Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Это программа «Бла-бландинки», мы начинаем. Ольга Данилевич…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Катерина Звягинцева.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: У нас сегодня в гостях…

О.ДАНИЛЕВИЧ: В гостях у нас народный артист России, саксофонист Игорь Бутман! Здрасте.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Здравствуйте.

И.БУТМАН: …Катя и Оля.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Что-то у нас не сразу включился ваш микрофон.

И.БУТМАН: Здравствуйте, Катя и Оля!

О.ДАНИЛЕВИЧ: Здравствуйте ещё раз. Катечка, SMS, Twitter.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Друзья, +7 925 88-88-948 — номер для ваших SMS-сообщений. Telegram: govoritmskbot. Twitter: govoritmsk. Традиционно мы звонки не принимаем. И пишем сообщения нашему гостю. Ну а сегодня за лучшее сообщение, за лучший вопрос у нас будет приз.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Про приз мы расскажем потом. Но главное — уже на него настроиться.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Да. Это будет немножко…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Это будет билет на концерт про концерт.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А-а-а! Ладно.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Про концерт, сам концерт, что за концерт — мы скажем чуть позже. А пока мы хотели вас погонять, как говорится, по актуальненькому.

И.БУТМАН: Давайте погоняйте.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Журнал Forbes объявил самых больших неудачников в индустрии музыки в 2016 году. Там, правда, нет российских никаких имён.

И.БУТМАН: Ну, слава тебе господи.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Да. Это британская рок-группа One Direction, рэпер Канье Уэст и концерт в честь инаугурации избранного президента США Дональда Трампа. Если бы рейтинг составляли в России, если бы вас попросили как-то помочь и выразить своё мнение, кого бы вы назвали неудачниками в российской музыкальной индустрии?

И.БУТМАН: Неудачником?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Да. За год, в этом году.

И.БУТМАН: А по каким… Я должен ответить на вопрос? Я должен понять, по каким критериям.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Смотрите…

И.БУТМАН: Не заработали столько денег, сколько заработали в предыдущем?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Да, сколько могли бы…

И.БУТМАН: Ну, очень сложно об этом судить.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Меньше концертов, может быть, было, стали как-то меньше обсуждаться.

И.БУТМАН: Не знаю. Таких неудачников я в нашем шоу-бизнесе не знаю. У нас все удачники.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Все удачники!

О.ДАНИЛЕВИЧ: Удачники.

И.БУТМАН: У нас все удачники.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Хорошо, а кто больший удачник?

И.БУТМАН: Ну, я могу сказать о том, что в последнее время в джазовом мире очень заслуженно удачлив стал такой трубач Вадим Эйленкриг. Он принял участие во многих телевизионных передачах, он сделал программу, осовременив татарскую музыку в Казани.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А он ещё очень харизматичный, его ещё очень женщины, конечно, любят.

И.БУТМАН: Это уже… Я хотел об этом сказать последним. Мы все ему завидуем!

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Конечно, у него такие мышцы, он такой красавец!

И.БУТМАН: Красавец, да. Вот из успехов я назвал бы, допустим, его такой прорыв, и заслуженный прорыв, потому что он прекрасный музыкант, обаятельный человек. Его любят и мужчины и женщины, ну, имею в виду — как и музыканта, и как человека. Это очень приятно. Так что вот это можно сказать об удачах.

Можно сказать, что у нас тоже был достаточно сложный, но очень интересный год, и мы открыли для себя… я для себя впервые открыл Китайскую Народную Республику, где выступал и с музыкантами местными. Хотя там один музыкант был местный. Из Новой Зеландии, то есть из Австралии, один из Америки и один китаец. А потом уже мы выступали с оркестром в Пекине, в клубе Blue Note. Мы открыли для себя Китай, для нашего джаза.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Как принимают?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Говорят, китайская публика, да, она немного отличается от западной.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Специфическая.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Да. Они хлопают невпопад, говорят.

И.БУТМАН: Они хлопают… Когда играет джазовый оркестр или джазовые музыканты выступают, то обязательно после импровизации идёт выражение, так сказать, восторга или похвалы музыкантам в виде аплодисментов, после каждого соло. Здесь такое не на всех концертах было, даже в Blue Note. Не после каждого соло нам аплодировали, а то и вообще не аплодировали после соло, но были страшные овации зато в конце пьесы. Вы знаете, у нас иногда очень не любят академические музыканты, когда…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Посреди пьесы начинают…

И.БУТМАН: Посередине пьесы. Ну, одну часть сыграли, а там же часть заканчивается, и зрители, по идее, не должны там хлопать, но зрители от восторга хлопают. И это считает дурным тоном у академических музыкантов.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А вот скажите, когда вы выступали перед китайской публикой и не хлопали в тех моментах, в которых вы уже привыкли, что есть аплодисменты, было у музыкантов ощущение, что «что-то идёт не так, ребята»?

И.БУТМАН: Это всегда так. Когда нам не хлопают тогда, когда мы ждём, то нам кажется, что мы сделали что-то не то. И конечно, мы начинаем нервничать. А я как руководитель отвечаю же за эти аплодисменты. Вот когда я не руководитель, то меня меньше волнует, что нам не похлопали, потому что не похлопали ансамблю другого человека, не похлопали…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Он сам виноват.

И.БУТМАН: Да. Даже если мне не похлопали — это не так страшно. Я понимаю, может, музыкант не понимает то, что я делаю, сам руководитель неправильно поставил какой-то момент, моё соло. А здесь, когда я играю, то это я виноват в том, что люди не оценили, допустим, чьё-то соло — моё или кого-то другого.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Сейчас вы часто ездите в Китай? Вообще часто именно приглашают туда? Вот вчера Владимир Путин общался с журналистами почти четыре часа, и мы поняли, что мы сейчас дружим с Китаем. От этого как-то меняются именно в вашей среде какие-то настроения? «Вот с теми мы дружим, а с этими — не очень дружим».

И.БУТМАН: Ну, вы знаете, мы как бы первые, кто начинает дружить. И мы не идём к тем, с кем дружит на сегодняшний момент какая конъюнктура политическая. Во-первых, здесь есть чисто коммерческая составляющая. В Китае живёт полтора миллиарда человек. Если каждый второй купит диск или захочет прийти на наш концерт — мы в полном порядке на многие-многие годы. Это первое.

Во-вторых, Китай бурно развивается во всех отношениях. И на сегодняшний момент конкурентная борьба с нашими коллегами из других стран, из Европы, из Америки… Мы в равных позициях. У китайских любителей музыки нет такого предвзятого мнения, которое сложилось, допустим, в Европе по отношению не то что к российским музыкантам, а в Европе же всё распределено: авангард играют, допустим, немцы, в таком-то стиле играют норвежцы, американский джаз играют афроамериканцы, а русские вообще туда не попадают. Какой джаз мы играем?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: «Какой джаз в России? Вы же на балалайках». Да?

И.БУТМАН: Да-да-да. «Вы играете… Действительно, у вас есть блестящие академические музыканты. Вот пускай они, типа, и идут». И всё уже распределено. И очень сложно этот тренд пробить. В Китае это с чистого листа. Приезжает русский музыкант, приезжает американский музыкант, приезжает европейский. И кто лучше играет, в любом стиле кто лучше играет — тот и получит признание и любовь публики. Витас, наш певец, там просто звезда номер один.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Что, у нас любят Витаса?

И.БУТМАН: Не у нас.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ой, в смысле — в Китае.

О.ДАНИЛЕВИЧ: В Китае.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Нашего Витаса?

И.БУТМАН: В Китае его просто обожают.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Ну, это правда. Уже несколько лет они там его обожают, а не то что как-то в этом году.

И.БУТМАН: Они обожают. И мы все немножко улыбаемся, а мы должны этим гордиться, что наш артист является суперзвездой в Китае, потому что это наше достижение абсолютное, воспитание нашей школы эстрады.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вы хотите быть суперзвездой в Китае?

И.БУТМАН: Я хочу быть и в том числе. Я хочу быть в том числе и суперзвездой в Китае.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Хотелось бы везде вообще быть суперзвездой-то.

И.БУТМАН: Ну, смотрите. Во-первых, мы в последнее время очень часто ездим в Индию. Мы каждый год ездим и выступаем в Индии.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А почему именно Индия?

И.БУТМАН: Потому что нас туда приглашают. Нас один раз пригласили выступить вместе с американскими нашими партнёрами. Как бы там был фестиваль, несколько ансамблей. И ездили по нескольким городам, такой передвижной джаз-фестиваль, и мы менялись. Допустим, в Бомбее играют американские два состава и два состава наших играют, допустим, в Дели. А потом мы переезжаем в Бомбей, потом переезжаем в Калькутту. Вот мы ездили. Вот мы так съездили два раза, а потом на третий раз уже все пригласили только наш коллектив.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Два раза приехали, а потом в местных гостиницах за Бутманом уже просто вообще закрепили место, в принципе в любое время…

И.БУТМАН: Абсолютно.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Так и было?

И.БУТМАН: Ну конечно.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: У нас в гостях Игорь Бутман. Друзья, мы сегодня разыгрываем билеты. Задаём самые интересные вопросы, и потом победитель получит приз — два билета на концерт. А какой — мы скажем чуть-чуть попозже.

И.БУТМАН: Хороший концерт.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Хороший.

И.БУТМАН: Очень хороший концерт.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: +7 925 88-88-948 — номер для ваших SMS-сообщений. Telegram: govoritmskbot. И Twitter: govoritmsk.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Давайте, продолжая тенденцию годовых каких-то событий…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Подводим итоги всё-таки. Сейчас все это делают.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Все этим занимаются. «Афиша» создала постер о важных событиях 2016 года. Там внесено несколько действительно важных событий, в том числе смерть Дэвида Боуи, разрушение сирийской Пальмиры, Олимпиада в Рио-де-Жанейро и много-много всего, я перечислять не буду. В вашем представлении важные события, которые происходили в 2016-м, что заслуживает больше всего внимания?

И.БУТМАН: У меня или в мире?

О.ДАНИЛЕВИЧ: У вас, у вас, лично у вас.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: И в вашем мире тоже.

И.БУТМАН: «Призрачно всё…»

О.ДАНИЛЕВИЧ: «…в этом мире бушующем». Вот я и запела. Дождались!

И.БУТМАН: Да-да-да. Наконец.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Сейчас возьмут тебя в коллектив.

И.БУТМАН: Ну, трудно сказать, что важно. В этом году мне исполнилось 55 лет.

О.ДАНИЛЕВИЧ: С чем вас и поздравляем!

И.БУТМАН: Спасибо большое, спасибо. И мы отметили это очень хорошим концертом в Вашингтоне.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А что же вы не на Родине-то?

И.БУТМАН: На Родину мы вернулись. Нет, мы предварительно всё сделали. На Родине мы отметили тоже прилично, всё хорошо было.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Тоже концертом или просто дома?

И.БУТМАН: Нет, мы отметили в Туле. Дело в том, что в третьем, в четвёртом поколении… Мои предки из Тулы, и такие знаменитые они туляки. Они были одними из основателей кадетского корпуса ещё в XIX веке. И в день рождения я был в Туле и играл концерт, уже здесь, в России. А отмечали мы…

Просто есть такой замечательный музыкант, выдающийся музыкант Уинтон Марсалис, у которого день рождения 18 октября. И мы между моим и его днём рождением, сразу после его дня рождения отметили как раз оба наших дня рождения. И как раз ещё день рождения в этот день был ещё у одного трубача нашего оркестра и пианиста Олега Аккуратова. И мы всё это сделали в Вашингтоне. Это было большое событие, было очень много людей, очень много говорилось о наших отношениях, России и Америки. И мы, в общем, тоже говорили о том, что мы можем в какой-то степени и должны повлиять, наши отношения улучшить.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вы чувствуете, что сейчас идёт какое-то потепление? Всё-таки два года прошло после санкций, и как-то уже помягче настроения.

О.ДАНИЛЕВИЧ: И Трамп…

И.БУТМАН: Главные настроения — это всё-таки настроения людей. И многие мои знакомые очень жёстко высказываются на сегодняшний момент в наш адрес, и мне приходится, так сказать, через Facebook или в личных переписках… Конечно, я не вступаю в эти дискуссии, чтобы все видели, но многим я пишу письма и прошу их немножко пересмотреть какие-то… просто быть более объективным в каких-то моментах.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Кому вы написали письмо, ели не секрет?

И.БУТМАН: Ну, он не очень известный человек здесь. Сейчас он является директором Sony Masterworks. Ну, Sony Music — это такая компания, которая выпускает CD. Он большой продюсер, интересный человек, но его высказывания мне просто режут… Мне даже обидно и за нас, и за то, что он так это всё воспринимает, поэтому я ему… Но он не любит Трампа, в первую очередь. Поэтому я ему пишу письма и говорю: «Слушай…» А он пишет, что русские… вот это всё, что это мы там всё поменяли. Я говорю: «Послушай, большое спасибо тебе за уважение к нашей стране и к нашим возможностям, но ты просто посуди, что у вас происходит. Вы просто посмотрите, что у вас в головах происходит. И то, что у тебя происходит в голове — это как раз негативно влияет на всё, на всё понимание ситуации. Ты просто возьми поглубже, посмотри другие источники, не слушай официальные. Просто если ты хочешь иметь полную картину, ты человек неглупый, посмотри».

Ну, я не знаю, я его переубедил ли, не переубедил. Мы с ним будем встречаться, мы полетим в Нью-Йорк и будем там по делам встречаться. Ну, надеюсь, что я… В этом отношении многие люди иногда заблуждаются или не так понимают ситуацию, как она есть. А Марсалис как раз очень глубокий человек, который не то что меня понимает, а понимает всю ситуацию вообще в мировом масштабе.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Скажите, а у вас же два гражданства? Я правильно понимаю?

И.БУТМАН: Да.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А вы имели право голосовать? И участвовали ли вы в президентских выборах?

И.БУТМАН: В тот день меня не было, я не голосовал.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вы сожалеете об этом?

И.БУТМАН: Честно говоря, нет. Вы понимаете, я не так… Как это сказать? Ну, меня что-то связывает… Я хотел остаться, честно говоря, в стороне вот от этого вопроса, потому что меня связывает большая дружба с Биллом Клинтом. И в принципе я очень хорошо знаю…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Хиллари.

И.БУТМАН: Хиллари Клинтон. Из двух общений, которые у нас были, она была такой замечательный человек, такая замечательная женщина! Она всех растолкала, чтобы Билл мог со мной сфотографироваться нормально, взяла меня за руку. Это было в Нью-Йорке на его шестидесятилетие. И такая она была милая и приятная женщина, что мне сложно… Я пытался даже просто немножко… Мне не нравится, что она говорит политически в каких-то вопросах и почему она так… Вот что происходит с ней в этом вопросе политическом. Но как человек, вот то, что я знал… Мне трудно, знаете, перестроиться, поэтому я не голосовал. Я отдал это на волю тех людей, которые всё-таки больше живут в Америке. Они в этом больше…

О.ДАНИЛЕВИЧ: То есть вы до сих пор для себя не определились, за кого бы вы голосовали?

И.БУТМАН: Я бы, наверное, голосовал за Трампа для того, чтобы были какие-то перемены, то есть именно… Ведь ни от одного человека в Америке не зависит всё. С другой стороны, поменять как-то что-то, наверное, надо было бы что-то поменять вот именно в политике, в отношении к нам. Потому что то, что сейчас происходит — это ведёт на самом деле в никуда. И мне трудно смотреть, как две, в общем-то, великие страны не могут найти общий язык по многим вопросам. Все сходятся в одном каком-то правильном решении, но никто не хочет это решение принять. И причём это не с нашей стороны идёт, как я вижу.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Скажите, пожалуйста, а вы когда приезжаете теперь куда-то играть в Соединённых Штатах, вы чувствуете это отношение, о котором вы говорите, вот среди людей? Не среди каких-то руководителей, ещё кого-то, а просто сами люди на ваши концерты стали ли ходить меньше, с меньшим энтузиазмом? Или это вообще никак не отражается?

И.БУТМАН: Ну, это на самом деле…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Или у вас в принципе там в основном какая-то русская публика, может быть?

И.БУТМАН: Ну, русская публика тоже очень политизированная. Это не просто они ходят, потому что они любят. Вот мы были в Техасе…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Очень жарко там, мне кажется.

И.БУТМАН: Там было очень хорошо. Я, честно говоря, к Техасу относился с очень большим скептицизмом и с очень большой долей, так сказать… ко всей их культуре вот этой ковбойской. Но когда я туда приехал, во-первых, я попал в потрясающую галерею. Я не ожидал, что в Хьюстоне вообще что-то может быть, кроме родео. Ну, это я просто…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Это «стереотипы» называется.

И.БУТМАН: Это мой стереотип, моя необразованность, моя вот такая недалёкость в этом проявилась. Но когда я познакомился с людьми, то я просто влюбился в Техас, влюбился в этих людей, которые свободные. А потом — все очень вежливые, потому что они все ходят с пистолетами. Я думаю: чего они все такие вежливые?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Попробуй скажи, да.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Так вы, может быть, один из тех, кто поддерживает введение… ну, разрешение на ношение оружия?

И.БУТМАН: Нет, только не это. Нам не надо этого.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Нам не надо?

И.БУТМАН: Потому что там традиция.

О.ДАНИЛЕВИЧ: У нас другой менталитет.

И.БУТМАН: Да даже не менталитет, а там традиция. Это пока у нас всё это устаканится, мы перестреляем всех.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Оля, у нас не было ковбоев.

О.ДАНИЛЕВИЧ: У нас были партизаны зато.

И.БУТМАН: У нас были все, да.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Слушайте, у нас всё-таки… Продолжая историю, точнее, напоминая вам о том, что вы можете выиграть билеты на концерт Игоря Бутмана, хочу зачитать парочку вопросов. Что же мы оставили в стороне наших слушателей?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А я думала, мы во второй части их все перечитаем.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Ну, давайте начнём, чтобы они не терялись, а то люди переживают, мне кажется. 717-й говорит, просит вас вспомнить о восьмидесятых годах, когда вы молодыми музыкантами создавали музыку во взаимодействии с Виктором Цоем. Вот очень интересно про это спросить.

И.БУТМАН: Это был период действительно в восьмидесятых годах. Мы тайком пробирались в студию Андрей Тропилло, заметали следы, чтобы люди из спецслужб, которые якобы за нами следили…

О.ДАНИЛЕВИЧ: А на самом деле за вами никто не следил? Никому не были нужны? Или что?

И.БУТМАН: Конечно нет. Ну, скорее всего, нет. Ну, я лично не видел. Но мы всё равно от них уходили два раза.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Запутывали следы.

И.БУТМАН: Запутывали, да. Все мои записи и с «Аквариумом» и с «Кино» были благодаря Сергею Курёхину. Это был человек, с которым мы познакомились, когда мне было, по-моему, 17 лет. В 18 лет он меня пригласил на запись, которая потом, уже после его смерти, вышла на Leo Records, такой голимый авангард. А затем он пригласил меня записать сначала… С «Аквариумом» мы записали альбом «Табу». И спустя многие-многие годы я купил его где-то случайно в магазине или на заправочной станции здесь, включил и просто был очень счастлив, что я в этом принимал участие.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вам понравилось?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вы общаетесь сейчас с Гребенщиковым?

И.БУТМАН: Мы общаемся очень редко, когда встречаемся где-то на перронах или в поезде из Москвы в Питер, или где-то на гастролях, но очень редко встречаемся, к сожалению.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Столько лет прошло, когда вы включили эту музыку. У вас не было такого: «Боже, что это?!» Или: «О, это действительно было круто!»

И.БУТМАН: Это было круто. Вот второе. Было очень круто.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Часто переслушиваете своё что-то?

И.БУТМАН: Всё время. Ну, джазовые записи я всё время свои переслушиваю. И думаю: как же я так играл, когда ничего не знал?

О.ДАНИЛЕВИЧ: «Какой я такой тогда был молодец! А сейчас-то ещё лучше». Насчёт общения с какими-то старыми знакомыми. Вы сегодня упомянули уже Билла Клинтона. А с ним общаетесь сейчас?

И.БУТМАН: Я получаю новогодние подарки каждый раз.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ой, а что дарит Билл Клинтон? Ведь интересно мне очень.

И.БУТМАН: Билл Клинтон, его фонд очень много даёт, так сказать, поддерживает и африканские страны, и людей бедных в Америке, поэтому там очень многие поделки ему делают какие-то. Вот однажды прислали очень много специй, которые для него сделали, со всего мира и из Америки.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Жена была счастлива на кухне.

И.БУТМАН: Да-да-да. Но дело в том, что я целый день получал эти специи на таможне, потому что их не растаможили, и поэтому мне надо было доказывать… Это был кошмар!

О.ДАНИЛЕВИЧ: И в следующем письме: «Дорогой Билл, не дари больше…»

И.БУТМАН: «Не присылай больше специй!»

О.ДАНИЛЕВИЧ: А что ещё было? Вот такое, чтобы масштабненько, чтобы мы вам тут же позавидовали немедленно все.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Просто я вспомнила недавнюю новость. Тут Билл Гейтс участвует в игре… Какой там? «Тайный Санта».

О.ДАНИЛЕВИЧ: Secret Santa.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Да. И он отправил какую-то огромную коробку девушке с кучей подарков, ну, и своей фотографией. Билл Клинтон не вставляет фотографию в рамочке рядом с вами, не присылает что-то такое?

И.БУТМАН: Нет, этого не было. Вот запоминающимся, конечно, было выступление, когда Владимир Владимирович Путин и Билл Клинтон в 2000 году мне прислали фотографию, где они сидят и внимательно нас слушают, меня прямо так видно.

О.ДАНИЛЕВИЧ: «Игорь, нам вас не хватает», — была подписана фотография.

И.БУТМАН: Абсолютно. Вот меня точно не хватает. Вас там только не хватало.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Продолжаю тему важных событий. В 2017-м, в следующем, наверное, для вас одним из важнейших событий будет фестиваль «Триумф Джаза», традиционный наш?

И.БУТМАН: Да.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Это крупнейшее в России джазовое событие, если вдруг никто не знал, мирового уровня, пройдёт в конце марта. Вы уже готовитесь или ещё нет? Как это вообще происходит?

И.БУТМАН: Нет, как организаторы мы уже готовимся. Мы уже знаем практически всех хедлайнеров, которые у нас будут выступать. Это будет и выдающийся контрабасист Крисчен Макбрайд со своим квартетом. Великолепный саксофонист Крис Поттер со своим квартетом будет выступать. Со своей программой Джоном Бизли, пианист и композитор. Будет южнокорейская джазовая певица, одна сейчас из звёзд. Я просто боюсь…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Неправильно произнести?

И.БУТМАН: Будет очень хорошая звезда уже такая мирового джаза, вот южнокорейская певица. Будет ещё несколько наших партнёров из разных стран, но это основные.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А наши, российские?

И.БУТМАН: Из наших, российских будут принимать участие молодые музыканты. Мы приглашаем молодых музыкантов: Илья Морозов, Виктория Каунова. Будет, по-моему, мы ещё думаем, такое трио Евгения Борца, который является главной музыкальной частью джазовых изысканий Андрея Макаревича. Олег Бутман будет с трубачом Майком Родригесом, это музыкант из Кубы. Так что будет интересная программа. У нас это будет несколько дней. Это будет в нашем клубе, это будет в Международном доме музыки. Мы поедем также с этим фестивалем в Петербург, тоже уже по традиции.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Второй концерт. И сейчас — та-да-да-дам, та-дам! — как раз тот самый момент ответственный, когда вы должны все прильнуть к приёмникам, потому что именно об этом концерте мы и говорили. Концерт, который состоится 1 февраля в Доме музыки, — это сольный первый концерт в Москве. Правильно я понимаю, да?

И.БУТМАН: Ну, такой большой сольный первый концерт.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Олега Аккуратова.

И.БУТМАН: Олега Аккуратова, пианиста.

О.ДАНИЛЕВИЧ: С вашим участием?

И.БУТМАН: С моим участием, но также… Этот концерт будет поделён на две половины. Первую часть мы отдаём таланту Олега Аккуратова как блестящего академического пианиста. Он будет играть классические произведения. И с ним также будет играть в дуэте выдающийся виолончелист Князев. И Екатерина Асташова, солистка оркестра Башмета, будет также с ним играть сонату Бетховена. Александр Князев будет играть с ним арпеджионе, композицию. Так что это будет очень интересная первая половина. А вторая половина будет отдана джазу, где Олег будет и петь, и играть сольно, и, я думаю, как минимум будет квартет, где барабаны, ударники, контрабас, и я добавлюсь с саксофоном.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ну, должно быть очень круто!

О.ДАНИЛЕВИЧ: Именно к этому…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Друзья, на этот концерт. Мы вас будем активнее уже подключать во второй части программы, будете задавать вопросы. И я напоминаю, что лучший ответ получит именно…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Лучший вопрос.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ой, лучший вопрос получит…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Билеты на концерт.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Билеты, два билета на этот концерт, который состоится 1 февраля в Доме музыки. А сейчас у нас 13:30 — новости.

НОВОСТИ

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Мы продолжаем. Ольга Данилевич…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Катерина Звягинцева.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: У нас сегодня в гостях…

О.ДАНИЛЕВИЧ: А в гостях у нас народный артист России, саксофонист Игорь Бутман. У-у-у! Мне кажется, должно быть вот так.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Овации, овации всегда. Григорий из Санкт-Петербурга пишет, пишет и пишет (правда, один и тот же вопрос задаёт): «Как-то наблюдал в Петербурге в Ледовом дворце, как вы в хоккей играете. Не бросили играть?» И второй вопрос: «Не бросили НХЛ?»

И.БУТМАН: Ночную хоккейную лигу? Нет, не бросил, в хоккей играю. Вчера играл. Только, правда, так устал, потому что было вчера ещё два концерта днём и чуть попозже днём. И вот вечером играл тоже в хоккей, и очень тяжело было.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вы на позиции нападающего?

И.БУТМАН: Нападающего.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Это же очень тяжело.

И.БУТМАН: Это тяжело. А главное… Тяжело потом бегать в защиту.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Кто вас учил играть? Кто вам тренер?

И.БУТМАН: Первый мой тренер — папа и двор. Папа, так сказать, любил и дружил с хоккеистками ленинградского СКА. И во дворе мы всё время выходили, и я с детства всё время играл в хоккей. Мальчишки выходили, и мы играли в футбол, а зимой играли в хоккей.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: У вас больше было спортивной детство или музыкальное всё-таки?

И.БУТМАН: Я не занимался на инструменте до семи лет. А потом в семь лет я занимался чуть-чуть на фортепиано с учителем, в восемь лет я занимался. А потом мы переехали в Весёлый Посёлок из центра города Ленинграда, и к учительнице уже было далеко ездить, а в округе не было музыкальной школы. И пока мы не услышали, что идёт дополнительный набор на духовые инструменты в музыкальные школы, когда мне уже, по-моему, было лет десять-одиннадцать, тогда я поехал уже учиться на кларнете. Хотя я хотел на барабанах больше, но…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Он играет на кларнете, на трубе и на саксофоне.

И.БУТМАН: И на трубе.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Слушайте, а как так вышло вообще, что вы начали заниматься на фоно, потом продолжили на кларнете, и почему в итоге саксофон-то? Как к нему дошли?

И.БУТМАН: Во-первых, саксофон и кларнет очень…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Близкие, но разные!

И.БУТМАН: Да, абсолютно, я с вами согласен. С вами просто невозможно не согласиться.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Тем более кларнет — деревянный духовой.

И.БУТМАН: Я вам расскажу такую историю, что когда я учился в музыкальном училище имени Римского-Корсакова, то там открыли джазовое отделение, и там ребята играли на саксофонах, но они, правда, были постарше. Ну, он так звучал хорошо! И потом, мой отец любил джаз и всё время говорил про саксофон. И когда однажды я пришёл во Дворец пионеров… Я играл ещё в этот момент на гитаре, когда играл на кларнете. И я хотел в Доме пионеров играть на гитаре в ансамбле, но там не было гитары, там остался только саксофон. Я взял саксофон, который лежал и издал пару нот. И руководитель этого ансамбля говорит: «Не знаю, какой вы кларнетист или гитарист, но на саксофоне у вас может получиться очень хорошо».

О.ДАНИЛЕВИЧ: Скажите, а девочки…

И.БУТМАН: И я потом больше никогда туда не ходил. Что девочки?

О.ДАНИЛЕВИЧ: А девочки как реагируют больше? Ну, всё равно же есть какой-то тоже штамп и в голове какая-то ассоциация: гитара — значит пацан крутой в школе. А с саксофоном?

И.БУТМАН: Ну, вообще!

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Суперкрутой.

И.БУТМАН: Никакой гитарист… Я же поэтому и взял саксофон, я же видел разницу. На гитаре играли все.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ну да. А на саксофоне — нет. Слушатели продолжают тему хоккея и музыки. «Каким был ваш первый хет-трик в мире музыки?» Вот так вот. Загнули, да?

И.БУТМАН: Это когда все бросили шляпы, когда я играл. На самом деле это было во дворце Кирова в каком-то 1978 году. Я первый раз играл со своим ансамблем. У меня и у второго саксофониста, который был, у нас у обоих сломались саксофоны.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: О боже!

И.БУТМАН: В общем, я свой быстрее починил, выскочил и сыграл, и сыграл одну из самых первых своих композиций. И получил столько оваций и похвалы! То есть я получил овацию зрителей, похвалу от своих коллег и отец что-то мне сказал.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: За мастерство…

И.БУТМАН: Все три меня похвалили. Только отец сказал, что я не артистично вышел на сцену, в общем, не улыбался и что-то ещё. Ну, в общем-то, как обычно.

О.ДАНИЛЕВИЧ: У вас вообще, кстати говоря, семья критикует за что-то не так на сцене теперь?

И.БУТМАН: Ну конечно, говорят. Вот недавно мы играли концерт, и пел мой младший сын. Я немножко ему, так сказать, подыгрывал. И я немножко играл громче, чем нужно. И вот мне сделали замечание.

О.ДАНИЛЕВИЧ: «Папа, что же вы забиваете сына?»

И.БУТМАН: Да.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Ваши самые главные критики кто — семья, друзья или вы сам?

И.БУТМАН: Ну, все. Я стараюсь слушать всех, потому что я могу быть и объективным, и субъективным по отношению к себе, и что-то я могу… Допустим, все могут сказать «ты супер», и я им всем верю, и я, в принципе, морально доволен. Но я потом слушаю записи и смотрю: здесь получилось, а здесь не получилось, здесь что-то хорошее, здесь что-то плохое. И стараюсь просто то, что есть хорошее, попытаться потом, через какое-то время перекрыть вот то, что мне не нравится, перекрыть тем, что мне понравилось, ну, в музыкальном плане. Конечно, я самый большой себе критик. На Первом канале играл пару соло в проекте «Голос». И на репетициях ну так хорошо получалось! Ну, как бы на предварительной записи. Такое соло! А потом, когда уже основной был мотор, у меня там как-то получилось, что я две ночи не спал.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Так обидно?

И.БУТМАН: Ну, это не так заметно. Никто, в общем-то, в принципе…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Кроме вас и не узнал.

И.БУТМАН: Ну, подумали, что так и нужно. А я переживал из-за этого очень.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вы перфекционист?

И.БУТМАН: Ну, близко к этому, но не совсем.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Смотрите, джаз — это импровизация. А в жизни вы часто импровизируете или у вас всё по полочкам разложено?

И.БУТМАН: Нет, много импровизации в жизни тоже, но по полочкам разложено достаточно.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Импровизации разложены по полочкам: «На этот случай у меня такая импровизация, на этот — такая».

И.БУТМАН: И это, кстати, тоже верно. У нас же, даже когда люди… Знаете, вот люди говорят: «Мы играем свободный джаз, ни от чего не зависящий, нас ничто не ограничивает». То есть, если нас, джазовых музыкантов более традиционного направления, ограничивают какие-то наши гармонии, квадраты, ритмы, стили, то некоторые музыканты, играющие свободный джаз или свободную импровизацию, они говорят, что их ничто не ограничивает. А с другой стороны, их ограничивает всё. Их ограничивает их ограниченный диапазон возможностей на инструменте. Их ограничивает незнание музыки…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: То есть не такие уж джазовые музыканты и свободные, да?

И.БУТМАН: И они ограничены временем, ситуацией, ограничены возможностью выбора партнёров и прочее, прочее, прочее. То есть получается, чтобы быть свободным, надо быть суперограниченным.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вы это в обычной жизни…

И.БУТМАН: «Вы это сейчас кому? Вы сейчас с кем разговариваете?» Да?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Это очень философски: чтобы быть свободным, надо быть очень ограниченным.

О.ДАНИЛЕВИЧ: «Надо быть ограниченным». Мысли похожие на самом деле уже я, например, слышала. Я к тому, что…

И.БУТМАН: У кого? С кем вы меня сравниваете?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Не могу я сейчас вас сравнивать. Вы несравнимы! Вы же понимаете.

И.БУТМАН: Спасибо.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Скажите, пожалуйста, а в жизни-то вы тоже думаете, что для того, чтобы правда быть свободным, надо быть максимально ограниченным? То есть, вообще когда говорят о цензуре в культуре, вот какие-то дискуссии на эту близкую тему, скажем так, ведутся, вы скорее на стороне тех, кто призывает как-то: «Вот от сих до сих можно, а вот это уже лишненькое»?

И.БУТМАН: Это вопрос очень хороший, понимаете, особенно когда касается…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Можете мне потом билет отдать.

И.БУТМАН: Вопрос замечательный, билет ваш. Ну, ещё два дадим тогда, хорошо. Дело всё в том, что многие… Вот вчера даже разговаривал с кем-то. Вот я жил, когда был Советский Союз, и действительно была и цензура на очень многие вещи. И мне ещё повезло. В 1980 году, когда я стал заниматься джазом, его не запрещали. А в какой-то момент запрещали — по разным причинам. Он был где-то под запретом, немного было музыкантов, было сложно найти работу даже музыкантам, поэтому они не вдавались очень серьёзно в джазовую музыку. И тогда были запреты на многие вещи.

Мы читали самиздатовские издания о джазе, которые переводили очень хорошие люди, делали переводы американских книжек, которые мы потом распространяли в самиздате. Там не было политики, но там были интересные рассказы о жизни великих музыкантов, которые на меня очень повлияли: как они занимались, как они дружили, как они резали друг друга где-то, как они ухаживали за девушками, какие у них были проблемы с наркотиками, с алкоголем. И всё это для меня было важно прочитать. И я понял, что, допустим, наркотики и алкоголь не помогут мне стать хорошим музыкантом, не помогут…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вы это по книжкам поняли?

И.БУТМАН: Я это понял и в жизни, и по книжкам. Ну, если я и могу позволить себе что-то выпить, то я играю уже по-другому.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Лучше или хуже?

И.БУТМАН: Иногда… Чаще хуже. Иногда лучше, потому что иногда ты бываешь настолько напряжён! И то даже, когда я напряжён, не люблю перед концертом употреблять ничего, а особенно в консерваториях, в больших залах. Иногда в клубе можно чуть-чуть, и то до того момента, чтобы ты мог контролировать всё на сто процентов. Чуть-чуть — и у тебя нервы отпускает. Это я прочитал из книжек. Сейчас, на сегодняшний момент у нас, музыкантов, цензуры нет никакой.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Хорошо это или плохо?

И.БУТМАН: Это хорошо. Конечно, хорошо. Почему плохо? Нет никакой цензуры. С другой стороны, есть конкуренция, которая откидывает людей, которые не способны, так сказать, играть или выступать. Они отбираются зрителем. И в этом плане тоже никакой цензуры нет. Если тебя зритель принимает, то, значит, хорошо. Если не принимает — нет. Вот если не принимает, и ты начинаешь жаловаться, что тебя не понимает публика, и что тебя зажимают… Люди играют какие-то вещи — и публика их не принимает. И они говорят, что это цензура, что их не понимают, что их запрещают, что филармонии их не берут на концерты, что их никто…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А может быть, люди тупые просто, не понимают, а вы что-то суперновое открыли. Такое может быть?

И.БУТМАН: Такое может быть.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Как говорят: «Не доросли!»

И.БУТМАН: Публика не доросла?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Да, публика не доросла.

И.БУТМАН: А нет такого ощущения, что не доросло…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Музыканты?

И.БУТМАН: Не доросло то, что новое. То, что говорят те, что не доросли те.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Игорь Николаев просит вас…

И.БУТМАН: Спеть?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Уж не знаю, какой Игорь Николаев. Может быть, тот самый.

И.БУТМАН: «Две звезды…» А нет, это же не Игорь Николаев, я извиняюсь.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: «Пару слов о стиле Моники Зеттерлунд, пожалуйста».

И.БУТМАН: Можно сразу два билета отдам? Я на этот вопрос… Я очень плохо знаком с её творчеством.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Всё, ответили.

О.ДАНИЛЕВИЧ: 448-й продолжает тему запретов всяческих и говорит: «Да, запрещали. Утёсов, например, жертва запретов».

И.БУТМАН: Ну нет. Это, наверное…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Это троллинг, конечно же.

И.БУТМАН: Конечно, конечно, конечно. Но сначала же у него был «Теа-джаз», у Утёсова был джазовый оркестр, а потом стал эстрадный оркестр. Слово «джаз» уже принималось как часть западной, американской культуры, поэтому был запрещён. Сейчас на Культурном форуме в Петербурге была одна панель, где мы встречались и разговаривали о музыке, и название панели было такое: «Джаз и русская музыка».

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А почему «и», а не через дефис?

И.БУТМАН: Вот!

О.ДАНИЛЕВИЧ: Катечка, ты получаешь вторую пару билетов.

И.БУТМАН: Да. Вот это правильный вопрос. Ещё два билета? Слушайте, мы сейчас раздадим билеты.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Сейчас разоримся.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Раздаём.

И.БУТМАН: А мы заберём потом. А мы имеем право. Уже в 2016 году сопоставляется или противопоставляется джаз и русская музыка. Во-первых, это какой-то… Для меня это было не совсем понятно, что такое русская музыка.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Мы же уже обсудили в первой части. Это балалайка.

И.БУТМАН: Мы это обсуждали?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Да, мы сказали. Катечка тут задвинула комментарий, а вы не слышали. Ну что ж такое!

И.БУТМАН: Нет, я про балалайку помню, но не помню в какую дискуссию мы уходили. Что такое русская музыка? Это Чайковский, Глинка, Даргомыжский, Мусоргский? Или это народная музыка, русские народные песни? Или это русский рок? Или это русская поп-музыка? Или что это? Или шансон?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Или всё это вместе?

И.БУТМАН: Или всё это вместе? Что такое? И мы смотрим… А джаз — это уже один из видов музыкального искусства. И даже не надо в этом плане пытаться вновь сравнить или о чём-то говорить. О тенденциях современной музыки можно говорить, но никак не сопоставлять русскую музыку и другую.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Спорные вопросы. Спорный ещё один вопрос, возможно, задаёт вам Антон: «Освободят снова Пальмиру — поедете ли вы выступать на руинах?»

И.БУТМАН: Если освободят Пальмиру?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Да.

И.БУТМАН: На руинах?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Ну, так формулируют вопрос.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Так спрашивают.

И.БУТМАН: Я скажу, что поеду…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Там, в принципе, знаете ли, ну не то чтобы целый город…

И.БУТМАН: Я скажу такую вещь. Буквально за несколько недель, за неделю, по-моему, или дней за десять ко мне подошёл один из больших людей (не буду говорить кто) и сказал: «Игорь, а ты бы мог поговорить со своими американскими коллегами и сыграть джазовый концерт в Пальмире? Как бы идёт обсуждение». И я позвонил Уинтону Марсалису и сказал: «Уинтон, вот есть такая идея. Наши коалиции там сражаются против террористов, идёт тенденция к тому, чтобы освободить Пальмиру. Сыграл бы ты со мной на этом историческом месте?» И он сказал: «Игорь, с тобой — всегда». И это было бы очень символично, что американские и русские музыканты джазовые играют в Пальмире. Играл Валерий Абисалович. Конечно, всё замечательно, выдающийся концерт. Но такая идея была очень свежая и очень интересная. И жалко, что она в тот момент не осуществилась. И это было бы, конечно…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Но вы не теряете вообще этот план?

И.БУТМАН: Ну, мы сыграем любой концерт с кем угодно.

О.ДАНИЛЕВИЧ: И в любом месте?

И.БУТМАН: В любом месте. Лишь бы это привнесло какой-то новый импульс здравого смысла, возможность найти компромиссы, и чтобы не было несчастных людей нигде. Вот если это можно сделать, мы сыграем концерт хоть…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Ну, если это будет сопряжено с тем, что есть угроза вашей жизни, вы тоже готовы сыграть в любом месте, но для того, чтобы объединить две страны, например, не знаю?

И.БУТМАН: Я думаю…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вы поедете играть в Донбасс?

И.БУТМАН: Вас могут наградить посмертно. Донбасс — это такая территория на сегодняшний момент, что она вызывает раздражение у многих. На сегодняшний момент там тоже военные боевые действия. Чтобы там мирное было урегулирование, я туда поеду, но если это будет действительно нужно всем, чтобы все договорились — в Минске, в Париже, в Нормандии, где угодно. Мы сыграем там, где нужно, чтобы…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Всё завершилось.

И.БУТМАН: Завершилось. Вот так я скажу.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Я хочу немножко вернуться в 1987 год, наверное. В этом году вы уехали из России, да?

И.БУТМАН: Да.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Чему вас научила Америка? И чему вас научил Нью-Йорк?

И.БУТМАН: Да, я уехал из Советского Союза в 1987 году.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Да, из Советского Союза.

И.БУТМАН: Ну, многим вещам. Во-первых, я оценил многих музыкантов советских. Я действительно их считал замечательными музыкантами, а когда я приехал в Америку это подтвердилось, что они выдающиеся.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А каким образом?

И.БУТМАН: Ну, я играл же со многими. И для нас американские музыканты — это были боги. И вдруг я вижу некоторых…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Их вживую! Представляешь?

И.БУТМАН: Именно даже не великие американцы, которых мы знали и по которым мы учились, а именно что все музыканты-американцы великолепные. И я встретил таких не очень великолепных музыкантов, даже афроамериканцев, очень слабых. И я понял, что все мы люди, человеки, что можно достичь всех успехов, но только упорно трудясь. Это я увидел. Чему я научился? Я был очень удивлён, конечно, как там пропускали людей, вообще машины останавливались, даже если не пешеходный переход.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вежливые водители.

И.БУТМАН: Вежливые, улыбки.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Для этого необязательно ехать в Соединённые Штаты, можно поближе.

И.БУТМАН: Можно было поехать в Эстонию.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Поближе можно.

И.БУТМАН: В Эстонию, в Латвию и в Литву, да, там это тоже было. Это то, что я первое увидел, и то, что мне понравилось.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А не понравилось?

И.БУТМАН: Ну, мне было скучно одному! Нет, мне практически…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Подождите. Одному? У вас же там вроде жена была американка.

И.БУТМАН: Ну, имею в виду… Скучно вдвоём с женой было одному.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Понятно.

И.БУТМАН: Нет, у меня появились там какие-то друзья, но я очень скучал по тем людям, с которыми я провёл очень много времени. И по своим родителям, и по своему брату. Я всё время звонил.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А Skype тогда не было же ещё. Тяжело, да.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А эти телефонные между…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Трын-тын-тын-тын!

О.ДАНИЛЕВИЧ: Международные переговоры…

И.БУТМАН: Да, очень дорогие.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Это же всё очень дорого.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: А был ли вашей жизни человек, который очень сильно повлиял на вашу жизнь, можно сказать, её прямо изменил в какой-то момент?

И.БУТМАН: Ну, я могу сказать, что на меня повлиял мой первый педагог по саксофону Геннадий Гольштейн, очень поменял. И я действительно воспринял и саксофон, и джаз, и то, как он мне говорил, наверное, абсолютно по-новому и стал заниматься, как зверь, на инструменте, чтобы достичь каких-то успехов. Я просто занимался, занимался, занимался… Также организовал свой ансамбль. Потом попал благодаря своим стараниям и своему энтузиазму, в 18 лет я уже работал у Давида Голощёкина. Потом я уже работал молодым совсем в оркестре Олега Лундстрема. И так далее и тому подобное. А потом попал в тот ансамбль, в котором мечтал, ещё не играя у Голощёкина, но я уже несколько раз видел и был фанатом ансамбля «Аллегро» Николая Левиновского.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Вы о чём мечтаете? Ваши мечты всегда сбываются? Ну, вот вы перечислили. Всё, о чём вы мечтали, в принципе, осуществили.

И.БУТМАН: Ещё есть те мечты, которые ещё осуществятся, я надеюсь. Ещё есть, да. Но совсем недавно осуществилась моя самая вообще нереальная мечта — сыграть именно целый матч с Вячеславом Фетисовым, Алексеем Касатоновым…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Фетисов недавно здесь сидел на вашем месте.

И.БУТМАН: …с Павлом Буре и Сергеем Фёдоровым. И я был у них третьим игроком вместо Могильного. Такая тройка была, готовилась на замену, как бы прийти в хоккей…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Это был какой-то турнир у вас? Или это просто так, тренировка?

И.БУТМАН: Это был матч, посвящённый семидесятилетию со дня рождения хоккея в России.

О.ДАНИЛЕВИЧ: А с президентом играли?

И.БУТМАН: Да.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Много раз?

И.БУТМАН: Много.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Прижимали к бортику?

О.ДАНИЛЕВИЧ: Ну правда, скажите чисто по-человечески. Есть ощущение, когда ты на льду с главой государства, что лучше объехать, «лучше я не буду приближаться, нет, не буду у него шайбу отбирать»? Вот какие-то такие ощущения чисто внутренние. Я даже не говорю про то, что президент мало ли как-нибудь ответит на это. Нет, вообще в принципе страшновато?

И.БУТМАН: Нет, не страшновато… Я вам расскажу такую ситуацию. Я был в Челябинске, у нас был фестиваль. В Челябинске узнали, что я челябинский, хоккейная команда «Трактор» узнала об этом. Сергей Гомоляко мой товарищ, его пресс-секретарь мне позвонил и говорить: «Игорь, не хотел бы прийти с нашей командой? У нас молодёжь осталась». Ну, все более или менее взрослые ребята были в небольшом отпуске, а осталась молодёжь, которая тренируется. И пригласили меня принять участие в тренировке на камеру, чтобы поговорить, устроить такой, ну, лёгкий пиар.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Пресс-конференция.

И.БУТМАН: И мне хорошо для фестиваля, потому что мы делали там первый фестиваль джаза и юмора. И мне было тоже интересно, ну, немножко показаться на телевидении, в новостях, как-то это было важно. Ну, я вообще люблю хоккей. Я говорю: «У меня ничего нет». Они говорят: «Ну, мы тебе дадим». И я приехал. И я вот катался с этими молодыми ребятами.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Уделали они вас?

И.БУТМАН: Скорости сумасшедшие, конечно. Молодые ребята… Ну, они как бы профессионалы. Они просто по возрасту молодые, но это профессионалы. Страшные скорости! Великолепные пасы! Я менялся и играл. Но в какой-то момент я обыграл защитника, и я понял, что защитник поддался мне — просто взял и отъехал, но сделал это так красиво, так профессионально! И я получил удовольствие, что я там забил гол. Я получил удовольствие от катания. Они получили удовольствие, потому что я там немножко поиграл, мы пообщались с молодыми.

О.ДАНИЛЕВИЧ: И вы, в общем-то, этот молодой хоккеист, но только на льду с Путиным?

И.БУТМАН: Да.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Я поняла вас.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Делаете это очень красиво, чтобы получили удовольствие.

И.БУТМАН: Но я могу сказать, что иногда мы играем, и в этих играх принимают участие его адъютанты и некоторые люди его охраны. И они у него отбирают шайбу.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Да?

И.БУТМАН: Да. Ну, они также недавно начали просто играть, поэтому они…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Они ещё не знают технику.

И.БУТМАН: Он их заставляет… Владимир Владимирович их заставляет отбирать шайбу. Они не могут. Я могу отъехать, потому что я, в общем, более или менее человек, который занимается хоккеем всю жизнь. А здесь они отбирают, несмотря ни на что, поэтому идёт настоящая игра. Просто профессионалы стараются не применять весь свой, так сказать, профессионализм. Поэтому в этом смысле всё очень чётко. И на самом деле это такая хорошая разрядка для любого человека, а тем более для президента страны, немножко уйти от всей суеты, побыть какое-то время каким-то или мальчишкой, или мужиком, и немножко расслабиться.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Знаете, я какую уже новость вижу, какой заголовок?

И.БУТМАН: Ну?

О.ДАНИЛЕВИЧ: «Игорь Бутман признался, что поддаётся Владимиру Путину». Ну, вы ведь…

И.БУТМАН: Один из немногих.

О.ДАНИЛЕВИЧ: …кто поддаётся.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: У нас время нашей рубрики уже подходит.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Время нашей рубрики, да. Вам нужно выбрать. Давайте мы скажем, какой вопрос-то вам понравился. Я могу напомнить. Было про хоккей, было про Петербург…

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Про шведскую джазовую певицу Монику Зеттерлунд.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Про что ещё было-то? Про хет-трик было. Было, было, было…

И.БУТМАН: Про хет-трик, наверное, хороший вопрос.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Отлично, всё, хорошо.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Так, кто у нас про хет-трик? Стой, стой, стой! Дай запомню этого человека.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: 248.

О.ДАНИЛЕВИЧ: 248-й, вы получаете билеты на концерт в Московский дом музыки.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: 1 февраля он состоится. На концерт Олега Аккуратова.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вместе с Игорем Бутманом. Там тоже всё будет. Так, время рубрики — пять вопросов, пять быстрых ответов. Первый. По возможности, быстро отвечать. Что вы скрыли когда-то от мамы?

И.БУТМАН: От неё было ничего невозможно скрыть, поэтому ничего не скрывал.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Даже про сигарету, да? У нас про бумажки от конфет под кроватью кто-то рассказывал.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Прятал.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Скрывали, да.

И.БУТМАН: Нет.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Нет.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: С какой бы блондинкой вы бы могли изменить своей жене?

И.БУТМАН: С любой!

О.ДАНИЛЕВИЧ: Вот это первый раз! Спасибо вам за такой ответ, правда! У нас ни разу не отвечали «с любой». Ни разу! Два с половиной года программе, три почти. «Вы что?!»

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: «Я?! Не-не-не! Никогда!»

И.БУТМАН: Я сегодня получил два билета?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Да, обратно.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Самая большая ошибка в жизни?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Серьёзный, между прочим, вопрос.

О.ДАНИЛЕВИЧ: «Ответил неправильно на предыдущий вопрос».

И.БУТМАН: Не-не-не. Абсолютно никаких больших ошибок. У меня товарищ говорит, что самая большая ошибка — это что он родился. Но это же не его ошибка. А у меня нет ошибок.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: У кого бы вы попросили прощения?

И.БУТМАН: Да я уже просил. Я до сих пор… Когда мы с братом дрались, однажды я его так сильно стукнул, что у него шишка была на лбу. Вот я за это переживаю всю жизнь.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Это ему сколько было лет?

И.БУТМАН: Ну, лет девять, наверное, было, а мне было четырнадцать.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: За шишку на лбу до сих пор?

И.БУТМАН: Я очень испугался за его глаз, потому что он мог очень удариться. Однажды я об него руку сломал, но это уже позже.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: За это можно и не просить.

И.БУТМАН: За это можно и не просить.

О.ДАНИЛЕВИЧ: Последний вопрос. Кто ваш лучший друг?

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Очень много друзей, мы понимаем, сложный выбор.

И.БУТМАН: Очень сложный выбор. Я думаю, что… Я сейчас не могу сказать, кто у меня лучший.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Не будем никого обижать.

И.БУТМАН: Не будем, да.

О.ДАНИЛЕВИЧ: 248-й, мы вам обязательно перезвоним и расскажем, как забрать надо будет потом билеты. Игорь Бутман был у нас в гостях, народный артист России, саксофонист. С наступающим Новым годом!

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: С наступающими праздниками всеми!

И.БУТМАН: Вас также.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: И вам всё успеть. Мы знаем, что у артистов очень всё непросто в эти дни. Ольга Данилевич…

О.ДАНИЛЕВИЧ: Катерина Звягинцева.

Е.ЗВЯГИНЦЕВА: Через неделю услышимся. Пока!

О.ДАНИЛЕВИЧ: Пока!