Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Это программа «Бла-бландинки», мы начинаем! Ольга Данилевич.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Катерина Звягинцева.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: У нас в гостях…

О.ДАНИЛЕВИЧ: В гостях у нас фигурист, заслуженный мастер спорта, продюсер и хореограф Илья Авербух. Здравствуйте, Илья!

И.АВЕРБУХ: Здравствуйте! 

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Сложное слово для блондинки – хореограф. 

О.ДАНИЛЕВИЧ: Я просто сейчас Кличко, наверное, вспомнила и про толерантность, которая ему не даёт. Ну, неважно, мы-то не про Кличко, мы про вас будем говорить. Сезон зимних видов спорта завершается, закончился Чемпионат мира по хоккею, мы заняли третье место, наступает время летних видов спорта. И больше всего мы что ждём сейчас? 

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Футбол мы ждём. А мы знаем, что вы ведь немножечко ещё и футболист и вы играете на позиции форварда.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Болеть будете?

И.АВЕРБУХ: Да, я очень люблю футбол, ждём Чемпионата Европы с нетерпением действительно, надеемся. Получится, наверное, как всегда.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А вы прямо как Мутко настроены, мне кажется. Мутко говорит, наша задача – выйти из группы, не больше, как будто бы. То есть он умалчивает остальное. Вы тоже рассчитываете, что максимум, что мы можем, – это выйти из группы?

И.АВЕРБУХ: Нет. Может просто повезти, и мы можем пройти и дальше. Всё будет зависеть от того, как будут играть наши соперники, как будем играть мы. Бесспорно, мы не фавориты. Вот вы сейчас сказали о Чемпионате мира по хоккею – там мы, конечно, вправе требовать от команды действительно результатов, только первыми, и дальше мы начинаем себя уговаривать, что это не так. Но ребята хорошо играли, но мы вправе требовать здесь, мы лозунг «Верим в команду» – вот, наверное, так происходит, хотя, конечно, хочется, чтобы ребята не разочаровали, из группы, конечно, хотелось бы, чтобы вышли, а дальше уже – как повезёт, потому что можно, одна залетит, и вторая. 

О.ДАНИЛЕВИЧ: А в спорте не нужно всегда завышать планку, всегда ставить какой-то уровень, точнее, ждать какой-то…

И.АВЕРБУХ: В данной ситуации нет, планку всегда любой спортсмен перед собой ставит, вопрос, что надо ещё трезво и реально смотреть на вещи. 

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Но группа-то у нас проходная, согласитесь. Там нет ни немцев, ни испанцев, ни итальянцев.

И.АВЕРБУХ: Ну, поэтому мы и ставим задачу выйти из группы – вполне реально. А дальше-то мы попадём на итальянцев, на испанцев, на португальцев – там целый набор. Нет, можно со всеми играть. Раз в год всё стреляет.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А вы где будете сами смотреть? Перед телевизором дома или всё-таки рванёте во Францию? 

И.АВЕРБУХ: Планировал я рвануть во Францию на третью игру в группе с Уэльсом, но нет, не получается, буду смотреть в Сочи, потому что там идёт сейчас флагманский наш проект «Кармен», и именно там буду смотреть, и все ребята, будем следить за футболом. 

О.ДАНИЛЕВИЧ: Мы обязательно поговорим про «Кармен» чуть-чуть позже, сейчас всё ещё по другим видам спорта вас погоняем. Вот что ни неделя на самом деле, когда говорят о спорте, всё время какие-то скандалы. Есть ощущение, что некое политическое давление, и многие эксперты говорят, что это давление неслучайно, и это практически специально сделано для того, чтобы Россия бойкотировала в итоге Олимпиаду в Рио.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ну, вот просто на днях назвали прямо 14 фамилий легкоатлетов, которые выступали в Пекине, их тоже подозревают в употреблении запрещённых препаратов, и допинг-пробы Б будут вскрывать в конце мая-начале июня.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вот, знаете, что меня, в первую очередь, интересует? Когда профессиональный спортсмен приходит к врачу с чем бы то ни было, он всегда знает, что ему дают, он всегда этим интересуется или он просто слепо доверяет специалисту? 

И.АВЕРБУХ: Ну, это, вообще достаточно целый комплекс вопросов. Ну, конечно, сложно не заметить здесь политической истории, поскольку, конечно, давайте вскрывать пробу 2008 года, давайте вообще, может, первой Олимпиады вскроем пробы. Всё можем вскрывать, и это просто, по-моему, вообще, должен быть момент, что всё, прошло 4 года. 

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А анализы вообще портятся, извините за блондинистость?

И.АВЕРБУХ: Ну, я что-то с трудом представляю всю эту махину, которая содержит всё это и хранит зачем-то с 2008 года, а то и раньше. То есть, бесспорно, проблема есть, но мне кажется, главное – не перегнуть вообще палку с этой историей, потому что, в общем, всё равно атака идёт сейчас больше на российскую команду, но это дискредитация вообще спорта. И тут тот же WADA, тот же Олимпийский комитет могут просто доиграться, потому что это общее ощущение. Ну, сегодня да, на Россию громкие скандалы, и с Армстронгом. Ну, не только россияне попадают в эти колоссальные истории. Это просто всегда дискредитация, они начинают отворачиваться от спорта с пониманием, что что-то там всё нечисто. Разбираться там сложно. Конечно, спортсмены на 99 процентов абсолютно доверяют своему врачу, но есть разные виды спорта. Есть виды спорта, которые действительно циклические – легкая атлетика или велоспорт – где люди работают за гранью физических возможностей. И, конечно, это всё на грани, там и медицина на грани, которая нужна людям для того, чтобы идти за грань.  

О.ДАНИЛЕВИЧ: Мельдоний недавно стал запрещённым, вы употребляли мельдоний? 

И.АВЕРБУХ: Нет, я не употреблял, абсолютно точно могу сказать. Ну, вообще, вид спорта такой, почему я и вёл к тому, что есть разные виды спорта. Фигурное катание – нет таких препаратов, которые научать тебя прыгать, скакать, танцевать, чувствовать лёд. 

О.ДАНИЛЕВИЧ: А прыгать со сломанной ногой или спиной? 

И.АВЕРБУХ: Невозможно, нет таких всё равно препаратов. Ну, выносливость, ну, тоже 4 минуты программа, не требуется такого. Всё-таки фигурное катание – это сложнокоординационный вид спорта. 

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Но ведь тоже попала Боброва с мельдонием.

И.АВЕРБУХ: Ну, не знаю, не могу комментировать эту историю, но мы точно жили в США в тот момент, вообще практически не общались с докторами, не имели такой технологической возможности, поэтому просто у нас было всё запрещено. Ну, лечились там, не знаю, от насморка что-то, а так, конечно.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Чай с малиной.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Ну, вот эти предположения, что Россия может в итоге бойкотировать Олимпиаду в Рио, вы как считаете, это будет со стороны России, со стороны нашей сборной какой-то сильный шаг или это будет проявление слабости? 

И.АВЕРБУХ: Нет, я думаю, что, я знаю, что позиция Виталия Леонтьевича Мутко абсолютно категорична, что мы должны ехать на эту Олимпиаду.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Если нас пустят…

И.АВЕРБУХ: Ну, по крайне мере, речь идёт в данной ситуации о лёгкой атлетике, но, конечно, начинаются разные инсинуации, разговоры. Но мы должны ехать, бойкотировать точно ничего не надо. Если будет такая политическая обстановка и не разрешат ехать, то тут у нас уже никто не спрашивает, хотим мы ехать или нет. Но ведётся огромная, большая борьба и отстаивание собственных интересов. Это мы только пожинаем плоды, а с другой стороны, это же большая победа, что в итоге мы отстояли, и мельдонию всё-таки дали отсрочку, и пересмотрели решение, и столько спортсменов не потеряли свою карьеру. Это тоже не делается просто так, это отстаивает страна свои интересы, доказывает юридически их в судебном порядке. 

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: То есть функционеры наши спортивные зашевелились, хотя должны были это делать уже давно.

И.АВЕРБУХ: Зашевелились, борются. Не могу сказать, что давно. Бывает глупость, бывает…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ну, как допустили, что этот немецкий телеканал, с чего всё началось вообще, они сняли этот фильм, как это всё вышло? Мы ведь наверняка, тоже у нас есть какие-то доказательства, и мы можем в ответочку какой-нибудь фильм показать про американских спортсменов.

И.АВЕРБУХ: Ну, понимаете, тут какая история. Тут момент есть определённого, если брать громкие слова, предательства. То есть вот у вас есть замечательная студия, у вас небольшой тесный коллектив, и вдруг вы выключаете микрофон и между собой что-то говорите. Но одна из вас, абсолютно доверяющая друг другу, просто тихонечко записывает. Вот что она делает? А потом, какой функционер, кто от этого может быть засекречен? Ещё провоцирует, вопросики тебе задаёт. Это разведка уже, совершенно запредельная история, и, тем более, это подруги, команда, и вот выпячивают потом факты и начинают какие-то планы. Это невозможно просчитать и высчитать. И я думаю, что по-хорошему мы тоже можем, мы дилетантски обсуждаем, не знаем сути вопроса. А суть вопроса – это сухой остаток. Есть анализ, есть приговор, и, поверьте, там действительно огромнейшая индустрия, проверяющая всю эту историю, всё очень продумано, и всё это вводится в цифры. То есть с того момента, как ты сдал свой допинг-тест, эта пробирка просто имеет некий цифровой номер, и дальше она гуляет по всему этому как некий цифровой код, который там 15 раз ещё пересекречивается, чтобы никто не узнал. Не то, что пробирка «Илья Авербух» лежит там годами. И недооценивать, говорить, что они взяли все русские пробирки, вычислили, так тоже невозможно. Это сложная история, и частично российское министерство спорта признаёт, что у нас есть проблемы с этим. Но проблемы есть практически везде, но просто на какую-то проблему можно посмотреть, а какую-то проблему можно не заметить. Сейчас, так как спорт – это лицо страны, главное пропагандистское оружие, что страна здорова, что страна активна, что люди живут благополучно, потому что ведь это же вокруг витает, что у нас тут черт-те что пытаются представить. И удар по спорту происходит, потому что спорт, сколько бы санкций, не санкций, а вот были сейчас на Чемпионате мира по хоккею, и потрясающая атмосфера на трибунах. Все сидят, шведы, финны, все болеют, норвежцы, датчане, все братаются, ходят, флаги. И они там живут, политические деятели, в какой-то отдельной стране, в какой-то своей семерке, и мир живёт нормально. Им не хочется это показывать, конечно, не хотят показывать этих планов, что сидят все вместе.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Ну, скажите, это же всё равно психологическое давление на спортсменов, в этих условиях как выступать спортсменам? Это скорее злит и настраивает на победу или наоборот, это как-то расстраивает?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вы ведь сами выступали в непростой Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити, одной из самых скандальных зимних. 

И.АВЕРБУХ: Ну, как правило, такая ситуация – это очень сложная история, потому что этот вариант, всё равно человек идёт на грань запредельных каких-то возможностей своих, должен себя мотивировать, и всё время этот червяк, который сидит, и «может, вообще, никому не нужно, и я не поеду», – он тебя всё равно разъедает, ты не можешь с ним, ты не настраивал себя: «Меня это всё не волнует, я не смотрю на это», – но это тебя всё равно разъедает. 

О.ДАНИЛЕВИЧ: Но разъедает, скорее настраивая на то, что надо победить сейчас, злость такая? 

И.АВЕРБУХ: Ну, кого-то – на злость, кто-то, наоборот, внутренне сдался. То есть сколько людей, столько и мнений. Теоритически, конечно, это должно быть «я заведусь», но ты же должен завестись на долгий процесс тренировок. В процессе тренировок происходят моменты эмоционального спада, физического, какого-то отчаяния, и, когда на это отчаяние ещё ложится, что вообще, может, никуда не поедем, то это ещё утяжеляет историю. И тут одними призывами и лозунгами, транспарантами «Мы всех порвём» не получится. Тут пахота идёт каждый день, и эмоциональный фон, конечно, очень сложный для всей сборной.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: У вас были такие моменты отчаяния?

И.АВЕРБУХ: Ну, у любого спортсмена есть моменты отчаяния, но, конечно, я вот так представляю, если бы получилось, что ты готовишься к турниру и не знаешь, будешь ты на нём выступать или нет. Это точно никакая не мотивация на злость – это такой раздрай внутренний, который явно не на руку. 

О.ДАНИЛЕВИЧ: Скажите, в начале программы заговорили о том, что зимние виды спорта сейчас отходят немножко на второй план, но у вас-то они не заканчиваются, вы на лёд как раз летом и будет выходить. Вот буквально через две недели в Сочи как раз стартует, заново стартует, можно так сказать, ледовое шоу «Кармен». 

И.АВЕРБУХ: Продолжается. Было первое лето, сейчас мы продолжаем выступать в Сочи… 

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: То есть все на море, вы на льду, да?

И.АВЕРБУХ: Ну, мы ждём их с моря, да, люди идут утром на море, и потом – в прохладу к нам в Ледовый дворец. 

О.ДАНИЛЕВИЧ: В прошлом году этого шоу была премьера, а в этом году вы что-то новое готовите?

И.АВЕРБУХ: Ну, смотрите как. Действительно это проект очень знаковый, потому что это как раз такой ответ отчасти, как должны работать спортивные объекты после сочинской Олимпиады. И вот уже два года подряд на протяжении всего лета Ледовый дворец «Айсберг» востребован, это не ледовая махина, которая стоит и съедает деньги, это махина, которая зарабатывает деньги. Это очень важная история. И это коммерческий проект, это не проект, который финансируется государством, а мы просто катаемся. Это абсолютно коммерческий проект, через который государство зарабатывает, потому что мы арендуем этот дворец. Но при этом сама жизнь у дворца и людей вокруг протекает в пример многим, потому что сейчас 90 процентов ледовых площадок в стране консервируются на лето, но каждый день они всё равно что-то кушают, потому что люди работают, холодильные установки должны поддерживать лёд – в общем, это целая большая индустрия. Третий год мы будем выступать в Сочи. В этом году действительно есть продолжение «Кармен», история всё равно не может не меняться, она немного претерпела изменения. Во-первых, там добивалась после рождения замечательной дочери Мишели Таня Тотьмянина, и она также теперь с Максимом Марининым будет выступать в спектакле. Вокальные партии будет исполнять Светлана Светикова. Но, в общем, канва спектакля достаточно успешного уже, можно сказать, потому что гастроли и в Москве, гастроли в Сочи показали. И даже то, что сейчас такое ноу-хау для россиян, потому что мы привыкли всё делать по факту, в последний момент по факту. Ну, приедем на отдых, там разберёмся. Вот сейчас уже появляются такие люди, которые планируют отдых и, в частности, покупку билетов – вот уже есть достаточно большое количество предзаказов. То есть люди ассоциируют «Кармен» с Сочи, и для меня это хорошая история, но, конечно, я уже работаю над следующим, очень громкая премьера, следующий год будет такой важный, потому что в Сочи уже будет и футбольный Чемпионат мира. С футбола начали, футболом можем и закончить.  

О.ДАНИЛЕВИЧ: И футболка у вас с надписью «футбол», конечно, как мы можем обойти это?

И.АВЕРБУХ: Вот. Там будет проходить Кубок конфедераций в Сочи, поэтому для гостей будет такой прорывный. 

О.ДАНИЛЕВИЧ: То есть вы уже знаете, что готовится, расскажите!

И.АВЕРБУХ: Не расскажу пока.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Но что-то футбольное будет?

И.АВЕРБУХ: Нет, не футбольное. Я знаю, что буду делать в Новый год – это новый взгляд на историю, которую трогали, делали все – это история Щелкунчика. Она очень новогодняя и сказочная, и такая волшебная, и я сейчас ей как бы занимаюсь внутренне, но вообще проектов очень много.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Слушайте, ну, как можно заново перерассказать Щелкунчика, когда миллион тысячу раз уже всё перерассказали?

И.АВЕРБУХ: Вот представляете, какая сложная задача? Сложнейшая задача, но мне это нравится. В «Кармен» это отчасти получилось, потому что «Кармен» тоже рассказали 700 тысяч раз. 

О.ДАНИЛЕВИЧ: Состав сильно поменяется? 

И.АВЕРБУХ: Ну, он будет, конечно, изменён, но там будет и Алексей Ягудин, олимпийский чемпион, но не в роли Щелкунчика, и как раз Тотьмянина с Максимом Марининым, ну, и, конечно, плеяда ещё золотых чемпионов. Но это будет ещё в декабре, а сейчас…

О.ДАНИЛЕВИЧ: А если Плющенко к вам попросится на роль Щелкунчика? 

И.АВЕРБУХ: У нас уже всё занято.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Извини, Женя, мест нет. Слушайте, в прошлом году Ягудин как раз, когда Татьяна Тотьмянина рожала, он вынужден был на время выйти из спектакля. Вы выходили на лёд вместо Алексея Ягудина. В этот раз у вас будет своя закреплённая вами роль?

И.АВЕРБУХ: Нет, я только если уж совсем край. У меня, конечно, ещё немного осталось умение кататься, но, это кокетно немножко звучало, но, в общем, конечно, я могу кататься ещё, но мне кажется, что каждый должен быть на своём месте, мне нравится быть за режиссёрским пультом, и главное, что нужно идти вперёд. То есть это уже родившийся ребёнок, он живёт, я его поправляю, одеваю, воротничок поправлю, рубашку. Ну, он уже сложился, вот он уже идёт, а надо идти дальше, надо идти на опережение. Если ты погрузишься внутрь, ну, будешь кататься, купаться, но ты не пойдёшь дальше. Надо уметь себя уводить от этой истории. 

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Немножко о зарождении ребёнка. Когда вы его одеваете, повязываете галстучки или, наоборот, шарфики, и тут другие родители, другие участники начинают вам говорить: «Слушайте, давайте вот бантик набок лучше, а не по центру». Как вы воспринимаете эти советы, вы к ним прислушиваетесь или всё-таки это ваш ребенок и не надо лезть?

И.АВЕРБУХ: Ну, в общем, наверное, всё-таки у меня в компании такое авторитарное правление, если так можно сказать. Я, конечно, с удовольствием прислушиваюсь к советам таким, которые не кардинальны, так скажем. То есть я всегда очень лоялен, и зачастую ребята со стороны могут что-то подсказать. Ну, и, вообще, я очень позитивно отношусь ко всему мнению вокруг, но стратегические решения, то бишь, если этот вопрос, например, касается «Кармен», я решил, что я хочу этот сделать спектакль, но 17 тысяч советников, которые скажут: ну, слушай, ну кто не ставит «Кармен»… Советчиков миллион будет. Потому что я уже вижу картинку, они ещё могут не видеть картинку, и, если прослушать каждого, у каждого будет своя версия, своя программа. 

О.ДАНИЛЕВИЧ: Ну, в целом вы скорее в дружеских отношениях с командой?

И.АВЕРБУХ: Конечно. Мы партнёры, мы делаем одно дело – это не пустые слова. В какой-то момент я, конечно, могу собрать собрание и рассказать о том, если я почувствовал, что что-то у нас с кораблём начало происходить не так, но мы, конечно, партнёры. 

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А система штрафов у вас там не предусмотрена? 

И.АВЕРБУХ: Нет.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Хорошо. Если вы и партнёры, и друзья, были ли вы в прошлом году на свадьбе Татьяны Навки и Дмитрия Пескова? 

И.АВЕРБУХ: Да, был. 

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А танец не вы им ставили?

И.АВЕРБУХ: Нет. В это же время как раз проходил спектакль «Кармен» в Сочи, и мы после спектакля. Татьяна Навка играет главную роль в спектакле «Кармен», но в это день, правда, она, конечно, не каталась, но после спектакля мы поехали к Тане, поздравили, и было очень круто.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Бумажную свадьбу отмечать там будете? Год когда.

И.АВЕРБУХ: Ну, это Таня пусть говорит. Если она захочет отмечать, если пригласит, мы с удовольствием порадуемся, потому что действительно Таня выглядит абсолютно счастливейшим человеком, это очень органичная пара, они нашли эту золотую возможность общения, и видно, что это не показное, просто людям очень хорошо вместе, давайте за них радоваться.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Быстро очень, остаётся одна минута у нас буквально до новостей, очень часто спортсменов, как и любых других известных людей, используют в политике во всяческих избирательных кампаниях. Поступали такие предложения вам? 

И.АВЕРБУХ: Конечно, они поступают периодически, но я уже достаточно давно для себя поставил, что это не интересная для меня ниша, потому что профессиональный политик – это профессиональный политик, человек, который погружается абсолютно в эту историю. Не продаёт в кавычках своё имя. Очень много непрофессионалов пытаются заниматься непрофессиональной работой. А политик – это такая же сложнейшая профессия, которая требует от тебя большого количества знаний: и юридических, и бизнес-знаний, потому что вопросы нужно решать не популистски, а решать настоящие вопросы. 

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вы для себя исключаете, в общем?

И.АВЕРБУХ: Я не владею теми знаниями. 

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Новости сейчас, а потом мы к вам ещё вернёмся. 

НОВОСТИ

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Мы продолжаем, это программа «Бла-бландинки». Ольга Данилевич.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Катерина Звягинцева. 

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: У нас сегодня в гостях…

О.ДАНИЛЕВИЧ: В гостях у нас фигурист, хотя не знаю, как вас сейчас лучше представлять: фигурист, продюсер, хореограф – вы кто? Илья Авербух в гостях у нас.

И.АВЕРБУХ: Ну, как-то фигурист, конечно, не очень нравится, какой-то фигурист, несчастье какое-то. Клеймо на всю жизнь. С другой стороны, а что нет? Ну, фигурист. 

О.ДАНИЛЕВИЧ: Имя-то вы на этом себе заработали. 

И.АВЕРБУХ: Ну, в общем, да. Я и продолжаю эксплуатировать эту тему, но просто как-то такой фигурист…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Так, давайте, сами себя тогда представляйте. 

И.АВЕРБУХ: Нет, ну что это за фабрика тщеславности? Я хочу так, чтобы прямо вообще.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Король, принц.

И.АВЕРБУХ: Нет, не надо. Честно говоря, конечно, для каждого спортсмена, мне так кажется, важны не только те достижения, к которым все привыкли, но как ты себя открыл дальше. Поэтому для меня не меньшей гордостью является, когда говорят «телепродюсер», потому что я сделал действительно восемь телевизионных проектов, естественно, вместе со своей командой, но это как моё продолжение, мне это не менее ценно, чем фигурист, участник, скачущий по льду в штанишках. 

О.ДАНИЛЕВИЧ: А до этого вы прямо жили с этим ощущением: «я скачущий в штанишках»? 

И.АВЕРБУХ: Ну, знаете, если уж так разбирать, есть определённые моменты. То есть, грубо говоря, когда ты идёшь, спортом занимаешься, там 20, 23, 24, 25, ты идешь по нарастающей, к тебе приходит 30, а ты всё надеваешь штанишки и катаешься по льду – в общем, уже надо мужчине развиваться, уже надо, пусть другие в штанишки, а ты уже удочки убирай. Ну, это моя такая позиция. Я не считаю, что до надо до бескончания одевать и скакать. 

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ну, вот вспоминали Женю Плющенко, он каждый раз говорит, что будет участвовать в Олимпийских играх, каждый раз, каждый раз. 

И.АВЕРБУХ: У каждого есть своя позиция в жизни. Я только выразил свою позицию. 

О.ДАНИЛЕВИЧ: Скажите, вот вы говорите, что мужчина уже должен чем-то другим заниматься, а в детстве стоял когда-нибудь выбор между фигурным катанием и хоккеем? Ну, наверняка, же было такое, что ты на конёчках пошёл кататься, пойдём-ка с нами в хоккей с клюшкой. Был выбор когда-нибудь? 

И.АВЕРБУХ: Нет, ну, тут два вопроса в одном. Выбора у меня, к сожалению, не было, или к счастью, потому что, что, сидел бы я здесь, если бы у меня не было фигурного прошлого? Конечно, нет, поэтому, наверное, к счастью, так сложилось, что этот вид спорта лёг на меня, и позволил мне стать чемпионом мира, и дал толчок дальнейшей карьере. Но, конечно, в детстве я не был счастлив от этого вида спорта, я его скороговоркой проговаривал там, когда «мальчик, ты чем занимаешься?» Конечно, хоккей – это ух, но у меня такая авторитарная мама, и поэтому, в общем, у нас не было дилеммы: «Илюш, а чем бы ты хотел заниматься?» Это всё данность. Ты занимаешься фигурным катанием, и попробуй только не проявить себя.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А почему мама так, вообще, вдруг?

И.АВЕРБУХ: Ну, это, вообще, не вопрос, потому что вся страна в тот момент любила, каталась Роднина, Пахомова с Горшковым – ну, вообще, плеядище фантастических фигуристов, чемпионов, которым вся страна благоволила. Более того, закрытая страна, занавес и всё остальное, и спорт был единственным, чтобы твой ребёнок увидел мир, выезжал за границу.  

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Мама хотела лучшего будущего, а папа хотел, чтобы джинсы были у сына.

И.АВЕРБУХ: Поэтому там много мотиваций – от джинсов до «лучший в мире». Это всё в одном желании уживается, плюс фигурное катание, потому что есть и музыка, и вроде не такой спорт «просто побежали», а с глубоким подтекстом. В общем, всё у неё сложилось в голове, а у меня просто не было выбора. 

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Выбора не было, но я знаю, что у вас ещё, когда приходили в секции, вас отчисляли периодически, как неперспективного. Даже хотели в конькобежцы отправить. Было такое?

И.АВЕРБУХ: Ну, не совсем так. Действительно отчислений у меня было очень много, начиная с самых детских вообще групп, которые были просто группы здоровья, то есть начиналось на открытом катке, где просто катались – даже из такой группы меня отчислили. 

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: За что?

И.АВЕРБУХ: Я не знаю. Мы тогда просто катались. Представляете, из группы здоровья отчислили – это позор. Я этот момент очень помню, это для детской психики сложная история. Конец тренировки, говорят: «Встали, дети, ты, Сергей, Илья, сделайте шаг вперёд». Ну, мы сделали шаг вперёд. «Скажите, чтобы ваши родители подошли к нам после тренировки». Ну, и всё, подходишь, говоришь: «Мам, тебе сказали подойти». 

О.ДАНИЛЕВИЧ: Ой, а вы потом ходили к этим людям, которые говорили, что мальчик бесперспективен?

И.АВЕРБУХ: Нет, мама была убеждена, у неё всегда была такая позиция, она сама могла себе позволить делать с вами всё что угодно, достаточно жёсткое воспитание было, но, если кто-то сказал что-то про её мальчика, тут она становилась львом, и готова была, что «вы ничего не понимаете, кто вы вообще, что говорите, что у него нет перспектив». Разворачивалась, брала меня за руку и вела к другому тренеру, потому что считала, что это он не понимает. Но, видите, сработало. 

О.ДАНИЛЕВИЧ: А тренер, который сказал: «Боже, это же будущий чемпион»?

И.АВЕРБУХ: Нет, такого не было. Действительно был момент, что выгоняли из такой группы. Потом, когда меня уже выгнали из третьей группы здоровья, мама решила меня тренировать сама. Это было на коробке во дворе. И она: «Давай ещё раз, давай ещё раз». И на удивление там проходил мужчина, которому меня стало очень жалко, а он был директором небольшого катка на балете на льду в Лужниках. И он говорит: «Слушайте, давайте отвезём мальчика, там нужен искусственный лёд, я протеже, он просто сосед был, скажу, чтобы его взяли и сразу не выгнали». И вот уже как-то пошло, оттуда меня уже несильно выгоняли. Но потом меня всё равно все выгоняли, но каким-то непотопляемым образом, оно ведь не тонет, я выплыл. 

О.ДАНИЛЕВИЧ: Конфеты носили потом дяденьке соседу?

И.АВЕРБУХ: Я даже не знаю его имени. Я знаю эту историю, потому что она больше приходилось мне из рассказов родителей – это такая легендарная история, я, конечно, ещё ребёнком был. Это период такой с 5 до 7. 

О.ДАНИЛЕВИЧ: Дорогой сосед, спасибо вам большое за Илью Авербуха! Если бы не вы…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вы знаете, у меня такой вопрос немножко вдаль. Почему у нас, мы затрагивали тему катков, летом они пустуют, а в Штатах, где вы в том числе жили, всегда, даже в той же Калифорнии, где, казалось бы, жара, в будние дни там много людей на массовом катании. А у нас никого не загнать. 

И.АВЕРБУХ: Ну, это такой менталитет, традиция. У нас действительно на катки и вообще ледовые шоу, спектакли летом вообще не продаются. Хотя, казалось бы, надо в прохладу. Мёртвый сезон для всего ледового пространства – я про Россию только говорю – и, видимо… Даже в Сочи есть возможность кататься на этом катке, но люди не хотят летом идти кататься на катке, они хотят кататься на катке зимой, не надо их сбивать. Зимой – на коньки, летом – море.  

О.ДАНИЛЕВИЧ: Ну, всё равно вы очень сильно, конечно, добавили популярности льду и всем видам спорта на льду своими шоу.

И.АВЕРБУХ: Это совместная история была, тут звёзды опять же сошлись. Видите, схождение звёзд – это хорошая история. То же самое – это интерес Первого канала к этому проекту, это действительно золотое поколение, ребята туринской Олимпиады 2006 года, мы выиграли из 4 видов 3. Плюс они все закончили карьеру, и вот это всё сочетание. Я успел закончить на 4 года раньше, сделал такую маленькую компанию, уже занимающуюся шоу, пришли не на пустое место, и всё выстрелило. Ну, дальше, конечно, мы сильно вложились, но результат есть. 

О.ДАНИЛЕВИЧ: Ваш сын с Ириной Лобачёвой Мартин как-то интересуется спортом вообще и фигурным катанием в частности? 

И.АВЕРБУХ: Спортом интересуется, но больше – футболом. Фигурное катание от него вообще в стороне, он не испытывает в этом никакого пиетета к этому виду спорта. Сам катается очень посредственно на коньках. 

О.ДАНИЛЕВИЧ: Нет-нет, вам тоже, мы помним, говорили, что…

И.АВЕРБУХ: Нет, в детстве он просто совершенно не хотел кататься – я не знаю, с чем это связано, прямо вот категорически не хотел – сейчас, наверное, у него уже другая история, может быть, некоторый комплекс, потому что все считают, что если он сын чемпионов мира по фигурному катанию, он должен кататься априори. Из-за этого, конечно, он так не катается, поэтому предпочитает говорить: «Я вообще не хочу одевать коньки и не буду». Пока он в таком находится… Ну, конечно, для себя он будет кататься, подскажем, если у него будет желание, не будет желания – ну, и бог с ним. Вы умеете кататься на коньках? 

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Я да.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А я нет.

И.АВЕРБУХ: Ну, прекрасно живёте же.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Я делаю ласточку. 

О.ДАНИЛЕВИЧ: Я очень с трудом без коньков…

И.АВЕРБУХ: Просыпаетесь с утра и грустите. 

О.ДАНИЛЕВИЧ: Мучаюсь, да, ночами рыдаю в подушку. Слушайте, с сыном вы очень часто, судя по вашим соцсетям, в том числе, путешествуете. В ближайшее время вы куда-нибудь собираетесь?  

И.АВЕРБУХ: У нас был в планах Чемпионат Европы, но, к сожалению, не получается на футбол. Но действительно мы очень много с ним объездили стран. Правда, я не знаю, по каким соцсетям вы видели это, потому что меня нет ни в каких соцсетях. 

О.ДАНИЛЕВИЧ: Instagram не ваш, что ли?

И.АВЕРБУХ: Ну, это, наверное, официальный Instagram такой. Но, в общем, действительно мы много путешествовали, объездили много стран и в этом году начнём, конечно, с Сочи, потому что он приедет, и уже будет длительный период, тем более там такую рекламу сделаю не себе, но моему другу рекламу. Нигматуллин, он открывает там футбольную секцию и школу. Вообще это хорошая история, потому что мы тоже открыли школу, и у нас школа «Путь к успеху», тоже всей Россией едут заниматься фигурным катанием. То есть Сочи, конечно, для нас – это очень важно. 

О.ДАНИЛЕВИЧ: Ходили к сыну на последний звонок?

И.АВЕРБУХ: Я горжусь тем, что он без троек закончил – это уже хорошо. Нет, ещё у него не было, ну, а куда? Ну, у них такие последние звонки, это же ещё не последний звонок. 

О.ДАНИЛЕВИЧ: А вас не водили в школу показать, какой у Мартина талантливый папа? Чтобы вы перед детьми выступили – вот это всё.

И.АВЕРБУХ: Нет, конечно,  в школе и классе знают, чей Мартин сын – Ирину Лобачёвой и Ильи Авербуха. Но, в общем, это как-то всё равно всё в стороне, и она сам должен пытаться добиваться своих результатов. 

О.ДАНИЛЕВИЧ: А вот это вот всё: «Дорогой Илья, у нас тут, в школе, знаете, такой плохой спортзал, вы не могли бы нам помочь? И принтер не работает». 

И.АВЕРБУХ: Нет, конечно, школы вынуждены выживать, не надо их за это корить. Если это разумное и нужное предложение, я всегда поддержу и скажу, но это никогда не должно сказываться на результатах учёбы. Ну, и не сказывается. Я не могу сказать, что ему делают какие-то поблажки, он далеко не отличник, и никто не пытается ходить с каким-то там «мы будем ставить оценки за то, что папа починил спортзал». 

О.ДАНИЛЕВИЧ: А кто вам скажет, кто признается? 

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Сейчас же ещё самый тяжёлый возраст подростковый, как детей, у вас есть какой-то способ детей вытащить из компьютера, из планшетов, оторвать от игр?

И.АВЕРБУХ: Нет способа. Нет, есть, конечно, я думаю, теоритический способ, но просто надо тогда свою жизнь целиком посвятить ребёнку, потому что ты должен целиком. Многие из нас, мы, конечно, любим своих детей, многое готовы для них сделать, но здесь надо вообще всё своё время отдать, потому что откуда это происходит. Это происходит оттого, что, в общем-то, нам самим даже где-то удобнее. Раз он там играет, ну, вроде бы, и рядом и всё, он в своём мире, и мы вместе и не вместе, и, конечно, сесть, начать рассказывать, расспрашивать, делать вид, что тебе это очень интересно, или подключаться настолько, чтобы тебе действительно это стало интересно, – это требует очень большого внутреннего подключения. И это единственное, чем, наверное, можно победить. Или второй вариант – это тоже мир, в котором живут его сверстники, они общаются, если ты изымешь эту часть из его жизни, то отчасти ты его оторвёшь от общения со своими сверстниками, которые живут в этом мире. Они обсуждают своих персонажей, смотрят какие-то ролики там. Но я думаю, что это просто какой-то момент, который переболеется, пройдёт, и главное – показывать какую-то реальную картинку, не подменять всю жизнь виртуальным. Поэтому и путешествуем, поэтому и переезжаем, поэтому я и стараюсь в его голову бросать яркие картинки. 

О.ДАНИЛЕВИЧ: Когда вы в отпуск едете, вы скорее лежите тюленем на пляже или у вас какое-то постоянное движение? 

И.АВЕРБУХ: Нет, я вообще не про прилечь. Конечно, только активная история, и прямо совсем. Как правило, я всегда беру машину напрокат, потому что осесть в одном отеле и всё – это невозможно. Когда у тебя есть машина, ты понимаешь: сегодня мы поедем туда, посмотрим страну, проедем сюда. Это всегда активность, невозможно представить себя в позе этого животного. 

О.ДАНИЛЕВИЧ: Много лет назад вы в одном из интервью сказали, что у вас есть одна большая мечта – вы хотите как раз сделать настоящий театр на льду с большими декорациями. Вам это удалось. Теперь у вас какая самая большая мечта?

И.АВЕРБУХ: Мне удалось сделать спектакль, красивый, с большими декорациями, но театра у меня по прежнему нет – это и остаётся главной мечтой. Вот сейчас мы выступаем, и «Айсберг» стал для нас домом, но это Ледовый дворец, это спортсооружение, рассчитанное для спортивных состязаний.   

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: На какой стадии? Что-то идёт? Может, со спонсорами… 

И.АВЕРБУХ: Ну, на данный момент пока я сфокусировался именно не прийти и сказать сначала: «Вот я хочу такое, а потом я вам покажу, что я там сделал». Я хочу показать продукты, какие возможно делать, и за счёт них придвинуть эту мечту, поскольку я думаю, что она может стать реальностью, потому что я рассматриваю именно многофункциональный зал, зал, который, конечно, не только подчинён фигурному катанию, в котором нуждается Москва – нам нужны концертные площадки – но в котором есть возможность творить на льду. 

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Есть такое мнение, что в Москве люди немножко, будем говорить прямо, зажрались. А не хватает как раз в регионах больше всего. Люди в регионах лучше и больше идут на ваши спектакли – это так или нет? Или уже что-то изменилось за несколько лет?

И.АВЕРБУХ: Нет, вы знаете, про зажрались – это такие тоже стереотипы. Москва – это город, аккумулирующий огромное количество и туристов, и приезжающих, ротация людей происходит всё время. Но есть вопросы восприятия, публика разная. Московская публика другая, или в Санкт-Петербурге тоже другая совершенно публика, но есть и обратная сторона медали. Только два города в России сейчас аккумулируют основные финансовые средства и возможности людей – это Москва и Санкт-Петербург.  Причём Санкт-Петербург уже значительно меньше. Если вы, к примеру, в Москве вы можете провести 20 спектаклей, в Санкт-Петербурге – 6, а в Екатеринбурге – 1. Это реальность, и это зависит не от эмоционального желания людей, а от экономической ситуации в стране. Это данность, мы все стараемся, мы все стремимся, но это факт. 

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вы следите за курсом доллара и за ценой на нефть марки Brent?

И.АВЕРБУХ: Да. И не только слежу. Это для меня уже какое-то навязчивое развлечение, потому что я не понимаю, как это напрямую уже может влиять на меня. Хотя, конечно, когда всё это в два раза девальвировалось, это очень сильный удар и по индустрии. И сейчас приглашение западных фигуристов стало проблемнее и тяжелее, нежели чем когда курс был 30-35. Ну, нефть, наверное, я ассоциирую, что всё-таки, чем выше цена на нефть, всё-таки это значит – страна заработала. Вот просто мне приятно – значит, в страну пришли ещё деньги, будут новые инфраструктурные проекты, будет движение, будет циркуляция. Это говорит о некоей стабильности. Для меня цена – это в данной ситуации момент стабильности. 

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А вы в последние несколько лет приглашаете западных именитых фигуристов? 

И.АВЕРБУХ: Я приглашаю, но, в частности, конечно, сейчас это стало, ещё раз подчеркну, сложнее.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ну, у нас своих звёзд хватает, слава богу.

И.АВЕРБУХ: Слава богу.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Переходим к нашей рубрике традиционной, потому что времени остаётся очень мало. Пять вопросов, пять по возможности быстрых ответов. Первый вопрос. Что вы когда-то скрыли от мамы?

И.АВЕРБУХ: Что я вылил тушь на ковёр.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Отмыли?

И.АВЕРБУХ: Нет, хотел вырезать это пятно ножом, но не получилось. Не отмыли, просто она так ковёр перевернула, и часть его ушла под диван. 

О.ДАНИЛЕВИЧ: Значит, не скрыли всё-таки? 

И.АВЕРБУХ: Нет, я скрывал три дня, это была целая операция. Но это уже не блиц. 

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Второй вопрос. С какой бы блондинкой вы бы могли изменить любимому человеку? 

И.АВЕРБУХ: Ну, я вообще не фанат блондинок.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Самая большая ошибка в жизни? 

И.АВЕРБУХ: Может, я ещё не совершил? 

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Следующий вопрос. У кого бы вы попросили прощения?

И.АВЕРБУХ: Вот засранец, ни у кого.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Кто ваш лучший друг? Последний вопрос…

И.АВЕРБУХ: Ну, наверное, лучший друг – мой одноклассник Роман, мы с первого класса дружим. Как в книжках пишут, хорошая мужская дружба. 

О.ДАНИЛЕВИЧ: Я соврала, это был не последний вопрос. Ещё один вопрос у меня к вам есть, и это не из нашей рубрики. Вы много раз говорили, что вам не хватает жёсткости, из вас можно вить верёвки. Но сегодня в программе вы дважды упомянули слово «авторитаризм». Сейчас кто-нибудь вьёт из вас верёвки?  

И.АВЕРБУХ: Нет.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Коротко и ясно. Илья Авербух был у нас в гостях. 

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Спасибо, что нашли время!

О.ДАНИЛЕВИЧ: И фигурист, и продюсер, и хореограф, и ещё много кто, и просто хороший человек. Спасибо, что пришли! 

И.АВЕРБУХ: Спасибо большое!