В.КАРПОВ: 12 часов 35 минут. У микрофона Владимир Карпов. В эфире «Город дорог». И с нами сегодня начальник Управления эксплуатации Государственного казённого учреждения «Организатор перевозок» Игорь Семериков. Здравствуйте, Игорь Владимирович.

И.СЕМЕРИКОВ: Здравствуйте.

В.КАРПОВ: Сегодня будем говорить о водной транспортной артерии — о Москве-реке. Дело в том, что с Москвой-рекой связано в последнее время довольно много новостей. Самая громкая из них — это судьба теплохода «Валерий Брюсов», который долгое время стоял возле «Музеона». И там его даже преображали, и как-то он стал продолжением «Музеона» в какой-то момент. А сейчас было принято решение — по решению суда (простите за тавтологию) его убрать.

И.СЕМЕРИКОВ: Да, абсолютно правильно.

В.КАРПОВ: Почему? За что?

И.СЕМЕРИКОВ: Самое главное, вы правильно сказали — это было по решению суда, выполнены эти работы. Почему? Потому что «Валерий Брюсов», находясь на Крымской набережной… У него не был оформлен установленный Водным кодексом договор водопользования, который позволяет использовать водный объект для того, чтобы там находилось в данном случае судно. Почему мы говорим, что судно в принципе не должно… не обязательно ему использовать договор водопользования? Потому что судно подразумевает, что оно осуществляет какое-то движение, да?

В.КАРПОВ: Да.

И.СЕМЕРИКОВ: Ну, предположим, туристические походы, ещё какие-либо. Но мы с вами знаем, что «Брюсов» стоял вмёртвую уже более 15… даже 20 лет, поскольку… Я знаю цифру с 1998 года.

В.КАРПОВ: Пустил корни там, да?

И.СЕМЕРИКОВ: Да, если так можно выразиться. Кто-то на набережной говорил — с 1993 года. И поэтому, соответственно, при проверке законности его там нахождения Транспортная прокуратура выявила отсутствие договора водопользования и обратилась в суд. И собственник, по решению суда, сам добровольно произвёл необходимые работы по демонтажу третьего яруса, потому что… Главная причина, почему у нас часто звучит слово «демонтаж»? Потому что собственники не могут обеспечить проход судов под мостами города Москвы.

В.КАРПОВ: А, то есть там появился третий раз под мостами…

И.СЕМЕРИКОВ: Нет, там был третий ярус. Просто, когда его заводили на это место стоянки много лет назад, были проведены комплексные мероприятия с каналом имени Москвы, которые позволили снизить уровень воды в реке, в центральной части. Плюс он ещё взял в свои отсеки дополнительную воду для того, чтобы загрузиться и осадка у него уменьшилась. И он тогда зашёл.

Сейчас это выполнить не удалось, и поэтому собственнику пришлось демонтировать третий ярус, что за последние дни не раз показывали по телевизору. И соответственно, это позволило собственнику, опять же повторюсь, в добровольном порядке транспортировать его, насколько мы знаем…

В.КАРПОВ: Ну, добровольно… Добровольно-принудительно! Потому что решение суда-то есть — убрать его куда-то.

И.СЕМЕРИКОВ: Ну, никто же как бы не мешал ему обратиться в Управление водных отношениях ДЖКХ города Москвы и на конкурсной основе оформить себе договор водопользования.

В.КАРПОВ: Договор водопользования позволил бы «Брюсову» остаться на месте?

И.СЕМЕРИКОВ: Я думаю, что там была ещё одна маленькая причина. Потому что есть приказ министра транспорта Российской Федерации, который определяет порядки стоянки и движения судов на реке Москве. И там чётко определены причалы, где могут швартоваться и осуществлять стоянку суда для высадки и посадки пассажиров. Крымская набережная не относилась никогда к месту стоянки установленному. Поэтому мы возвращаемся к вопросу о том, что в своё время, опять же 20 лет назад, были забиты сваи, к которым он швартовался, была разобрана гранитная набережная, были трапы туда…

В.КАРПОВ: Переброшены.

И.СЕМЕРИКОВ: Переброшены. И соответственно, была организована эта стоянка.

В.КАРПОВ: Это всё, навсегда? Или всё-таки «Валерий Брюсов» может вернуться? Он же не одинок — у него есть брат-близнец «Александр Блок», тоже поэт, тоже теплоход.

И.СЕМЕРИКОВ: Нет-нет-нет. Он не брат-близнец, потому что брат-близнец у «Александра Блока» — это судно «Ласточка-2», которое находится на Лужнецкой набережной. «Блок», насколько я знаю… Я общался с собственниками этого судна. Они восстановят третий ярус, вернут его под эгиду личного регистра уже непосредственного как судно и будут его использовать по прямому назначению — как туристический, я не знаю…

В.КАРПОВ: Но это уже не на Москве-реке, насколько я понимаю?

И.СЕМЕРИКОВ: Это уже будет не на Москве-реке, потому что опять мы возвращаемся с вами к тому, что третий ярус его не позволяет ему свободно продвигаться, ходить по Москве.

В.КАРПОВ: На что обращаю внимание? Ещё в 2014 году собственники «Брюсова» вели переговоры с московскими властями по поводу его преображения для того, чтобы он стал общим местом с «Музеоном». Соответственно, его концепцию меняли именно под «Музеон».

И.СЕМЕРИКОВ: Да.

В.КАРПОВ: Это было совсем недавно — три года назад. И сейчас всё меняется, и решили наводить порядок. Почему так?

И.СЕМЕРИКОВ: Нет, порядок наводили. Порядок начали реально наводить в 2013 году.

В.КАРПОВ: То есть с 2013-го уже…

И.СЕМЕРИКОВ: Ну, к сентябрю 2013 года уже окончательно сформировалась позиция города. Было подготовлено и издано 641-е постановление, которое как раз и возложило на наше ГКУ «Организатор перевозок» функции по освобождению акватории реки от объектов, исключённых из Государственного судового реестра. Это был первый шаг.

В.КАРПОВ: То есть дебаркадеры, вот эти все причалившие навечно суда решено было как-то сдвинуть с места?

И.СЕМЕРИКОВ: Просто город наконец-то решил привести в порядок набережные. Мы видим сейчас реально, какая большая работа ведётся по преображению наших набережных. В том числе было принято решение навести порядок и на воде в том числе.

В.КАРПОВ: А дебаркадеры вообще вне закона объявляются на Москве-реке?

И.СЕМЕРИКОВ: Нет, если у них есть действующий договор водопользования, если они не исключены из Государственного судового реестра и, соответственно, не подпадают под 641-е постановление… Я тут немножко оговорюсь. У нас сейчас, насколько я знаю, были внесены изменения в Кодекс внутреннего водного транспорта: дебаркадеры выведены в отдельную категорию под названием «водный объект» или «объект» просто даже. И сейчас разрабатывается Министерством транспорта новое положение об их регистрации. И они уже как бы числятся не в Государственном судовом реестре…

Ну, это чисто технический момент. Как только будет издано новое положение о регистрации дебаркадеров — соответственно, будут внесены изменения в 641-е постановление. Но опять же возвращаясь к тому, что если дебаркадер имеет договор водопользования, он не исключён из Государственного судового реестра, то мы, соответственно (в данном случае ГКУ «Организатор перевозок»), никаких действий в отношении него не предпринимаем.

В.КАРПОВ: Меня это интересует прежде всего как потребителя. То есть, прогуливаясь по набережной Москвы-реки, я раньше имел возможность или куда-то свернуть в сторону дебаркадера, где чаще всего организованы какие-то или кафешки, или ресторанчики…

И.СЕМЕРИКОВ: Да, в основном это были рестораны.

В.КАРПОВ: Да. Сейчас от них интенсивно избавляются, поэтому я пытаюсь понять. Вот я буду прогуливаться по набережной Москвы-реки, как по Красной площади, где будет красиво гранит и ничего больше не будет существовать? Или всё-таки… Какое будет это пространство?

И.СЕМЕРИКОВ: Насколько я помню, с Красной площади всё-таки есть вход в кафе, которые расположены…

В.КАРПОВ: Хорошо, ладно. Подловили! Но правда меня интересует. Там будет вообще что-то, кроме гранита, на этих набережных? Как-то вот это пространство…

И.СЕМЕРИКОВ: А можно маленький вопрос?

В.КАРПОВ: Да.

И.СЕМЕРИКОВ: Я просто очень давно не был в парке «Музеон», не буду кривить душой. Когда мы буквально занимались «Брюсовым»… Под словом «занимались» имеется в виду, что наши функции были чисто контрольные. Мы просто смотрели, чтобы собственник те обязательства, которые он взял, выполняя решение суда и Департамента транспорта, а именно 30 мая уйти… Мы просто контролировали ход выполнения работ.

Я был приятно удивлён, что было сделано на Крымской набережной. Да, вы говорите — гранит. Но там, кроме гранита, появились абсолютно замечательные зелёные насаждения, чего там раньше не было. Помните, была обычная проезжая, такая серая?

В.КАРПОВ: Помню.

И.СЕМЕРИКОВ: А сейчас же она наполнена людьми!

В.КАРПОВ: Водное пространство вообще зачищают? Ну, ключевое. Из него делают транспортную артерию, рекреационную зону? Что в итоге должно получиться?

И.СЕМЕРИКОВ: На самом деле мы должны навести… Конечной целью является наведение на Москве-реке такого же порядка, как мы сейчас наводим в городе с организацией общественного транспорта. Я имею в виду что? Вот вы сказали претензии к «Блоку». Следующие два судна, которые…

В.КАРПОВ: «Ласточка-2» и «Александр Блок».

И.СЕМЕРИКОВ: Да, «Ласточка-2» и «Александр Блок». По большому счету, к ним бы не было никаких претензий, если бы они использовали себя по прямому назначению. Имеется в виду что? А именно — они бы курсировали по реке Москве. Никто же не запрещает организовывать на них ресторан или прочее.

В.КАРПОВ: Плавучий?

И.СЕМЕРИКОВ: Плавучий — пожалуйста. Но мы же с вами наверняка… Мы же жители города? Мы же пользуемся тем же самым рестораном, который предоставляет прогулку и ресторан… Корабли, которые стоят возле гостиницы «Украина»…

В.КАРПОВ: А, понимаю! «Рэдиссон», стеклянный.

И.СЕМЕРИКОВ: «Рэдиссон», да. Я получил… Как бы меня дочь пригласила на своё день рождения. Мы в Парке культуры сели, у нас был заказан столик. Нам сделали замечательную прогулку по реке Москве. Мы посидели, отметили её день рождения. Пожалуйста. Но «Ласточка» и «Блок» — они же стоят.

И я вчера или позавчера в каком-то интервью… По-моему, на «Москве 24» журналист как раз спросил… Ну, член экипажа, не могу вам сказать, на «Александре Блоке». И он так скромно, потупив глаза, сказал: «Ну, мы же отходим». Но мы же с вами знаем, что они не отходят. Они могут отойти, потому что они суда. Да, я знаю, что «Александр Блок» — у него в прошлом году было выписано предписание Российским речным регистром о неисправности рулевого управления. Я думаю, что они давно уже это устранили. Они могут отойти, но они не отходят.

В.КАРПОВ: Не отходят, потому что стоят в хорошем месте.

И.СЕМЕРИКОВ: Да, абсолютно с вами согласен. И потом дальше начинается… Но городу же хочется… Во-первых, «Блок». «Блок» вообще стоит у схода на Краснопресненской набережной. Сход по определению не предназначен для организации стоянки судов, он не входит в приказ министра транспорта, о котором я говорил выше. Да, они вам говорят: «Мы к нему не пришвартованы. Мы пришвартованы к сваям, которые там были забиты неизвестно когда». И убеждают сейчас всех… Даже мне говорили, что они тут разослали всем письмо о том, что эти сваи относятся к федеральному надзорному…

В.КАРПОВ: Они в прокуратуру уже обратились, по-моему, да?

И.СЕМЕРИКОВ: Да, и в прокуратуру они обратились, к надзорным органам, что сваи… Но мы же имеем бумагу из той же самой Транспортной прокуратуры, где сказано, что те же самые сваи должны быть оформлены. Мы не можем с вами взять, прийти на реку, что-то забить и что-то сделать. Есть определённая процедура, она не очень сложная: разработать проект, провести расчёты, обратиться в администрацию Московского бассейна. Ну, сейчас эти функции переданы каналу имени Москвы. Те проверят проект, проверят нагрузку. Разрешат или не разрешат — это как у всякого надзорного органа. Вы выполняете работы и потом предъявляете. И делаете паспорт.

В.КАРПОВ: Понимаю.

И.СЕМЕРИКОВ: Нет ничего!

В.КАРПОВ: Новые причалы будут вообще появляться? Потому что сейчас вы зачищаете вот это пространство. Я не знаю, будете ли углублять русло, не будете. Но дальнейшее развитие инфраструктуры какое-то вообще планируется?

И.СЕМЕРИКОВ: На самом деле Департамент транспорта очень заинтересован в том, чтобы… в развитии речного транспорта, потому что есть определённый спрос от пассажиров. Но также мы с вами знаем, что уже более 10 лет в Москве не работает водный общественный транспорт, если так можно сказать. У нас сейчас все пароходы или суда…

В.КАРПОВ: Прогулочные.

И.СЕМЕРИКОВ: Они все прогулочные.

В.КАРПОВ: Да.

И.СЕМЕРИКОВ: Это чисто туристические. Как общественный транспорт — у нас уже более 10 лет на реке Москве этого нет. Поэтому на самом деле мы готовы… ну, в данном случае транспортный комплекс города Москвы готов поддержать судоходные компании в организации регулярных пассажирских перевозок внутренним водным транспортом. Но в данном случае мы ждём качественную и современную концепцию развития этого проекта именно от судовладельцев. Почему? Отвечу — почему.

Прорабатывался этот вопрос, и над ним постоянно ведётся работа. Но мы должны с вами понимать, что река Москва разделена, условно говоря, на три основные части. Эта часть определена наличием двух плотин. Ну, на самом деле с Химкинского водохранилища там 7-й и 8-й шлюз. Потом у нас в Мневниках стоит 9-й шлюз. И уже внизу, в Нагатинском затоне, в районе Нагатинского затона (извините, если я неточно говорю) находится 10-й шлюз. Поэтому, соответственно, организация общественного водного транспорта как общественного движения ограничена…

В.КАРПОВ: То есть от Мнёвников до Нагатинского затона всё?

И.СЕМЕРИКОВ: Да, это так называемый Центральный бьеф, где реально можно рассматривать этот вопрос. А это у нас получаются с вами и Печатники на юге, да?

В.КАРПОВ: Да.

И.СЕМЕРИКОВ: Для того, чтобы доставить пассажиров, минуя общественный транспорт (в данном случае имеется в виду наземный, потом пересадка в метро и так далее). Но опять же мы все должны тоже понимать, что когда строилось метро, оно абсолютно не привязывалось к реке. И у нас в среднем расстояния, если вы посмотрите по карте, то это где-то 600–700 метров от причала до ближайшей станции метро. И поэтому организация именно общественного транспорта…

Вот очень хорошей была идея в своё время — это организация перевозок, предположим, от Долгопрудного. Большой район, прилегающий к Москве, условно говоря, до Речного вокзала, до Водного стадиона. Но там опять же расстояния от причала до метро создают… Надо это всё просчитывать. И поэтому…

В.КАРПОВ: То есть единой транспортной сети пока не существует?

И.СЕМЕРИКОВ: К сожалению.

В.КАРПОВ: Концепцию вы сами не разрабатываете, а ждёте, что появится какой-то частный инвестор, который будет заинтересован в развитии этой транспортной сети?

И.СЕМЕРИКОВ: И который нам предложит. На самом деле концепция была, есть. Вот то, что я вам называю — это всё прорабатывается в настоящее время в Департаменте транспорта. Но хотелось бы всё-таки, чтобы кто-то присоединился к этой работе. Почему? Потому что сейчас Департамент транспорта, например, приступил, я считаю, к уникальной работе — реставрация главного… ну, Северного речного вокзала. Сейчас идёт первый этап: мы заключили государственный контракт на выполнение проектно-изыскательских и разработку проекта реставрации, приспособления зданий к новым условиям.

В.КАРПОВ: Ну, это опять же для чего-то. То есть просто так Северный речной…

И.СЕМЕРИКОВ: Да, конечно нет, естественно нет. В том-то всё и дело, что необходимо, как вы правильно сказали, для организации именно этого общественного транспорта на воде, если так можно сказать, водного общественного транспорта, необходимо создать инфраструктуру.

В.КАРПОВ: Которой пока нет или которая уже устарела.

И.СЕМЕРИКОВ: Которая пока создаётся.

В.КАРПОВ: Да.

В.КАРПОВ: Которая пока создаётся. Да, она устарела в определённой мере. Поэтому сейчас, когда мы смотрим, как ГБУ «Гормост» (это подразделение Департамента жилищно-коммунального хозяйства), какую оно большую работу проделывает, приводя наши набережные и причалы в порядок…

В.КАРПОВ: А как грузовая транспортная артерия?

И.СЕМЕРИКОВ: По-прежнему осталась.

В.КАРПОВ: Осталась, да? А насколько активно используется? Просто, насколько я понимаю… Для кого? Для Зарядья? Туда перевозили, какие-то масштабные работы проводились.

И.СЕМЕРИКОВ: Нет, на самом деле всегда при больших стройках использовалась. Те же самые сваи, к которым сейчас пришвартован «Александр Блок». Опять же по информации ветеранов речного транспорта, например, эти сваи были забиты для того, чтобы как раз доставка сыпучих грузов и материалов для организации строительства вот этого бизнес-центра, одного из первых, который был построен на Краснопресненской набережной. Поэтому, нет, река Москва как была водной артерией, так она и осталась. Она относится к внутренним водным путям. И она максимально используется в настоящее время.

В.КАРПОВ: Новые суда какие-то планируются, пополнение парка или нет?

И.СЕМЕРИКОВ: У нас сейчас весь парк — это частный. Поэтому…

В.КАРПОВ: Да, понимаю. Но вы же контролируете их.

И.СЕМЕРИКОВ: Нет, ну собственников мы не контролируем. Мы на самом деле контролируем именно организацию стоянки, соблюдение закона на нашей реке. Самый большой вклад, который мы увидели, — это вот эта флотилия «Рэдиссон». Это абсолютно новые суда, плюс ко всему ледового класса, который позволяет их использовать практически круглогодично. Вот это как бы самый такой на сегодняшний день, наверное, новый флот.

В.КАРПОВ: Мы поговорили о набережных. А что касается самой акватории? Будут ли как-то очищать там, я не знаю, что-то делать, чтобы вернуть туда жизнь? Какие-то такие работы планируются, нет?

И.СЕМЕРИКОВ: Конечно. На самом деле эта работа проводится постоянно, просто она в глаза не бросается. Есть у нас замечательная организация «Мосводосток», она имеет необходимый флот, технические средства для этой работы. И работа по очистке акватории реки проводится ежедневно, постоянно. Это такие незаметные суда, которые на фоне, конечно, белых красивых пароходов не бросаются в глаза, но работают постоянно.

В.КАРПОВ: Я напомню — с нами сегодня Игорь Семериков, начальник Управления эксплуатации Государственного казённого учреждения «Организатор перевозок». Мы говорим о Москве-реке как транспортной артерии, развиваем, по крайней мере умозрительно.

Сейчас (у нас остаётся буквально минут пять) есть возможность принять несколько телефонных звонков, ваших вопросов. Напомню, как можно с нами взаимодействовать. Телефон прямого эфира: 8 495 73-73-948. SMS: +7 925 88-88-948. Ну и наш Telegram: govoritmskbot.

По каким-то конкретным объектам сможете ответить? Например, Адвокат интересуется: «А что будет с дебаркадером в Печатниках?»

И.СЕМЕРИКОВ: С каким? Потому что в Печатниках… Я могу вам сразу сказать, что в Печатниках много дебаркадеров. Потому что там сейчас находится и дебаркадер, на котором расположен ресторан «Понтоff», рядом у него банкетный зал. Они заключили договор аренды с Южным портом, находятся сейчас, в настоящий момент там на законных основаниях. Ещё в Кожуховском затоне находятся дебаркадеры. Поэтому, да, мы про все дебаркадеры знаем.

В.КАРПОВ: И не все планируется убирать — ключевое. Кто там находится действительно на законных основаниях…

И.СЕМЕРИКОВ: Ещё раз говорю: если есть законные основания, мы, конечно, этого делать не будем.

В.КАРПОВ: 73-73-948 — телефон прямого эфира. Я попрошу сейчас перезагрузить нашу телефонную линию, потому что я не могу принять телефонные звонки. Пока можете писать.

У меня ещё одно небольшое уточнение. Если опять же отталкиваться от опыта европейских стран, то там зачастую водные акватории используются в том числе и как продолжение городской среды. Имеется в виду — дома какие-то плавучие появляются.

И.СЕМЕРИКОВ: И тут у всех перед глазами всплывает Амстердам, да?

В.КАРПОВ: Конечно, безусловно, да.

И.СЕМЕРИКОВ: Ну, мы с вами отлично понимаем, что Москва — это столица нашей страны, это такой (я скажу странный термин) имперский город. Хотя, наверное, основной имперский город — это всё-таки Вена. В Амстердаме культура формирования вот этой жизни на воде имеет за собой уже более 100 лет. Ну, при том, что городу более 700 лет, она — более 100 лет. Причины были очень простые. Мы знаем о том, что земли мало…

В.КАРПОВ: Воды много.

И.СЕМЕРИКОВ: Воды много, земли мало, и поэтому люди потихоньку вышли на их каналы, скажем так. Ну, давайте мы теперь тоже с вами признаем: за эти 100 лет там создана такая инфраструктура, которая позволяет обеспечить каждый плавучий дом, который находится в районе набережной, он обеспечен всеми инженерными необходимыми средствами (это электричество, это вода, это канализация). И ещё второй маленький аспект, возвращаясь к нашим дебаркадерам, которые были и которые ещё остаются: наше мышление не может остановиться на уровне первого этажа.

В.КАРПОВ: Конечно!

И.СЕМЕРИКОВ: «Мы сделаем максимум этажей! Мы сделаем, отожмём всю площадь!» Почему, ещё раз я говорю, мы вернулись и внесли в 641-е постановление такое понятие как «демонтаж»? Потому что мы не останавливаемся на достигнутом.

В.КАРПОВ: В смысле? Второй, третий этаж?

И.СЕМЕРИКОВ: Мы строим, строим! Мы увеличиваем площади. И потом у нас возникает проблема, как выйти с места стоянки.

В.КАРПОВ: 73-73-948. Слушаем вас. Алло. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Меня зовут Владимир. Вопрос гостю. В Петербурге лет семь назад были открыты водные такси, и там за 50 рублей можно было из центра, по-моему, добраться по реке. Ну, это было очень удобно и востребованно. Планируется, например, что-то подобное в Москве?

В.КАРПОВ: Есть, спасибо, принимается.

И.СЕМЕРИКОВ: Мы уже говорили на эту тему. Да, в Санкт-Петербурге было создано водное такси. Но опять же мы говорим о том, что это было создано частными людьми. Это частные инвесторы, которые, соответственно, организовали эту работу, а именно — предоставление услуг частного такси. Поэтому, как мы уже говорили выше, в Москве мы будем только рады, если кто-то из судовладельцев либо же из инвесторов, кто заинтересуется и предложит нам хорошо подготовленную концепцию данного вопроса, а именно создание водного такси, — мы с удовольствием рассмотрим и, конечно же, постараемся это реализовать.

В.КАРПОВ: Сразу уточню: есть какие-то ограничения по судам?

И.СЕМЕРИКОВ: Только по скорости.

В.КАРПОВ: Только по скорости?

И.СЕМЕРИКОВ: Ну, я надеюсь, что когда мы говорим о такси, мы понимаем, что массогабаритные показатели входят в разумные рамки.

В.КАРПОВ: Ну, я представляю себе маленькое, небольшое судёнышко.

И.СЕМЕРИКОВ: Поэтому, я ещё раз говорю, основное ограничение… Опять же — те же самые дебаркадеры, постоянно стоящие у нас на набережных. Из-за них приходилось ограничивать скорость движения судов, потому что за счёт волнения происходило повреждение причалов, причальных стенок. Ну и всё, что с этим связано.

В.КАРПОВ: Судя по тому, что вы рассказываете, ещё инвесторы не приходили с подобными предложениями. А если придут, ну, реально, вы представляете себе на Москве-реке какое-то водное такси?

И.СЕМЕРИКОВ: Да, конечно. Я ещё раз говорю… У нас, например, есть такой район, как Печатники, да?

В.КАРПОВ: Но ведь от причала до причала у нас довольно приличные расстояния. Нет?

И.СЕМЕРИКОВ: Ну да, у нас от Печатников по реке Москве до центра города больше 10 километров — расстояние достаточно приличное. Но опять же говорю, что если использовать современные суда, то можно всё обеспечить.

В.КАРПОВ: Мы больше не успеем, хотя вопросов ещё остаётся довольно много. Спасибо за то, что пришли.

И.СЕМЕРИКОВ: Спасибо и вам.

В.КАРПОВ: Будем следить за тем, как развивается наша Москва-река как транспортная артерия. Кстати, какие планы, какие временные горизонты строятся (5 лет, 10 лет), когда уже будет готова инфраструктура для развития именно Москвы-реки как транспортной артерии для общественного транспорта?

И.СЕМЕРИКОВ: Ну, я за всё не смогу вам ответить. Я надеюсь, что в ближайшие два с половиной года мы наконец закончим реставрацию Северного речного вокзала.

В.КАРПОВ: Это Игорь Семериков, начальник Управления эксплуатации ГКУ «Организатор перевозок». Спасибо, Игорь Владимирович. Приходите ещё.