае на недвижимость.

Ещё одна радостная весь для всех нас — это то, что закон о государственных оценщиках, скорее всего, будет принят до конца этого года, потому что положительные отзывы получены уже и от Правительства, и чуть ли не от Папы римского. А вносит этот законопроект фракция «Единая Россия», причём не кто-нибудь, а председатель комитета по собственности.

И дальше  HYPERLINK "http://top.rbc.ru/politics/18/09/2015/55fab1c89a794766692b3588" пишется: «Предложенные изменения позволят уравнять величину налогов для схожих по характеристикам и расположению объектов недвижимости. Единороссы считают закон о кадастровой оценке недвижимости одной из причин, способных негативно повлиять на их рейтинг перед выборами в Госдуму 2016 года, потому что в следующем году повышенный налог уже предстоит платить гражданам».

Вот какая история. С одной стороны — выборы в следующем году, с другой стороны — Правительство: вынь да положь, бюджет-то трещит, денег нет, а аппетиты срезать не получается. Есть неприкосновенные статьи (и отнюдь не социальные статьи), куда руку нельзя засовывать даже под страхом ядерной угрозы. Такие статьи есть.

Но мы в данном случае говорим не об этих статьях и не о мифических демонах, которые окружают нашего президента. Мы говорим о том, откуда стоит ждать следующих ударов. О прогрессивном налогообложении по-глазьевски я вам уже сказал — подоходный налог. Новый кадастр, который, естественно, будет больше, потому что мало как-то денег. Индексация на совершенно непонятные 4 или 4,5% пенсионных и социальных выплат — это ещё один эпизод.

Что дальше? — только так ставится вопрос. Подключаем фантазию, подключаем талант, подключаем жизненный опыт. 73-73-948. Добрый день. Слушаем вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Профессор, добрый день. Вадим, Подмосковье. Один такой детский вопрос, давно хотел задать.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Не надо детские вопросы!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Можно ли хотя бы примерно посчитать экономический эффект от ликвидации коррупции, бардака, непрофессионализма, предательства?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вадим, дорогой, у нас осталось 13 минут до конца эфира. Моих мозгов не хватает сгенерировать что-то такое, скреативить, что ещё может быть, какие могут быть следующие пути для того, чтобы сделать нашу жизнь ещё легче. А вы говорите о том, есть ли подсчёт. Вот у Глазьева есть. Он считает, что вывели не 500 миллиардов долларов, а 1 триллион. Слушайте, почему не 900, почему не 850? Почему ровные-то цифры, господи ты боже мой?! И на основе чего? А вот кто-то прикинул, в носу поковырявшись!

Добрый день.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте. Вы сказали, чтобы тряхнуть олигархов. «ЮКОС» уже тряхнули — 50 миллиардов должны будем, будут арестовывать наши зарубежные счета. Одно радует: Путин стал уже, как Сталин — не в том смысле, что крутой, а что бежать ему больше некуда будет. Может, задумается?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо вам за звонок. Я вам одно скажу, дорогой вы мой: не дай бог оказаться в стране, где руководитель — товарищ Сталин. Ну не дай бог.

Добрый день. Слушаем вас. Алло! Добрый день.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Николай из Москвы. Разрешите за Владимира Владимировича Путина заступиться? Делягин говорил, что он не понимает…

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Да подождите вы заступаться! Не надо заступаться!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хорошо.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы скажите, как плющить-то дальше будут?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, что будет всё нормально, ведь нами руководят люди науки. Вы насчёт Сахипзадовны иронизируете, а у неё научное звание, и не меньшее ваших. И у Путина есть докторская  HYPERLINK "http://www.dissercat.com/content/strategicheskoe-planirovanie-vosproizvodstva-mineralno-syrevoi-bazy-regiona-v-usloviyakh-for" диссертация — по экономике, кстати. Хоть он и юрист, но он защитил докторскую диссертацию. Вы знаете, сколько вражьи голоса шумели, говорили, что он, мол, якобы её списал. Но я думаю, что он сам конкретно всё написал, всё сделал. И мы должны быть счастливы, что нами руководят люди с научным образованием. В общем-то, вы бы почитали. И интересно было бы в следующей передаче доложить…

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вот скажите мне, кто несчастлив? Покажите мне пальцем! Да мы все счастливы! Правда, не докторская, а кандидатская.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, кандидатская…

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Подождите, подождите! Вы тезис свой высказали. Я ведь только что сказал, что я второй экономист России. Почему второй? Потому что первых до хрена. Вы вообще меня не сравнивайте ни с кем. Кто я? Червь! Крестьянин! И кто они? Небожители!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Всё-таки вы читали кандидатскую Путина по экономике? Очень интересно было бы. Вы, наверное, стали бы уже академиком, а не профессором. Спасибо.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Нет, в ближайшие годы мне это не грозит, даже если я диссертацию Путина выучу наизусть, потому что там такие ребята в очереди стоят (типа того же господина Аузана), у которых докторанты защищают докторские диссертации, где написано «Bank of Amerika» через «k» — не через «с» («America»), а через «k» («Amerika»). Мало того, что у меня есть докторская этой дамы, у меня есть книжка на основе докторской диссертации этой дамы. И плюс ко всему Аузан двигает у нас сейчас идею о подготовке и продаже на экспорт мозгов наших ребят, наших детей. И вы хотите, чтобы я как жёсткий критик всей этой белиберды — даже не либерального, а мизантропического окраса, то есть человеконенавистнической белиберды, — стал членом-корреспондентом или академиком? Да никогда! Да что вы? Прекратите!

Добрый день. Алло.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте ещё раз. Я хотел бы вот что сказать. Ввели хотя бы плоскую шкалу налогообложения. Ведь речь идёт о прогрессивной шкале на подоходный налог, да? Но мы же все знаем, что не со всех доходов перечисляются деньги в фонды — в Соцстрах, в Фонд занятости, в Пенсионный фонд.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Да об этом сейчас вообще все забыли.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здесь основные деньги-то и лежат. Ведь налог с дивидендов 9% — и никаких отчислений в фонды вообще нет. То есть богатые сами по себе, бедные сами по себе. Посчитали ещё три года назад: если ввести хотя бы плоскую шкалу налогообложения, при этом немного снизить отчисления в фонды, то бюджет получит 3 триллиона рублей в год как минимум.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Обалдеть!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Этого достаточно. Дефицит Пенсионного фонда — 1 триллион рублей. Зачем повышать возраст? Зачем убирать индексацию?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Действительно. Подождите, не уходите! А вы кто по профессии, по роду деятельности?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: По профессии я строитель.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: А образование у вас какое?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Образование у меня есть и техническое, и экономическое, и юридическое, то есть немножко всё-таки разбираюсь в этом.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Ну конечно! Слушайте…

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Может быть, меньше вашего. На самом деле отчисления в фонды…

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Не-не-не! Вы тоже первый. На секундочку: вы сейчас это рассказывали автору первого в России грифованного (то есть одобренного Минобрнауки) учебника под названием «Социальное страхование».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да вы что?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Да. Он вышел в 2007 году. Сотни, если не тысячи студентов по нему выучились. Это был первый в России. До этого они выходили, знаете, такие самопальные. А вот я со своей кафедрой в 2007 году выпустил первый учебник, полностью одобренный Минобрнауки. И вы сейчас говорите: «Да там в социальные фонды…».

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не читал его. Единственное, что хотелось бы сказать: прежде чем вводить какую-то шкалу (плоскую или прогрессивную), надо убрать коррупцию из налоговых органов, потому что иначе ничего не получится вообще.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо вам большое. Вот записать на скрижалях: «Прежде чем вводить прогрессивную шкалу, убрать коррупцию!». А как? Вот вопрос.

Мы все говорим лозунгами. У нас демагоги приходят каждый день во многих обличиях в нашу студию и каждый день (вот я слушаю радио) несут одну и ту же, простите меня, отсебятину, демагогический популизм: «надо вот убрать коррупцию», «надо вот там что-то распределить», «надо там профинансировать», надо пятое, надо десятое, «надо в конце концов промышленность поднимать». И вот они всё это нам говорят — и мы все сидим: «А вот как сказал! Вот молодец!». А жена ему как говорит? Жена говорит: «Женя, тебя бы, наверное, в вице-премьеры — хоть порядок бы навёл». Женя — человек, который работал кассиром при бывшем губернаторе, таскал денежку по судам (по арбитражным и прочим), на сэкономленные купил себе выборную должность. Ну, вот так жизнь сложилась. И он сюда приходит и говорит: «Да надо вот это! На надо вот то!» И все говорят: «Вот молодец! Вот молодец!». А жена: «Женя, тебя бы в вице-премьеры — больше порядка в стране было бы». А вы всё это воспринимаете за чистую монету.

Добрый день. Слушаем вас.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте, Никита Александрович. Я не экономист. Насчёт восхвалённой путинской диссертации, вы знаете, у меня возникла аналогия, когда Янукович написал в своей анкете «профессор» через две «с». Он, безусловно, прекрасный и хороший спецслужбист, но насчёт диссертации у меня сомнения. Второе…

Н. КРИЧЕВСКИЙ: А как надо «профессор» писать, извините?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Через одну «ф».

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Через одну «ф»? Фёдор, Фёкла?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, он написал там, по-моему, то ли две «с»… А, две «ф» он написал!

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Не будем придираться. Дальше давайте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Второе — как будут плющить. Мне кажется, дальше будут стричь население через ЖКХ, через всевозможные налоги…

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Так это уже! Я же вас спрашиваю о будущем.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это будет прогрессивно всё нарастать.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Ну нет! Так неинтересно. Спасибо вам большое. Я не могу сказать, что я разочарован и огорчён вашим звонком, потому что мы к каждому слушателю относимся с пиететом. Но, между нами, девочками, я же просил подключить вас хоть чуть-чуть фантазии. Только не надо «налог на воздух», я вас прошу.

Добрый день. Алло.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Юрий, Москва. Знаете, такое ощущение… Вот вчера — кадастр. Сегодня — прогрессивная налоговая штука будет. А завтра будет: живёшь в городе — плати для города, живёшь в областном центре — плати для областного центра.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Конечно. А как? Только не для города и областного центра, а для людей, возглавляющих эту историю. Ну а как?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Или так.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: «Я вам дорогу перекопаю, если не проголосуете». Вы же помните мужичонку из Марий Эл? «Вы вообще здесь, холопы, оборзели просто! Я вам тут акушерский пункт открыл, а вы голосовать не хотите за меня». Спасибо за звонок.

Добрый день… Вот смерды, а? Даже не могут придумать, как себя обложить новым налогом!

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте. Как дальше будет? А тут, по-моему, всё понятно. Если внутри страны разобраться не могут — будут пиариться на внешней политике.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Нет! Тема-то другая! Я же вас спрашиваю. Мне самому интересно! Я живу в городе Москве, я коренной москвич, и мне интересно, какими ещё новыми налогами, поборами, сборами и прочим меня могут обложить. Понимаете, в чём дело?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Будут эти удваивать — и всё.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Кого удваивать-то, господи? Прогрессивный будут вводить, подоходный — всё понятно.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Будут их поднимать, поднимать и поднимать.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Индексировать пенсию маманьке не будут — это тоже всё понятно. За ЖКХ я уже плачу 15 рублей/кв. м за капремонт, а в других города по 2 рубля/кв. м — в 7 раз с лишним разница. За парковку у своего дома пока… А-а-а! А шлагбаум! А шлагбаум? За шлагбаумом ставишь? Ха-ха! Красавец!

Добрый день. Слушаем вас. Представляйтесь, пожалуйста. Какие варианты?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Никита, добрый день. Владислав. Вариант очень простой, я давно его вынашиваю: монетоприёмник на каждый подъезд. Захотел войти к себе в подъезд свой родной — 10 рубликов будь добр.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Слушайте, это извращение! Зачем?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это будущее. Увидите, обязательно будет. Спасибо.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Нет. Я считаю, что следующее — надо выставлять счета за отопление по кубическому метражу ваших квартир. Вот это очень интересная фишка. Сейчас это делается в коммерческой недвижимости, а в жилой пока ещё не везде. Это крайне интересно, потому что там, конечно, играть можно с метражом, с объёмом, с кубами вдоль и поперёк!

Добрый день.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Никита, добрый день. Владимир. У меня есть один шикарный налог, я его вынашиваю давно.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Коротко.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: На кладбищенские захоронения, тысяч по десять в год.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Так уже платим.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, сейчас платится ерунда какая-то, копеечки. Вот как на квартиры — точно так же на захоронения.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Ну вот и отлично. На этой весёлой, оптимистичной и радостной ноте мы заканчиваем «Антикризис профессора Кричевского» на радио «Говорит Москва». В студии был я — Никита Кричевский. Услышимся через неделю. Ну и, как всегда, берегите друг друга!